(Now Playing: Linkin Park - Carousel)
***
Кто-то умный однажды сказал: «Только идиоты верят в официальные версии». Где-то в Альянсе икнул один пилот с синдромом Вролика. Надеюсь, ничего при этом себе не сломав. Подлетая к Цитадели, я чувствовал ее элегантность, монументальность и чужеродность – для всего живого, что крылось в ней. Как эти три определения совместились в одном предложении – я понятия не имею. Величия среди них не было. И дух мой не спешил попадаться в плен восторгу. Возможно, дело заключается в том, что я единственный вменяемый разумный на данный момент, кто знает, что из себя на самом деле представляет эта милая станция. Не тот случай, когда приятно осознавать свою уникальность. На подлете к соединительному кольцу станции, где на стыке Президиума и районов находились доки, мне пришел входящий вызов: «- Таможенная Служба Цитадели, здравствуйте! Ваше аэрокосмическое средство не зарегистрировано в нашей базе данных». – произнес скучающий женский голос лет двадцати-тридцати. Где-то я это уже слышал… Ментально вздохнув, я голосом уставшего от жизни разумного произнес: - Это грузовой контейнерный челнок без названия. Кварианская переделка старой турианской мелкогрузовой серии «Фрассил» на расширенный трюм от волусского «Ай-Тарезса». «- Хм. По модификациям – вроде все в норме… Как Вы на таком летаете? Обе модели прекратили выпускать более ста лет тому назад!» - удивилась оператор. - Жить захочешь, еще и не так раскорячишься… - пресек скользкую тему я. «- Хм. Ладно. Цель Вашего прибытия?» Ага, так я тебе сразу и сказал. - Работу искать прилетел, что ж еще. Если тут не будет – так может, хоть наводку получу. Все лучше, чем по Термина шарое… кхм… шастать, вот! – разыграл я «рэднэка». «Ясно». Ее голос был преисполнен отсутствием энтузиазма. Сам удивляюсь. «Запрещенные к ввозу предметы или продукты на борту имеются?» - Как последний раз проверял – вроде не было! – съерничал я. Да, а полный гравмешок таридия, пушек и микросхем – это исключительно мои личные вещи. Про них-то Вы и не спросили, хе-хе-хе… «Учтите, что разговор записывается…» Это ненадолго. «…и если сканирование не докажет истинность Ваших слов, то Ваш корабль будет конфискован, а Вы будете доставлены в ближайшее отделение Ц-Сек с обвинениями по статье «Контрабанда», Вам все ясно?» Куда уж тут яснее-то. - Все понял, товарищ оператор. Не дурак. – ответствовал я. Как только сканирование моей посудины началось, гиперсканер челнока активировал «зачистку» возвратного сигнала в автоматическом режиме. Для сканеров Цитадели я буду гол, как сокол. Ну-ка, погоди-ка… «Сканирование Ваши слова подтверждает. Скажите, Вы не хотели бы зарегистрироваться в корабельном реестре Цитадели? У Вас, в таком случае, не будет проблем с доковыми службами всех рас, входящих в Совет либо имеющих посольство на Цитадели». - Стоимость? – поинтересовался я. «Это абсолютно бесплатно». – в ее голосе прорезалась заинтересованность. - Хм, а пробейте-ка мне по вашим базам, не занято ли у вас одно имечко…***
Десять минут спустя, мой гордый «Тысячелетний Сокол» (в глазах стороннего наблюдателя, названный так в прямом смысле из-за редкостной обшарпанности) прицепился к магнитным держателям на восемьдесят четвертой посадочной платформе в доке Д-22. Да, ДА, ДА, я признаю, что это было глупо и по-детски! Но «Столп Осени» уже заняли, «Энтерпрайз» будет звучать несолидно для такого мелкого кораблика, а назваться «Русский» - значит привлечь к себе ненужное внимание… Не помнить собственной классики – я сражен наповал этими людьми. Первым делом, мне надо было пройти сканерный контроль. На причальной платформе, куда я вышел, меня уже ждал скучающий турианец-таможенник. - Джон Николас Далтон, «Тысячелетний Сокол»? – четко выговаривая последние два слова, спросил он. Я услышал дуализм его речи, похожий одновременно на небольшую картавость и на грассирование голосом - высокочастотные субгармоники, обычно недоступные человеческому уху. Вот это может быть очень полезно… Темно-синяя с черным броня – темней, чем у обычных Ц-Сековцев. Ростом чуть выше меня, с грязно-коричневым панцирем и небольшой белой татуировкой на лице, отдаленно похожей на татушку одного небезызвестного мне Спектра. Длинные, коричневого же цвета головные гребни, узкий турианский «нос», плотно сжатые ротовые наросты – «губы». Усталый взгляд, скучающая трель субгармоник. Обычный «пограничник», которых я тысячи раз повидал за обе свои жизни. Он отлично смотрелся бы на плакате «Запишись в отряд Таможни Ц-Сек!» с мелкой подписью внизу « И подыхай со скуки вместе с нами еще две с половиной тысячи лет». Возможно, смогу разговорить его на какие-нибудь местные сплетни... - Да, это я. Вы хотите досмотреть корабль? – я произнес с пониманием. Взгляд его пронзительно-синих глаз с черным глазным яблоком стал немного живее. - Старший офицер Квиринус. И да, хочу. Это стандартная процедура для челноков, - пожал он плечами, - все через это проходят, не только прилетевшие в первый раз. – он кивнул мне куда-то за спину. И действительно, на соседней платформе, слева от моей, девушка-таможенник спрашивала о чем-то волусского коммерсанта, пока двое кроганов из его сопровождения разгружали мелкий транспортник, на котором прилетела вся эта компания. Хорошо, что мне «нечего» скрывать, хе-хе. Я открыто ему улыбнулся. - Ну тогда пройдемте, - жестом пригласил я его внутрь челнока, - хоть у меня особо и нечего смотреть - работа есть работа, я все понимаю. В его глазах уважение ко мне подросло на пару пунктов. - Редко встречаются теперь те, кто похож на Вас. – он позволил себе немного оскалиться, проходя вовнутрь. – Разумные нынче бегут со всех ног – все боятся опоздать куда-то. Суетятся, спорят, нервничают… Он окинул взглядом пространство кабины пилота, увидел кнопочный – не голографический! – интерфейс и едко прокомментировал: - И впрямь, «Тысячелетний»… хе-хе-хе. – немного пощелкал он субгармониками. Наткнувшись на мой резко охладевший взгляд, он неловко хмыкнул, прокашлялся в кулак и прошел дальше – мимо капсул в небольшой трюм, совмещенный с кают-компанией. - Две спальные капсулы? – спросил он, отметив что-то в инструментроне. - Челнок двухместный, – просто ответил я. – вторая консоль – у ядра, для корабельного инженера. - Да у Вас тут почти яхта… - задумчиво протянул офицер. - Несколько кастрированная, не находите? – отпарировал я. - Ладно-ладно, не поднимайте свои пластины (аналог человеческих «не кипятитесь» или «не нервничайте»), это было простое наблюдение. – сделал он попытку разрешить намечающийся конфликт. - Я по тоннажу никак не прохожу – удачно срифмовал я, чтобы снять напряжение. Офицер Квиринус, тем временем, заглянул за створки двери техотсека, посмотрел на ядро, и развернувшись ко мне, спросил с интересом: - Как Вы на части на этой посудине не разваливаетесь? - Секрет фирмы-изготовителя. – растянул я рот до ушей. - И кто же эти гении, которые строили, без сомнения, на века? – ему было действительно интересно, я видел это по заблестевшим глазам. Сейчас узнаешь… - Непросыхающий кварианский механик, два старых корпуса, набор инструментов и три дня! Под моей «харизмой» можно было смело ставить надпись «Проблемы?», а вокруг все обвесить знаками «Тролль общительный обыкновенный. Не кормить!». Турик-«погранец» выглядел так, будто зажевал лимон. Целиком. Левоаминный. При том, что он сам – правокислотный. А кто у нас тут такой расист, а? - Вы задумались о чем-то, офицер? – одернул его я. - А? Нет-нет, все в порядке. Вы можете быть свободны. – он произнес торопливо. Мы прошли из трюма на посадочную площадку. Я закрыл челнок своей кодировкой – хер его тут кто взломает. - Осталось только небольшое сканирование, и Вы сможете полноценно насладиться пребыванием на Цитадели, мистер Далтон. – произнес таможенник. Да уж спасибо, гомосек бескрылый, ты мне все настроение убил. Урод моральный. Даже срать с тобой рядом больше неохота, а не то, что разговаривать. Мы прошли к стойке таможенного контроля, за которой сидела довольно миловидная азари… Хадсон, твою мать! Почему после первой части они все мне кажутся, сука, милыми? Ну за что мне это? ЗА ЧТО?! …цвета океанской глубины. Заслышав наши шаги, она оторвалась от инструментрона, и ее серые глаза посмотрели на меня снизу вверх. Без вкраплений, без точек иного цвета на коже, без татушек… Неужели чистокровная? Да быть того не может. Ц-Сек же, не ночной клуб. Хотя, вроде, молодуха совсем… Может, жажда приключений в жопе заиграла, а маманя или «папаня» сюда сунули, может, наоборот – идеалистка и индивидуалистка... Азари вообще в этом плане странные – мотивацию у них понять еще сложней, чем у многих «человеков». Так или иначе, азари мило (охх…) мне улыбнулась и сказала: - Мистер Далтон, просто пройдите через этот сканер. – указав мне на соседнюю дверь слева. – Вас проверят на наличие незарегистрированных или запрещенных предметов, и если Вы чисты – Вы сможете спокойно наслаждаться Вашим пребыванием на Цитадели. – спокойно «закруглила» свою речь чистокровная. Я понятливо кивнул головой и спокойно прошел сквозь открывшуюся дверь. Сирен не зазвенело, тревоги не поднялось и ОБР Ц-Сек Цитадели (отряд быстрого реагирования) не летел к месту моего входа на станцию на всех парах. Еще бы, я начал ломать систему их киберзащиты сразу после выхода из гипера. Тейн был прав – здесь вагон и маленькая тележка возможностей для нелегального проникновения – и целая бесконечность вариантов для проникновения легального. В общем, в их Ц-сековской внутренней сетке уже есть три моих «Крота», и при желании, я могу оставить их без всего – без электричества, света, воды, кредитов, баз данных… Негоже, конечно, подсирать там, где спишь, но я за собой уберу – я обещаю! Хе-хе-хе… Все надо было сделать по порядку – и первым на повестке дня стоял вопрос с жильем. И, желательно, на постоянной основе.***
Первым делом надо было оценить мое монетарное влияние на базисную внутригалактическую экономику. Говоря проще – сколько у меня на сегодня дензнаков. Так, с Омеги прошли почти стандартные земные сутки… Значит, учитывая общую скорость поступления моего «дохода», у меня будет свободными где-то в районе 250 тысяч. Пять на пятьдесят – все сходится. Можно ли за такие деньги купить квартирку – вот вопрос… Первый же сайт по продаже недвижимости, найденный мной в экстранете, вывел меня на небольшое агентство недвижимости, что было расположено в районе Закера. Взяв аэрокар, я помчался по указанному адресу, приняв на себя прямое управление. Это меня всегда расслабляло, хе-хе. Вообще, надо сказать, что мой выбор был весьма ограничен. Силверсан, «район-в-районе», что в глубинах Закеры – слишком. Просто слишком. Закера поближе к кольцу – все рядом, удобно расположено, недалеко до потенциальной работы. Кутой – слишком много злачных мест, на мой непритязательный вкус. Бахжрет – в принципе, район спокойный… Но уж очень много там подозрительных рож трется. Да и считают его рассадником «Туннельных Крыс». Это дети, похожие на меня в моем втором детстве, если кто не знал. Тот еще контингент. Шалтарох – там очень любит гулять молодежь. И в особенности – неформальная. Волусы – панки и турианские готы – это еще нормально. Но вот саларианские эмо – это концентрированный пиздец. Не спрашивайте. Просто поверьте мне, лучше не надо. А на Тайзэри приземлится по кусочкам сам Властелин. Поэтому – нет, нет и еще раз нет. Вариантов, по сути, один – Закера. Вот и будем там искать.***
Сорок минут спустя, когда станционные часы отстучали ровно 11 утра, я наконец-таки вышел из риэлторской конторы (ебучий Экстранет со своими сраными рекламными фильтрами) счастливым обладателем двухэтажной квартиры (по типу той, что владел ученый муж по фамилии Брайсон в третьей части игры). И у меня осталось еще штук сорок «на мороженое», хе-хе. Бедный, бедный волус-риэлтор… Я вцеплялся в недостатки каждого места, которое он предлагал, как клещ, не забывая при этом позвякивать мошной с кредами – и бедный «колобок» не знал, как же ему втюхать хоть-что нибудь настолько доебистому клиенту. Наконец, через полчаса, когда я уже почти собирался плюнуть и лететь искать варианты дальше, до него дошло – и он начал предлагать мне «резервные» места, «для своих», так сказать. Вы говорите, что нельзя купить двухэтажную квартиру с мебелировкой и полным набором домашних вещей за 210 тысяч кредитов на Цитадели? Минимум будет стоить полмиллиона, если не миллион? Если нельзя, но ты доебал «своего» продавца настолько, что он готов отдать хату за пятую часть цены, лишь бы ты уже свалил – то можно! Будем жить, товарищи! Даешь социалистическую революцию в каждый новый дом! Меня заносит, извините. Я просто безумно рад столь выгодной и удачной покупке, хех. Хотя причина «там слишком громко летают возле окон аэрокары» - работает всегда, запомните. А лучше запишите. Время на моем инструментроне установлено по времени Земли – для удобства личного подсчета оставшегося до канона времени. Поэтому, несмотря на сдвинутый суточный цикл в районах – для меня сейчас утро. И мне надо кое-кого повидать. То-то же сюрприз для него будет… Но сперва – обжить новое место жительства (тавтология, я знаю – но мне насрать). У меня наконец-то есть дом! Десять дней назад меня выкинуло сюда, по сути, без ничего. Ага, кроме оружия, таридия и минизавода. Хорошо, кое с чем. Но без брони, места жительства, связей, контактов… Друзей. Эх, Люсьен… Мой аэрокар прилетел на место. Двести двадцатый квартал Закеры, дом №4, восьмой и девятый этажи. Крыша дома моего. Я приземлился прямо на большой, солидный балкон. В трех метрах, с правой стороны, позади аэрокара стоял личный пульт вызова – если господин захочет выдвинуться куда-то. Слева – раздвижная, мощная на вид дверь. Взмах инструментрона – и она открылась. Огромный зал с двумя совмещенными диванами и головизором во всю стену, прямо по центру… Личная комната слева на втором этаже – с кроватью, будильником и навороченным, суперсовременным терминалом доступа к Галактосети… Кухня с полным набором всего, что на кухне только может быть - с правой стороны, без стен окружающая со всех сторон стол на десять персон и похожая на огромный палас… Справа за кухней – небольшая полукомната-полукладовка, способная быть гостевой, лабораторией, винным «погребом»… Слева внизу – вторая комната с окнами во всю стену, четыремя креслами, столом для датападов и двумя диванами, где так удобно располагаться компанией для дружеских посиделок… Раздельные душ-джакузи и туалет, если идти вперед по коридору… Еще один - совмещенный санузел – прямо за кухней… И дверь к лифтам вниз – если захотелось пройтись пешком. Дом, милый дом. Я по тебе скучал.***
В белой мантии с кровавым подбоем… Опять меня заносит. В общем, когда три часа спустя я наконец сумел отлепить башку от подушки на втором этаже своего пентхауса, я как раз подумал, что мне осталось на сегодня ровно три дела. А) Забрать подарок Люсьена; Б) Найти хорошего медика и выполнить имплантацию нейроинтерфейса – мне даже его «прозванивать» не пришлось, как будто под мою физиологию делали; В) Устроиться, если успею, на работу. Список был составлен, решения приняты, нейроинтерфейс перекочевал из гравмешка в обычный – и я в своем привычном сине-серо-черном прикиде типа «городское милитари», отправился во «Все Звезды Галактики». Естественно, не пешком, а на вызванном с крыши аэрокаре. Хорошо иметь апартаменты класса «люкс». Мне было интересно посмотреть на то, как же выглядит батарианский «должник» Новикова. Скорее всего, «Люся» ему либо жизнь спас, либо из рабства вытащил. А, может, и то, и другое сразу. Голоруль податливо вел аэрокар вслед движениям моих рук. И хотел бы, да хер на станции заблудишься – все по прямой, да по прямой. Лети себе, думай о вечном… Или о вечности. Все-таки неправильно ее назвали. Не Цитадель это – а самая настоящая карусель. Карусель из жизней, мечтаний, желаний, душ… И Циклов. Страшно жить, если не знаешь будущее. Но еще страшней – если знаешь. И ведь помочь нельзя ничем. Иначе единственное знание - основная хронология событий – отправится бешеному варрену под хвост. А потом тогда что? Мысли в моей голове были невеселыми. От слова «совсем». А вокруг кипела жизнь и стояло вечное лето - посреди вечного космоса… Аэрокар нес меня в восемьсот сорок девятый квартал Закеры, расположенный почти на самом краю станции. Скоро встретимся, Тардан. Надеюсь, ты не забыл старьевщика Люсьена с Корлуса.***
Приземление на общественной стоянке почти восемьсот пятидесятого квартала прошло мягко и без каких-бы то ни было проблем. Не то, что я их ожидал, но если все идет «хоккей» - уже неплохо. Магазин был совсем небольшим и не особо приметным – простая, голубая с белым вывеска и надпись, исполненная азарийской вязью. Но это было точно оно – место, где я получу ответы не на все, а лишь на некоторые вопросы. Мне и этого уже было вполне достаточно. Автодверь разошлась по своим пазам легко и непринужденно – и я оказался в царстве полутеней, тишины и роскоши. Ожерелья, бусы, броши и перстни за красивыми и строгими стеклянными стенами, стоящие и лежащие на полках вмонтированных в стену стеллажей матово-черного цвета. Белый бархат, обивавший полки, оттенял красоту драгоценностей – и прятал в их сиянии глазки сразу трех видеокамер. В комнатушке размером пять на шесть метров богатства лежало больше, чем в хранилище иного банка, находящегося здесь, на Цитадели, в самом сердце галактической культуры. И самое главное – без всякой помпы. Вот уж точно, «скромность – не порок»… Из-за двери, ведущей куда-то в технические помещения магазина, вышел невысокий и субтильный батарианец – с аристократически утонченными чертами лица, в красивом темно-зеленом балахоне и с красной брошью на шее. Весь его вид, при вполне себе скромном костюме продавца, кричал о том, что он как минимум наследный принц какого-нибудь богатого батарианского рода. Он спросил высоким, мелодичным и чистым голосом: - Здравствуйте, я рад приветствовать Вас в нашем магазине «Все Звезды Галактики»! Вы уже присмотрели себе какой-либо товар, или Вам что-нибудь подсказать? – сказал он, глядя на меня заинтересованно. Я уверенно подошел к нему, и, почему-то шепотом, произнес: - Тебе привет от Люси, Тардан. Он закрыл все четыре глаза. Ровно выпрямился и нажал на какую-то кнопку под прилавком – и все камеры погасли. После он взял в обе руки висевшую на его груди красную брошь – и мертвой хваткой сжал ее. А из-под прикрытых век всех его четырех глаз стали медленно появляться дорожки… Дорожки, полные слез. И вдруг, глядя на склоняющегося к прилавку и находящегося на грани рыданий продавца, едва сдерживающего рвущийся из самой души крик - я все понял. Мужчина так терпеть не способен. Передо мной стояла батарианка.***
Мы стояли в задней комнате магазина, и юная батарианская девушка, уже обтершая с глаз слезы (и снявшая брошь – модулятор голоса), вполголоса рассказывала мне: - Тардания. Так меня назвали мои собственные родители, до того, как погибнуть в схватке с противоборствующим Домом батарианских аристократов. Все Дома ведут свой отсчет непосредственно с Хар-Шана – и мне, в лучшем случае, предстояла судьба «приза на выданье». – последние слова девушка почти прошипела. – Все изменилось, когда в результате атаки наемных убийц, мои родители отправились в страну древних Богов. Меня чудом вытащили из полыхающего поместья на одной из лун Хар-Шана последние, преданные моему отцу слуги из низших каст. Все они сложили свои жизни за то, чтобы я смогла сбежать в системы Термина. – произнесла она скорбно. В электрощитке, с которым она сейчас работала, она сдвинула вверх боковую панель – там оказался потайной отдел. - А что же Люсьен? – спросил я. Тардания улыбнулась. - Люсьен спас мне жизнь, отбив меня у омегских наркоманов, которые хотели пустить меня «на хор». Я была безоружна – и он спас меня, перебив большую часть. Он был на Омеге по делам бизнеса – а потом привез меня сюда, дал модулятор голоса, новую личность и работу. – закончила батарианка. - Иными словами, я обязана ему всем. Из потайного отделения на свет появилась маленькая красная коробочка. Тардания благоговейно передала мне ее в руки. - Все, что здесь лежит, принадлежит Вам. Старик особенно настоял, чтобы прочитали и услышали все, что он записал здесь – только Вы. Он передал мне все кодированным сигналом – и сказал, что только вы способны его понять и расшифровать. Более мне передать Вам нечего. – поклонилась она мне до пояса. - Спасибо, что Вы были с ним. Это очень много для него значило. – таинственно улыбнулась мне она. - Спасибо и Вам за эту последнюю весточку от моего друга. Я навсегда сохраню память о нем. – я поклонился ей земным поклоном. - Удачи Вам. Я буду молиться за Вашу душу… - на секунду замолкла она - …воин Джон. Когда я развернулся, она уже ушла в заднюю комнату магазина. Замок стал красным. Я вышел на улицу и посмотрел на космос, окружавший станцию. На душе было тяжело. Но я обязан был двигаться дальше. Я вызвал аэрокар и полетел домой. Надо было решить, где искать врача.***
Я сидел за водительским креслом аэрокара и вертел красную коробочку в руках. Стоит ли открывать здесь? Плюнув на все, я решился. Под крышкой коробочки находился одинокий микрочип для шифрованной информации. Я вставил его в свой уник и нажал «Запустить» в диалоговом окне. «Введите пароль…» Шесть букв. Всего шесть букв пароля. Что же за слово это было? Какое слово было настолько важным, что он связал с ним свое финальное обращение ко мне? Твой самый большой секрет, который ты доверил мне, старик. «Введите пароль…» «Шаньси» «Пароль принят».***
За его спиной была видна стена старого ангара и верстаки. Он был очень плох – и это было видно по его изнеможенному лицу, кривившемуся от ужасной боли… «Вот мы и свиделись снова, сынок. Не ожидал, что все произойдет так скоро? Кху-кхак-кха-кха! – тяжело закашлялся он. – «Но человек предполагает, а бог располагает, сынок». «Я стою одной ногой в могиле, но мое зрение никогда не подводило меня. Дело в том, что я был одним из тех, кто тестировал глазные имплантаты для определения полостей и неровностей в твердых породах. И поверь мне, Джон, такого количества изменений, как в твоем организме, я не видел ни у кого». Ох ты ж блять… «Внешне все выглядит великолепно. А вот внутренние структуры мышц, костей, органов, даже мозга – они просто светятся аномалиями». Он перевел дух и с натугой продолжил. «Я не знаю, кто тебя сделал, Джон. Я скажу тебе прямо – я поверил тебе, когда ты сказал, что их больше нет. Более того, я знаю, что ты ищешь. Ты же за нейроинтерфейсом на Омегу собирался, да?» Меня продрал озноб. «Это было бы наиболее логичным решением, тем более, что в области его обычной имплантации у тебя аномальное шрамирование – значит, он у тебя был». Меня немного отпустило. Логично было предположить, что я поеду на Омегу – единственная фабрика нейроинтерфейсов в Галактике находится там. «Джон. Я верю, что ты потратишься на него, и потратишься солидно. Я отправил эту запись Тардании, и если ты ее смотришь, значит, ты уже встретился с ней. Вот три номера – он показал датапад с записанными на нем номерами – это счета, на которые я перевел деньги от продажи твоих камней, Джон. У меня – кххе – еще остались кой-какие связи». Дед, ну зачем же ты так… «Мертвым деньги не нужны, Джонни. Тебе они нужнее. Ты готовишься к чему-то – и это что-то тебя страшит. Не бойся. Моя вера в тебя всегда будет с тобой. – он говорил уже из последних сил. На мои глаза, против воли, наворачивались слезы… «Используй эти деньги на благие дела, парень. – он уже еле-еле говорил. – И последнее. Тебе понадобится хороший врач-нейрохирург для им… имплантации нейроинтерфейса. У меня такой есть». – он уже едва дышал от боли, но все же нашел в себе силы на последние слова: «Хлоя… Хлоя Мишель. Верх…За… Закеры… Скажи ей… Скажи… «Я от дедушки Лю»…» - он последним движением выпрямился в своем старом раскладном кресле и нажал на кнопку. Экран погас. Теперь уже навсегда. Я закрыл лицо руками. Слезы потекли сами. Сдерживать их не хотелось.***
Час спустя я стоял на верхних рынках Закеры возле маленькой клиники, что расположена меж стоянкой аэрокаров и «Сверхновой». Дверь открылась мне навстречу - и за дальним столом я увидел Мишель. Рыжеволосая доктор подняла голову, и приветливо улыбнувшись мне, сказала: - Здравствуйте, и добро пожаловать в Бюджетную клинику Закеры! Чем Я могу помочь Вам? - Я пришел от дедушки Лю. – у меня не было сил на актерские игры. Взгляд ее пронзительных зеленых глаз остановился. Ее голос дрожал, когда она спрашивала: - Он…? Я молча кивнул головой. По ее лицу побежали ручейки соленой влаги. Она присела на свой столик и обхватила его край руками. Очевидно, ноги больше не держали доктора… Между нами было метра три. Я преодолел это расстояние за два шага – и порывисто обнял Мишель. И ничуть не удивился, когда дрожащие от тяжести утраты и горя руки Хлои ответили мне тем же…***
Уже сильно после половины стакана неразбодяженного спирта, принятого доктором для успокоения инвазивно, и успешно проведенной операции по моему имплантированию, мы сидели с Мишель за чашкой чая возле подоконника. - Он служил с моим отцом в одном батальоне и спас ему жизнь в войну. Причем дважды. – вздохнула Мишель. – Он всегда был мне, как родной дедушка – мы вместе играли с его детьми, вместе росли и учились, и даже вместе поступали в медучилище. – ее глаза подернулись дымкой воспоминаний. - Мне было приятно познакомиться с ним. Он был фантастическим человеком – и я никогда его не забуду. – просто сказал я. Она внимательно посмотрела на меня. А потом внезапно улыбнулась нежной, почти детской улыбкой. - Я думаю, что он увидел в Вас то, что всегда было и в нем самом – стержень, силу духа, уверенность в себе и стремление во всем идти до конца. Дед был примером для всех, с кем общался – и передал свое знамя Вам. Берегите память о нем – пусть она направляет вас. Всегда. – сказала она, глядя мне «глаза в глаза». - Я сказал это ему и скажу Вам – я никогда не предам его веры в меня, Хлоя. - Тогда - Вы достойны его памяти. Идите – и пусть вам всегда сопутствует удача… воин Джон. Наши глаза соединились, и я прочитал в ее глазах ответ на мой невысказанный вопрос. Да будет так, воительница Хлоя. Я коротко кивнул ей головой, встал из-за стула и вышел из клиники. И хоть я этого не видел, я знаю, что она перекрестила меня в спину. Потому что доктор Хлоя Мишель, при всей своей научной подкованности – свято верила в то, что Бог живет в душах людей. И, глядя на нее – я не мог не согласиться.***
На сегодняшний день мой план был практически выполнен. Осталось лишь найти работу. Ма-а-аленькая такая задачка. Но я не унывал, ведь, как я выяснил, в одно, самое желанное для меня место, набор на испытательный срок был открыт. Мой взгляд упал на рекламу рядом с лифтом, который вел в Академию СБЦ. «Вступай в ряды доблестных защитников Цитадели!». На рекламе бравый турианец залихватски отдавал честь кому-то за моей спиной, держа винтовку в правой руке. Оу, я уже практически весь ваш, ребята. Умерьте пыл, я к вам иду сам! Лифт наконец приехал и открылся передо мной. Я чувствовал, что мной был сделан шаг навстречу судьбе. Вопрос заключался лишь в одном - достоин ли я ее.***
- Нет, к сожалению, набор открыт лишь для турианцев. – виновато пожимая плечами, сказала азари у стойки приема жалоб населения. - Я что, не похож на разумного, умеющего обращаться с оружием? - Как раз-таки наоборот, но у Вас нет никакой подтверждающей информации, Вы исчезли из Альянса на восемнадцать лет – и стремитесь поступить в Службу безопасности Цитадели с улицы? – удивленно приподняла свои «брови» азари. Сейчас или никогда. Я активировал нейроинтерфейс. Все сразу стало болезненно-четким, я увидел мельчайшие детали окружающих меня вещей, которых раньше просто не видел. Я посмотрел в ее глаза и начал говорить, громко и четко: - Ваше имя – Лейдара Т’Рила. Вам 249 лет. Вы любите классическую азарийскую струнную музыку, у вас есть глубокое пристрастие к ментоловому человеческому кофе – арабике, я полагаю; вы недавно получили выговор за систематические опоздания, у вас есть хороший друг – саларианец из числа банковских работников, вы неравнодушны вон к тому – я кивнул на стоящего у стены слева турианского патрульного – молодому человеку и у вас недавно была размолвка с вашей родной матерью, которая воспитывала Вас в одиночку, так как вашим отцом также был саларианец. - закончил я. В холле смолкли все звуки вообще. И добить. - И я никогда раньше не видел вас в своей жизни. – я встал в «позу Шепарда» - кисти рук на локтях и расслабленный, чуть отклоненный назад корпус. FATALITY! Если бы в холле академии Ц-Сек пролетела бы муха, ее бы услышали на подземных этажах. Глаза азари стали, как у среднестатистической героини аниме. - К-к-как? – только и смогла вымолвить она. Я спокойно начал обьяснять. - Ваше имя написано на папке, которая лежит на вашем столе; на календарике на вашем столе написано «полгода до матроны» - этот этап в жизни азари начинается с двухсот пятидесяти; на правом верхнем углу календаря у вас приколоты программки с выступлений одного из азарийских коллективов, известного своей игрой на струнных инструментах; у вас в мусорном ведре лежит кофейная чашка из ближайшего человеческого кафе – а в таких чашках они продают только арабику с ментолом; мешки под Вашими глазами и то, с каким страхом вы коситесь на старшего по званию - говорит о недавнем выговоре; у вас на столике стоит традиционное саларианское бонсай – которое очень недешево и внутри которого до сих пор лежит банковская визитка – Вы его не раскрывали, но и не выкинули – так поступают только с дружескими подарками; тот молодой турианец у стены периодически косит глазом в вашу сторону и пришелкивает правой мандибулой, отчего вы пару раз за последние пару минут смутились и на Ваших щеках появился румянец; Вы уже пару раз порывались за эти пять минут набрать на вашем инструментроне номер вашей матери, но или отказывались от своего решения, или постоянно приходящие жалобщики Вам этого не давали – так звонят, только если в размолвке; и, наконец, характерные пигментные точки на ваших гребнях говорят о саларианских генах в вашей ДНК. – закончил я. От правой лестницы послышались негромкие хлопки. Лица всех, находящихся в холле повернулись туда. Я повернул голову направо – и обомлел… У правой стены, облокотившись на нее правым же плечом, стоял сам глава Ц-Сек Венари Паллин. И аплодировал. Мне. Человеку. Аплодировал. Он закончил хлопать в ладоши, выпрямился, подошел ко мне и спросил: - Молодой человек, где бы Вы хотели работать? Я бы лично предложил Вам идти в Аналитический Отдел. – весомо сказал он. Я покачал головой. - Спасибо Вам за рекомендацию, мистер Паллин. Но я вижу себя только в Отделе Расследований. – я скромно улыбнулся. Он усмехнулся. - Как Вас зовут? - Джон Николас Далтон, сэр. Он усмехнулся снова. - Считайте принятым себя на испытательный срок, младший следователь Далтон. Бейли, оформите молодого человека… Ко мне тут же подошел помощник Паллина – еще совсем даже молодой Армандо-Оуэн Бейли. - Добро пожаловать, парень. Я не знаю, как ты это сделал – но это было незабываемо. – он по-доброму потрепал меня по загривку. Мы отправились в направлении кадрового отдела. - Спасибо, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы влиться в Ц-Сек. - Ни о чем не парься, парень. У тебя будет месяц на то, чтобы влиться. И что-то мне подсказывает, что ты с этой задачей справишься… Кстати, ты станешь сто семнадцатым человеком в составе Ц-Сек. – Бэйли расплылся в улыбке. Джон-117. Хех, мне нравится! - Приятно помогать другим, и особенно – в хорошей компании. – ухмыльнулся я. Он расхохотался в голос, размашисто и с душой: - Золотые слова, малек! Из тебя выйдет отличный следователь!.. Мы с Армандо шли в кадровый отдел. На моем инструментроне дата сменилась на 24 января 2181 года. Первый мой день в карусели, называемой Цитаделью… Наконец он закончился. И все было хорошо с Вселенной.