Кризисные почеркушки с точкой в конце.

Девственная и первобытная тишина, нерушимое молчание пустой и даже с виду необитаемой квартиры, в которой нет ничего, кроме старой и жесткой кровати с ее пыльным тонким одеялом, неспособным спасти от ночного холода. В этой квартире даже самый громкий крик - пустое шевеление губами немого рта - комичен и неуместен, не нужен. Поэтому губы сжаты в плотную тонкую нить, а скольжение глаз по серому и невзрачному подоконнику рассеянно, ровно как и внимание. Скрип колец-держателей тонкой газовой ткани тюля по старому карнизу - разрыв полотна тишины. Но вот движению конец и снова молчание. Первый этаж, на старом подоконнике холодно и остро - облупившаяся краска весьма неприятна для нежной кожи. Мягкий шелест где-то под окном. Серая кошка, появившаяся на мгновение около темной березы, исчезнувшая через мгновение... И снова никого вокруг. Но даже в этой пустоте свои прелести, своя романтика. Несмотря на одиночество, мир все так же прекрасен. Прикосновение пальцев к прохладному и влажному стеклу такое успокаивающее, будто осознание чего-то, будто полет в невесомости. Ведь в пустой квартире - ночь. И за окном - тоже ночь. Всепоглощающая царица со сверкающим камнем-луной во лбу и россыпью ясных маленьких звезд на иссиня-черных волосах. Она настолько великолепна, что все слова - пустая бессмыслица, если даже не грубое вмешательство в течение жизни. Движение. Снова оно. На этот раз - глазами вниз и влево, на другую картину, не менее завораживающую. Густая черная трава, мерное движение которой на ледяном осеннем ветру - игра с реальностью. Переплетение стебельков, нежные касания, сотворение немыслимых фигур из своих тел - вот их жизнь, их смысл, цель их существования. И снова шорох шторы. Хватит. Этот мир - их мир, ночной. А здесь, в темном жилище - пора дремы. Шаги к давно расправленной кровати, все такой же неприветливой, неуютной и неприятной даже на вид, тяжелы, словно на каждой ноге - стопудовая гиря. Но они обязательны, ведь еще пара часов и вот она, розоватая дымка на небе - конец ночи. И время работы, время сборов и многочисленных трудностей. Тихий скрип ржавых пружин, шорох одеяла - последние звуки в тишине, после лишь мерное дыхание. Сон.