АНиСТ в школе

Всегда легче потерять смысл, чем найти его. Легче сдаться, чем бороться дальше. Можно преодолеть слабость, а можно поддаться ей. Но обратно пути нет. Чем глубже ты проваливаешь в свои нерешаемые проблемы, чем сильнее ты внушаешь себе, что они нерешаемы, тем сложнее потом будет их исправить. Но самое страшное то, что никто, абсолютно никто, кроме тебя не сможет с ними справиться. Потому что чтобы справиться, нужно победить самого себя. А это можешь сделать только Ты. Только. Ты. - С этим уже ничего не поделаешь, да? – Ян вздрогнул и обернулся. Голос Димы вернул его обратно в школу на урок физической культуры. - С чем? – рассеянно спросил Ян, покрутив головой в поисках источника рассуждений друга. Дима молча показал в сторону учительской. Напротив открытой двери стояла прелестная девушка, удивительной красоты. Ее длинные светлые волосы были аккуратно заплетены в густые косы. Нежно-голубые добрые глаза игриво поблескивали. На ней было очень скромное школьное платье, но его невзрачность лишь подчеркивала естественную красоту этой девочки. Это была Мария, дочь директрисы, Анастасии Августовны. Она всегда была удивительно скромна, вежлива и добра, но еще никто из парней не мог завоевать ее сердце. Рядом стоял высокий, смуглый человек, с черными, как смоль волосами и серьезным взглядом. Учить физкультуры – Феликс Григорьевич. Мария что-то щебетала ему. Иногда на ее лице проскальзывала мимолетная смущенная улыбка, а мужчина ее внимательно слушал и иногда кивал. - Вот и все, да? – повторил Дима, глядя на Яна, реакцию которого ему уж очень сильно хотелось увидеть. Множество парней из школы были влюблены в Марию. Это было свершено обычным и даже правильным явлением в школе. Ян не был исключением. Ему даже удалось пообщаться с ней пару раз, хотя все это только благодаря Дане, его младшему брату, который учится с ней в одном классе и познакомил их. - А что, все? – Ян до сих пор не мог понять, что такого случилось. - Что, что… она, кажись, в физрука влюбилась нашего, - Дима возмущенно топнул. Ян знал, что Мария всегда хорошо общалась с Феликсом Григорьевичем, но вряд ли она была влюблена в него. Он был почти уверен в своих суждениях. - Вот и всё, - сказал Дима, только уже не с вопрошающей интонацией, а, как завершение разговора. Ян промолчал. Вечернее солнце уже почти касалось земли, и на раскалённом за день асфальте танцевали тени деревьев школьного садика. Ученики выходят из школы, зевая на ходу. День был для всех очень тяжелым из-за невыносимой жары. Ян неторопливо вышел из классного кабинета, и, по уже почти опустевшему коридору, направился в сторону выхода. Духота и запах мела разбавились небольшой порцией невкусного прохладного воздуха, когда он прошел мимо открытого кабинета директрисы, где работал кондиционер. - Фастов, - усталый, но твердый голос Анастасии Августовны, которая заметила его, заставил Яна остановиться, - зайди на секунду. Ян покорно зашел в большой хорошо-обставленный кабинет. Здесь царила какая-то загадочная тишина. Казалось, огромное количество книг на полках в этом кабинете, создавали ее. Поэтому в школе появилось такое выражение, как «книжная тишина». Сейчас ее немного перебивал звук работающего на полную мощность кондиционера, но это не мешало ей как-то волшебно затормаживать время и наполнять воздух некой ленивой ароматной тяжестью. - У меня к тебе просьба, Фастов, - начала высокая женщина, стоящая у окна и поливающая цветы, - есть неотложные дела сейчас? - Неотложных - нет, - Ян пожал плечами, разглядывая семейную фотографию на столе директрисы. - Проводи, пожалуйста, Машеньку до остановки, - ее голос стал гораздо добрее, когда она произнесла имя своей ненаглядной дочери, - а то скоро стемнеет, а я волнуюсь. Они обычно с Сашенькой ходят, а тут он заболел… Саша – это брат близнец Маши. Тоже сын Анастасии Августовны. Милый парнишка, только все над ним издеваются из-за того, что уж больно не девчонку похож и поведением и внешностью. - Можно тебя попросить? – директриса отвлеклась от поливки и ласково посмотрела на невысокого растрепанного черноволосого юношу, стоящего в дверях. Ян молча кивнул и направился к выходу из здания. Из кабинета раздалось спасибо, которое Анастасия Августовна явно сказала с благодарной улыбкой. На пороге школы скромно стояла Маша Жукова. Ее взгляд сразу же ожил, когда Ян лениво пнул дверь и вывалился на лестницу. Она хотела было помахать, но руки немного приподнявшись, сразу же снова скрылись за спиной. Как только пылающее солнце, игриво сверкнув на прощание, скрылось за телами каменных высоток, подул слабый ветерок. Легкое платьице Марии шелохнулось и стало плавно развиваться. Они шли молча. Мария просто боялась начать говорить, а Ян думал о чем-то другом. Как будто это все было специально подстроено: и этот ветерок и эта загадочная вечерняя тишина и эти медленные трамваи, и эти редкие прохожие, и парк, на который опустилась тень и успокоила трепещущую листву. Все это создавало какой-то очень нежный, хрупкий пейзаж, что-то сказочное и доброе. Но главные герои вечернего праздника упорно не хотели подтверждать свои роли, идя молча и наблюдая лишь угасающие тени диких яблонь. А может быть, это и не для них вовсе? Парк кончился. Выйдя за ворота, ребята увидели остановку. - Спасибо, - Мария скромно улыбнулась, и на ее лице выступил нежный румянец, - я дальше сама. - Не за что, - Ян безразлично кивнул. Он действительно переживает. Уже несколько дней это выражение лица… - Ян, - пора уже это сделать, когда еще, если не сейчас?.., - послушай… - Что? - Прости, пожалуйста, что беспокою тебя именно сейчас, - Мария немного помялась. - Ничего страшного. Говори. - Ты… ты… мне нравишься, - Мария покраснела, но ее выражение лица совсем не изменилось, оно продолжало выражать некую тревогу и сочувствие. Ян поднял на нее глаза. А ей и правда, нравятся парни постарше. Девочка смотрела на него своими большими чистыми глазами. Румянец ее только красил. Она была еще более прекрасна, чем обычно. Вряд ли найдется в мире девушка, лучше, чем Маша Жукова… Но есть вещи, от которых мы сознательно отказываемся, чтобы не сделать себе самому больно в дальнейшем. Они так нас манят, ну нужно вовремя остановиться. Это нелегко, но мы должны… *** Им будет хорошо вместе. И тогда, он совсем забудет обо мне… Хорошо это, или плохо? Я точно буду счастлив… я не знаю, почему… это точно плохо, но это принесет мне радость. Ведь если обо мне забудут, я смогу сделать это еще раз. И на этот раз получится. Второй раз я не могу совершить ошибку. Как только солнце исчезло из виду, на пятый корпус опустилась тень, принеся с собой приятную прохладу. Медсестра тихими шагами прокралась в полупустую палату и своим приятным негромким голоском осведомилась, не надо ли чего-нибудь. В комнате находились две койки, на одной из которых лежал миловидный юноша, четырнадцати лет. Его пышные шелковистые вьющиеся волосы немного колыхались от сквозняка. Худые бледные руки бездвижно лежали на груди. Ясные голубые глаза с длинными светлыми ресницами были устремлены в окно. Весь его вид создавал некий отреченный образ. У незнающего человека может возникнуть множество предположений, почему этот мальчик попал сюда. Но только два человека знают правду… *** Я никогда не понимал, что плохо, а что хорошо. Грань между добром и злом настолько тонка, что с моим зрением ее просто невозможно увидеть. Я всегда хотел помогать другим. Защищать слабых. Но иногда, в голову бьет такая абсурдная, но навязчивая до боли мысль, а надо ли это им. Стоит ли вообще мне лезть в чужую жизнь. Однажды, эта мысль приелась мне настолько, что я решил что-то изменить. Я не знаю, правильно ли это было. Хорошо или плохо. Все люди мыслят слишком узко, думая только о своих интересах. Каждый человек видит плохое или хорошее только своими глазами, пропуская через себя, думая, как последствия скажутся конкретно на нем. Никто не способен мыслить по-настоящему рационально. Даже если человеку кажется, что он заботится о близком себе человеке, на самом деле, он заботится только о себе. Понимать это больно, но с этим ничего не поделать. С другой стороны, мы живем исключительно для себя, ведь никто не сможет прожить нашу жизнь за нас, верно? Только мы властны над своей судьбой. Не стоит жалеть о прошлом. Нужно создавать настоящее. Мне нужно было сделать выбор и я сделал его. Сегодня. Я решил, что думать мне вредно. Я буду делать так, как мне кажется, правильно… Может быть, если бы все люди, думали именно так, в мире что-то бы изменилось… к лучшему или к худшему… кто знает?.. Трамвай тихо тронулся с остановки и местность совсем опустела. Мария проводила его взглядом и снова опустила глаза, глядя на Яна, который смотрел куда-то в другую сторону. - Почему ты молчишь? – она немного вздрогнула, услышав свой голос. Слух уже привык к тишине уставшего вечернего города, а ее нежный, но все же достаточно высокий девичий голосок прорезал маленькую щель в этой безмолвности. - Забудь об этом, - Ян снова посмотрел на Машу. - О чем?.. – она немного наклонилась. - О том, что ты сейчас сказала. Забудь. - Но, мне казалось… - ее голос немного дрогнул. - Просто забудь, - Ян опустил глаза и засунул руки в передний карман кофты. Воцарилось молчание. Ветер стал немного холоднее, а на город начали опускаться сумерки. Марии в ее легком летнем платье стало холодно, и она немного поежилась. - Прости, пожалуйста, что лезу не в свое дело, но, - она опустила глаза, - это все, потому что Даня в больнице? После этих слов Ян вздрогнул. - Чего тогда лезешь? – буркнул он, - ведь ты ничего не знаешь… ты совсем ничего не знаешь! - Все будет хорошо, - Маша попыталась сказать это как можно более уверено, но ее голос дрожал, - я же тоже тебе нравлюсь, правда? А какая разница?! Откуда тебе знать, что на самом деле произошло?.. Я же не знал, что он только и ждет, что о нем все забудут,… чтобы… прыгнуть под машину. *** Даня бросил взгляд на дорогу. Братика все нет… он, наверное, веселится, где-нибудь… не приходи, братик. Забудь о моем существовании. Будь счастлив, пожалуйста. Когда ты забудешь обо мне, я снова пойду туда… чтобы… Умереть. - Я никогда его не брошу. А ты меня только отвлекаешь, - Ян нахмурился, - пожалуйста, иди домой. Есть вещи, от которых мы сознательно отказываемся, чтобы не сделать себе самому больно в дальнейшем. Они так нас манят, ну нужно вовремя остановиться. Это нелегко, но мы должны.…И только потом мы поймем, правильно ли мы поступили. А сейчас, я чувствовал, что отказался от своей жизни. Да, я сознательно отказался от счастья. Я отказался от очень многого, но, зато, я не дам своему брату умереть. Я же правильно поступил?.. *** Даня задремал, и медсестра заботливо укрыла его пледом. Когда Ян вошел, в палате было достаточно темно. Он тихо включил настольную лампу, которая стояла на тумбе, и посмотрел на своего младшего брата. Никто бы не подумал, что этот прелестный юноша, похожий на принца из сказок, попал сюда из-за неудачной попытки совершить суицид. И Ян тоже не мог поверить. Он никогда не мог и не сможет понять то, что чувствует Даня, а Даня никогда не сможет понять своего старшего брата. - Я буду с тобой. Всегда. И не дам тебе умереть, - Ян нахмурился, - если тебе нравится страдать, то позволь мне разделить твои страдания. Никто из них не будет счастлив, но, с другой стороны, каждый из них будет счастлив по-своему. В каждой ситуации есть выход, и, одновременно, его нет. Мы зависим друг от друга, но в то же время, никто из нас не способен изменить чужую судьбу. Она у каждого она своя. Плохо это, или хорошо? Грань слишком тонка, чтобы определить.