Твоя личная шизофрения

- ...Этот парень... Он ведь для тебя очень важен, так? - женщина перевела взгляд на Мэтта, лежащего на больничной койке, и как-то сочувствующе улыбнулась, поправляя свои рыжие волосы, так некстати выбившиеся из-за уха.       Я кивнула, даже не задумываясь. Взгляд снова коснулся бледного лица Мэтта и его перебинтованной головы, отчего я снова почувствовала себя виноватой. Женщина, заметив мою реакцию, задумчиво нахмурилась. Прошло около минуты, прежде чем напряженная тишина вновь разрушилась тихим, приятным голосом хранительницы. - Знаешь... - начала она, но вновь оборвала свою мысль, замолчав на несколько секунд. Мне казалось, что эти секунды тянутся уже целую вечность, но я почему-то не смела торопить рыжеволосую. Было какое-то твердое предчувствие того, что женщина скажет что-то важное, что она сможет мне помочь. Я не знаю, откуда могло взяться это чувство. Оно просто появилось и никак не исчезало, даже наоборот, усиливалось с каждым произнесенным хранительницей звуком. Наконец женщина снова продолжила, - однажды я наткнулась на одну тонкую книгу. Я даже подумала тогда, что это и не книга вовсе, потому что она была больше похожа на старую тетрадь, исписанную целиком и полностью вручную... Мне стало интересно, - женщина посмотрела мне в глаза каким-то странным, выражающим что-то совершенно мне непонятное, взглядом. - Почерк был такой неразборчивый, но я продолжала читать, - ангел усмехнулась, припоминая, видимо, свою настойчивость в этом вопросе, - это был дневник. Не знаю, как он попал в библиотеку, потому что больше ничего подобного я там не нашла, но это, правда, был личный дневник какого-то ангела. Он ни разу не писал там о своем имени, просто обращался к дневнику и описывал в нем то, что с ним происходило.       Рыжеволосая опустилась на пол, будто говоря тем самым, что рассказ не короткий. Я села рядом с ней. - Это был ангел-хранитель, мужчина. Он писал в дневнике о том, как ему передали новую подопечную. Он писал, что почувствовал, когда увидел ее впервые. Он оберегал ее год, пока не понял, что она стала ему слишком дорога. - Он влюбился? - тут же непонимающе отозвалась я. - Нет, боже упаси, конечно нет! - тут же оживленно проговорила рыжеволосая, замахав руками. - Она была двенадцатилетним ребенком, - добавила она. - Просто она стала ему родной. Как дочь, я так понимаю, хотя об этом он точно никогда не писал. Ну... У тебя никогда такого не было, чтобы человек просто становился, как родной, но подобрать нужное слово, чтобы его определить, у тебя бы не получалось?       Перед моими глазами моментально встало светлое личико маленького Адама, к которому я привязалась за тот короткий месяц, как к маленькому брату. Было ведь так больно его покидать... Как он там, интересно?       Женщина улыбнулась, в который раз за нашу короткую встречу. Правда, я не назвала бы ее улыбки однообразными. Каждая, будто выражала собственную эмоцию. И улыбалась хранительница, определенно, очень красиво. - Видишь? Я думаю, ты вспомнила кого-то, кто тоже был бы тебе очень дорог. Так вот, я думаю, что тот ангел также относился к своей подопечной. Следующая запись... - женщина задумчиво возвела взгляд к потолку. - Да, точно, она была написана очень корявым неаккуратным почерком, как будто человек, писавший ее, очень спешил. Там писалось о том, что подопечную ангела, эту малышку, чуть не убили. Для живых, окружавших ее, это был просто несчастный случай, так как девочка решила прогуляться во время похода с одноклассниками одна и там умудрилась скатиться с холма в овраг. Она переломала множество костей, и врачи ничего не могли с ней сделать. Нет, они сделали все возможное, но девочка не приходила в себя. Так получилось, что именно во время этой вылазки, ее хранителя рядом не было. Точнее, он задержался, и когда поспешил за малышкой, то застал именно тот момент, когда над девочкой кто-то летел, шептал ей что-то на ухо. И именно в этот момент девочка сама подогнула ногу и сама упала на землю, а затем уже покатилась в дебри кустов и камней. Как ты понимаешь, этот некто, шептавший малышке на ухо, был демоном, - женщина выжидающе посмотрела на меня, в то время как я ошеломленно смотрела на нее. Это было как-то... неожиданно. История наталкивала на определенные выводы, заставляла делать догадки. Может, демоны гипнотизируют своих жертв? Так, что ли? Тогда получается, что во всем нет и капли, крупицы вины Мэтта?       Не дожидаясь какой-либо внятной реакции с моей стороны, собеседница продолжила: - Потом шел долгий провал в записях. Около двух недель не было ни единой буквы. Такое, конечно, бывало и раньше в записях этого ангела, но тогда ему просто нечего было писать. А после этой истории с демоном я обратила внимание на эту остановку в письме. В следующей же записи писавший говорил о том, что произошло с ним в те две недели.       Рыжеволосая задумчиво покосилась в сторону койки Мэтта и вроде даже перестала говорить совсем, отчего я недовольно свела брови на переносице. - И что же с ним произошло? - постаралась как можно мягче поторопить рассказчицу я, чтобы она, не дай Бог, не обиделась на меня и совсем не перестала говорить.       Женщина отвлеклась, но затем будто бы вернулась в реальность, снова посмотрев на меня. В моей голове мелькнула мысль о том, что рыжеволосая будто не от мира сего. Она может в какой-то момент замереть, уставиться в потолок ничего не видящим взглядом и долго молчать, пока ее не вернут в реальность. - Да, точно, - запоздало кивнула она, что только подтвердило мои догадки на счет ее натуры. - Тот хранитель спустился в Ад, чтобы вернуть душу своей подопечной.       Всего лишь одно короткое предложение заставило меня ошеломленно распахнуть глаза. - То есть..? - вопросила я удивленным тоном.       Женщина поджала губы. - Он нашел демона, не скрывавшего свое присутствие. Он спросил у демона, как вернуть в мир живых душу, утащенную в Ад. Тот демон рассмеялся на такой вопрос, а потом затащил ангела в свое царство. Ангел, писавший дневник, не описывал самого Ада, так что на счет этого ничего не могу тебе сказать. Но он упомянул об одном: ему пришлось претерпеть очень многое в царстве грешников. И душу девочки вернуть ему удалось. Но взамен с каждым днем его собственное состояние ухудшалось. Как физически, так и морально, ему становилось все хуже и хуже. Он чувствовал отчаяние, собственную слабость и страх неизбежно приближающейся гибели. Описания того, что он чувствовал... Они и правда пугали, - женщина передернулась, ее лицо чуть побледнело. Я прониклась, четко осознавая, что рыжеволосая ничуть не привирает и не преувеличивает. - Знаешь, что гласила последняя запись того дневника? - спросила меня рыжеволосая, прикрывая глаза. - Что? - уточнила я. - "Кажется, я схожу с ума...", - процитировала хранительница. - Не представляю, каково это - сойти с ума уже после смерти. Я не знаю, что на самом деле произошло с тем человеком после. Но не думаю, что что-то хорошее, - женщина тяжело вздохнула, поднимаясь с пола, а затем, поджав губы, произнесла, - тебе решать, что делать со всей этой информацией. Прости, что просто вывалила на тебя все это, но думаю, узнай ты слишком поздно, всю оставшуюся посмертную жизнь винила бы себя в том, что не смогла что-то сделать. В том, что не смогла спасти.       В словах женщины я вдруг почувствовала боль. Как будто она через все это прошла. - С вами что-то такое произошло? - поспешила уточнить я. Женщина удивленно посмотрела на меня своими серыми глазами, а затем, поняв мой вопрос, отрицательно качнула головой. - Нет. Тогда демоны были ни при чем. Тогда это была только моя вина. А потом я могла все исправить, но как, смогла узнать только после его смерти, - туманно ответила рыжая, и удивление в глазах сменилось грустью. Я не стала переспрашивать. И так понятно, что произошло что-то плохое. И в этом чем-то женщина винила себя до сих пор. - Ладно. Я надеюсь, что смогла тебе помочь. Если я больше не нужна, я пойду к Мэри.       Хранительница развернулась и шагнула в сторону двери, но я вскочила и выпалила: - Стойте! Как найти демона?!       Женщина остановилась, бросив на меня удивленный взгляд через плечо.

***

      Руки подрагивали, поджилки тряслись. Меня по-настоящему охватил мандраж, и взгляд нервно бегал по палате. Наконец решившись, я скользнула сквозь три стены соседних палат, попав в еще одну реанимацию. Здесь все было так же, как и в палате Мэтта. Одна кровать, одно окно и несколько аппаратов жизнеобеспечения, подключенных к одному-единственному человеку.       Это был преступник, словивший в тюрьме сердечный приступ, и оттого слегший в отделение интенсивной терапии. Да, преступники тоже, оказывается, могут словить инфаркт. Смеяться, конечно, не над чем, но я пытаюсь хоть как-то отвлечься. Та женщина-хранитель, Сара (ее имя я умудрилась спросить только в самом конце нашей беседы), объяснила мне, что однажды смогла увидеть демона. Тогда она со своей подопечной спешила в палату к умирающему преступнику, убийце, зарезавшему когда-то пять человек. В эту больницу нередко привозили преступников, так как именно она долгие годы назад закрепилась за тюрьмой. Все больные оттуда поступали сюда. Но когда Сара с Мэри прибежали в палату, в которой, судя по датчикам, умирал человек, Сара увидела, как над телом замерла фигура человека с темными крыльями. Она была видна лишь короткий миг, когда датчики только-только показали смерть, и когда что-то светло-синее перенеслось изо рта пациента в сторону демона, но затем этот демон исчез, не оставив за собой и следа. Хранительница была уверена, что это был именно демон, и что он таким образом забирал душу грешника в Ад, а потому предположила, что я смогу поговорить с другим демоном, который будет забирать душу грешника.       Грешником оказался преступник из палаты через три от палаты моего подопечного. Рядом с ним почему-то совсем не было ангелов. Никого, подобного хранителю. Разве не за всеми живыми закрепляются ангелы? Этот вопрос держался в моей голове недолго. Сара сказала, что, по словам врача, этот вор-насильник, лежащий на койке, не сможет прожить и суток. Мне оставалось лишь надеяться, что это - правда, и что демон, который придет за душой этого человека, покажется мне. Я считала себя последней сволочью, прогнившей какой-то. Я с нетерпением и волнением ждала чьей-то смерти.       Пусть преступника, пусть незнакомого мне человека, пусть того, кто сломал множество жизней, но это все еще был живой человек. А я ждала его смерти, надеясь, что ее приход не задержится надолго. Мне было дико страшно за Джонса. И страшно за себя. Я не знаю, какую цену заплатил ангел из истории Сары за возвращение души из Ада. Я даже не знаю, выдумка ли эта история или описание реальных событий. Поэтому я продолжаю слепо надеяться, молясь Богу и прося неизвестно что, при этом даже не зная, существует ли этот Бог вообще. Я ведь ни разу не слышала о нем ничего после смерти. Наверное, нужно было спросить Логана.       Проходит много времени, и мне уже становится откровенно скучно. Наверное, прошло уже около трех-четырех часов с моего прибытия в эту палату. А еще около часа назад я снова почувствовала тот странный запах, что преследовал меня в квартире Мэтта, пока я его искала. Это был запах чего-то паленого, но я совершенно не могла понять, откуда он исходит. Окно было закрыто, да и на улице, за ним, вроде бы никто ничего не жжет. Уж тем более, в самой больнице, где-то там, за дверью. Запах сильно раздражал, я то и дело водила носом, фыркала и начала подумывать, что у меня начались какие-то галлюцинации. Обонятельные. Возможно, на почве нервов? Хотя, я как-то не думаю, что это на самом деле может быть так. В какой-то момент я просто присела на корточки, не зная, чем себя занять, и уставилась в потолок.       А затем вдруг почувствовала, что запах незримо усилился. Именно в этот момент над ухом послышался холодный, грубый и совсем не приятный хриплый голос: - Чего ты ждешь, светлая?       Я моментально обернулась на голос, испуганно пискнув и расширив глаза, но за мной никого и ничего не было, кроме той же самой палаты. В ней даже ничего не сменилось. К горлу подкатил ком, и я шумно сглотнула, пугливо оглядываясь и пытаясь выловить источник голоса. Мне точно не могло показаться... - Не ищи. Уходи отсюда. Не мешай, - послышался тот же размеренный холодный тон. Мне показалось, что каждая фраза слышалась с трех разных сторон, и я, правда, трусливо сделала шаг назад. Но затем, вспомнив Мэтта, беспомощно лежащего на больничной койке, вспомнив то, как долго ему проводили операцию, и с каким ужасом я наблюдала за ним в тот момент, я снова вернулась на прежнее место. - Покажись, - нерешительно попросила я. - Зачем? - снова послышался голос у моего уха. Запах паленного снова резко врезался в носовые рецепторы, отчего меня моментально затошнило. Это был такой мерзкий, удушающий запах, что захотелось плакать, сбежать от него подальше, лишь бы не чувствовать. - Мне нужно с тобой поговорить... Пожалуйста, покажи... тесь, - снова нетвердо попросила я. - ... Мы не имеем дел со светлыми, - после недолгой паузы снова заговорил голос, уже прозвучавший со стороны окна. - Тем более разговоров с вами. Уходи, - столько стали в голосе, что я вздрогнула. Это даже не просьба и не желание. Приказ.       Я промолчала, снова испуганно сглотнув. После недолгой паузы, взяв, наконец, себя в руки, снова проговорила: - Пожалуйста, покажитесь... Это... Очень важно для меня. - Что ты хочешь?! - резче выпаливает голос, и снова вздрагиваю, покрываясь испариной. Это по-настоящему страшно, разговаривать с пустотой, не зная, что от нее ждать. - Мне... нужно вернуть украденную душу моего подопечного. Я обязана сделать это, - я стараюсь говорить твердо, но голос то и дело срывается, то и дело становится тише. Со стороны незримого собеседника слышится смешок. - Это интересно, - говорит он, снова приблизившись ко мне, отчего я снова явственно осознаю, что меня начинает мутить. Перед моими глазами показывается темная дымка, такая, словно от костра, правда без искр. Затем я вижу перед собой мужчину. Да, именно мужчину, не такого уж и пугающего на вид, как я боялась. У него смуглая кожа, темные глаза и насмешливо-презрительный и в то же время холодный взгляд. А еще - шрам, рассекающий щеку.       Он отходит на пару шагов, и только тогда я могу рассмотреть его внимательнее, уже во весь его рост. Мужчина одет во все темное: черную грубую на вид рубашку, неясного темного оттенка брюки с многочисленными карманами, напоминающие армейские, и кожаные, тоже напоминающие армейские, тяжелые шнурованные сапоги. А еще я вижу на его открытой шее странную татуировку в виде толстой каленой цепи, окутывающей шею и спускающейся к груди, где все скрыто тканью рубашки. Татуировка черно-красная, очень реалистичная, и у меня возникло ощущение, что даже светящаяся какая-то. А демоны, как и ангелы, похоже, не сильно отличаются от людей. Мои раздумья прервал тот же хриплый голос: - Закончила осмотр? Выкладывай.       Я застыла в удивлении. Что выкладывать? Рассказать, что случилось? Или что?       Демон зло цокнул языком, кинув на меня презрительный взгляд, и произнес: - Не трать мое время. Я лишний час тут торчать не собираюсь. Когда забрали душу? - В-вчера, - пискнула я.       Мужчина хмуро посмотрел на меня и почему-то промолчал, а я замялась, не зная, что еще сказать. Наконец, я дождалась хоть какой-то реакции, которая, кстати, снова мне не очень понравилась. Но это было хоть чем-то. Демон оскалился в хищной улыбке. - Ладно. Душа ангела куда ценнее души какого-то смертного. Жди.       Ноги мгновенно захотели подкоситься, но я попыталась сдержаться на них, что у меня удалось. Я лишь легонько покачнулась, но не упала и была рада этому. Но я снова испугана. Потому что его слова, явно, не к добру. Душа ангела ценнее души смертного? И как такое вообще понимать? Чем, черт возьми, заплатил хозяин дневника, прочитанного Сарой, за жизнь маленькой девочки? Чем мне придется заплатить за жизнь Мэтта?..       Демон развернулся, нависнув над преступником, лежащим на больничной койке и приоткрыл рот точно над ртом умирающего. Датчики запищали, показывая, как утихают пульс и сердцебиение пациента, и я увидела, как из его рта показался сгусток светло-синей мутной массы, словно сгусток тумана, величиной с кулак. В тот момент, когда сгусток потянулся ко рту демона, электрокардиограф протяжно запищал, показывая на экране монитора ровную линию, какая появляется, когда пациент умер, и я в который раз за последний час осознала, что меня мутит. А еще - что я впервые становлюсь свидетелем чьей-то смерти, чьей-то настоящей смерти, проходящей на моих глазах. И я ничего не предпринимаю. Даже не пытаюсь ни на что повлиять или, хотя бы, не грущу, наоборот, рада, что это происходит и что демон все-таки появился. От этого я снова чувствую себя какой-то мерзкой, прогнившей и, почему-то, жалкой.