Скрежет больного страха

Тишина, словно пелена, накрыла всё вокруг. Ни единого звука, сигнала, признаков на жизнь. Но вдруг, эту пелену, как нож масло, перерубил на части истошный крик. Он эхом откинулся от гор и заставлял сжиматься в клубочек. Ветер поднимал пепел с сухой, разбитой земли, и вертел над землёй как хотел. Вдруг, вслед за криком последовало шуршание лап о землю. Взмах маленьких крыльев разволновал некогда живую, тёплую землю. Теперь она не дарила тепло своим детям. Топот лап затих, малыш грифона остановился перед большой кучей перьев. Перья блестели кровью, пепел пытался скрыть этот блеск, но крови сочилось всё больше, и больше. Глухой писк заставил уши огромного грифона вздрогнуть. Он больше не услышит ничего подобного. Не почует страха, любви и ненависти. Только острую боль, в перерезанной глотке. - Боллум! Поднимайся, люди ушли. - Малыш потряс его лапками, пытаясь привести в чувство. Грифон молчал, пустыми глазами осматривая копьё, вбитое в землю. На конце, была воткнута голова. Так люди обозначали победу над данной расой. Некогда жившие в мире, напали без предупреждения. Боллум почувствовал, что у него кончается воздух. Вот он, его последний час, последние слова, что так и не прозвучали. Мокрые капли слёз, стекали с его оперения и застывали на пепле. Малыш, который так и не получил имени, поминал своего последнего друга, умершего из-за жестокости. Перестав плакать, Малыш посмотрел на небо, покрытое тёмными тучами. Он молил Создателя о прошении его народа. Но небо молчало, пришлось грифону прятаться от дождя. Он побоялся рычания грома, и спрятался в палатке лекаря. В палатке пахло самыми разными травами. Он забился в угол, свернувшись в клубочек и слушая как дождевые капли пробираются сквозь крышу палатки и капают на его голову. Большая печаль накрыла его сердце, застилала разум и туманила взгляд. Ему хотелось снова услышать клёкот ворожей по утрам. Услышать мелодичную песню валькирии. Вспомнить то время, когда он беззаботно носился с друзьями, играя в салки. Утром, грифона разбудили шаги, приближающиеся к палатке. Малыш не знал, сколько он проспал. Что для грифона столетие. Только миг. Вот, тяжёлые руки раздвинули ветви, укрывавшие проход в палатку. Красное от мороза лицо, повернулось к Малышу. А тёплое дыхание, пускало пар в промёрзлый воздух. - Иванович, смотри, что я нашёл! - крикнул человек, ему последовал непонятый для грифона ответ, снова шаги, и ещё один человек направил на него взгляд. Малыш сжимался в комочек, как только мог. - Это собака? - Не знаю. Больше похоже на большую птицу. Потом, грифон не слушал их разговоры, не хотелось знать, что будет с ним дальше. Он мог дальше сидеть в палатке лекаря и ждать своего часа, а мог броситься прямо в лапы смерти. И встретить всех утерянных близких в Ином Мире. Он сидел и думал, над каждой секундой. Пока не решился попасться в руки людям, и пусть Создатель помилует его и заберёт к себе, как можно скорее. Пока он не узнал, что такое настоящая боль. Малыш чихнул, и медленным шагом вышел из палатки. Люди удивлённо посмотрели на него, словно никогда не видели ему подобных. Один из людей, поднял грифона и прижал к себе. Малыш думал, что это уловка. Простой трюк, чтоб завоевать доверие. Люди собрали свои вещи и, забрав грифона себе, сели в какое-то чудовище, и уехали. Последний раз, Малыш смотрит на пустошь, некогда служившую ему домом. Ехали они недолго, буквально через несколько минут, чудовище остановилось, злобно рыча. Человек что-то тихо сказал и вышел, громко хлопнув крылом чудовища. Потом, со второй стороны, в чудовище сел ещё кто-то. Грифон не разглядел, кто это был. В большинстве из-за волос, которые свисали с плеч и тянулись до пояса. Люди о чём-то говорили, лишь иногда поглядывая в сторону Малыша. Их тихий шёпот не мог уловить даже слух грифона. Вскоре, люди начали уходить из чудовища, потом крыло открылось, и мифическому созданию позволили выйти из тёмного брюха этого страшного чудовища. Но вид, окруживший его, не подавал большой надежды. Серая земля, голые деревья, сухая трава, никого вокруг, всё это говорило о том, что люди не могли позаботиться даже о собственной земле, не говоря уж о чужой. Как тогда доверять тем, кто забрал его себе. Как собственность. Он чихнул из-за пыли, витавшей в воздухе в слишком большом количестве. Смахнув пепел с крыльев, он попытался взлететь, но упал на землю, зарывшись клювом в траву. Глаза слезились, а усталость давала о себе знать. Парень с длинными волосами подхватил малыша и прижал к себе. - Я никогда не видел ничего подобного. Может, виновата радиация? Или химикаты какие-то. - Сам не знаю, Киц. Много чего видал. Но чтоб такое. - Знаешь, может мне стоит пойти в лес, дров нарубить, поохотится. Парень кивнул, человек взял свой топор и ушёл в лес. Кицу провёл его взглядом, и понёс грифона в палатку. Парень поставил существо на стол, и осмотрел. Долго размышляя, назвал его Сид. И отпустил на улицу. Грифон поднялся с земли, и подумал поймать себе дичь. Неудачно упав, после попытки взлететь, он услышал тихое шуршание. Он прижался к земле, и подполз к кролику, тихо ищущему что-нибудь поесть. Когда Сид подобрался к животному поближе, он прыгнул, и проткнул когтями кролику шею. Животное пискнуло, и затрепыхалось в конвульсиях. Сид взял тельце кролика в клюв, и потрусил к палатке. Он поскрёб лапой об стену, Киц выглянул и сказал. - Неплохой улов. С тебя ещё может быть что-то полезное. Лесник вернулся и, увидев, что Сид поймал кролика, похвалил его и принялся разводить костёр. Грифону показалось, что на первый взгляд, они приятные существа. Но, доверять в этом мире никому нельзя. Даже собственному разуму и чувствам. Уже ближе к вечеру, Сид сидел около костра и грелся огнём. Языки пламени, словно танцевали перед глазами маленького существа. Ему было интересно, как можно так легко убивать и быть таким прекрасным. Огонь словно заколдовал маленького Сида. Его увлечённость огнём остановил Кицу, бросив ему кусок мяса от пойманного им кролика. - Угощайся, Сид. Грифон, похоже, очень долго не ел. Покончив с дичью, Сид потянулся и свернулся клубочком у догорающих углей. Может Сид думал, что это всё ужасный кошмар. И если он проснётся, то увидит всех, кого потерял. Луна светила намного ярче, чем обычно. Казалось, что нет ничего тише той ночи. Лишь тихое сипение грифона разносилось по окрестности. Такое затишье могло быть только перед бурей.