Год крысы: Свеча

Крысиные резцы растут всю жизнь. Зверь ежедневно должен их стачивать. Там же. - Альк, что это? - Испуганные, золотисто-зеленые глаза неотрывно следили за серой громадой полуразрушенного замка, который как остров над волнами, высился над снежными покровами. - Это руины Леди Аноры. – Неожиданно раздался рядом голос Крысолова. - Твоей бабушки? – Взгляд девушки переместился на виконта. - Ага. Саврянин, как завороженный, глядел на стены развалин. Взгляд мужчины ласкал каменную кладку, истосковавшись после практически десятилетней разлуке. Спустя щепку, Альк вздрогнув, презрительно сморщился: - В какую рухлядь же это все превратилось. - Что да, то да, господин виконт, работы непочатый край. – Не преминул внести свою лепту егерь. Фыркнув, белокосый ответил без лишней злобы: - Любопытно, откуда же я буду брать лес для постройки? И кто будет контролировать расход ресурсов? - Ты меня на испуг не бери, Хаскиль. – Шутливо пригрозил пальцем старый саврянин. - И руководить ничем я не буду. Че я, плотник, што ле? А вот лес под материал и укрепления я посоветую. Была, помнится, жу-уткая засуха кругов восемь назад. До сих пор некоторые засохшие исполины сохранились. Негоже добру пропадать. Альгиз углубился в повествование, а Рыска припомнила тот год, когда её Сурку на воспитание да на работу отдали. Егерь прав: сухо было - даже путника звали. - Ну, до того еще дожить надо. – Безразлично махнул рукой видун. Замок, тем временем, нависал над ними серой громадой. Строение было явно большего размера, чем жилая резиденция Хаскилей. Обрушенные башни и обвалившиеся стены вызывали в груди грусть. Даже Рыска, малосведущая в истории, почуяла загадочную старину, сладко щемящую сердце. - Может, остановимся, посмотрим? – Жалостливо спросила чернокосая. - Нет смысла, девочка. День еще. Не стоит время просто так тратить. – Качнул головой Крысолов. Рыска грустно вздохнула. - Не переживай. Как-нибудь потом я тебе тут все-все покажу. - Приободрил девушку видун. *** Вопреки ожиданиям, Альков наставник последовал вовсе не к плотине, а куда-то вдаль, на запад. На все расспросы хмурый ринтарец отмахивался: мол, сами увидите. Весна началась теплом - сугробы блестели, глазурованные льдом. Птичий щебет постепенно переходил в гвалт и на ветвях все реже виднелись красногрудые снегири. Рыска диву давалась: в некоторых местах успела обнажиться земля, являя взору прошлогодние листья, истлевшие до ажурной, будто кружевной сеточки. Хотя чему дивиться: уже более семидицы минуло с тех пор, как они покинули приморскую деревушку. В домах, небось, начали перебирать семена на посад. Несмотря на оживление природы, ночи все еще оставались холодными, и если бы не Альковы объятия, весчанка бы неминуемо замерзла в одну из уличных ночевок. Хотя эти объятия утратили какую-то искру, ласку. Казалось, будто Альк вновь ушел в себя, примерив на лицо маску отчуждения. Рыска украдкой вздыхала, но понимала, что ничем видуну помочь не может, теперь на все воля Пристани, и их судьба зависит только от нее. Иногда, уже который раз просыпаясь от ночного холода, Рыска подолгу думала о том что, возможно, ей стоит отсоединиться от отряда. Она же клятвой не связана. Дался ей тот саврянин. В этот момент, Альк, как назло, притягивал её ближе, прогоняя подобные мысли. Еще через два дня путешественники достигли реки. Вернее того, чем она была раньше. Глядя на припорошенную серым снегом степь, разделяемую пополам заледенелым потоком, Альк выругался: - Что это? Крысолов, вовсе не выглядящий удивленным, даже не притормозил нетопыря: - Сейчас везде так. Ты, мальчик, не просто так понадобился Пристани. Как приедем, глава объяснит, что происходит - мне не дозволено. Рыска, внимательно слушавшая разговор, нахмурилась: - А чего не так-то? - А ты посмотри внимательней, сказочница. – Голос Альгиза заметно погрустнел. Рыска огляделась. Берег как берег. Вот только подозрительно пуст: не видать ни тропок, проложенных мышиными следами, не слышно птичьего щебета. Только видны жухлые веточки, торчащие из припорошенной снегом земли, да редкий ветерок гуляет. Чуть в сторонке сарайчик, а у помостов, подтопленные и полностью вмерзшие в воду стоят лодки. - Ой, а чего их на зиму не убрали? – Покрасневший на холоде палец девушки ткнул в сторону причала. - Ушли отсюда все, Рысь. Или померли. Альков голос, да и общий вид был хмур и это пугало Рыску еще сильней. Коровы и нетопырь, тем временем, приблизились к спуску. Пепельно-серая, смерзшаяся трава, лесным хворостом хрустела под их копытами. С глухим стуком сапог о промозглую почву, всадники спешились. - Я пойду первым. – Сказал Альгиз, стаскивая с коровы поклажу и беря её под уздцы. Черно-рыжей скакунье идея егеря не понравилась, но успокоенная его голосом, она ступила на лед. Застывшие волны леденцами хрустели под сапогом. Белокосый сказочник прошел с десяток футов и легонько подпрыгнул. Рыска, в ужасе зажмурилась, ожидая треска. - Добро. Идти можно, но лучше обвяжитесь веревкой. Мрачный как туча, Альк подпоясал себя канатом, и протянул конец Рыске. Дрожащие пальцы не слушались. Узел постоянно распускался, а туже затянуть не получалось. - Ты чего копаешься? – Недружелюбно спросил видун. Рыска, покраснев, подняла на него обиженно-виноватый взгляд. Вздохнув, саврянин приблизился: - Давай сюда, дуреха. Пока сильные руки затягивали узел, весчанка, замерев, вдыхала запах Алька. Странный, горький от пота и костра, он содержал терпкие нотки, что-то похожее на хвою или гвоздику. Рыска будто очнулась, увидев, как видун поднял лицо, заглядывая девице в глаза. По телу пробежал морозец: в золотистом взгляде видуна, казалось, исчез огонек, та самая искорка, что так пленяла и грела робкую весчанку. - Что не так? - Н-нет, ничего. – Кое-как совладав с собой, выдавила бывшая видунья. - И ладно. – Пожал плечами Альк, стягивая с коровы поклажу. Ступать на лед оказалось страшно. Казалось, что в следующую щепку вода потемнеет, заколышется и навеки примет путешественников в свои глубины. Альгиз, тем временем, дошел до середины реки. - Ой! - Чего опять, путница? – Насмешливо спросил Крысолов, глядя, как напрягся Альк. - Рыба… - Перепуганные глаза были устремлены на мутное, белое брюхо, закованное в ледяную поверхность. – Вон еще! И еще… Дохлые рыбины сотнями были вморожены в речную поверхность, выпучив опухшие глаза в замерзшую бездну. - Рыска, вода отравлена. – Тихо сказал Альк, обнимая весчанку за плечо. - И лучше бы нам уйти отсюда побыстрее. - Ну и смрад же здесь поднимется по весне. – Фыркнул ринтарец, привязывая веревку к нетопырю. Рыска переставляла ставшие ватными ноги, в уже намеченные Альгизом и Альком следы, быстро наполнявшиеся желтовато-зеленой водой. Оттепель как-никак. Отчаянно хотелось обратиться к дару, проверить: все ли нормально будет? Не подкинет ли застывшая вода новой напасти? Но все переживания оказались неоправданны: выйдя на смерзшуюся землю, путешественники облегченно вздохнули и занялись делами. Спустя щепку натянутого молчания, Крысолов, сматывая веревку, невзначай спросил у бывшего ученика: - Альк, у тебя дар тут проявляется? Глаза саврянина затуманились: - Так же, как и всегда. – Дернул плечом мужчина, досадуя, на потраченное ради такого пустяка, время. - Ну и отлично. - А ну чего, дура, жрешь?! Корова Альгиза, на щепку предоставленная сама себе, шустро потрусила к сложенной в стороне поклаже с едой. Своевременно спасая сумку, егерь сварливо выбранил зверя. Впрочем, не зло, чтоб не сглазить. Малая потасовка со скакуньей отогнала напряжение, доселе сковывавшее отряд. Вновь взобравшись на коров, компания двинулась дальше, сильнее углубляясь в Ринтарские земли. Спустя несколько часов, уморенные мерным коровьим ходом, они наткнулись на деревушку. Рыска, истомившаяся по родине и землякам, улыбаясь соскочила с коровы. Странное молчание было ответом чернокосой девушке. - Может в молельне? – Жалобно спросила она у Альгиза. - Может. – Пожал плечами егерь. Впрочем, согласия в его голосе не было вовсе. Аукая, весчанка пробежалась по пустой деревушке, прежде чем окончательно убедилась в том, что деревня безлюдна. Альк с Крысоловом тем временем заглядывали в незаколоченные дома. Всюду их встречало одно и то же: убранные и почти полностью пустые жилища. Пытливый взгляд молодого видуна не замечал даже рисинок мышиного помета - неизменного атрибута опустевшего дома. - Даже крысы ушли… – Качнул головой ринтарец, заглядывая в пустующий трактир. Грубо сколоченные столы были придвинуты к стенам. Перевернутые вниз сиденьем на них стояли лавки да табуреты - не иначе, хозяин вернуться надеялся, как пройдет неведомая напасть. Старый видун заглянул за трактирную стойку и вздрогнул. Не все крысы покинули деревню. Эти, вот, остались тут навсегда. Крысиное гнездо, состоящее из тряпья да ссохшихся скелетиков малышни и матери, стало последней каплей для ринтарца. Быстро выйдя из трактира, он направился к нетопырю, окрикивая остальных: - Пошли отсюда. Нечего в мертвой деревне делать. Рыска, стоявшая у деревенского колодца, прежде чем последовать оклику, все же заглянула в колодезную муть. Вода поднялась непривычно высоко для зимы: темная, не скованная льдом гладь не доставала до верха кладки чутка больше локтя. Казалось – руку протяни, и пальцы намокнут. Весчанка сняла прицепленный к поясу почти пустой мех и наклонилась, намереваясь пополнить запасы. В последний миг чьи-то сильные руки потянули её назад. - Жить надоело? – Вкрадчиво поинтересовался белокосый видун, вскинув бровь. - Да я только воды набрать. – Пожала плечами Рыска, приходя в себя после испуга. – Моя почти закончилась - Деревня, вон, нахлебалась уже вдоволь. – Примирившись, вздохнул саврянин. – Пошли к коровам. Мою если что попьешь. Видя, что чернокосая не торопится, саврянин подал ладонь. Неведомо чему обрадовавшись, Рыска взяла его протянутую руку. *** До жилой деревушки путешественники добрались лишь к следующему вечеру. Занималась не по весне суровая метель, и все кроме егеря кутались так, что и глаз видно не было. Рыска ехала позади Алька, малодушно прячась от ветра за его спиной. Радостный оклик егеря, приметившего жилое селение, был приятной неожиданностью для всего отряда. Лучину спустя, грея руки о горячую чашу с молоком и медом, Рыска жмурилась довольной кошкой. Компания девушки млела с не меньшим удовольствием, распивая горячее, приправленное сахарком и пряностями вино. Омрачало ужин лишь то, что свободная комната в кормильне оставалась только одна. - А чегось поделать-то? две ближайшие деревни к нам снялися, народ уже и в сараях селится. Скорей бы вода почистилась, а то неровен час, не прокормим всех. Хотя горевать не приходится: с Зайцеграда исправно продукты везут, чай не дрянью кормитесь. Да вы кушайте, кушайте, господа. Балобольство хозяина кормильни аппетиту не мешало: тарелки пустели быстро. Все соседние столы были забиты местными. Альк довольно причмокнул: подслащенное вино явно не разбавляли, по голове с мороза било, будь здоров. Прикончив ужин, видун блаженно привалился к стенке, благо, лавка стояла рядом, и принялся оглядывать завсегдатаев и простых посетителей. За соседним столиком троица ринтарцев развлекалась игрой в кости. «Грешное дело!» - непременно возопил бы Жар и подсел к игрокам - грешить. Альк хмыкнул и презрительно скривился, понимая, что, в общем-то, скучает по наглецу. Сделав глоток пряного вина, саврянин обдумал эту мысль уже менее возмущенно. «Хотя почему бы и нет? Вопреки ожиданиям эта безродная парочка относились к нему без лести и подхалимства, как это делали некоторые ученики пристани, так называемые «друзья», пасуя перед именитым и весьма не бедным сынком посла, пускай и белокосым. А что же до Рыски…». Подумав о девушке, Альк непроизвольно погладил её плечо. Увлеченная болтовней с отцом, весчанка даже не придала этому значение. Рыска стала уже совсем «Своей». Видун порой со стыдом вспоминал тот момент, когда готов был отдать дар за жизнь этой наивной дурочки. А порой смеялся над своим стыдом, ибо готов был отдать и больше дара. Поморщившись, саврянин отмахнулся от этих размышлений, решив отложить самокопание до менее приятного момента. Мысли вернулись к мольцу. «Порой хотелось набить зазнайке рожу, но…». Альк хмыкнул, понимая, что наверняка воришка думал также. «Впрочем, - вынес вердикт саврянин, допивая вино, - он не сильно расстроится, если больше так и не увидит эту наглую морду». Опустошив вторую кружку, Альк выпрямился и с долей ехидства заявил: - С вашего позволения, я откланяюсь. Спать охота. Рыска, в эту же щепку зевнувшая, согласно кивнула: - Ой, я тоже. Саврянин вышел из-за стола, ухмыльнулся, и, бросив взгляд на Крысолова, съерничал: - Конвоир, расплатишься? - Альк… - Предостерегающе нахмурился Альгиз. Ринтарский видун небрежно махнул рукой в сторону удаляющейся спины, «мол, Саший с тобой» и тихонько буркнул: - Мальчишка. Улыбнувшись, Рыска подхватила сумку и двинулась за белокосым задирой. Саврянин взял подбежавшую девушку за руку. Альк казался пьяным, но на деле таковым не был. Быстро и методично раздевшись, он блаженно вытянулся поверх чистых, явно только смененных простыней. - Балдеж… Уже и забыл как на нормальной постели спать. Все земля да коряги… Рыска тактично промолчала, осматриваясь в комнате. Помещение было небольшим: грубо сколоченная кровать, маленький стол, стул, бадейка с водой да две лавки. Судя по пыли на полу - поставленные у стены меньше лучины назад. - А куда мне ложиться? – Смутилась девушка. - Да куда хочешь. Но лучше сюда. – Видун хлопнул ладонью рядом с собой. Рыска помялась с ноги на ногу: - А Альгиз с Крысоловом? - Ну тогда вообще не ложись. – Хмыкнул саврянин, и, очень заразительно зевнул. Не сдержавшись, девушка зевнула и, с щепку помявшись, задула свечу стоящую на столе. Когда дымок окончательно рассеялся, Рыска обругала себя за глупость: сменную рубаху на ночь она не достала. Вздохнув, весчанка начала копошиться в сумке, в поисках желанной одежки. - Ну? - Я рубаху найти не могу. – Пристыжено пожаловалась чернокосая. Саврянин фыркнул: - Да плюнь. Раздевайся и лезь так. Кто на тебя смотреть будет? - Ты. – Как само собой разумеющееся заявила бывшая видунья. - Чего я там не видел? – Ворчливо фыркнул Альк. – Лезь давай, неприступная моя. Обзывательство, на удивление, польстило. Вздохнув, Рыска разделась «А действительно, чего он еще не видел?» и юркнула в родные объятия. Теплые пальцы видуна прошлись по спине, вызывая легкую щекотку и дрожь. - Я скучала. - По чему? - По тебе. Тихий вздох жаром опалил макушку: - Я тоже, малышка. Спи давай. Дыхание саврянина выровнялось, унося белокосого на невидимые тропы снотворного бытия. Была ли на них Рыска? Девушка не знала, да и прислушиваясь к тихому стуку мужского сердца, понимала – что не так уж это важно. Главное, что сейчас он здесь, рядом, что в колючем взгляде вновь появились теплые искры, а руки обвиты вокруг её тела. Что будет завтра – не важно, когда есть сегодня. Вздохнув, весчанка уткнулась Альку в плечо, да через пол-лучины уснула. *** Рыжий перекрест солнечных лучей отброшенный от оконных щелок, нагло бродил по комнате, будя чернокосую девушку, разомлевшую ото сна на мягкой постели. Блик, отраженный от лакированной стены отражался на закрытые веки, будто неугомонный щенок, взывавший к хозяйскому вниманию. Недовольно поморщившись, Рыска открыла глаза. Девушка подняла взгляд на Алька. Подсвеченные солнцем ресницы и брови, казалось, светились. Полосы теней от растрепавшихся волос, будто шрамы легли на острые скулы. Кольцо теплых рук саврянина, обвивавшего Рыскино тело, дрогнуло: сон уходил. Спустя пару щепок беловолосый видун распахнул золотые глаза. А еще через одну, сладко зевнул. Рыска, наблюдавшая за ним, улыбнулась. Чувствуя пристальный девичий взгляд, Альк тихо поздоровался: - Привет. - Доброе утро. Видун молчал и, казалось, застыл во времени как мошка в янтаре. Спустя десяток щеп он, негромко, но крайне величаво выдал: - Сверленный очами Проснулся с утра, Рассвета еще не видавши. Похмельем разбита моя голова: Наследие пьянки вчерашней. Налейте саврянину чашу вина, А лучше рассолу постарше, Авось полегчает моя голова, Печали доселе не знавши. С ближайшей лавки кто-то захихикал, оценив творческий изыск. Покрасневшая от первой строки Рыска, нацепила на себя маску строгости: - Глупости. Рассвет уже давно наступил. Да и не так уж сильно ты вчера напился. Я все видела. Нечего тут. Лукаво прищурив глаз, белокосый поинтересовался: - Уверена? А вдруг я ночью... Видя, что наивная девушка не на шутку задумалась, Альк фыркнул, прижимая её ближе себе и прошептал: - Балда ты. - Сам балда. – Не преминула обидеться чернокосая. Впрочем, не спеша выбираться из мужских объятий. - Вот что, молодежь, пойду я, насчет купальни с хозяином поговорю. – Вздохнул Крысолов, вставая с лавки. – Заодно и рассольчика спрошу. Мы-то с Гизом вчера подольше вас сидели. - Угу. – Одновременно подали голос с кровати. Легонько хлопнула дверь. Ей вслед всхрапнул, не просыпаясь, лесник. Саврянин легонько поцеловал Рыску в лоб: - Надо вставать. Весчанка поморщилась: - Ой, не хочется. - Ну, тогда не будем. – С ухмылкой шепнул Альк, метя следующий поцелуй в кончик носа. Рыска улыбнулась и робко приметила поцелуй в уголок губ. Тот тяжело вздохнул: - Во-от как? Сейчас опять заведешь, а потом не дашь? Смущенная девушка уткнулась ему в шею: - Извини. - Я уже привык. – Кривя душой, признался видун, уставившись на светлое пятно на стене почти чувствуя, как сужаются зрачки. Спустя щепку он опять повторил, целуя недотрогу в затылок: - Надо вставать. *** Рыска наслаждалась уже позабытым ощущением чистого тела. Купальня в трактире была и, казалось, бывшая видунья провела там не меньше часа, прежде чем поняла, что вдоволь наплескалась. В конце концов из деревни они выехали только за полдень, что стало поводом для ворчания Крысолова. От которого, впрочем, все беззаботно отмахивались. На Ринтарские земли медленно опускался вечер и с высокого холма, на который занесло путешественников, открывался чудный вид на простирающиеся долы, темные пятнышки хуторов и весок, в которых уже начали зажигать первые огоньки. Пожилой Ринтарец хмурился, предвкушая предстоящую выволочку, которую устроит Пристань за столь значительную задержку: он с Нового Круга и почти до Комоедицы гонялся за мальчишкой. Добро хоть Огний за него вступится. В покровительстве к себе Нового Бога Крысолов не сомневался. Коровы неспешно трусили за шагающим бесшумной величавой поступью нетопырем. Рыска, что-то беззаботно щебечущая, задавала доброе настроение всему отряду. Спустя пару лучин, они с Альгизом затеяли игру: по очереди придумывать кусочки к сказке, придуманной на ходу. Спустя еще лучину, хохотали уже вчетвером над нелепой историей о пареньке, подружившимся с крылатым змием, с которым поначалу должен был сразиться, чтоб спасти тсаревну, а потом… История обрастала все новыми завитками и событиями, и была близка к завершению, когда Альк вдруг притормозил корову: - Эй, там кто-то есть. В ту же щепу, корове, на которой ехали видун с Рыской, в ногу вонзилась стрела, вызвав у несчастной животины рев. Желая избавиться от боли, скакунья попыталась отбежать, но раненая нога подвела. Упав набок, туша придавила ногу не успевшей соскочить Рыске. Альк, оказавшийся более везучим, он уже стоял на земле, оголив клинок. В ту же щепку с коров спрыгнули и ринтарец с лесником. Холм проходил через лесополосу, высаженную весчанами, чтобы селение не задувало. Посадка оказалась идеальным местом для засады, которая в ней и оказалась. Пара людей медленно выступили из-за деревьев в вечерних сумерках. Тихое шуршание хвороста в полосе дало понять, что это еще не все. Рыска, тихо шипя-поскуливая, пыталась выбраться из-под одурелой коровы. Шорох кустов стал отчетливей, и на дорогу вышло пятеро. Один, повыше, окрикнул путешественников звонким, заносчивым голосом: - Оружие отбросьте, все вещи ценные достаньте. Быть может, и уйдете отсюда живыми. Откуда-то со стороны деревьев раздалось тихое: - Гля, так у них же еще и нетопырь! Ох, и отвалят за него денег. Негромко щелкнул арбалет и голос захлебнулся. - Ой, простите! Это оно само как-то! – С притворным испугом заявил Альгиз, перезаряжая оружие. Если бы Рыска не была так увлечена извлечением ноги из-под коровьей туши, то наверняка бы признала голос первого разбойника. Наконец, стремя отпустило девичью щиколотку. Её спутники тем временем, медленно наступали, чем явно напугали разбойничью шайку. Камень, пущенный неловкой рукой из пращи, пролетел над головой Алька. Звон криков, стали и запах крови наполнили воздух. Когда весчанка, наконец, смогла встать, выхватив из-за сапожного голенища маленький ножик, которым во время похода резала овощи и хлеб, потасовка была закончена. Трое из разбойников, остывая, лежали в живописных позах в лужах крови, а четверо оставшихся были обездвижены. Крысолов методично завязывал узлы крокашской веревкой на руках предводителя. Альк тем временем водил окрашенным кровью клинком у шеи второго. Альгиз, поставив ногу на шею лежащего, и тихо бранящегося мужика, навел взведенный арбалет на последнего мужика, стоящего перед ним на коленях. - Довезем до ближайшей деревни, и сдадим старосте на суд. – Вынес вердикт ринтарец. - Родная, помоги связать. – Тихий, напряженный голос Алька нарушил только что образовавшуюся тишину. Будто на ватных ногах девушка взяла веревку и приблизилась к поверженному: -Ты??? Тонкий серп луны показался на чистой скатерти неба.