Год крысы: Свеча

На свету крысы мало активны, плохо едят, стремятся спрятаться и не выходят из убежища до наступления темноты. Там же Духота стояла невыносимая. Девушка вяло обмахивалась ладошкой, в припущенный ворот рубахи. «И как Альк только заживо не сварился» - Видун был облачен в серо-синий кафтан который, казалось, не доставляет ему никаких неудобств. Коров они оставили на попечение Альгиза, - чуя смрад, животина отказывалась идти вперед. Рогатые скакуньи надсадно ныли, возмущаясь путешествием. Жухлая безлистная пустошь одеялом покрывала все, докуда хватало взгляда. Благо сено они сторговали в крайней веси. Серо-зеленоватое небо мутной пленкой сковывало свод. Вешку за вешкой троица плелась, вяло перебрасываясть по дороге фразами и не веселыми мыслями. Вновь обмахиваясь, девушка решила бы что и не явь вокруг, а какой-то бесконечный кошмар. Силясь как-то оживить ситуацию, во всю трещал Жар, донимая саврянина. - Да как вас учили-то, они же двугорбые? Считай натирается все. - Если правильно сесть, ничего там не натирается. – Фыркнул видун. – Один такой в пристани живет. - Обалдеть, - Тут же округлил глаза воришка. - Не видал. А жрут они что? Я слыхивал что колючки какие-то. - Брешут. - Безразлично фыркнул саврянин. Но до пояснений снизошел: - Вернее, может и жрут, да только кто им тут колючки искать будет. Как коров и кормят, травой, овощи иногда суют. - Чудища. - Угу. Пол луны могут вообще без еды жить. И до трех без воды. Жар удивленно на него уставился. - Сашиев зверь, не иначе. Я б не доверился твари что в пище не нуждается. Рыска прыснула, - уж что-что, а особое отношение друга к съестному было неизменным. За болтовней однообразный пейзаж тянулся хотя бы не так бесконечно. Они уже давненько распрощались с родными, а холмы все сменяли один другой. Девушка провела рукой по животу. Беременность на тонкой талии никак не отражалось ни на путешествии, ни на самочувствии (кроме, разве что, утренней мути на любые запахи) но осознание что она станет матерью… Наполняло девушку странным чувством. И немало ее пугало. Нет, в Альке Рыска была уверена полностью, - видун окружал ее заботой, и едва ли не светился, кладя ладонь на ее живот. Но мысли что она станет источником новой жизни, нового человечка, наделяли ее грузом ответственности. «Будьте осторожны, Рыска. И вы должны быть безудержно отважны на Травень день, иначе новая жизнь явится лишь многим позже.» Судьба была уготовлена. Как богиня разбрасывает дорожки? Круг назад она сбежала с хутора, никем не любая, одна, да с краденой коровой под седлом. И нынче, - пройдя по тому еще бездорожью, обретя обоих родителей, верных друзей, супруга-аристократа, благословленная беременностью... Девушка вздохнула. Альк не глядя, сжал ее ладошку, поддерживая, утешая. - Скоро все кончится, не переживай. *** Ночь застала их в низине. Густой, липкий воздух, без малейшего ветерка, патокой залил вечерний простор. Лунный свет не мог пробить жирную пленку облаков, путаясь в мутных клубах. В последних сумерках Рыска заметила в дали черную гладь реки. - К обеду, глядишь, и дойдем. - Повеселел Пресветлый Огний, проводя рукой по беспорядочным лохмам и тут же хлопая комара. - Ух, злючие, зараза. Что правда то правда. Тишину вокруг разрезал лишь бесконечный гул всякой насекомщины. Казалось, что та со всей округи слетелась - закусать незадачливых путешественников. Может так и было: девушка уже и забыла когда в последний раз слыхала и видела птиц, или других зверей. Да и бурых, шуршащих в жухлой траве полевок, всегда наполнявших ночную тишину, не было слышно. "Видать, из-за речной отравы." - с грустью поняла видунья. Альк злорадно припечатал очередного кровопийцу на Рыскином плече. - Спать, зараза, не дадут. Костер надо запалить. - Схожу - Закивал, оглядываясь, Жар. - Заодно кустики проведаю. Девушка хмыкнула, усаживаясь на сложеный ком полотна, который на ночевки распрямляли на манер шатра-палатки. В припоясной сумке что-то неудобно кольнуло. Рыска достала позабытую брошь. Со свадьбы видунья все время носила ее с собой, сама не зная зачем. Красивая, тяжелая, блестящая, - она будто бы источала странный свет. - Хватай ужин. Чем там шуршишь? - Поинтересовался муж, подсаживаясь рядом. В руках его был мех с водой, да куль с подкопченым, завяленым мясом. - Да вот, разглядываю. Гляди как сияет. Саврянин нахмурился, отложил снедь, взял украшение в руки. - Вот ведь... Она же светится. - Видун полез запазуху, извлекая из кармана кафтана свой перстень. Метал, казалось, так же отливал теплым светом. - Это ведь Жаров подарок? Может он что разъяснит? - Забеспокоилась видунья. Альк молчал. Золотые глаза сокрыла пелена путничьего ведовства. - Нет, это не Жар. Что-то другое... - Щепу спустя, хмурые брови удивленно поднялись. - Лоэньский чароплет отметился. Девушка вновь принялась разглядывать брошку. Дар сонным котом ворочался в груди, отзываясь на еще не заданные вопросы. "Не опасно. Не просто. Сбережет, отвлечет, защитит..." - Оно, вроде как, помочь может. Вот только в чем? - Оберег значит. Есть у меня мысль. - Саврянин подозрительно щурился. - Сдается, безделушки эти, нас от протравленой воды сберегать назначены. Может по тому и чувствуем себя тут без мук... - Совсем без мук. - Раздраженно шлепнула в ладони Рыска. На подол рубахи упал сплющенный комар. - Ну а Жар? Ему-то почему все гадости по боку? Альк хмыкнул, выразительно покосившись на голый лес, стоящий в сторонке. Меж сухих и лысых деревьев бодро сновала человеческая фигурка, подбирая валежник. Удобства ради, буднично подсвечивающая землю светящейся ладонью. - И правда. - Усмехнулась Рыска. - Все у нас не как у людей. Глядя на улыбку жены, видун запустил руку в ее волосы, привлек к себе. На щепу замер, вглядываясь в золотисто-зеленые глаза, и наградил поцелуем. Губы супруга были нежными, сладко-пьянящими. Девушка подалась на встречу. - Вернемся домой, обещанная семидица удвоется. - По-кошачьи прищуриваясь пообещал белокосый. - А разве... Ну, не опасно? - Полыхая щеками, девушка указала на живот. - Не опасно. - Усмехнувшись, заверил ее мужчина. - Я буду осторожен. Видунья шутливо стукнула его кулачком в грудь. В ответ Альк поймал ручку и вновь привлек к себе девушку, целуя. - Эй вы, хорош облизываться. - С тактичностью пушечного ядра вторгся в компанию его Светлейшество Огний. - Мне завидно, между прочим. Отстранившись, саврянин нахмурился - принять выбор Рэйны он до сих пор не мог. Нет, Жар был неплохим парнем, но видеть его избранником сестры, было тяжело. Ощущая негодование мужа, Рыска поспешила сгладить ситуацию. Примирительно улыбаясь, она поинтересовалась, протягивая старому другу брошку: - А мы тут гадали, кстати, почему твои подарки светятся? Жар вскинул бровь, аккуратно разглядывая и щелкая замком украшения: - Уж чего не знаю, того не знаю. Я заказал их у Неда, за пару семидиц до свадьбы вашей. Надо же... Думал, только у меня такой талант, свет испускать. - Смотри еще чего не испусти. - Прищурился видун, помогая встать Рыске. - Они с Лоэньскими чарами. Хоть не на гадость зачарованы. Видунья вновь вздохнула. Парни беззлобно собачились и препирались постоянно. Но проблем и без того хватало: кругом одни загадки. И самая страшная еще не решена. - Ребята, а что с рекой-то делать будем? Повисло тяжелое молчание. Альк молча принялся запаливать принесенный Жаром хворост. Воришка взялся ставить ночлежную палатку. В кривь и кось, правда, за то со всем усердием. Спустя несколько щеп, видун, раздув костер, сжалился. Поднявшись и поправив полотно как положено, он произнес: - Мы - единственные кто возле воды дорожки видит. Стало быть, от этого и будем исходить. Высмотрим, понять попробуем, выберем. - А я вам тут на что? - Буркнул Жар, натягивая полотнище потуже. - Да, сам же ведь увязался. А если бы мы знали на что, то одного бы и послали. Все Боги как Боги, а ты... - Усмехнулся саврянин. - А где именно мы к Рыбке выйдем? - Перебила начинающуюся перепалку Рыска, расплетая косы. Казалось, будто в воздухе стало прохладнее. - Напротив пещер тех, подземных, ближе к плотине. *** Она была не одна. Сотни, а может и тысячи собратьев были рядом. Шерсть, - серая, бурая, черная, пегая, - сливалась в один живой, колышущийся ковер. Голод гнал ее вперед. Под лапами была пустота, хвост неловко задевал о воздух. Рыска все равно бежала, спеша из последних сил. Наконец-то она прыгнула, как и тысячи подобных ей. Под тонкими пальцами на лапках оказалась сладкая плоть. Рыска с упоением вгрызлась, ощущая как вокруг растекся запах свежего мяса. Желудок быстро заполнялся горячей, сладкой, вкусной кровью. Серый ковер отчаянно рвал одежду и кожу, впиваясь, выгрызая досыта. Вдруг Рысь подняла голову вверх. Страшный ужас пробрал все ее существо. Она, и сотни других крыс, объедали тело молодого мужчины, по какой-то причине избегая его лицо. Такое знакомое лицо... С тонкими чертами, высокими скулами, и с остекленевшими желтыми глазами глядящими в пустоту. Голова Алька вспыхнула, как промасленный фитиль. *** Истошный крик расколотил ночную тишину. Парни подлетели к видунье перепуганные, еще неловкие со сна. Весчанку колотило крупной дрожью, по щекам горошинами катились слезы. Саврянин привлек ее к своей груди, и положив подбородок на макушку, успокаивающе зашипел, покачиваясь. - Крысы... Так много крыс, и я среди них.. Они ели тебя, А-альк... - Горько рыдала девушка, цепляясь за него так, будто боялась утонуть. - Это лишь сон, не переживай, ничего не случится, это только сон. Я рядом. Я сберегу тебя. - Убежденно и ласково убеждал ее видун. Рядом неловко топтался ринтарец. Спохватившись, Жар откопал в, сброшенных гуртой, вещах мех воды и протянул. Альк благодарно кивнул и подал его Рыске. Чуть позже, когда девушка уснула у Алька на руках, Жар услышал: - Мы жили в деревне у моря. С пару семидиц, не больше. Я работал, она встречала. Днем готовила и плела сети, по вечерам мы ходили в кормиленку. Знаешь, казалось так может продолжаться вечно. Я, веришь, привык уже даже. Все шло, будто так и надо. А потом пришли пираты. - Саврянин глядел в костер. Алое пламя плясало на зрачке и глаза его казались небольшими, блестящими, золотыми монетами. - Они резали и насиловали. И до нашего дома тоже дошли. Я еле успел спасти ее. Видун моргнул, и наваждение спало. Перед Жаром снова сидел уставший молодой мужчина. - После той ночи у нее часто были кошмары, поэтому я привык. - Видун аккуратно уложил девушку, убрал с лица волосы. Рыска во сне облегченно вздохнула. Саврянин погладил ее по плечу и задержал руку на животе. Улыбнулся, очень незнакомо, светло. Жар неловко отвел глаза. Именно в эту щепу особо остро ощущая насколько близка стала эта парочка. - Поздно уже. Надо ложиться. - Да, давай. Я скоро. *** Жар уже с час сидел, глядя в затухающие угли. Рядом, в обнимку, мирно сопели женатые друзья. Успокоенная девушка больше не просыпалась, покоясь головой на плече мужа. Огний взглянул на них некоторой тоской, или даже - Хольга сбереги, - завистью. Вот ведь, как божиня все разрешила. Уж и правда, - прошлись по бездорожью. И оказались там, где никто и не чаял оказаться. Вон, - Рыска, подружка детства, весчанка, отважная, простодушная, наивная, - как повзрослела. Теперь это молодая красивая женщина - тихая, мудрая, внимательная, правящая свою дорогу и возлюбленная тем еще сквернонравом, - да еще и саврянином. Жар хмыкнул. Хотя и правда, чего это он. Альк ведь тоже изменился. При первой встрече - безумец, нахал, гордец и цинник, преобразился в неплохого, в общем-то, парня. Видать, приключения сбили с него всю спесь и шелуху. К тому же то что они с Рыской теперь вместе... Нет, Жар был почти уверен, что они так или иначе сойдутся - между ними была связь, и он это помнил еще до расхода у Рыбки. Вокруг этой парочки будто молнии носятся. "Божий сын" вздохнул. У него, так-то никогда и не было толком друзей. На хуторе только Рыска и была. В городе вовсе не до дружбы было. Коты, щипачи, передряги, девки, мотовство и голытьба. Да и город тот... Явившаяся круг назад босоногая видунья с крысой запазухой, в одну щепу изменили его жизнь, - судьба завертелась волчком. Угли медленно затухали. С голого леса, будто живой, наползал белесый туман. Клубы его любопытными щупальцами трогали все ямки и выступы, окружали лысые кусты, заглатывали, подминали все под себя. Хоть комары пропали, и то счастье. Хотя какое тут счастье. Парень начал тихо молиться. Не столько из-за веры, сколько по привычке, желая убаюкать, унять тревогу. Слова божине срывались с губ привычно, заученно. Сидя, Жар поворошил веточкой костер. Огонь. Сашиев дар - огонь, жар. Прям как его собственное имя. Зевнув, парень тихо прошептал: - Саший. Казалось ничего не происходило. Поднявшийся белесый туман, будто дикий зверь, обошел ночлежную стоянку. Быть может отогнанный угасающим костерком. Подул едва ощутимый ветерок. - Дай мне победу. Жар и сам не знал, зачем говорит это. Сонливость одолевала, и пока нет мошкары, надо бы улечься спать но... Казалось что темнота вокруг жила. Из темноты парню померещился голос. Неожиданный, властный, шипящий и тихий, он проникновенно ответил: "Возьми сам." Нахмурившись, воришка обернулся. Никого не было, и даже, казалось, туман стал пореже. "Мерещится. Или подсознание" - решил он. В слух же, все равно, заученно добавил: - И силы к рассвету. "Вот их - дам" - Направь меня к свету. - Жар чувствовал, как волоски на руках встали дыбом. "Построй храм. Мы встретимся там".* *** Утро не принесло ни свежести, ни чувства бодрости. Рыска потянулась и села. Жар, хмурый и молчаливый сидел у костра. Судя по пеплу и остову сгоревшего бревнышка - друг ночью еще не раз подтаскивал хворост. Под теплыми карими глазами залегли серые круги. Рыска погладила спящего мужа, чуть сжимая плечо. - Уже утро. - Тихо разбудила видунья. Собрались быстро. Жар, к Рыскиному недоумению переоделся в молельную рясу, которую стянул из своего же храма. В черном балахоне, непривычно молчаливый, он был не узнаваем. Впрочем, девушка и сама была подавлена - ночной кошмар ее не отпускал. Холодок страха липкими пальцами сжимал грудь, щекотной волной крысиных лапок бежал по позвонкам. Обычно, сны рассеиваются, и спустя лучину и не упомнишь ночных видений. Тут же, Альково лицо и пушистые крысиные спины будто преследовали видунью, стоило смежить глаза. Саврянин, казалось, был единственный, кто сохранял спокойствие. Скупо и быстро он собирал вещи, умылся, плеснув в лицо водой из меха, мимоходом приобнял Рыску, затоптал костер, подал Жару руку... На ходу жуя полоски мяса, троица выдвинулась к воде. Комариный рой, казалось, и не признал тот факт что ночь сменилось утром. Неистовое гудение кровопийц досаждало не меньше укусов. Ближе к Рыбке их стало поменьше, но вот другая напасть. В небе, визгливыми стаями, носились такки. Сизые облака простирались пеленой, солнца не было и в помине. Летунам ничто не мешало промышлять охотой на насекомых и в дневные часы. В этом месте Рыбка была довольно узкой. Девушка всматривалась в неприветливые просторы. Пожухлый дерн мочалкой топорщился под ногами. От старой переправы не осталось и следа. Ниже по течению, из-за расстояния маленький будто игрушка, поддернутый дымкой, стоял безлюдный Йожиг. - Саврянский город тоже наверное пуст? - Озадачилась девушка. - Пуст. Зимой снялись, отец рассказывал. - Кивнул Альк. - А вот там были те самые пещеры. Длани Сашия. Рыска всмотрелась в холмы противоположного берега. Не смотря на туман, река просматривалась будь здоров. Голые, будто рыбьи кости, деревья протыкали туманную завесу. Плевуны жжеными тряпками висели на лысых ветках, периодически, с невнятным жужжанием переругиваясь. - До чего же их много. - Испугалась девушка. - Как мы подойдем? - Полотно натянем, под ним укроемся. - С сомнением ответил видун. - Есть у меня идея по-лучше. - Внезапно подал голос Жар, резко помрачнев. - Моя сила... Можно что-то похожее на пузыря защищающего сделать. - Идея дельная. - Прищурился видун. - Вот только ты больно пасмурный. В чем подвох? Видно было что молец на перепутье. С сомнением и грустью он смотрел сначала на друзей, потом на реку. - Жар, миленький... - Не сдержалавшись, Рыска ободряюще стиснула его плечо. - Я вчера. - Будто и не своим голосом начал друг. - Молился перед сном. Альк даже губы закусил, чтоб не съерничать. - Не знаю. По привычке наверное. Сначала Хольге, а потом Сашию. - Ринтарец поднял потемневшие глаза. - И он мне ответил. Странно это. И страшно. Рыска сначала оторопела а потом нахмурилась. - И что прям-таки перед тобой явился, объясняться начал? Тю на него, прикошмарилось тебе. Тут место жуткое, всякая рогатина мерещится. - Казалось бурное возмущение видуньи по чуть-чуть отгоняло ночной страх. - И чего он хотел? - Храм. - Неуместно драматично прошептал Жар. Альк, скрестив руки, усмехнулся: - Своим поделишься. У тебя там кресла - как раз на две задницы хватит. Жар вздернулся и притворно оскорбился, окончательно приходя в себя: - Гад. - Вор. - Мальчики! Альк фыркнул. - Давай, лучше пузырь свой показывай. - Погрозив улыбающемуся супругу кулаком, потребовала девушка. - Рысь, мы с ним вдвоем пойти попробуем. - Услышав серьезность девушки нахмурился саврянин. - Побереги себя. И не только. Видун выразительно бросил взгляд на ее животик. - Вот уж дудки. - Не то путничий дар, не то врожденное упрямство, не давало отсиживаться в стороне. - Без меня ничего не получится. - Дудки так дудки. - Вздохнул Жар, простирая руки к небу. Уже сколько раз девушка видела этот странный свет, вновь залюбовалась. Казалось, кожа на ладошках воришки начала светлеть. Выбеленная, она наполнялась сиянием. От рук будто простерлись невидимые волны, образуя купол. Кисти потухли. - Чего встали? - Смущенно буркнул Пресветлый Огний. Рыска робко тронула пальчиком прозрачную оболочку. Странно, будто в воду или в струю ветерка окунула. Поднырнув под "пузырь" девушка неуверенно поинтересовалась: - А он точно от плевков поможет? - Вот и проверим. - Осклабился Жар, опуская руки. Глаза Алька заволокло золотом дара. *** Плевуны, надо сказать, разумением каким-то да обладали. Заинтересованные тварюшки подлетали на некоторое расстояние к чудно́му ансамблю, щурясь пялились и с визгом улепетывали. Кто посмелее да полюбопытнее, награждали сияющий пузырь плевком. Рыска, глядя как очередной сгусток сползает по невидимому боку купола, даже развеселилась: - Представляете как выглядим удивительно? Будто в свою же сказку попала. - И впрямь, удивительно. - Не очень-то радостно буркнул саврянин. Напряженный, будто натянутая струна, Альк явно боялся полностью положиться на светящуюся преграду. Рыске и Жару сияющий кокон неуловимо придавал сил. Может дело было в странном чаровстве, а может просто путешественники соскучились по яркому свету. Да, от плевунов им удалось защититься, но речная беда все еще была загадкой, гложащей, пугающей своей неопределенностью. Вонь вокруг усиливалась. Едкие испражнение расплодившихся на бесчисленном комарье такк, источали острый, тошнотворный запах. Следы от плевков выбеливали траву подобно кислоте. - Вот уж Сашиевы твари. - Ворчал Жар, переступая очередную лужицу босой пяткой. Кожаные башмаки у мольца прохудились еще позавчера, а подлатать тот не осилил. Каменистый бережок висел над водой будто причал. Темная мутная вода не здоро́во отдавала тухлецой, кое-где в глубине виднелось что-то вроде голубоватой плесени. От плевунов в небе темно было. Тварюшки гнездились на деревьях семьями, будто грушами обвешивая все ветки. Заметить такк можно было так же и на скальных выступах: черные вредные мордашки угрюмо пялились ото всюду, почему-то напоминая крыс. - Рыска, дар чувствуешь? - Да. - Задумавшись кивнула весчанка, переступая очередную кляксу помета. - Есть у меня предположение, - Зло прищурился Альк. - Что именно случилось с рекой. В ответ на недоуменные взгляды саврянин указал на пещеры. - Сашиевы Длани. В них ни один путник не может использовать дар. Видуны там слепые как котята. Вся эта чудень крылатая жила в них веками, а теперь пещеры затоплены. А что если... - Если это именно они загадили реку?! - Догадалась Рыска. - И Путники ничего не могут сделать из-за этого яда! На пол щепы Альк улыбнулся, любуясь радующейся женой. Но вздохнув, огорошил насущным: - Делать-то только с этим что... - Вы, конечно, как хотите, но руки держать я устал. Думайте быстрее. - Жара новости про летучих засранцев совсем не вдохновили. Впрочем и про усталость он почти слукавил: кисти Огний больше не задирал а держал на уровне груди, просто чуть расправив пальцы. Альк прищурившись оглядел старого друга. - А ну-ка, полыхни во всю силу. - Это для чего это? - Забеспокоился Жар. - Они боятся солнечного света. - Ну вам отойти тогда придется. - Приступай. - Сухо велел саврянин. Рыска сомневаясь, огляделась. Жар поднял лицо к небу. Тяжело вздохнул. Зрачки паренька начали медленно наливаться светом. Теплые, карие глаза в одну щепу стали медовыми, золотыми и солнечно-белыми. Неестественно побелели и засветились белки. Альк, ухватив девушку за руку, поволок прочь. - Спалит же нас и не заметит. Жаровы волосы, прилизанные из-за жары назад, начали наливаться светом. Рыска отвернулась - зрелище пленяло и завораживало, но дар в ее груди непримиримо бил тревогу об опасности. Плевуны, издавая гвалт и с перепугу выдавая еще больше помета, бросились от них врассыпную. - Стой. Чувствуешь? Девушка обернулась на Алька. Зрачки мужа были поддернуты золотой дымкой, казалось, видунья магия бьет из него не меньше чем из Жара рвется его невероятный свет. Щепкой позже Рыска и сама это ощутила. Будто разряды молний носились по ее коже - от руки крепко сжимающую руку Алька до самых кончиков ресниц. Все, к чему обращался ее взор покрывалось линией судеб, хитро сплетенными корнями дорог и предначертаний. Каждая веточка, каждый камень, сухой листочек, и капли тумана осевшие на скалах - девушка чувствовала участь всего мира что окружал ее. Отторопь, ужас и восторг захлестывали сознание. - Река. Почувствуй ее. - Спокойный голос Алька, казалось был единственным что удерживало разум девушки. Река. Круг назад повернулся ворот. Темные воды проглотили холмы, захлестнули прибрежные рощи, потопили темные норы пещер. Бесчисленные мертвецы кружили на перекатах, оседали в камышах. Вода была наполнена горем и тьмой. Тьма, на тысячах крыльев поднималась из пещер, оседая на деревьях. Яд изо дня в день капал в воду. Земля выпивала его, насыщалась, травила посевы, болела сама. Зверь бежал из леса, рыба гибла в тинных глубинах, чахли травы. Яд капал в воду. С воды, туманом поднимался выше. Казалось, что даже ветер брезгует гонять зловонные тучи. Ниже, в бесчетности вешек, два берега пробкой скрепил остров. Яд воды оставался здесь, поднимался по стоящей воде до Степей, черной чертой деля два Тсарства. Будто болезнь. - Альк... Ей больно. - На глаза девушки навернулись слезы. Путничий дар будто ребенок, жалуясь показывал ей события минувшего, беспросветного и горького года. - Спаси ее. - Крути. - Тихо шепнул саврянин. Рыска моргнула. Ворот. Не послушное деревянное колесо и даже не тот жуткий, - Стальной прекративший войну. Тяжелый каменный круг. Будто и не ворот вовсе, а огромный мельничный жернов из серого гранита засел в воздухе. Обмотанный нитями и судьбами, оплетенный корнями, он бездвижно выжидал. Рыска почувствовала как ее колотит. - Альк! Тут и пытаться не стоит! - Крути, жена. Я помогу. Страх метался в груди напуганной крысой. Они не сдюжат - тут никто не сдюжит, все равно что гору пальцем толкать! Вдруг девушка ощутила крепкие объятия мужа. Будто крылья, он обнял ее плечи. За парой, полыхая солнечным светом, надсадно, с хрипом дышал Жар. Рыска подняла вверх глаза, не веря. Серая муть облаков расступалась. Голубое пятно неба было будто надуманным - столь невероятным оно казалось в беспросветном мареве. Робко, сквозь эту прореху проглянул желтый лучик света. Неожиданно для себя девушка сказала: - Пора. Альк лишь сильнее прижал ее к себе. Жар, стоя за ними, издал полу-стон полу-рык. Над речной излучиной прокатился оглушающий, громовой скрежет и неотвратимый хруст шевельнувшегося камня. *** * Навеяно песней Павла Пламенова - Ночь перед Боем. Арт к главе, он же обложка Свечи. https://pp.userapi.com/c851224/v851224755/16e2f2/AckexXPksW0.jpg