***
В кабинете не было директора, но зная, что им нельзя возвращаться без справки о том, что они у него побывали, ребята сели на кресла ожидания. Ожидание никогда не было сильной стороной Стайлза, вот и в этой раз Стилински просто не смог усидеть на месте. В его голове рождались все новые и более сумасшедшие идеи, пока не родилась самая сумасшедшая из всех, которая могла бы быть. — Скотт, мне скучно. — И чем же я могу тебе помочь? — спросил парень, понимая, что, что бы не придумал Стайлз это будет сумасшествием. — Я знаю чем. — хитрая ухмылка, появившаяся на лице Стайлза, говорила Скотту о том, что ничего хорошего он сейчас не услышит, поэтому он решил на корню вырубить эту идею. — Нет. — Ну~у~у~у Cко~о~о~отт. — … — Ско~о~отт, я знаю, что ты меня слышишь, Ско~о~о~отт — … — Ты ведь знаешь, что я могу еще до~о~олго~о~о — … — Ско~о~о~отт! — … — Ну хорошо, ты напросился. — гаденько усмехнувшись, Стайлз запел. Cкотт молча понимал, что только что подписал, смертный для своей психики, приговор — Скотти, Скотти, Скотти, маленький ты песи, будешь ты блохастый и кусачииий, ля~ля~ля~я~я~я, будешь ты мерзу~у~учий и слю~юня~явым. — Стайлз пел зная, что у него нет ни слуха ни голоса. — Скотти, Скотти, Скотти, маленький ты песи, будешь ты блохастый и кусачиий, ля~ля~ля~я~я~я, будешь ты мерзу~у~учий и слю~юня~явый. — он продолжал петь, зная, что психика Скотта медленно разрушалась. МакКолл знал, что еще одна песня и он согласится на все. — Скотти, Скотти, Скотти, маленький ты… — ХВАТИТ, — отчаянный крик Скотта, эхом прошел по всему пустому коридору, — Я сделаю все, что ты захочешь, только замолчи. — МакКолл смотрел на Стилински молящими глазами. Расплывшись в улыбке, Стайлз молча радовался своей победе. — Я рад, что мы друг друга поняли. — Боже, Стайлз говори уже что задумал. — Скотту не нравилось то, что Стайлз умалчивал свою сумасшедшую идею. — Хорошо. И так… — медленно будто на зло Скотту, Стайлз оттягивал момент, зная что у МакКолла просто сносит крышу от неизвестности. — Стайлз-Мать-Твою-Стилинский говори уже. — Скотт МакКолл вскипел. — Да не кипятись ты. — Стайлза-Мать-Твою-Стилински откровенно забавляла эта ситуация. — Ладно, слушай. Я предлагаю залезть в кабинет директора и узнать, что же он скрывает в своих шкафчиках. — произнося это, Стайлз гаденько усмехался. — Ты просто безумец. — Скотт понимал, что если их поймают, то наказание будет очень жестоко. Скотт МакКолл был примерным учеником и сыном, рисковать он так сильно не может, поэтому его мозг начал быстро искать любой выход из этой ситуации. — Скотти, Скотти, Скотти, маленький ты пе… — вновь завел свою шарманку Стайлз, зная, что Скотт этого не выдержит и согласится. — Прекрати, — отчаяние прозвучало в голосе Скотта, — хорошо, мы сделаем это, но только после того, как ты расскажешь мне то, что ты скрываешь от меня. Наконец-то найдя то, чем можно выиграть, хотя бы немного времени до прихода директора. Этот вопрос поставил Стайлза в тупик, он мог рассказать свою тайну, но Стилинский не был уверен, что Скотт не перестанет общаться с ним, ведь он в какой-то мери дорожил своей дружбой с МакКоллом, ведь Скотт МакКолл стал его первым другом, а после и братом, но так же он понимал, что их самая сокровенная тайна не даст им полного единения, которое есть у настоящих братьев. — Хорошо, я расскажу ее, но в замен ты расскажешь мне свою тайну. Не одному Скотту хотелось узнать тайну своего лучшего друга. — Хорошо. — МакКолл понимал, что тайна за тайну — это как «око за око, зуб за зуб». — Когда мне было пять лет умерла моя мама, папа очень сильно спился и совсем забыл про меня. Я пытался всяким способом обратить его внимание на себя, но ничего не получалось. Пока однажды, я не ушел из дома и меня сбила машина. Отец мог и не заметить моего отсутствия, если бы ему не позвонила твоя мама. Я не знаю, что она ему сказала, но когда я очнулся, папа беспокойно спал бормотав что-то на подобии: «Не уходи» и «Прости меня, Клаудия». После мне сказали, что во время операции, я пережил клиническую смерть. Знаешь, мне это совсем не беспокоило, ведь потом произошли две вещи которые изменили мою жизнь: первая — папа снова стал обращать на меня внимание и вторая — я полюбил убийства. — С легкой улыбкой произнес Стайлз. — Теперь ты. — Хорошо, я не люблю сладкое. — казалось бы это самая обычная тайна, но на Стайлза это произвело сильный шок. — Чтооооооооо, ты не можешь не любить сладкое…ведь оно сладкое. — Стилинсики кричало на весь коридор. — Ну вот так, не люблю и все, — угрюмо произнес МакКолл. Смотря друг на друга, Стилински и МакКолл рассмеялись от души, ведь та пропасть исчезла. Вдоволь насмеявшись, ребята посмотрели друг на друга, у каждого из них на лице сияла счастливая улыбка, что казалось, что даже директор стоящий около двери и говорящий, что они могут зайти не испортит им настроение.***
Печально улыбнувшись, Стайлз постучал в дверь и дождавшись тихого «Входить» отпер дверь и вошел в кабинет.