Одарённый гомункулами

      БАЦ! БАЦ!       Эдвард бил, не жалея сил, чтобы отстранить Энви от людей, и зло на них поглядел. Какого чёрта они стоят и смотрят на всё это? Элрику с трудом удавалось сдерживать атаки гомункула, при этом наносить удары самому и защищать ещё тупых зевак, что столпились на площади. Гомункул и алхимик вновь столкнулись оружиями: Энви — буром; Эдвард — Цельнометаллическим Копьём. Искры полетели в разные стороны, после чего Энви выловил момент и ударил блондина с ноги по лицу, отчего того впечатало в магазин.       Откашлявшись, Эдвард собирался было снова идти в бой, как вдруг резко ушёл в сторону, пропуская мимо себя кровожадного гомункула с большим буром, сделанным из двух рук. Вдоль стены пошли трещины, и подоконник из черепицы хрустнул, после чего свалился на землю и рассыпался на мелкие кусочки. Также лопнуло и стекло во время силовых атак двух противников.       Однако Эд не был бы одним из сильных алхимиков, не умей он находить решения в трудные моменты. Когда бур прошёл прямо над головой Элрика, он резко подсел и разрубил напополам длинноволосого гомункула, после чего тут же хлопнул в ладоши и поджёг куски мяса, при этом острием копья откидывая их в разные стороны.       Лишь отскочив от них и снова хлопнув в ладоши, создавая у кусков барьер, чтобы оградить Энви от быстрой регенерации, Цельнометаллический обернулся к остальным, с дикой злобой глядя на них.       — ПОШЛИ ВОН! ТУТ БИТВА НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ ИДЁТ! ЭТО ВАМ НЕ ТЕАТР!!!       Чтобы до тупиц дошло быстрее, Эдвард сконцентрировался на острие клинка, пустил через металл небольшой разряд и отправил в центр плит, где находились зеваки. Один из них упал на землю и закрыл голову руками, другие поняли, что шутить алхимик не будет.       — УХОДИМ, ОН КОНЧЕННЫЙ ПСИХ!!!       Оставшиеся лица поспешили покинуть площадь, что сыграло на руку Элрика. Теперь можно…       ЧИРК!       Острое лезвие чиркнуло по правой руке и будь это настоящая конечность, сделанная из плоти и крови, страдал бы Эдвард всю жизнь от разреза кости. Так пострадал только металл, однако блондин выкрутился при помощи алхимиков, добавив в стальной сплав немного упавшей меди. Это не сильно ему помогло, но хотя бы рукой он мог продолжать управлять.       Из ловушки вырвался разозлившийся не на шутку Энви и с яростью поглядел на оппонента. Его волосы тут же стали колючими и острыми, как иглы, и парень, не думая ни о чём, кинулся на Эдварда, тут же превращая руки в буры и начиная быстро ими махать, пытаясь достать алхимика.       «Чёрт, он стал ещё сильнее!» — подумал Элрик, понимая, что вечно уклоняться от атак он не сможет. Нужен был выход!       Первый удар юноша отразил, но второй царапнул его по правой груди и едва не пробил кости, но Эд вовремя успел отскочить назад и тупой стороной копья ударить по бурам Энви, после чего использовал ток для оглушения гомункула. Этого хватило на несколько секунд, и Эдвард в очередной раз перерубил по кусочкам ничтожное создание, снова поджигая его. Регенерация продолжала оживлять Зависть, но Элрик уже придумал план, как можно по-быстрому расправиться с противником. Он уже прикинул в уме, сколько ему для этого придётся сделать шагов.       — Кха-кха, поганый человечишка! — злобно выпалил исцелившийся Энви и вновь ринулся на Элрика, но просчитался. Алхимик только этого и ждал.       Бур попал точно в цель, но вместо крови и кусков мяса посыпались мелкие камушки, а место, к которому подошёл гомункул, тут же взорвалось, и взрыв повредил стёкла на соседних зданиях. Впрочем, Эдварду это и надо было: Энви потерял бдительности и обзор, и блондин принялся колотить неубиваемого оппонента, кроша и рубя его, при этом не обращая внимания на боль в плече. Длинный нож наконечника изрезал гомункула в мелкие части, но тот продолжал регенерировать и отчаянно размахивать железными опасными вещами наподобие бура.       «Чёрт, а он хорош!» — подумал Эдвард и сальтом вперёд перескочил через Энви, после чего с разворота нанёс ему мощный удар в спину, в позвоночник, и того впечатало в соседнюю стену. Подобный удар гарантировал неизлечимую инвалидность, но на гомункула это не действовало. Секунда! — и он новенький и бодрый стоит перед блондином и зло протирает руки.       — Чёртов ублюдок! — оскалился Энви. — Хочешь убить меня? Ну давай! Давай убей меня, сын Хоэнхайма!       Глаза Эдварда тут же округлились, и он, забыв про смертельный бой, дико глянул на внезапно повеселевшего Зависть, который только и рад был, что зацепил больное Цельнометаллического.       — Откуда ты…       — А-ха-ха! Да уж, вижу ты в неведении, — хмыкнул Энви. — Я бы тебе рассказал всю правду, да боюсь, ты мне не поверишь.       — КАКАЯ ПРАВДА?! ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ, СЫН ЭТОЙ САМОЙ?!!!       В ответ Зависть лишь рассмеялся, и это ещё больше разозлило Элрика. Он уже собрался было напасть на врага, как вдруг тот прекратил смех и заговорил с нотками серьёзности.       — А ты в курсе, что твой папаша променял тебя и твоего тупого братца на философский камень, м?       Эдвард был растерян, он не знал, как ему на подобное реагировать. Он с детства не любил отца, так как знал, что тот бросил семью и ушёл из дому. Сразу же вспомнились дни, когда Эдвард сидел рядом с Альфонсом и разговаривал насчёт будущего. Тогда реплики про встречу с отцом были регулярными, а после смерти своего младшего брата, Элрик и вовсе забыл об этом. Но сейчас рана вновь колыхнулась, да вдобавок в неё ещё насыпали соли — его отец… помогал… гомункулам?!       — Маленький отсос, да ты сейчас нюни разведёшь, а-ха-ха-ха! — захохотал Энви и быстро двинулся в сторону Эда, намереваясь с одного удара пробурить ему грудь. Растерянность как раз играла ему на руку. — Не бойся, ты отправишься к своему младшему ублюдку-Элрику, и вы сможете воссое…       Договорить он не успел!       Эдвард резко накалил Цельнометаллическое Копьё элементами огня и молнии, и, насадив на него гомункула как на шампур, принялся жестоко бить током и выжигать изнутри. Энви истошно заорал — он никак не ожидал, что алхимик очнётся из прострации так быстро и сумеет отразить смертельный удар. Сквозь боль, Зависть поглядел на Элрика и увидел в его глазах ярость, боль, слёзы и ненависть. Эдвард никогда не позволял никому оскорблять его младшего брата. Пускай они и ссорились часто, ни одна тварь не имела права разевать пасть на его семью.       — СГОРИ ДОТЛА, УБЛЮДОК!!! — зарычал Эдвард и мощным взрывом разорвал гомункула на части.       В этот раз взрыв был крайне мощен, что ошмётки побеждённого гомункула попросту раскидало в разные стороны и немного крови попало на Цельнометаллического. Взрыв его отбросил в соседнее здание, и Элрик пробил спиной стену и упал в комнату, полную разбитых стёкол. Несколько осколков воткнулось в левую руку, но алхимик не обратил на это внимания. Было больно, но больнее всего была новость о том, что его отец, Хоэнхайм, сотрудничал с гомункулами и помогал им. Слёзы полились из глаз Эдварда. Почему? Сначала Триша, затем Альфонс, а теперь и этот урод, бросивший их несколько лет назад. Свернувшись клубком, Элрик рыдал навзрыд. Он потерял всю свою семью! Он остался один! Один в этом мире!

***

      БАЦ! ХЛОП! ХРУСТ! БАБАХ!       Грид веселился вовсю, с жадность ломая кости противникам и сворачивая им шеи. Он был неуязвим, и сила гомункула только рождала в нём желание сражаться и сражаться. Больше тридцати мертвецов уже лежало около дома, много крови пролилось, но Линг не обращал на это внимания. Даже если бы его всерьёз зацепили, парочка запасных жизней у него наверняка припасена на чёрный день. Как только один из бронированных мертвецов попытался отрубить ему голову, Яо маневрировал его и переломил ему позвоночник напополам.       — Мой господин, Вы прекрасны! — радовалась за него Ран, с радостью и энтузиазмом поддерживая его.       «Я знаю!» — самоуверенно усмехнулся брюнет и с силой пнул последнего противника, после чего разорвав на части. Битвой он был доволен.       Ран опустила кунай и осмотрелась по сторонам. Никого! Все противники мертвы. Азартно ухмыльнувшись, Грид подошёл к девушке и протянул ей ладонь, и та, покраснев, хлопнула по ней. Давно она не видела своего господина таким возбуждённым.       — Я уж думал, будут потери с нашей стороны, — улыбнулся Линг, заметив приближающуюся к ним Ирину. Хоть девушка и выглядела неважно и в какой-то степени уставшей, она, пошатываясь, шла к ним. Было видно, что во время битвы медовласка вспотела, её руки кое-как держали Мечи Немезиды, которые уже не искрились молнией.       — Это всё, — бордо сообщила подошедшей Ран.       — Слава Богу! — облегчённо улыбнулась Ирина и перекрестилась. — А где Эдвард?       Троица обернулась и увидела приближающегося к ним Цельнометаллического. Лишь заметив эмоции на его лице, ребята ужаснулись. Глаза Элрика были пусты и наполнены слезами, и даже Линг, любитель пошутить в таких ситуациях, вмиг посерьёзнел.       — Эдвард, что случилось? Ты в порядке? — взволнованно спросила Ирина, подскочив к нему. — Где болит?       Алхимик не сказал ничего, лишь похлопал себя по груди.       — Тебя ранили?       — Всё нормально, ребята, — вытирая слёзы, просипел Эдвард. — Просто я… понял, что в этой жизни остался один. Без никого.       Подобные слова шокировали сильно двух черноволосых и медовласку. Никогда раньше ребята не замечали за Эдвардом подобное. Он всегда был либо сильно язвительный, либо старался быть впереди и поддерживать товарищей. А сейчас он полностью посерел и перестал быть тем самым Эдвардом Элриком, который старался не грустить и быть полезным своим друзьям. Ран опустила голову, а Грид задумался.       Сзади послышался голос. Ребята обернулись и увидели вышедшую Мэй и поднявшегося на ноги Фу. Старик хоть и стоял еле на ногах, но идти мог.       — Господин Яо, рад Вас видеть, кхе-кхе… — закашлял громко старик. — Извините, что… не уберегли Вас и… кхе-кхе, как Вы…       — Я тебя тоже рад видеть, Фу! — добро улыбнулся Линг. — Ничего страшного, ни твоей, ни Ран Фан — вашей вины нет в том, что гомункулы поймали меня. Они использовали эффект внезапности, только и всего.       — Но…       — Хватит, Фу! Ты же знаешь, как я не люблю уговаривать. Мэй, спасибо тебе!       — Эм… П-пожалуйста… — кивнула девочка, не ожидавшая, что её враг её похвалит.       Грид и Ран подошли к Фу, чтобы узнать состояние своего товарища, а заодно и расспросили Мэй о способе быстрого излечения от серьёзных ран. Пока иностранцы из Ксинга беседовали, Ирина решила поговорить с Эдвардом. Она понимала его боль и не хотела, чтобы его товарищ грустил.       — Послушай, Эд, я…       — БЕРЕГИСЬ! — вдруг не своим голосом закричал Цельнометаллический.       Эдвард резко развернулся и оттолкнул от себя Ирину, но сам отскочить не успел…       Ржавый меч проткнул его грудь насквозь со спины, и всё, что успел сделать Элрик — это прохрипеть странные звуки. Всё произошло слишком быстро, но в то же время казалось, что события тянутся очень замедленно, словно кто-то тянет плёнку и плавно, не спеша, мотает дальше. Кровь брызнула из уст Эдварда, из раны тоже хлынула кровь. Это был мертвец, которому посчастливилось быть не убитым Гридом, и он выбрал подходящее время для удара. Изначально он целил в Шидоу, но Эдвард успел вовремя защитить девушку… Но теперь…       — ЭДВАРД!!! — закричала Ирина, кинувшаяся к алхимику.       — АХ ТЫ МЕРЗКАЯ ТВАРЬ!!! — прорычал Грид и, опередив медовласку, ударом отбросил от падающего блондина мертвеца, после чего принялся жестоко избивать его голыми, покрытыми бронёй, кулаками. — РАЗОРВУ! УНИЧТОЖУ!!!       Шидоу подхватила под руки почти упавшего Элрика и аккуратно положила на землю, придерживая рукой его за затылок. Эдвард хрипел и откашливался от крови, но… улыбался. Глаза его были полны горьких слёз.       — Эд, Эдвард, ты… — Ирина никак не хотела воспринять данную картину всерьёз. Её друг, её товарищ…       — Сучий потрах! — с ненавистью прорычал Грид, подойдя к ребят с окровавленными руками. Последний был убит. Брюнет тоже изменился в лице. — Приятель, ты как?       К ним уже подскочили Ран, Мэй и Фу и все столпились над лежащим Эдвардом, который продолжал грустно улыбаться и смотреть в небо, покрытое тёмными тучами.       — Это… кха-хка… судьба…       — Тише-тише, тебе нельзя сейчас говорить, — у Ирины тоже начинали наворачиваться на глазах слёзы.       — Я… не жалею, что прожил… эту жизнь… кха-кха… — прохрипел Эдвард, глядя вверх. Начинался дождь. — И мне… пора… Заждались меня там… мама, брат… я… скоро их увижу…       — О чём ты говоришь, идиот, мы тебя спасём, — выругался Грид и серьёзно посмотрел на остальных. — Что вы стоите? Тащите бинты, ставьте воду!       — И… Ирина… — алхимик обратился к медовласке. Девушка была во внимании. — Помнишь, я раньше… кхархк-ха, говорил, что… не верю в Бога. Почему-то сейчас я начинаю понимать, что он… есть. Я чувствую это… Никогда бы не подумал, что жизнь… кха, такая…       — Закрой рот и молчи, тебе сейчас нельзя разговаривать!!!       — Подумать только… — из глаз Эдварда ещё больше брызнуло слёз, и парень дёрнулся от острой боли. — Мой папа… отец… Хоэнхайм… предаст нас ради какого-то… — слёзы промочили его воротник. — Куска… Камня…       — Эд, мы… Эд? ЭД? ЭД!!!! — Мэй уже приступала к алхимическому заживлению ран, но глаза Эдварда закрылись сами по себе.       Он уже не обращал внимания, что товарищи трясли его за плечи, пытаясь заставить открыть глаза. Что рядом собрались люди, пытающиеся ему помочь. Дождь для него казался убаюкивающей мелодией; она успокаивала и дарила чувство безопасности и уюта. Эдвард больше ничего не чувствовал, и лишь из недр его мозга прозвучал до боли знакомый голос: «Брат, я здесь! Я рядом! Я с тобой!..»       «Спасибо тебе, Ал!»… — в последний раз улыбнулся Эдвард.       — ЭДВАРД! ЭДВАРД! ЭДВАРД!!!! — со слезами на глазах, Ирина трясла друга за плечи, но всё было безуспешно. Это знали и опустивший голову Грид, и всхлипнувшая Мэй, и спрятавшая свой взгляд Ран, и вздохнувший Фу. Об этом знала и Ирина.       Эдвард был мёртв.