***
Дождавшись, когда Уинри уснёт, Эдвард заботливо укрыл её одеялом, погасил в комнате свет и вышел в коридор. Юноша на ходу накинул плащ на свои плечи и быстрым шагом последовал к выходу из гостиницы. Огненный алхимик и его помощница с другими военными были госпитализированы в городскую больницу Аместриса. Много было убитых: сегодняшний день наверняка войдёт в историю Государственных Алхимиков — внезапное нападение на политический штаб. Фюрер ещё не вернулся из соседнего города, но генералу уже доложили о ситуации в Аместрисе. День близился к ночи; алхимики уже занимали свои позиции: оставив руины прежнего штаба, большинство отправилось охранять людные объекты, куда нападение могло бы быть организовано гарантированным.Уинри. Прости, что не рассказал тебе ещё днём о своих намерениях и ушёл, не попрощавшись. Я знаю, что ты бы ни за что не смогла понять меня, и отпустить тоже. После смерти Ала, я понял, что пора мне начинать действовать. Сегодня ухожу в ночной дозор, охранять жилые места и наблюдать за тем, чтобы активность преступников, коих мы видели сегодня, не поднялась. Есть у меня предчувствие, что сегодня случится что-то очень странное; иду я туда исключительно за тем, чтобы схватить и посадить за решётку бандитов. В общем, еду ты можешь найти в холодильнике; горячая вода для душа не нужна — она вечно включенная; остальное — в особенности, для одежды — ты найдёшь в шкафу. Постараюсь вернуться ближе к утру, но если ты проснулась и прочитала моё письмо, то не беспокойся. Ложись спать, утром я буду на месте.
Эдвард Элрик.
— Прости, Уинри, — вздохнул Эд. — Но иначе ты бы настояла на своём, и я не смог бы выйти в дозор. Элрик встретил у входа в гостиную ещё несколько алхимиков, и, по-армейски кивнув им, вышел на улицу. Сегодня была светлая ночь, чему немного был рад блондин. Не придётся действовать вслепую, если ишварцы попытаются проявить себя. А уж зуб на них Эдвард наточил.***
— Иссей… Иссей! Этот голос! Бывший демон резко распахнул глаза, но увидел лишь Шрама. Мужчина стоял у выхода из канализации и внимательно следил за Луной, словно подчитывая время выхода, как на часах. Иссей помотал головой, отгоняя наваждение. Что за голос он слышал? Этот тон… он до боли знакомый! Риас? Нет, и не Гремори тоже. Нечто ранее; до того, как бывший демон впервые познакомился с алой Принцессой Погибели. Этот голос парень знал, но не мог вспомнить его обладателя. Однако Хёдо точно знал, что голос принадлежит только девушке. Юноша поджал колени к груди и положил на них голову, утробно вздохнув. В отражении он видел себя; видел собственные глаза, в которых отражалось уныние. А ещё эта странная красная татуировка на левом глазу, и на руке в виде крюка. Она появилась ещё тогда, когда бывший демон сражался в штабе алхимиков. — Странная штуковина, — прошептал Иссей, касаясь пальцами своей щеки. Эта тату — клеймо — было похоже на врождённое пятно: подушечки пальцев не касались притонов краски. Будто особый пигмент выделения алого покрова. — Что это такое? «Любуешься красивым узором?» — Нет, я не об этом. Но… Что это такое? Раньше у меня этой татуировки не было. «Это клеймо меченого воина. Иными словами — она моя! Ты перенял её после того, как я временно захватил над твоим телом контроль при помощи повышения ярости». Иссей ошалел. Сначала Мечи Хаоса, потом боевые навыки, затем незнакомое лицо в клинках, а теперь и эта татуировка. Да кем же является его напарник? — Пора! — бросил Шрам, посмотрев на бывшего демона через плечо. — Уже? — слегка удивился Иссей, отбросив ненужные мысли на потом. — Надеюсь, дозора будет мало. Сейчас до библиотеки как рукой подать. Пошли. Шрам повернулся и побежал в сторону одного из трёх проходов канализаций. Иссей с трудом поднялся на ноги и последовал за мужчиной. Колено до сих пор ныло после боя со Стальным Алхимиком, однако Хёдо стерпел боль. Внутри становилось всё темнее и темнее. Чем дальше эти двое удалялись от света Луны, тем сильнее приходилось вглядываться в непроглядную тьму, чтобы ненароком не свалиться в воду. Ишварец ничуть не сетовал на плохое состояние, а вот Иссею было не до лёгкости на подъём. Бывший демон старался держаться ближе к Шраму, ибо только тот знал, куда надо идти и как надо свернуть. Шлёпанье башмаков по лужам было слышно, но вряд ли кто-то другой полез бы в канализацию, чтобы проверить обстановку. Именно поэтому Шрам и последовал сюда. Юному Иссею оставалось лишь верить этому человеку. Когда дыхание было сбито, а лёгкие горели от нехватки кислорода, ишварец остановился около какой-то решётки и внимательно пригляделся к слабому свечению свечей. Иссей сделал то же самое. Обстановка весьма приличная: бесчисленное количество полок, наполненных разными книгами, и висящий под потолком канделябр с зажжёнными свечами. Это и была та самая библиотека, про которую говорил Шрам. — Сможешь снять решётку по-тихому? — спросил он. — Попробую, — Иссей вытащил из-за спины Мечи Хаоса, и те обволоклись золотистым пламенем. Бывший демон воткнул клинки в отверстия меж решёток и стеной, и со скрипом принялся за разрезку металла. Шрам скрючился, будто от боли в животе: слышать этот неприятный скрипучий звук — дело не из приятных. Зато некоторую часть металла разъел огонь клинков, и Иссей благополучно убрал Мечи Хаоса за спину, аккуратно снял решётку, и двоица тихо проникла в библиотеку. Вряд ли их кто-нибудь слышал. Свет в помещении был слабым, но это не помешало двум — ишварцу и бывшему демону — разглядеть обстановку внутри. Хёдо едва не прикусил язык от досады: библиотека была заполнена разными книгами, и искать какой-то документ, про который говорил Шрам — нереально. На поиск может уйти очень много времени; уж если даже не месяц, то полгода точно. Кивнув друг другу, Шрам и Иссей принялись за поиск. Они перебирали каждую книгу, бросали её и принимались за новую. Хёдо листал страницы книг и абсолютно не понимал, как может выглядеть этот документ. Они обыскивали каждую полку; благо, этого шума падающих книг никто не слышал. Иссей не столько искал важный для Шрама документ, сколько думал о Риас. Опять! Мысль о любимой красавице не могла оставить в покое бедного юношу. Он монотонно бросал книжки себе под ноги, принимался за новые, но мысли так и не желали покидать его голову. Иссей соскучился по Риас. Бывший демон вспоминал, как впервые увидел её алые, как кровь и спелая вишня, волосы. Сей оттенок перепутать нельзя было ни с чьим. Этот рыжий окрас манил его, словно лисья шерсть… Эдвард всё время стоял возле магазина с провиантом, и, уныло свешивая голову на плечах, смотрел на отражение Луны в луже. Сегодня он потерял родного младшего брата; остальное интересовало Элрика меньше. Блондин никак не мог подумать, что может случиться такое. В охоте за философским камнем, Элрики потеряли много времени, но всё же некоторые зацепки найти сумели. А теперь… Альфонс погиб от руки какого-то ишварца со шрамом на лбу, да ещё и этот Хёдо Иссей появился из ниоткуда. Эдварду очень было интересно узнать, откуда взялся этот парень. Даже лицом и поведением — Иссей не был похож на кого-либо из других городов, это уж Эдвард знал точно. Даже по лицу было видно, что парень не от мира сего. Больно странным он казался, когда разговаривал с Уинри. И позицию объяснял совсем не как бандит. Скорее, как миротворец. Внезапно раздался сильный взрыв! Эдвард почти засыпал, однако резкий шум вывел его из полусонного состояния и зарядил энергией чистого адреналина. Жёлтые глаза оттенком янтаря уставились на ближайшую библиотеку, окна которой лопнули в следующее мгновение, и из пустых рам повалил густой дым с языками огня. — Всё-таки проявили! — грозно сказал Эдвард, ударив кулаком в собственную ладонь. — Извини, Уинри. Похоже, сегодня я домой вернусь ближе к обеду… Постараюсь вернуться. Жаль, что Ала нет рядом. В то же время; библиотека. Иссей ударился спиной о полку, а Шрам отделался лишь лёгким шоком. Взрыв появился из ниоткуда. Казалось, что пламя, сжигающее некоторые книги, было миражем. Несколько книг вместе с полками рухнули плашмя на пол. — Вот чёрт! — выругался Иссей, обнажив Мечи Хаоса. — Что происходит? — Кажется, не одним нам нужен секретный документ для создания философского камня, — сказал Шрам, осторожно оглядываясь по сторонам. За несколько дней своего пребывания в этом мире, Иссей научился многому из здешних культур, да и «собеседник» часто помогал юноше с продвижением в изучении нового мира. А поэтому, услышав последнюю фразу, у Хёдо просто-напросто отвисла челюсть. Призрак Спарты оказался прав — Шрам использовал Иссея в своих целях для того, чтобы получить рецепт создания философского камня. Эта новость одновременно и обрадовала парня, и огорчила. Коль будет рецепт, то он сможет обмануть законы алхимии и пройти опять через врата. Но был и минус: Шрам ищет философский камень для себя, а значит, ишварец постарается воплотить призмы собственных иллюзий в реальность. Иссей почувствовал глубоко в груди жгучую обиду. — Почему Вы мне раньше не сказали? — раздражённо рыкнул Иссей, одарив свирепым взглядом мужчину. — Знай я, что ищем мы именно это, я бы отказался от сотрудничества с Вами. — Мир жесток, извини, — сурово отрапортовал Шрам, хмуро посмотрев на юношу. — Именно поэтому я и не говорил, что это за секретный документ. — Но… Вы же… Вы же ненавидите алхимию! У вас, ишварцев, это считается кощунством по отношению к Богу Ишвару. — Не всё так гладко, как хотелось бы тебе верить. В этот момент Шрам изменился до неузнаваемости. Из холодного и серьёзного человека, ишварец стал превращаться в другого. Эти грозные глаза наполнились горечью и печалью, а руки сжались в кулаки. — Я знаю, что алхимия — это грех! — продолжил Шрам. — Но лишь создав философский камень, я смогу спасти всех своих братьев и сестёр от жестокого отношения людей и алхимиков. Видишь это? Ишварец затянул рукав правой руки повыше, и Иссею престал совершенно неожиданный форс мажор. На мускулистой руке мужчины были вырисованы тёмно-зелёным клеймом магические ритуалы, многоугольные звёзды, и бесчисленное количество мелких букв. — В… Ваша рука… Она… — от удивления, Хёдо не мог ничего сказать. — Именно! Эта рука досталась мне от старшего брата, — объяснял Шрам. На лице проявлялось всё больше эмоций тоски, потери, печали и горя. — Когда я едва не умер, он отдал мне эту руку и попросил, чтобы я защитил Ишвар и спас их. Именно на мне лежит судьба моего народа. Это клеймо позора, точно такое же, как и твоё. Последние слова глубоко и больно резанули по его и без того повреждённому сердцу. Клеймо позора! — Простой люд не может обитать в мире Демонов, — пояснил Райзер. — Я не буду тебя убивать, ты мне больше не нужен. Убирайся! И пускай клеймо позора останется на тебе. Эти слова бывший демон помнил до сих пор. Эта алая татуировка Призрака Спарты… Почему? Иссей однажды почувствовал самое настоящее унижение перед всеми и громкое поражение. Райзер! Это не то клеймо позора, что у Шрама. Ишварец всего лишь носил его на руке, а позор Иссея навсегда отпечатался на его сердце. Хёдо схватился за грудь и с шипением надавил на то место, откуда больно кололо. Иссей понимал Шрама: как и ишварец, бывший демон тоже нёс ответственность за тех, кто ему дорог. Пускай школьник и не любил алхимию, но он сомкнул свою неприязнь в этот момент. Мечи Хаоса были подарены ему самой алхимией. Он тоже мог считаться изгоем, если бы ишварцы узнали, что Совершенное Оружие даровал ему не Бог, а чёрное волшебство, которое отвергает народ Ишвара. А Шрам… Шрам желает воспользоваться алхимией ради своих братьев и сестёр; также, как и Иссей ради всего оккультного кружка. В этот момент он мог понять бедного мужчину, потерявшего старшего брата на войне. — Я знаю, что понять это сложно, но… — Нет! — отрезал Иссей, и тень упала на его глаза, скрыв их под чёлкой. — Это понять можно. Мне тоже нужен философский камень, чтобы вернуться в свой мир и спасти своих друзей и любимую девушку. — Свой мир? — не врубился Шрам. — Это, в каком смысле? — В прямом! Это долгая история; постараюсь как-нибудь Вам её рассказать. Но сейчас давайте найдём этот документ и быстрее покинем это место. — М-м-м… Боюсь, что это место вы уже не покинете, — раздался очень соблазнительный голосок. Иссей и Шрам резко обернулись и встали спина к спине. Мечи Хаоса в руках Хёдо резко воспылали, а печати на правой руке ишварца засияли красным светом. Напротив каждого стояло двое совершенно незнакомых им людей. Перед Иссеем — незнакомка с тёмными, как ночь, волосами, очень эротичным взглядом, чёрным платьем с вырезом на восхитительную грудь, меж бюста которой располагался фиолетовый ритуальный круг. Перед Шрамом — здоровый лысый здоровяк с безумными глазами, голодной слюной на губах и чёрной жилетке с тёмными штанами. — Еда! Как вкусно пахнут! — облизнулся здоровяк. — Я их не знаю, — первым откликнулся Иссей, не сводя глаз с сексуальной соблазнительной незнакомки. — А Вы? — Кажется, что-то знакомое в них есть, — грозно, но с тревогой отозвался Шрам. — Это не алхимики, и даже не люди. — Не пугайтесь сильно Глаттони: обжорство — это в его крови, — эротично облизнув собственные губы, пролепетала брюнетка. Иссей глядел на эти жесты и не мог просто глаза отвести в сторону. А эта девушка умела привлечь к себе внимание. Эти глаза смотрели на парня полным страсти взглядом, однако яркий блик выражал угрозу для юноши. Её пальцы мгновенно вытянулись в весьма длинные иглые когти; подобное Иссею довелось видеть лишь в фантастических блокбастерах. Она была и сексуальна, и грозна одновременно. — Кто ты? — осторожно поинтересовался Иссей, буквально пожирая глазами аппетитную фигуру. — Нам раньше приходилось видеться? — Вряд ли. Такого невероятно милого юношу я бы запомнила, — хищно подмигнула ему леди, от слов которого Хёдо испытал невероятный приток страсти. Эта брюнетка будила в нём такой огонь желания, который он никогда ещё не чувствовал. — Но сегодня тебе не повезло, милый! — Будь осторожен, Хёдо! — предупредил его Шрам. — Чую я, дело попахивает жареным. — Стра-асть! Можно я их съем? — тот здоровяк — Глаттони — еле держался на месте. Эти голодные глаза смотрели на ишварца. Едкая слюна стекала с его губ и падала на пол, и превращала его в расплавленную плиту. — Меня зовут Ласт! Я — Похоть! — эротично, с угрозой, но и приливом жаркого чувства по телу, представилась брюнетка. Иглы на её пальцах удлинились. — Глаттони, давай разберёмся с помехами быстрее. «Проклятье!» — Эм… Ч-что такое? — опешил Иссей. «ЭТО ГОМУНКУЛЫ! ДЕЛО ДРЯНЬ!!!!!» Хёдо резко переглянулся от Глаттони до Ласт. Внутри всё так и оборвалось, а хрип страха лишь выдал: — М-мы п-пропал-ли…