Изгои (рабочее название)

Снег начал таять. С каждым днём холодной белизны оставалось всё меньше и меньше. Шимизу не находил себе места, истосковавшись по теплу, и хотя внешне его нетерпение было незаметно, он чувствовал целую бурю эмоций внутри. Его мазки и штрихи стали как будто агрессивнее, более резкими и порывистыми, краски - ярче и насыщеннее, Рен полностью уходил в себя, не замечая ничего вокруг, отчаянно пытаясь передать свои чувства бумаге. Он больше не забивался в угол - бояться уже надоело, да и бесполезно это было. Если его захотят найти - его найдут где угодно. Так не всё ли равно? Шимизу выбирал самое удобное место, с наилучшим освещением, и рисовал, не обращая внимания на окружающих. Коюки был удивлён таким переменам. Больше всего он боялся, что Рен вообще бросит рисование после того, как Сугияма испортил его работу, но этого не произошло. Непонятное и вроде бы необоснованное чувство вины потихоньку прошло, и Коюки оставалось только набраться смелости, чтобы заговорить. И Шимизу каждый раз поддерживал разговор, но никогда не начинал его первым. Он не привык общаться и уже давно отвык хотеть сблизиться с людьми, а Коюки было неловко, он постоянно думал, не предаёт ли он Сугияму, общаясь с его заклятым врагом. Однако всё чаще перебрасывания короткими отрывистыми фразами перерастали в увлекательные беседы, и теперь каждая улыбка одного собеседника вызывала ответную улыбку у второго. Чем чаще ребята весело проводили время вместе, тем сильнее Коюки раздирали противоречия. Сугияма с самого детства был для него авторитетом, и мало того, ещё и лучшим другом, но Коюки нравилось общаться с Реном, нравилось, когда тот улыбался, а не злился. Альбинос оказался вовсе не помешанным "чудиком", а вполне хорошим парнем, и Коюки окончательно запутался. Несмотря на влияние Сугиямы, у него самого не было никаких причин ненавидеть или презирать Шимизу. А если подумать, то и у Сугиямы этих причин не было. Зато Рен имел полное право ненавидеть Сугияму и его товарищей, одним из которых являлся и Коюки. Было ясно, что вряд ли компания Сугиямы и Шимизу когда-нибудь смогут нормально общаться друг с другом, а значит и дружить со всеми сразу скорее всего не получится. И тут Коюки задавал себе вопрос - а почему он колеблется, ведь Сугияма - его лучший друг уже много лет? Откуда сомнения? Коюки не знал, что ему делать. Он никогда раньше не сомневался в своих взаимоотношениях с Сугиямой. Теперь же он упрекал себя за слабость и малодушие, но так ничего и не менял. Сугияме тоже было над чем поломать голову. Всё началось с той истерики, которую белобрысый чудик закатил на пустом месте. Альбинос никогда не давал сдачи, мог лишь иногда съязвить в ответ, но за это обычно получал ещё сильнее, и то, что он до сих пор не мог понять, где его место и время от времени снова начинал огрызаться, лишь доказывало, что он полный идиот. Ярость, с которой Кента столкнулся в тот раз, была совсем не свойственна чудику, да и потом он вёл себя на редкость смело. Сугияма вначале даже немного оторопел, но при следующей стычке стало ясно, что Шимизу по-прежнему остался всё тем же неудачником и слабаком. А на День Святого Валентина Сугияму опять ждал сюрприз - мало того, что это недоразумение где-то раздобыло шоколадку, кроме этого он опять стал забываться и наглеть! И такое теперь происходило постоянно, альбинос вновь и вновь получал тычки и оплеухи, но не затыкался, а иногда даже порывался дать сдачи. Это уже порядочно раздражало. Сугияма знал, что так быть не должно, но не знал, как загнать белёсого уродца обратно в дальний тёмный угол, где ему и положено быть. Время шло. Чем меньше оставалось до конца учебного года, тем сильнее становилось нетерпение Рена. На перемене он бежал на крышу, и даже однажды увидев там других учеников, не развернулся. Бездонное небо и свежий ветер манили его прочь из душного здания, на волю. После уроков он бежал в класс искусств, ему так многое хотелось рассказать, но он не знал, как передать свои переживания, кроме как рисунком. К тому же что-то незаметно изменилось, как-то так получилось, что теперь почти каждый раз ему было с кем поговорить. Шимизу испытывал противоречивые чувства: этот парень, Коюки Хикару, был другом Сугиямы, но для Рена он определённо не был врагом. Вначале ребята изредка обсуждали рисование, довольно сухо и формально, но потом их отношения начали становиться всё теплее, и Шимизу с удивлением понял, что совсем не испытывает дискомфорта, лишившись привычной тишины. Осторожность всё ещё не позволяла ему назвать друга Сугиямы своим другом, но ему определённо нравилось общаться с Коюки.

***

Оставалось совсем чуть-чуть. Считанные дни до тестов, и начнутся каникулы. Шимизу опять не стал увлекаться зубрёжкой, будучи уверенным в своих знаниях, даже несмотря на то, что в этом году тесты должны быть уже сложнее. Большинство же учащихся уткнулось в учебники и конспекты, таская их с собой везде, где только можно, и в столовой теперь на многих столиках разнообразных книжек и тетрадей было куда больше, чем еды. Коюки стал пропускать некоторые занятия в кружке, иногда опаздывал, а иногда уходил пораньше. Шимизу немного удивился, когда понял, что замечает отсутствие Коюки, учитывая, что раньше ему вообще было всё равно, есть ли в классе кроме него ещё кто-нибудь. Не только Коюки стал реже посещать клубные занятия. Иногда Шимизу вообще рисовал в полном одиночестве. Однажды Коюки пришёл тогда, когда все, кроме Рена уже ушли. Альбинос всегда сидел до последней минуты, и теперь у него было ещё полчаса, как раз хватало на то, чтобы всё закончить и тщательно убрать за собой. Для Коюки было уже бессмысленно браться за что-либо. - Мм... Шимизу-кун... - нерешительно позвал он. - Да? - А можно я посмотрю, как ты рисуешь? Не помешаю? Шимизу замялся, не зная, что сказать. Будь на месте Коюки кто-нибудь другой, кроме, пожалуй Юме-тян, он бы не раздумывая ответил: "Конечно, помешаешь!". Но теперь он не был уверен. И, подумав, решил расценивать нежелание отказывать как согласие. - Наверное не помешаешь... Может быть... Коюки, просияв, кивнул, и Рен опять отвернулся к мольберту. Он никогда раньше не рисовал под чьим-то наблюдением, и вообще не любил, когда на него смотрели лишний раз. Коюки молчал, и повисшая пауза начала немного напрягать Шимизу, хорошо ещё, что основная и самая сложная работа была уже сделана. Вообще, получилось уже довольно неплохо, можно было на этом и закончить, но Рен хотел довести рисунок до совершенства. Чувствуя, что скоро это неловкое молчание станет совсем невыносимым, Шимизу внезапно спросил: - Ну как? Коюки даже вздрогнул от неожиданности, но увидев вопросительный взгляд Рена, уверенно сказал: - Очень красиво. Хороший подбор цветов. Коюки тоже неплохо рисовал и хорошо разбирался в цветовых сочетаниях. Он выучил множество "благозвучных" цветовых комбинаций, читая книги по рисованию одну за другой, тогда как Рен, хоть и тоже учил теорию, на практике всё равно брал цвета интуитивно, иногда почти случайно. Часто он менял рисунок по ходу действия, добавляя неожиданные оттенки, если видел, что так будет лучше. Но иногда случались и сложности, а если в Шимизу просыпался вечно недовольный художник-перфекционист, он мог по нескольку раз переделывать одно и то же, не успокаиваясь, пока не удавалось добиться "идеального" результата. Бывало, что так и не удавалось. - Коюки, скажи, как ты думаешь, вот это место стоит ещё высветлить, или лучше не надо? - когда сомнения стали слишком сильны, Шимизу всё же не сдержался. - Тогда получится более контрастно. Только оттенок я бы взял немного теплее... - добавил он, и тут же смутился. Ему показалось, что это выглядит так, будто он отчитывает Шимизу за ошибку. - Ну... То есть... Это если ты хочешь, чтобы тени больше выделялись. Но по-моему так тоже очень красиво... - Угу... - задумчиво протянул Рен. Потом подумал ещё, и несколько раз мазнул кистью, делая цвет не только слегка светлее, но и теплее, как предложил Коюки. Получилось идеально. - Ну вот и всё! Теперь только подписать... Кстати, спасибо за совет. - А... Не за что. - улыбнулся Коюки. Затем он увидел, как Шимизу выводит в углу листа свою подпись. - "Ён... мизу"? (水 "мизу" - яп. "вода") - Если "четыре" читать не как "ён", а как "ши", получится "шимизу". - Получается... "мёртвая вода"? Ты давно это придумал? - Да, давно уже. Даже не помню, когда именно. Только моё имя пишется по-другому*, здесь игра слов... Внезапно завязавшаяся беседа оказалась на редкость увлекательной. За всё время общения Коюки с Реном это был первый раз, когда альбинос первый начал диалог. Ребята перескакивали с одной темы на другую, с интересом узнавая всё больше друг о друге. У Шимизу оказался звонкий заливистый смех, приятный на слух, и его лицо выглядело совсем по-другому, когда он не хмурился, как грозовая туча. На грозовую тучу был больше похож Сугияма, когда увидел Коюки и Шимизу, идущих вместе и весело болтающих друг с другом. От злости у Кенты побагровело всё лицо. - Ой-ой... - тихонько сказал Чиба, прервав свой интереснейший рассказ на полуслове. - Щас чё будет... - Идите. Я догоню. - процедил сквозь зубы Сугияма. Такаши хотел было что-то сказать, но глядя на друга понял, что сейчас с ним не поговоришь. Шимизу и Коюки как раз обсуждали недавно вышедшую книгу. Сугияма стремительно приближался к ним, заводясь всё больше с каждым шагом. - И КАК ЭТО ПОНИМАТЬ, А?! - заорал он, не добежав пару метров. - ТЫ! Какого чёрта ты с Коюки, уродец?! Сугияма попытался с размаху ударить Шимизу кулаком в челюсть, но промахнулся, лишь слегка задев кожу на щеке. - Кента! Кента, стой! Подожди! - Коюки попытался разнять драку, но Сугияма вцепился в его плечи и грубо встряхнул. - Коюки, что это за прикол? О чём это вы так мило болтали с этим отродьем? - парень презрительно сплюнул в сторону Шимизу. - Я всё объясню! Он... Понимаешь, он нормальный, и... - Это он-то нормальный? Эта чёртова белая обезьяна?! Шимизу подался вперёд, явно намереваясь ударить Сугияму, но Коюки успел перехватить его руку. - Шимизу-кун, не надо! Ребята, пожалуйста, послушайте меня! Но Кента и Рен смотрели друг на друга с нескрываемой ненавистью. Если бы Коюки не стоял меду ними, парни уже вцепились бы друг в друга насмерть. Наконец, Сугияма вдохнул и выдохнул пару раз, с трудом пересиливая гнев. - Хикару. Мне надо с тобой поговорить. - Кента с такой силой сдавил плечо Коюки, что тот вскрикнул. Шимизу негодующе зашипел и снова подался вперёд. - А ТЫ! - снова сорвался на крик Сугияма. - Чтоб я больше не видел тебя с ним, понял урод?! Увижу - пожалеешь, что родился! Шимизу продолжал стоять, как изваяние, в позе, напоминающей какую-то боевую стойку. - Ребята... - раздался в пару метрах тихий голос Юме. - Ты, убери его отсюда. - бросил ей Сугияма. - Пойдём, Коюки. Коюки покорно поплёлся за своим другом детства, а Юме бросилась к альбиносу. - Шимизу-кун! Что случилось? Вы подрались? - Всё нормально, Юме-тян. А что ты тут делаешь? - Я шла из клуба литературы, мы сегодня позднее закончили, а я потом ещё книги по порядку расставляла. А отсюда крики на весь коридор были слышны. У тебя щека красная! Он ударил тебя? - А, ерунда. Ничего страшного. Пойдём, а то поздно уже. Завернув за угол, Шимизу и Юме столкнулись с Чибой, Харадой и Такаши. При виде последнего, Юме покраснела как помидор. Рен мысленно скривился. Он знал, что тихоня-Юме уже давно влюблена в одного из самых популярных парней в школе, в этого придурка Такаши, почётного члена "свиты Сугиямы". Сейчас свита, потеряв своего командира, была явно не в духе. - Ты. - низенький, но массивный Харада выдвинулся вперёд. - Ну я. - вздохнул Шимизу. - Задолбали уже. Какого лешего вы всё не оставите меня в покое? Идиоты несчастные, на всю вашу шаражку мозг в единственном экземпляре. Царя своего ищете? Ну вот и ищите! - он развернулся и направился в сторону выхода из школы. - Подожди. - Такаши и схватил Шимизу за руку, цепко, но не сильно. - Отвали, а? - Рен вырвал руку. Было ясно, что так просто парни не отступят. Тут его взгляд упал на Юме. Он вспомнил, о чём девушка говорила ему пару дней назад. "Ладно, надеюсь, она не обидится." - подумал парень, снова мысленно поморщившись. - Юме-тян, ты что-то хотела обсудить с этим Такаши? Вроде что-то про дополнительные занятия. Я привёл тебя к нему, теперь пока. До завтра! Слегка подтолкнув застывшую, пунцовую от смущения девушку к объекту её воздыханий, Рен воспользовался моментом и незаметно слинял. - Та-Такаши-сан... Занятия... Учитель дал мне список вопросов... - Юме краснела, бледнела и старательно отводила взгляд. Она была очень застенчивой, но училась прилежно, её конспекты были одними из лучших в классе. А ещё она была совсем не похожа на тех ярко раскрашенных, обвешанных безделушками дурочек, без умолку трещащих о всякой блестящей розовой ерунде, которые на самом деле очень раздражали Такаши. Он практически не общался с Юме, но в целом был о ней хорошего мнения. - Хорошо. Я могу заглянуть в твой конспект? Тем временем Чиба, увидев, что Шимизу нигде нет, сграбастал Хараду в охапку. - Эй, чего пялишься? Пошли лучше чудика ловить! Оставим нашу сладкую парочку наедине, хе-хе! - с этими словами он уволок друга по коридору.

***

- И как это понимать? - Сугияма уже не орал, но всё ещё был зол. - Послушай, Кента... - Коюки снова потёр плечо. Завтра будут яркие синяки. - Ну давай, объясняй. Почему ты общаешься с этим уродом? Решил к нему переметнуться? - Нет, что ты! Мы просто в одном кружке... Ну, ты же знаешь, что мы оба рисуем... - Да знаю я! Почему ты общаешься с ним? Давно вы успели подружиться? - Мы не... То есть, я... - парень замялся и опустил глаза. - Коюки Хикару. Хикару вздрогнул. Таким тоном Сугияма никогда с ним не разговаривал. - Подожди! Он... нормальный. То есть, он конечно выглядит так... Но он сам не рад, что он так выглядит. С ним можно вполне нормально поговорить, если не оскорблять его. Он же никому ничего не сделал! Сидит себе в уголке, не мешает никому... - Мне! Мне он мешает! Да он меня просто выбешивает, и ты это знаешь! - Знаю! И что?! А меня он не выбешивает! Он мне вообще ничего плохого не сделал! И тебе, кстати, тоже! - разозлившись, выкрикнул Хикару, и тут же в ужасе замолчал, поймав ледяной взгляд Сугиямы. - Мы же друзья, верно, Хикару? - вкрадчиво спросил Кента. - Д-да... - И ты же не решил предать своего друга? - Конечно нет! - Поскольку мы друзья, я воздержусь от поспешных решений. У тебя ещё есть время, чтобы подумать, с кем ты хочешь дружить. ______ *Число четыре (四) может читаться и как "ён", и как "ши", последнее созвучно слову "смерть" (死), поэтому Коюки перевёл это как 死水 - "мёртвая вода" (только это правильно читается "шинимизу"). Имя Шимизу тоже состоит из "ши" и "мизу", но это другое "ши", и оно пишется другими кандзи: 清水 - "чистая вода". А Рен - 蓮 означает "лотос". P.S. В Японии часто встречаются анекдоты, загадки, каламбуры, и ещё много всякой путаницы, основанной на подобной игре слов - разном прочтении одних и тех же кандзи и/или одинаковом прочтении разных кандзи. Европейцу во всём этом довольно сложно разобраться. Я попыталась сама придумать такой вот "японский каламбур" :)