The Five Stages of Getting Over Kurt Hummel

Блейн провел остаток вечера, уставившись в потолок и составляя план. Он должен быть очень осторожен в том, как все провернет. Он не мог просто упросить Курта вернуться к нему. Нет. Это точно не сработает. Курт был слишком гордым и слишком сильным, чтобы сдаться так просто. Он никогда легко не приходил к решению и скорее всего провел несколько часов, решаясь расстаться с Блейном. От этой мысли Блейн одновременно хотел рыдать и блевать, но он отбросил побуждение сделать и то, и другое, и вернулся к поставленной задаче. Что он должен был сделать, так это медленно вернуться в жизнь Курта. Бесшумно появиться у него на пути. Заставить Курта вспомнить, как сильно он любит Блейна. Может, это именно то, что должно было случиться. Может, после их расставания Курт забудет все мелочи, которые любил в Блейне. Блейн сразу же решил, что именно так и случится. Да, с Блейном все будет в порядке, если он сможет просто добиться небольшого контакта с Куртом. Все, что ему нужно, — это немного времени. Блейн сделает все, что угодно, чтобы заполучить это время. И об этом ему нужно помолиться. Блейн должен был встать и сходить в церковь. Каждое воскресное утро он и его родители одевались и шли в Лютеранскую Церковь Всех Святых на десятичасовую службу. Когда Блейн был в младшей школе, он начал формировать свои собственные убеждения, многие из которых не согласовались с религиозным воспитанием, которое он получил, а в старшей школе уже едва ли ходил туда вообще. Его отношения с Богом стали немного сложными и смущающими, но он не чувствовал себя плохо из-за этого до сегодня. Ему нужно немного божественного вмешательства в том, чтобы Курт просто выслушал его пару минут. Была очень большая вероятность, что сейчас Курт не ответит на звонок Блейна, следовательно, необходимо было помолиться. Со сложенными руками и крепко зажмуренными глазами Блейн прошептал в потолок: — Я знаю, что это, вероятно, очень неуместно просить что-то от тебя, когда мы так долго не разговаривали, но мне правда нужна твоя помощь. Я знаю, что мне всего восемнадцать, но я встретил любовь всей своей жизни. Он удивительный. Он идеальный для меня. Мы дополняем друг друга во всех смыслах, каких только возможно, и различны в тех местах, что сохраняют интерес и помогают нам расти. Мы были вместе почти два года. Два счастливых года, но на прошлой неделе он бросил меня. Мне нужно напомнить ему о том, почему нам хорошо вместе. Боюсь, он просто забыл, потому что мы были разделены на такое большое расстояние так долго. Если ты поможешь мне, чтобы, когда я позвоню ему, он не бросил трубку или пропустил мой звонок, я буду очень благодарен. Я сделаю все, чтобы вернуть его. Удовлетворенный тем, что описал свое положение по существу, Блейн уютно устроился под одеялом и уснул. Следующим утром он встал по будильнику и на самом деле встал с кровати, и прошел в душ, к большому удивлению Брендона. Блейн знал, что его сосед принял во внимание, что изменения в поведении начались с их ужина прошлой ночью, и не было вреда в том, чтобы позволить ему думать так и дальше. В какой-то степени это было правдой. Если бы Брендон не вытащил Блейна из кровати, он никогда бы не проверил сообщения и не поговорил с Сантаной. Она была большей частью причины, по которой Блейн не собрался провести еще хоть день под одеялом. Блейн был на занятиях. Слава Богу, по пятницам все, что у него было, — это теория музыки в восемь часов, занятие по вокалу в одиннадцать и история музыки в час. К трем Блейн сидел один в своей комнате с телефоном в руке. У него ушло несколько неудачных попыток, прежде чем он наконец набрался смелости нажать на номер Курта на быстром наборе. Прошло три гудка, прежде чем подняли трубку. — Блейн… — сказал Курт. Он звучал так, словно начал предложение, от которого Блейн не будет в восторге, но не закончил. Он просто ждал. Блейн слышал, как его дыхание немного потяжелело. От этого он лишь сильнее прижал телефон к уху, чтобы поймать любой легкий звук, который мог издать Курт на том конце. — Я знаю, что не должен был звонить тебе, — сказал Блейн, в сердце потеплело, и оно заколотилось быстрее всего лишь от звука голоса Курта, произнесшего одно слово. — Да, наверно, не должен был, — вздохнул Курт. — Что тебе нужно? — Мне просто нужно было услышать твой голос, — признался Блейн. Это правда, но также и ловушка. Теперь ему нужно только надеяться, что Курт поведется на нее. Курт снова вздохнул, но трудно было понять его вздох по телефону. Когда бы Курт ни вздыхал рядом с Блейном лично, тот всегда мог сразу определить, что это был за вздох: «раздражен», «ты идиот», «скучаю», «я несчастен» и так далее. Но сейчас все, что он мог сказать, — это только что Курт вздохнул и все. — Пожалуйста, не звони мне больше, — тихо попросил Курт. — Я не смогу выбросить тебя из головы, если ты будешь мне звонить. — Я… — начал Блейн. Все должно было пройти не так. Курт должен был сказать, что тоже скучает по нему. Что ему тоже необходимо слышать голос Блейна. Паника ключом била в груди Блейна, сдавливая горло, отчего слова выходили все труднее. Он хотел сказать так много всего. «Я люблю тебя». «Я так сильно скучаю по тебе, что могу едва ли существовать». «Прошу, прекрати это безумие, тогда мы сможем просто снова быть вместе так, как должны быть». Но Блейн не мог сказать этого, так что просто ответил: — Я не буду. — Спасибо, — сказал Курт. С тихим щелчком линия оборвалась. Блейн убрал телефон от уха и уставился на него. Его глаза были широко распахнуты, и он чувствовал, словно сердце снова разбито на части, но ни одна слеза не грозила скатиться. Все на самом деле подошло к концу. Блейн знал, что постарался не достаточно сильно, чтобы тонко пофлиртовать, поболтать или прошептать что-то милое на ухо Курту, но будучи честным с собой, он на самом деле не имел шанса. Он знал своего парня… своего бывшего парня достаточно хорошо, чтобы сказать, когда можно было что-то сделать. Это точно было неправильным временем. Вообще нет. Курт даже не сказал, что скучал по голосу Блейна. Это была не такая уж и большая вещь. Черт, Блейн раньше даже говорил это своей матери, в те первые месяцы в колледже, когда все было новым и волнующим, но также и немного пугающим. Что такого сложного в том, чтобы сказать это? Ничего, вот что. Не тогда, когда ты правда любишь человека. Что Курт очевидно не делал. Блейн свалился обратно на матрац и уставился в стену. Обычная стена, выкрашенная в однообразный серовато-белый. Ничего бросающегося в глаза. Ничего агрессивного. Она просто была там, как и Блейн в тот момент. Он все еще не побрился с их разрыва, но разрешил Брендону показать ему эпизод «Как я встретил вашу маму», которая включала «Бороду В Честь Расставания Теда». Блейн подумал, что это довольно хорошая идея. Брендон подумал, что он должен быть из отряда приматов, раз мог так быстро отращивать бороду. Блейн тихо засмеялся от воспоминания и застыл посреди смешка. Он не смеялся неделю. Ни разу. Даже не чуть-чуть. Но вот он смеется. Смех был натянутым, но настоящим. Боль в груди все еще оставалась, и Блейн все еще скучал по Курту больше, чем, возможно, мог осознать, но если он смеялся, то это значило, что с ним все будет в порядке. Правда? Потом он сделал домашнюю работу, пока был в хорошем настроении достаточно, чтобы вообще делать анализ аккордов, и съел чипсы со вкусом барбекю прямо из пачки. Было около пяти, когда он почти закончил со всей домашней работой на неделю и когда его телефон зазвонил. Хотя Блейн ждал, что это будет Сантана или, может, Брендон захочет узнать не присоединится ли Блейн к нему за ужином, но на экране высветился совершенно другой номер. «Шины и Смазки Хаммелов». Блейн сглотнул. Телефон прозвонил четыре раза, прежде чем Блейн понял, что ему нужно вообще-то ответить на звонок, который сам волшебным образом не ответится. Он нажал на нужную кнопку и поднес аппарат к уху. — Алло? — спросил Блейн, снова с трудом сглатывая и замечая, каким тихим и уставшим звучал его голос. Разве он не чувствовал себя лучше всего пару минут назад? — Блейн, — поприветствовал знакомый голос. — Это Берт. — Да, я знаю, — ответил Блейн, слегка кивая и пытаясь не обращать внимания на ком, который уже собрался в горле. — Слушай, я просто хотел, чтобы ты знал, что мне жаль насчет вас с Куртом. Я… Ты правда нравишься мне, Блейн, и я думал, что вам двоим на самом деле хорошо вместе. Вы подходили друг для друга. Но Курт… — мужчина прервался. Блейн напрасно смахнул слезу, скатившуюся по щеке. — Как Курт? — спросил Блейн, не в силах справиться с собой. Конечно, он только что говорил с ним минутой ранее, но весь этот слишком короткий разговор не показал ему, что творилось в голове Курта. — С ним все в порядке, — ответил Берт, немного колеблясь. — Это нелегко для меня. Я подумал, что ты должен знать. Блейн тяжело моргнул и кивнул, втягивая дрожащий вдох в легкие. — Ладно, — все, что Блейн мог ответить. — Слушай, я знаю, что все сейчас по-другому. Но если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, позвони мне. Ты понял? — спросил Берт. Блейн все понял. Он также понял, что не позвонит Берту ни при каких обстоятельствах. — Курт знает, что Вы звоните мне? — спросил Блейн. Берт долго молчал. — Нет. Блейн кивнул и вытер глаза, воздух задержался в его легких, когда он попытался сдержать рыдания. По крайней мере, пока не положит трубку. — Спасибо, что позвонили, — сказал Блейн. — Я буду скучать по тебе, парень, — сказал Берт. — Береги себя. — Я тоже буду скучать по Вам, — ответил Блейн, теперь уже действительно плача и больше не переживая насчет того, знает Берт или нет. Он плакал перед этим мужчиной и раньше. Например, когда они оставляли Курта в его комнате в общежитии в Нью-Йорке. Так что какая теперь разница? Блейн сбросил, даже не попрощавшись должным образом. Что-то подсказывало ему, что Берт поймет. Это чувство «со мной все будет в порядке», которое побудило его сделать домашнюю работу днем, пропало. Блейн снова чувствовал себя опустошенным, но намного сильнее, чем раньше. Все это время он был сосредоточен на потере Курта, как это повлияло на него и продолжало влиять ту жизнь, что у него осталась. Жизнь, которая, Блейн думал, уже была распланирована. Но теперь реальность полностью дошла. Он не просто потерял партнера, он потерял целую семью, которая стала частью него. Финна, который стал братом для Блейна. Кэрол, которая всегда убеждалась съел ли он все, когда Блейн бывал у них дома, и поддерживала их с Куртом, даже когда его собственные родители не был готовы. И Берта. Берта. Самого лучшего отца, которого Блейн мог представить. Мужчину, который приветствовал Блейна в их семье с распростертыми объятиями, который считал его своим сыном, даже пусть никогда и не признавал этого и не говорил ни слова. Берта, который смело противостоял отцу Блейна, когда тот кричал на него из-за Курта. Из-за их планов на Нью-Йорк. Из-за всего. Берта, который звонил мальчику, с которым его собственный сын расстался, потому что Блейн настолько нравился ему, что тот хотел убедиться, что с ним все в порядке. Чтобы Блейн знал, что он все еще переживает за него. Все это теперь ушло. Курт и все, что пришло с ним. Весь уют, любовь и чувство завершенности, которые Блейн испытывал лишь с этой семьей, где они по-настоящему любили и принимали его, ушли. Ушло.