Депрессия (Второй рецидив)
26 октября 2014 г. в 22:05
Блейн пялился в потолок.
В плитке прямо над его головой было пятьсот шестьдесят семь точек. В первый раз, когда он их посчитал, Блейн закончил на пятистах семидесяти двух. Во второй он достиг пятисот пятидесяти шести. В третий и четвертый он действительно сильно сосредоточился и насчитал пятьсот шестьдесят семь. Пятый был лишь для проверки, и, достаточно убедившись, Блейн мог с уверенностью заявить, что число точек на данной конкретной плитке было действительно пятьсот шестьдесят семь.
Конечно, не было никого, кто мог бы это так же подтвердить, но суть в том, что он что-то сделал.
Брендон бросил его рано утром, чтобы сделать домашнюю работу. Блейн не винил его за то, что тот не мог делать ее в их комнате. Он знал, что его внезапную смену настроения невозможно было легко выносить. Так же, как и предыдущую. И ту, что была до этого.
Блейн вздохнул и немного свесил ноги с матраца. Теперь они болтались на конце кровати, высунувшись из-под простыни. Не то чтобы ему было все равно.
Сейчас прямо над его головой оказалась новая плитка. Настало время увидеть была ли она идентична предыдущей.
— Один, два, три… — он достиг сто сороковой, когда телефон перервал его.
— Да? — тупо спросил Блейн, не побеспокоившись о том, чтобы посмотреть на номер звонившего.
— Бороду сбрил? — спросила Сантана.
— Нет, — просто ответил он, пытаясь вернуться к подсчету.
— Тогда чего ты ждешь? Прямо сейчас ты похож на Бреда Пита с той ужасной бородой и лохматыми патлами. Тебе нужно было вернуться к Бреду из «Знакомьтесь, Джо Блэк» еще вчера, — сказала Сантана. — И Бриттани согласна со мной, но она сказала, что не может представить тебя с бородой. Я сказала ей подумать о…
— Можно не сейчас, Сантана? Я правда не в настроении.
— Что? Сдохло? Я думала, тебе лучше.
— Ага, было, пока пьяный Курт не набрал мне прошлой ночью, — сказал Блейн. Сантана долго молчала.
— Ладно, выкладывай. Что случилось?
— Я не хочу об этом говорить, — соврал он.
— Хочешь. Так говори, — ответила девушка.
Блейн закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он был совсем не в настроении. Все, чего он хотел, это считать точки на потолке. Когда он это делал, то ни о чем не думал, потому что у него не было времени. Со всеми этим подсчетами у него в голове просто не было места, чтобы думать о чем-то еще. Прекрасно. Нет, замечательно, и Блейн злился на себя, что не подумал об этом раньше.
— Он звонил мне пьяным. Сказал, что пил, пытаясь забыть меня, потому что все еще скучает. Сказал, что хотел снова быть вместе и что очень сильно любит меня. Я сказал нет и все, — ответил Блейн.
— Господи, — выдавила Сантана сквозь стиснутые зубы. Блейн знал, что она так делает.
Он мог прекрасно представить ее у себя в голове, но не хотел, потому что рядом с ней была Бриттани. Сейчас Сантана счастлива. Хоть Блейн был по-настоящему рад за подругу, он так же сильно не хотел слышать, думать или видеть этого, потому что это отправляло его еще глубже в пучину отчаяния, в которую он сейчас погрузился.
— Ага, супер. Потом я сбросил, ударил кулаком в стену, сломал мизинец, и мне наложили восемь швов, чтобы вернуть все суставы на место.
— Какого хрена ты ударил в стену, Блейн? — сердито спросила Сантана.
— Очевидно, в тот момент я не соображал. Я никогда не был так зол за всю свою жизнь. Неужели он серьезно думал, что я просто упаду перед ним на колени спустя две недели ада, через которые он заставил меня пройти?
— Если он был пьян, то да, вероятно, именно это он и думал.
— Ну, он чертовски ошибался, — сказал Блейн, пожав плечами, что Сантана не могла увидеть, но он надеялся, что та знала об этом так же, как он знал о том, что она говорила сквозь стиснутые зубы.
— Как рука? — спросила девушка.
— Адски болит. У меня есть обезболивающие, но их нужно принимать с едой, а меня тошнило полночи, потому что я не ел перед тем, как пошел спать, — объяснил он.
— Тогда почему ты не поел?
— Потому что я неголоден.
— Фигня. Ты всегда голоден.
— Нет, я неголоден.
— Блейн, пойди поешь.
— Сантана, я неголоден.
— Ну, если ты хочешь быть посмешищем…
— Я не смешон! — выкрикнул он, только на мгновение почувствовав себя неловко от того, что кричит на девушку, потому что в горле сжало, и у Блейна ушли все силы на то, чтобы просто не начать рыдать на месте. — Я не знаю, что делать. Я только стал ощущать, что могу двигаться дальше, а теперь я знаю, что он хочет вернуть меня.
— Ох, Блейн… — сочувствующе сказала она.
— Нет, не надо, — ответил он, крепче зажмуриваясь. — Слушай, я знаю, что мы не можем снова быть вместе, но от этого не легче. Я и раньше скучал по нему, но знать, что он тоже хочет вернуть меня… — Блейн замолчал и несколько раз тяжело сглотнул, пытаясь взять себя под контроль. — Я знаю, что больше не смогу доверять ему из-за того, как он поступил со мной. Я знаю, но от этого не скучаю меньше. Я просто скучаю по нему, Сан.
— Я знаю, — тихо ответила девушка. — Что я могу сделать?
— Не знаю, — простонал Блейн. — Заставить его уйти? Мне было лучше, но потом он вдруг снова появился. Что, если он продолжит это делать, и я никогда не смогу преодолеть его?
— Ты сможешь, Блейн.
— Но что, если нет? — настаивал он.
— Тогда твоя жизнь действительно будет печальной и жалкой. Это ты хотел услышать, да? — ответила девушка. — Слушай, Блейн. Я люблю тебя, ты знаешь. Но сидеть на заднице с бедненькой, маленькой, сломанной ручкой ничего не решит. Ты либо вытаскиваешь свою попу из кровати и преодолеваешь Курта, или вытаскиваешь попу из кровати и возвращаешь его. У тебя всего два варианта.
— Но я не хочу его возвращать. В смысле, хочу, но я не могу снова быть с ним из-за того, что он сделал, — вздохнул Блейн. — Что мне делать?
— Я не могу тебе сказать. Ты говоришь, что не можешь простить его, но вдруг можешь. Я не знаю. Только ты можешь знать. Так определись и сделай что-то, — сказала она. — Если хочешь вернуть его, верни. Если нет, тогда вернись к работе над преодолением.
Блейн пожевал нижнюю губу, обдумывая ее слова. Он слышал шепот девушки, очевидно, когда та объясняла Бриттани, что происходит. Он не винил ее. Если бы роли были распределены иначе, и он сейчас счастливо лежал в кровати с Куртом, пока утешал Сантану, то сделал бы то же самое.
Но он не был в кровати с Куртом. Он был один. Рука болела. Сердце болело. Живот болел. Все просто болело.
— Мне нужно идти, — сказал он в трубку.
— Ладно. Позвони, если я буду тебе нужна. Пожалуйста, — попросила Сантана.
— Позвоню, — пообещал он и, сбросив, уронил телефон на пол.
Он снова пялился в потолок. Считать точки казалось очень тяжело. Блейн простонал и повернулся, взамен уставившись в стену. От такой позы рука стала лишь сильнее пульсировать.
Пыхтя, Блейн сел, здоровой рукой проводя по лицу, и осмотрел комнату. Сантана права. Ему нужно сделать что-то. Но что?
Опять двигаться дальше, зная, какой хороший есть шанс на то, что Блейн будет продолжать преодолевать Курта так же? Ему снова будет становиться лучше, а затем хуже? Лучше, а затем хуже? Блейн честно не знал, сможет ли выдержать еще.
Но что еще он мог сделать? Вернуться к Курту? Человеку, который разбил ему сердце? А потом снова вскрыл незажившие раны и разбил его еще раз? Мог ли Блейн на самом деле сделать это? Мог ли он открыться всей этой боли снова? Мог ли он снова довериться Курту?
Ответ был прост.