Сублимация

Примечание: остроэмоциональная биографичная зарисовка. - Нам нужно серьёзно поговорить. - Это точно. Эл угрюмо рассматривает стены закутка в драугровской усыпальнице. Очередная тайная комната с хитрым замком. - Ну, чего тебе? - Пожалуйста, одумайся! - Не собираюсь. - Не придуривайся! Сам знаешь, что ближе тебя у меня никого нет. Когда ты удочерил меня пять лет назад, я будто в Совнгард попала! И ты так просто всё забудешь? Бросишь? Предашь? - Рора упорно старается не плакать. - Молчала бы о Совнгарде, имперская шавка. Ульфрик вернёт нашему краю мир и процветание. А тебя я видеть не хочу. - Эл... Пойми, в мире есть множество других взглядов! Почему ты так уверен в своей правоте? Единство всегда было лучше мелочных, раздробленных интересов! Но и это не самое главное... Ты правда позволишь гражданской войне забрать у тебя дочь? Наше прошлое? Всё то, чему мы друг у друга научились? Без тебя мой мир обеднеет. Я не встречала человека мудрей, Эл... Не понимаю, что с тобой. Прошу тебя, опомнись... Эл кладёт ладонь на плечо Роре. - Как скажешь, - Рора неуверенно улыбается. Вторая ладонь хватается за рукоятку зачарованного клинка, выдёргивает его из ножен, и сталь легко проходит между рёбер Роры, где-то под сердцем. От жуткого холода, мигом распространившегося по телу, сводит зубы, а треск рвущегося за спиной платья такой... непривычный. Судорожный вздох разносится по комнате. Рана вокруг клинка иневеет. Рора удивлённо смотрит на меч внутри себя. Это конец? Это конец. Рора была бы не прочь ещё пожить среди снегов Скайрима, но с каждой секундой её шансы тают на глазах. Все несбывшиеся надежды вихрем проносятся перед глазами и вызывают панику. Слишком неожиданно. Нет, правда? - Больно... - это чувство можно прочесть и по дорожкам слёз на лице Роры. Она поднимает глаза на Эла, но почти ничего не видит. Её хватит только на одно действие. Рора со стоном вцепляется в ворот одежды Эла и подтягивает себя по клинку. Ещё и ещё. Сосредоточенный Эл просто молчит. Шажок. - Я. Шажок. Ноги шаркают по полу. - Тебя. Шажок. Рора вся трясётся. - Люблюблюблю... - последнее слово выходит булькающим, потому что оно произносится с кровью во рту, но зато сказано точно Элу в лицо. Узорчатая рукоять дальше не пройдёт, но теперь расстояние между ними совсем маленькое. Рора опускает голову ему на грудь, нежно его прижимает к себе, пачкает рубаху Эла кровавым шёпотом. Смотрит снизу вверх бесконечно умоляюще, но потом её глаза словно засыпают. Как же не хочется. - Пожалуйста, Эл... И меч вышел так же легко, как и вошёл. Рора падает на пол и зажимает ровную щель деревянными пальцами, сворачивается в клубок и воет. Зачарования холода замедляю течение крови, а также продляют агонию жертвы, что хорошо видно на примере Роры. Она дёргается, скулит; ощущение боли разрывает ей голову. Эл брезгливо смотрит, как она корчится, потом выходит из комнатки и опускает рычаг. Массивная плита встаёт на место. С большим трудом можно расслышать его удаляющийся вздох: "Как же ты мне надоела!.."