"Зря мы так"

Первая часть была написана давно, но для завершения этой истории было потеряно настроение и вдохновение. Надеюсь, что кто-то ждал продолжение к этой работе. - Фрэээнкиии...       Секунды до выхода, технический персонал суетится и мешается под ногами, снуя туда-сюда и не обращая внимания на две тени, застывшие у самого выхода на сцену, но всё ещё скрытые от глаз и камер сумасшедших фанатов. Толпа беснуется и скандирует их имена, зовёт их, гул голосов разрывает барабанные перепонки.       Рэй в противоположном углу сцены настраивает уже раз десять перенастроенную техником гитару и недовольно косится на парней, вскользь замечая, что Джерард уже не качается из стороны в сторону, хотя буквально минут пять назад его тащило так, что у Торо руки чесались схватить его за шкирку и выпихнуть на улицу.       А Майки с сожалением в глазах, спрятанных за тёмными очками, смотрит на поникшего Фрэнка, и ему хочется узнать, что же там льёт ему в уши его брат, стоя так близко и проводя длинным пальчиком по груди гитариста. - Ты такой красивый, Фрэнкии... Мой Фрэнки... Не напрягайся так. - Убери руки. - Сука, я так тебя люблю.       Выразительный взгляд таких ярких глаз потухает.       На мгновение Айеро кажется, что Джерард не пьян. Он поднимает голову и смотрит на вокалиста. На него уставились два ясных глаза, а губы искривлены в горькой усмешке.       Уэй изучает лицо парня, словно видит его впервые. Или старается запечатлеть в памяти каждую черту, каждую морщинку, каждый изъян, за который он любит его. Смотрит и поражается разнице между тем Фрэнком, который пришёл в его группу 8 лет назад, и тем, что стоит перед ним сейчас.       Он вспомнил молодого гитариста, такого неопытного и горячего, когда все его эмоции выдавал только напряжённый взгляд его сумасшедше порочных глаз. Сдержанные жесты, и он буквально держал себя в руках, сцепляя их за спиной, кусая свои красивые губы, будто пытаясь не наброситься с поцелуями. Проколотая нижняя губа как символ, что никто не имеет права их целовать. Кроме одного человека.       А сейчас он словно давит в себе эти эмоции. Но вот парадокс - чем сильнее Фрэнк нервничает и пытается скрыть это, тем активнее он начинает махать руками и жестикулировать, при этом выдавая себя с потрохами. Глаза - они не могут утаить в своей поразительной глубине безумную тоску. Не позволяй им забрать свет из твоих глаз. - Что?       Джерард нахмурился. Кажется, он только что произнёс эти слова вслух. Фрэнк смотрит на него в недоумении. - Свет, говорю, здесь глаза режет. - Уэй даже не пытается сделать вид, что ему не всё равно.       Фрэнк что-то мычит, пожимает плечами и вновь опускает глаза.       Подходит техник и передаёт им ушные мониторы. - Ребят, больше нельзя тянуть. Время.       Джи скептично пожимает плечами, кривит губы и закатывает глаза, вставляя прибор в ухо. Фрэнк усмехается - типичный Джерард Уэй. Показуха на людях. Но от этого привычного жеста в груди щемит всё больнее и тянет разнести здесь всё к херам. Он делает шаг на сцену, улавливая, что визги из зала становятся громче и интенсивнее при виде его. Но тут... - Эй...       Джерард тянет Фрэнка за рукав обратно в тень. И горячее дыхание опаляет его кожу, запуская прохладные мурашки по хребту. - Не подходи ко мне, - слышит Фрэнк у себя над ухом.       Айеро не подаёт вида, какую боль, почти физическую, причиняют ему эти слова, и губы растягиваются в болезненно-фальшивом оскале. Состояние, близкое к истерике. Блять, возьми себя в руки. - Даже и не думал, - ровным голосом отвечает он. Чего только ему это стоило. Тут же жалея о своих словах, он сглатывает тяжёлый ком в корле. Зря я так.       Тонкие пальцы, всё еще не выпускающие запястье гитариста, сжались сильнее. Второй рукой Уэй перехватывает кисть парня и переплетает их пальцы, практически невесомо лаская ладонь. - Я имел в виду... - Не приближайся ко мне там, на сцене. Иначе я не смогу себя удержать от тебя. - Я понял, - перебил, не желая даже дослушать. - Пошли.       Вернув себе способность говорить и двигаться, Фрэнк уже направляется прочь на сцену. - Фак, - шипит Джи, когда рука парня выскальзывает из его пальцев, чиркнув по его ладони ребром кольца, и отводит взгляд, заметив, как смотрит на них персонал. Похуй на них. - Зря ты так, Фрэнки, - шепчет он себе уже под нос и, нацепив широкую улыбку, шагает из-за кулис под яркий свет софитов и прожекторов, заставивших его зажмуриться в первые секунды.       Он так любит это чувство нервозности, гнавшее его кровь по венам быстрее. Любит эту атмосферу, он заряжается от каждого человека в этой неистовой толпе и отдаёт обратно ещё больше. Это ни с чем не сравнится.       Но без Фрэнка это всё мне не нужно.       Начало проходит довольно сносно, Рэй перестаёт хмуриться, когда понимает, что Джерард попадает в ноты и не срывает голос. Он энергичен, свеж. И раскован, как никогда. Он прекрасен. Мир любуется им.       Но он снова не подходит к Фрэнку и держится от него на расстоянии. Уэй чувствует, словно теряет контроль, находясь на одной территории с Айеро, и старается отойти как можно дальше. Мало того, он демонстративно ошивается в левой половине сцены, где играет Рэй, и чёрт возьми - он флиртует с ним! Виляет бёдрами, прижимается к нему, как когда-то прижимался к Фрэнку, поёт с ним в один микрофон. Торо не понимает, что происходит, но он подыгрывает вокалисту. Чёрт с ним, пускай играется.       И никто не видит, как в это время сгорбленный ритм-гитарист прикусывает нижнюю губу, чувствуя кровь на языке, отрезвляющую его, и никто не замечает, как яростно звучит его инструмент, когда он зло дерёт медиатором по струнам, почти разрывая их, и с остервенением давит на педали.       Джи идёт до конца, понимая, что он и так всё разрушил и терять уже нечего. Он знает, как может быть больно. Он видит эту боль в забитой фигуре, держащей гитару, словно драгоценность. Его тянет туда какой-то непреодолимой силой, но делая всего лишь шаг вправо, он будто чувствует, как напрягается спина Фрэнка, словно всё его естество кричит "Не подходи ко мне!".       А, ну да, точно, он же сам сказал Фрэнку не приближаться.       Но тот понял всё иначе.       И Джи отшатывается назад, словно натыкаясь на невидимую стену отчуждения. Со стороны кажется, что на секунду он застывает в замешательстве, будто не знает, что делать. Чем заменить привычные действия по отношению к Фрэнку? Как помешать телу на автомате двигаться в его сторону? Как заставить голову не поворачиваться, руки не тянуться и глаза не смотреть? И он делает всё, чтобы этого секундного замешательства никто не заметил - прыгает по сцене, облизывает ладонь и засовывает в штаны, дрочит микрофон, извивается, посылает факи и воздушные поцелуи в зал. Чересчур явно показывая своё безразличие.       Как долго он так продержится?       Майки кидает обеспокоенные взгляды на Фрэнка. Чувак, мне так жаль...       Практически уже финал песни Prison, и Уэй чувствует, что больше не способен держать под контролем своё тело, что ему просто жизненно необходимо сейчас присутствие Фрэнка рядом. "Нет", - беззвучно шепчет Фрэнк и непроизвольно шарахается в сторону от него.       Любимые глаза прожигают его насквозь, заставляя прочувствовать, как его словно вытряхивают из собственного тела. К чёрту! Он не может устоять перед соблазном - Джи слишком близко, слишком призывно и умоляюще смотрит, слишком сильно наклоняется к нему с микрофоном. И эта песня вызывает слишком сильные эмоции, пробуждая те чувства, что бурлили когда-то в его венах, разгоняя этот яд, когда они с Джи пели на сцене в один микрофон.       Губы ещё ближе, голос всё отчаяннее и громче. - NOW - NOW NOW NOW!!!       Только почему Уэю слышится "NO - NO NO NO"?       Фрэнк ловит губами дыхание Джерарда и не может оторваться от горящих в яркой, вспыхивающей темноте глаз вокалиста, бездонных и чёрных от возбуждения. Чувствует жар, исходящий от его тела. Левая сторона уже пылает, жажда прикоснуться так сильна, что противиться этому невозможно, и их тела неумолимо, но верно тянет друг к другу. Он выгибается назад, почти ложась на плечо Джи, и тот хочет закрыть их обоих от любопытных глаз, заслонить волосами, микрофоном, чем угодно, и наконец прижаться к этим дерзким губам, выкрикивающим последние слова песни. Хотя какие это слова? Это уже стоны, почти что предсмертные хрипы.       Так же внезапно, как подскочил, Джерард так же отбегает назад к установке. Но адреналин продолжает бушевать в крови, и Фрэнк рвёт струны, буквально раздирает гитару, как делал это когда-то давно. Финал. Что это блять было?       Но шоу должно продолжаться. Несмотря на двух запутавшихся его участников.       Одна песня сменяет другую. И в атмосфере начинает что-то неуловимо меняться. На Welcome To The Black Parade Джерард просто не отходит от Фрэнка. Посылает сигналы, использует язык тела так, как это умеет только Джерард Уэй. Что же мне сделать? Может, в толпу прыгнуть, чтобы этот коротыха хотя бы на секунду взглянул на меня?       Злость захлёстывает его, а в сочетании с отчаянием это просто жгучая смесь. И адреналин перекрывает доступ по его венам, и его ведёт прямо туда, в гущу толпы, где так пахнет любовью и страстью. Где любят его тело, но не его душу, где всем кажется, что знают его настоящего, а сами толкают его на поступки, которые ему не свойственны. Что ты там кричишь, чувак? Хочешь спеть со мной?       Сильные руки охранника уже тащат его обратно, пока другие не утянули его в водоворот голов, разгорячённых тел и безумных голосов. О, вы так любите меня? Но вы ведь меня совсем не знаете. Посмотри на меня. Фрэнк... Спаси меня.       Фрэнк ищет его глазами, не сбиваясь с ритма. Паника накрывает его с головой, когда он перестаёт видеть красную шевелюру в сплетении рук у края фанзоны, где только что верещал в микрофон незнакомый голос. Он делает шаг вперёд, застывая в опасной близости на краю сцены и вглядываясь в толпу, матеря бестолковых и неповоротливых охранников и молясь о том, чтобы его Джерарду не причинили вреда. Фанаты так опасны в своей любви и так безрассудны. Айеро готов уже прыгнуть туда сам и вырвать этого безумца из жадных лап, расталкивая всех направо и налево.       Но вот его отделяют от живой, колышащейся массы и доставляют обратно на сцену в надёжном захвате. Этот охранник только что залапал задницу Джи??? Да как он посмел!       Мелькает в голове возмущение, но всё же облегчённо выдохнув, Фрэнк возвращается на своё место, не подавая виду, а сам он только сейчас осознаёт, как стучит кровь в висках, и как медиатор едва не выскальзывает из вспотевших пальцев. Чёрт бы его побрал.       Его ведёт не по-детски от разнузданных стонов из Destroya, и Фрэнк закрывает глаза, лишь бы не смотреть, как это желанное тело извивается в двух шагах от него, только протяни руку - и вот оно. Коснись его. Нет, он не будет поддаваться на провокации. Но всем нутром чует его приближение. Ответь мне. Открой глаза, милый. Покажи мне свои прекрасные глаза. Они скажут всё за тебя. Да открой же!       Уэй тянет руку к его лицу, с желанием убрать волосы с сосредоточенного на музыке лица, погладить кожу, провести кончиками пальцев по сжатым векам или по сомкнутым губам, но осознав, что творит, приставляет пальцы к его лбу, словно дуло пистолета. Это всё для него, для них, это шоу одного актёра для другого. И безразличие в начале сменяется отчаянным желанием не отлипать друг от друга. Они не могут этого отрицать. Тело не обманешь. Их всё так же тянет друг к другу. Сколько можно обманываться и обманывать других? Игра? Я вас умоляю. Как же обратить на себя его внимание? - Оу, с днём рождения, Фрэнк! - сказано в микрофон. Выставленный большой палец. Кажется, его только что послали...       Гаснет свет, затихает музыка. Все расходятся, только Джеймс завис за клавишами, нагнетая атмосферу. Сейчас. - Дай сигарету. - На сцене не курят... - Да кого это волнует? Сигарету. - Дайте ему уже сигарету, - ворчит Рэй, накинув на голову полотенце и удаляясь за кулисы, чтобы перевести дыхание. Майки, не отрывая глаз от телефона, застрял где-то посередине выхода. - Фрэнк, ты идёшь? - Майкл рассматривает свою ладонь, заметив потёртость от барабанных палочек и рассеянно думая о том, откуда у него синяк на локте.       Фрэнк ему не отвечает.       В полной темноте он стоит на коленях прямо за сценой, и его взгляд прикован к Джерарду. Яркий огонёк на секунду подсвечивает его лицо снизу, и он прикуривает от протянутой зажигалки. Томно сжимаются внутренности от этого зрелища - как вкусно вокалист затягивается, отрешаясь от всего мира. Первый затяг самый важный, и закрыв глаза, Уэй с наслаждением, влажно причмокнув губами, задерживает дым, позволяя ему наполнить пустоту внутри себя. А затем, широко открыв рот, выпускает его, откинув голову и чувствуя, как расслабляется каждая клеточка тела. С дымом уходит напряжение. И у Айеро пересыхает в горле. Как же хочется курить сейчас. Или хотя бы попробовать его дым из его рта.       Первые звуки Cancer, и глаза мгновенно застилает влажная пелена. Фрэнк всегда почти незаметно присутствует где-то рядом, когда Джерард поёт её, в то время, как остальные участники группы пользуются передышкой. Фрэнк не замечает, но Джерард видит его склонённую позу на полу - Он всегда остаётся со мной, - и вторая затяжка выталкивает все чувства из груди.       Подойти. Упасть на колени рядом. Схватить за затылок и прижать к себе. Горячими губами к виску. Солёными слезами по губам. Неслышным шёпотом друг в друга. Больно. До одури. Но по-другому никак.       Споткнувшись о расфокусированный взгляд Айеро, он шагает ближе к краю сцены, игнорируя протянутую руку ассистента, требующую сигарету. Ну щас прям, ага.       Цепляется за микрофон, впитывая оглушающие крики людей в зале, которым в кромешной тьме не видно ничего, кроме невесомого дыма, окутывающего фигуру вокалиста. Крики всё громче. В первых рядах кто-то надрывно рыдает.       А за сценой кто-то беззвучно роняет слёзы на колени и сложенные на них руки.       Ничего не изменилось. Все слова в песне, каждая строчка всегда будет вызывать в нём эти чувства. И образ Джи в таинственной дымке, на фоне подсвеченной экранами телефонов черноты зала, навсегда запечатлеется в его памяти...       Технический перерыв. Смена гитар. Освежающий глоток воды в пересохшее горло. Сцена погружается в непроглядную тьму, и кто-то, словно дразня, на сотую доли секунды включает луч прожектора, направленный на сцену, выхватывая посередине две фигуры. Их видно так чётко, что это кажется галлюцинацией, потому что мгновение спустя на глаза вновь опускается тьма. Ещё секунда. Фрэнк уже в опасной близости от Джи и что-то шепчет ему на ухо, не видя при этом, каким плотоядным взглядом оглядывает тот его и как улыбается. Не надо так близко. Чёрт... Майки: Что же вы так палитесь, придурки? - Прекрати провоцировать меня, - шепчет Уэй, прижимаясь губами к его горячему лбу. Он не заболел? - А ты сейчас чем занимаешься? - возмущённо выдыхает тот ему в шею. Это ОН провоцирует?! - Играю. - Блять. - Знаешь что? А не пойти бы тебе со своими ебучими играми в жопу, а, Джерард?       Уэй опускает глаза, не выдержав осуждающего взгляда. Так необходимое ему тепло внезапно пропадает. Луч прожектора - секунда - яркое лицо вспыхивает в шаге от него - и снова тьма, оставившая неуловимый образ перед глазами. Злые разочарованные глаза. Он ослеп. Протянув руку наощупь, натыкается на сжатый кулак гитариста. Вцепившись в него, притягивает к себе рывком, пока у них есть это время, эти секунды, пока они скрыты от чужих глаз. - Надо прекратить это сейчас, пока я снова не привык к тебе.       Фрэнк, пропуская эти слова мимо ушей, впитывает в себя малейшее движение его губ, едва различая их в темноте, но он помнит каждый их волнующий изгиб, каждую покусанную трещинку, помнит их на вкус и хочет забраться между ними языком, хочет, чтобы он поделился с ним горечью от сигареты на языке. - Фрэнки?       Ещё вспышка перед тем, как снова потонуть в темноте. Глаза Майки не хотят видеть это, и он молится, чтобы больше никто не уловил того, что происходит сейчас на сцене в паре шагов от него. Господи, прекрати всё это. Дай им спокойную жизнь друг без друга. - Мы уже не сможем по-другому, - с сожалением выплёвывает Фрэнк и быстро отходит на шаг назад, словно боясь не совладать с собой и сделать шаг навстречу.       Джерард застывает. Не надо, Боже, не надо так.       Под редкие вспышки они разрывают нить, держащую их сейчас, Айеро идёт к "мёртвому" микрофону. - Ребят, давайте уже продолжим? Чего вы там застряли? - Как же болит голова!. Давайте все дружно сделаем вид, что ничего не происходит. Финальная Kids from yesterday.       Никто не успевает опомниться - и он снова во власти толпы, прижимается всем телом к сходящим с ума от экстаза фанатам, жаждущие его тела руки вцепляются в футболку, скользят по бёдрам, и он знает, если он откинется сейчас назад, он не упадёт, они удержат его. Попробуем? Фрэнк, посмотри на меня.       Прогибаясь в спине, Джерард запрокидывает голову, взгляд упирается в невидимый потолок, и в глазах начинает всё плыть. Фрэнки, ты смотришь? Будоражащий, возбуждающий, раскрасневшийся, такой прекрасный, мой... - "We are the kids from yesterday... Today! Today!" - тычет он в грудь Айеро. Это намёк? Не провоцируй меня. Да, сегодня мы решим всё.       Пальцы неуловимо касаются спины гитариста, today, и Уэй исчезает за кулисами. Песня не доиграна, но пускай сегодняшнее выступление закончит Майки, он великолепен. Фрэнк, решайся, оставь гитару, иди за ним. Я отвлеку их от вас.       Пальцы словно сковало спазмом, они цепляются за край стола, и плечи тянет вниз, длинные волосы нависают на лицо, капли пота катятся со лба.       Щелчок замка, и губы растягиваются в улыбке. Ты пришёл, милый. - Ты дашь мне спокойно забыть тебя уже, а?       Джерард вздрагивает. Это не то, что он хочет сейчас. Но кем бы он был, если бы надеялся на что-то другое? Кем бы был Фрэнк? - Нам уже не нужны эти шоу. - Он опускает голову ещё ниже, упираясь подбородком в грудь. - Мы слишком заигрались. - Ничего не бывает слишком, когда любишь. - Какие красивые слова. Это новая песня?       Шаги ближе. Расстояние меньше. Притяжение больше. О нет, не надо ближе. О да, подойди, коснись. Блять, да когда же уже отпустит? - Не притворяйся, что тебе всё равно. - Хриплый, такой родной голос доносится ему в шею сзади, его сгибает пополам, и древесина стола сейчас треснет.       Уэй мотает головой, кончики мокрых волос щекочут лицо. - Чего ты от меня хочешь? Я и так дал тебе всё, что мог. Всё, что ты просил. - Мне нужно то, что я не могу получить, - шепчет голос, и уже горячий лоб ощутимо утыкается ему куда-то между лопаток. Руки обвивают его через насквозь пропотевшую майку. - И никогда не получу. - Я всегда буду твоим. - Ты НИКОГДА не был моим. - Я был с тобой.       Пальцы Айеро судорожно смяли ткань в кулак, и единственным желанием сейчас было вгрызться зубами в его плечо. - Ты. Никогда. Не был. - рычит Фрэнк, и слова отрывисто выходят наружу, не закончив предложение. - Ты всю жизнь будешь притворяться, делать вид, что всё круто. Удачи тебе не запутаться в своей лжи, Джи. Я тоже буду в порядке.       С трудом разогнувшись, Джерард наконец разворачивается, мягко высвобождая одежду из пальцев парня. Руки Фрэнка безвольно падают вниз, туда, куда устремлён и его взгляд. - Поцелуй меня?       О, эта вопросительная интонация в конце. Фрэнку она послышалась? Кончики пальцев наощупь ищут его пальцы, губы подаются навстречу и прижимаются к его острой ключице. Бёдра прижимают его к столу. Рваный выдох куда-то в волосы. Да, вот так. Ещё.       Сплетение пальцев, Фрэнк заводит его руки себе за спину, и Джерард сцепляет их в замок у него на талии, вжимаясь в такое родное, тёплое тело, дышащее любовью. Влажные губы скользят вверх по шее, засасывая кожу, вызывая мелкие подрагивания. Стон. Фрэнк слышит его зарождение ещё в груди Джерарда, прежде чем тот вырывается наружу. Пальцы теряются и путаются в мокрых волосах Джи, тянут их вниз, чувствуя лёгкое сопротивление. Дай сюда, мне не дотянуться самому, не дразни.       Жаркое дыхание вырывается из их ртов и сталкивается где-то на полпути. Попробовать. Ощутить знакомую горечь. Укусить. Ласкать. Кровь, да, наш яд.       Отодвинуть ворот майки в сторону, оголяя ключицу, припадая к ней и размазывая по фарфоровой коже кровь из разодранной губы. Дремлющее животное просыпается в груди Айеро. Рычит. Ворочается. Стон от сладкой, такой желанной боли распаляет его сильнее.       Повинуясь древним инстинктам, Уэй опускает руки ниже и резко прижимает Айеро к себе за бёдра теснее, выталкивая весь воздух из лёгких - и вот они уже стонут в унисон, когда трение между ними взрывает сотни фейерверков в их головах. Больно до рези в глазах. Но никто из них не собирается облегчать друг другу эту боль. Лишь она заставляет их чувствовать, что они всё ещё живы, а не умерли давным-давно в чужих объятиях. Не останавливайся, милый... Где? Куда ты? Нет, не уходи.       Фрэнк уже не прижимает его, он стоит у противоположной стены и цинично смотрит на него, убрав руки в карманы. - Что творится в твоей голове? - выдыхает Джи, пытаясь унять пожар в штанах. Он и забыл, как быстро он может завестись от одного только касания. Да просто от мысли о том, чтобы шершавые пальцы гитариста гладили его там снова.       Но он забывает, что и сам не может разобраться с тем, что происходит в собственной голове. - Если бы ты хоть на долю секунды смог заглянуть мне в голову... если бы увидел хоть малую часть того, о чём я думаю, Джи... ты бы ужаснулся. Я клянусь, ты бы больше никогда не подошел ко мне и не заговорил бы со мной. Потому что то, что ты делаешь со мной... я не могу держать это в себе. Не могу контролировать всё, что я чувствую при этом.       Глаза Уэя заметались по тесной комнатке, растерянная улыбка застыла на губах. - Ты то отталкиваешь меня, то тянешь обратно, то провоцируешь, бросаешь вызов, а потом снова делаешь вид, что тебе срать на меня...       Какие жестокие слова, Уэю хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать их. - Ты был прав, Джи, зря мы так. Зря мы снова всё это начали. - Неправда, ты так не думаешь. - Уже неважно, что я думаю, я констатирую факт.       Фрэнк шумно сглотнул, отводя взгляд. Слишком свежи воспоминания, и безумно горячие касания рук Джерарда в ту последнюю их ночь до сих пор горят на его теле. И глядя сейчас на него, Айеро помнит каждую линию, что оставил на коже Уэя, каждый синяк от пальцев, каждый укус. Вон, один даже видно сквозь широкий разрез майки, под рёбрами, там, где стучит сердце. - Ты же понимаешь, что мы не сможем выступать, если будем так себя вести дальше, - Джерард хочет всё исправить. Хотя бы попытаться. Он не выдержит это убийственное отчуждение. Не сможет стоять на расстоянии. Ведь его больше и не тянет тереться о Фрэнка на сцене на глазах у зрителей, не тянет засунуть ему язык в глотку или держать за волосы, пока тот наклоняется к его паху. И больше не приходят в его голову мысли оседлать ритм-гитариста во время концерта или позволить это сделать с ним. И не потому что Джерард больше не хочет Фрэнка.       О нет, он очень хочет. Но на смену этой крышесносящей, неконтролируемой страсти пришло желание заботиться, желание уютно устроиться на его плече, нежно погладить по спине, а не рвать в клочья одежду и впиваться ногтями в кожу, оставляя следы. - И что будем делать? - вырвал его из раздумий Фрэнк.       Он так же стоит у стены, подперев спиной дверь, держа руки глубоко в карманах и покусывая губы. Ему тоже не всё равно, он не умеет скрывать это. - Я хочу нас обратно. Но пойми, что мы стали другими, и мы уже не можем трахать друг друга на сцене.       Фрэнк усмехается. - Я не гарантирую, что у нас получится, и я знаю, что я сам это начал, но давай прекратим делать вид, что мы не знакомы. - Это вызовет ещё больше подозрений, что между нами всё-таки что-то было.       Честный, наивный Фрэнки. Он опять верит каждому его слову. Он слишком открыт. А Джерард слишком боится. Боится себя, своих чувств, боится чужих взглядов и злых мнений. Он хотел бы это изменить в себе, но уже поздно. Остаётся только держать на плаву то, что есть. А отпустить Фрэнка от себя он просто не в состоянии. Ведь я люблю тебя, но не так сильно, как ты бы этого хотел, любимый.       И пока фанаты во всём мире недоумевают, что же происходит на сцене, гадают, что случилось за четыре года их отсутствия, строят теории и предположения, выдвигая версии, одну сумасшедшее другой, эти двое снова оказываются рядом. Без всяких причин. Просто потому что не могут друг без друга? Или потому что созданы друг для друга? Или "позлить гомофобов"?       Но это же так скучно. Это загоняет в рамки. Это требует определённого порядка действий. А Фрэнк и Джерард явно не из тех, кто подчинён какому-либо порядку.       Они вместе просто потому, что так решили. Они не знают, что это, не знают, сколько это продлится.       Единственное, в чём они уверены, это то, что всё-таки это было не зря.