Дифферент

      Уже какое утро я просыпаюсь с жуткой болью на лице. И когда эти синяки уже пройдут? И неужто парни после боя, терпят эту боль? Я даже улыбнуться нормально не могу.       И никто не знает, почему мы торчим здесь - в Эрудиции. Поэтому, спустя три дня проживания здесь, на очередном совете, состоящим только из нас, Тобиас решил проведать Штаб. — Оттуда никаких вестей, но все Выбиратели - Дивергенты, и все они могут постоять за себя.       Все как-то вяло отреагировали на предательство Джеймса. Только Зик некоторое время ходил задумчивый, но вряд-ли из-за этого. — Но мы не знаем, что там. Возможно, если выйдем все сразу, то погибнем.       Снова Совет. Он у нас утром, днем, и вечером. Не понимаю, как они успевают за какие-то пару часов обдумать план. — Ну, можно сходить группами, — Предлагает Кристина. Все кивают, соглашаясь с этим. У одной меня есть какая-то надумка, но это никому не интересно. Я обхожу взглядом всех сидящих.       Тобиас сидит во главе вместе с Трис, обдумывая каждое предложение. Он сосредоточен и не смотрит на меня. Шепчется о чем-то с Беатрис. Она же поглядывает на меня, и я ерзаю на стуле, замечая ее взгляд. Будто смотрит сквозь меня. Дальше сидит Джон. Он смотрит на меня каждое собрание, и меня это надоедает. Я не общалась с ним после того, как очнулась. Видимо, он считает себя виноватым в этом. Или ревнует к Грину, который теперь почти все время ходит рядом со мной.       За Джоном Зик. Он лишь изредка удостаивал меня леденящим взглядом. Я ему не нравлюсь и я понимаю, почему. Если бы не я - наверняка не было бы этих проблем. Не знаю, почему я приписываю себя, но, вероятно, в этом есть причина.       Юрай. Он выглядит очень болезненно, но он все равно здесь, за столом, предлагает что-то. Его рука сцеплена с рукой рядом сидящей Кристины. Та смотрит на меня по-дружески. Единственная, кто на меня здесь нормально смотрит.       Я замечаю, что они все на меня уставились. И кто-то громко говорит мое имя, и я подскакиваю от неожиданности. Кажется, они звали меня довольно долго. — У тебя есть какие-нибудь идеи? — Тепло спрашивает Тобиас. — Ну...эм... рация? — Мямлю я, и почему-то сразу жалею, что что-то сказала. — Выходить группами, и следующую группу предупреждать о каждом новом шаге и движении? — Схватывает Трис. Ее лицо начинает сиять, как и у других. Будто они сейчас додумались до чего-то очень священного, что вообще есть на земле.       В общем, все соглашаются с этой мыслью, и я как можно быстрее выхожу из этой комнаты. Они решили выходить сегодня ночью, когда Мэттью на дистанцим взломает камеры. — Джул, — Меня догоняет Джон, когда я уже подошла к своей комнате, в которую меня поселили. — Что с тобой? — Спрашивает он, преградив мне дорогу к двери. Рядом со мной ходит Грин - он явно не знает, на чью сторону встать в случае чего. — А что не так? — Я криво улыбаюсь, пытаясь сделать беспечный вид. — Ты просто... — Ах, ну да. Мне набили морду, даже не трогая меня, — Джон сразу затихает, мысленно извиняясь передо мной, — А еще моя подруга умерла из-за меня, — Я чувствую, как что-то внутри начинает выливаться наружу, и даже не препятствую этому, — Еще все считают меня каким-то врагом, будто я в чем-то виновата. Хотя, это так и есть. А еще столько проблем, которые выявились именно тогда, когда я спасла Грина, и никто не знает, почему. Никто не знает даже решения, и еще я чужая здесь, и...       Я не замечаю, как Джон подходил все ближе и ближе ко мне, и он нагло решил прервать мою тираду, прикрыв мои губы своими.       Я даже не знаю, что чувствовать на это и как реагировать: во мне воюет ярость и какое-то детское насыщение; мне хочется ударить его и прижать к себе. Но я разрешаю себе лишь осторожно ответить на поцелуй.       Что, черт побери, со мной не так?       Когда Джон сам прерывает этот скромный осторожный поцелуй. Будто боялся перейти какую-то линию. Теперь Джон смотрит на меня, выжидая реакцию. — Почему? — Лишь выпаливаю я, когда прошла долгая и томительная бесконечность. — Ты не такая, как все, — Пожимает он плечами, будто ожидал чего-то большего. — Мы не знаем друг друга, и ты меня даже не знаешь. — Я узнал, что ты бесстрашная, умная, верная и чистая, еще тогда, когда ты вставала в соседнем сторожевом углу на Выборах, — Я хмурюсь, — Не обязательно знать человека долгое время, чтобы понять, кто он, Джул.       Он пытается улыбнуться, но я не отвечаю на это. Теперь внутри появилось что-то пустое и тяжелое. — Увидимся вечером, — Успеваю сказать я, прячась за дверью. По ту сторону остался Джон. — Увидимся, — Слышу я его голос, и через какое-то время он уходит, оставляя меня одну.       Я чувствую, что не заслуживаю этого. Что что-то случится. Но этого не объяснить, и я просто начинаю все больше и больше сомневаться в том, что я ни в чем не виновата.