Дифферент

Тобиас       Сегодня я снова буду тренировать Трис. Не смотря на то, что происходит. Мне кажется это таким не правильным - мы стараемся закрыть на все глаза, делая вид, что ничего такого нет: что наша дружба постепенно рушится; что теперь косо смотрят на Джул, когда она проходит мимо; что не случается что-то страшное там, наверху. — Зик, — Я стучу в дверь, но никто не отвечает. Я тяжело вздыхаю. Что за идиотизм? — Ты не сможешь все время быть в комнате, Зик! Это глупо! — Глупо было слушать эту сучку, — Мрачно отвечает Зик по ту сторону двери. Хоть я и сам решил пойти к нему, но, по правде, я не знаю, как теперь общаться с ним. Только сейчас я заметил, какое теперь перед нами большое расстояние. Все эти два года я отдалялся от своих друзей, а сейчас Зик резко решил отдалиться от нас.       Возможно, он прав. Возможно, нужно было выгнать Джулиану тогда из Штаба, и не слушать ее догадки о том, что Трис и Юрай живы. Возможно, если бы мы сделали это, то ничего бы не случилось. Зик бы дальше пытался бы меня вытащить из пучины тоски и разочарования в жизни, сам при этом мучаясь в вине того, что не доглядел за своим братом.       Нет, все-таки, мы сделали все правильно. — Мы пойдем сейчас в Тренировочную, не желаешь присоединиться? — Решаюсь сказать я, но Зик молчит и на это.       Конечно, возможно, я и не стараюсь помочь Зику, но... я просто не понимаю, чего он хочет. Почему ему просто не смириться с мыслью, что все это было немзбежным?       Я пялюсь в закрытую дверь еще пару мгновений, а потом просто разворачиваюсь и ухожу в надежде, что Зик все обдумает и перестанет закрываться в комнате. — И так, все в сборе? — Воодушевленно спрашивает Кью, видя нас всех в сборе. Трис надеялась, что я поговорю с Зиком и приведу его в чувства, но этого не случилось, и теперь она бросает обеспокоенный взгляд назад,будто ждала, когда Зик придет к нам.       Кью ведет нас по коридорам, и по пути мы встречаем Джеймса. При его виде я сразу напрягаюсь и жду, когда он что-нибудь вытворит. Но Джеймс просто провожает нас взглядом, и я прожигаю его, когда прохожу мимо. Он лишь ядовито улыбается в ответ, будто ему это льстит. — И... вот и нижние этажи! Джеймс сказал, что вы можете теперь приходить сюда в любое время, когда захотите. — А что за Тестовая? — Спрашивает Крис, хотя, кажется, она просто хочет убедиться, что мы правильно думаем о том, что это. — Там Иллюзия страха, конечно же. Если желаете, можете потом зайти и туда. Ну, а в Оружейной - сами знаете, что. Но это вам пока не пригодится.       Когда мы спускаемся ниже, я чувствую, как изменяется воздух. Здесь становится чуть сложнее дышать, и чувствуется запах пыли, хоть везде и поставлены кондиционеры. — Ну, я оставляю вас одних, — Произносит Кью, улыбается, и посылает Трис какой-то невидимый намек на флирт, от которого я злюсь, и удаляется.       Тренировочная точь-в-точь такая же, как и в Бесстрашнии, что, видимо, сделано специально. Все сразу расходятся в разные стороны, и лишь Трис ждет, когда я соберусь с духом и покажу пару уроков. Я решаю начать с ударов.       Одеваю на руки специальные перчатки-мишени, по которым надо бить. Мне интересно наблюдать, как улыбчивая Трис меняется в боевую.       Через некоторое время Джон начинает тренировать Джулиану, но у него это не очень получается. Мы же перешли в тренировочный бой.       Трис бьет ногой, но я перехватываю ее, и я вижу некий испуг в ее глазах, и загадочно улыбаясь, поднимаю ногу выше. Трис, нелепо подпрыгивая ко мне, недовольно смотрит, не понимая, чего я хочу сделать. Нога поднимается все выше и выше, и когда Трис ойкает, я останавливаюсь. Она почти сделала шпагат, и чуть-ли не тычится мне в грудь. Я наклоняюсь и целую ее в губы. Слышу, как Кристина цокает, видя нас.       Трис улыбается и отвечает на мой поцелуй. А потом она резко сгибает ногу, и делая мне подножку, валит на землю. — Ох, ну ты даешь! — Восклицаю я, поднимаясь с пола.       Сначала она улыбается, восхищаясь собой, но потом сразу становится серьезной, смотря мне за спину. Я поворачиваюсь, и сжимаю кулаки, заметив Джеймса.       Конечно, это очень неприлично ненавидеть человека, от которого принимаешь помощь, но Джеймс это явно заслуживает. — Как ты ее учишь? — Рявкает он, и я сначала даже немного удивляюсь - это он мне, что-ли? Но потом замечаю, что он смотрит на Джул и Джона. — Не надо ее учить бить только руками. Она может гораздо больше, чем ты думаешь. И не жалей ее! Кто тебя вообще учил? — Начинает он, и я, не в силах сдержаться, подхожу к нему, и беру за ворот. — Что, хочешь, чтобы мы учили ее, как твой брат? — Рявкаю я, и Джеймс пронзает меня ледяным взглядом. — Мой брат учил верно, а что казалось вам жестокостью - была своеобразная помощь, — Говорит он так, будто перед ним какой-то отброс.       Он делает рывок в сторону, и освобождается от моей хватки. — Думаешь, в бою враг перестанет стрелять, чтобы ты нашел укрытие или пару патронов? Думаешь, во время боя ты скажешь "пощади", и враг отпустит тебя? Бесстрашный должен быть готов ко всему, и как же его учить этому, если не при помощи холодности и жестокости?       Джеймс бросает взгляд на Джулиану. — Мой брат учил верно, и ты это знаешь, просто он иногда выходил за рамки, — Он вздыхает, — Или я не прав?       Он прав. Он чертовски прав, но... это кажется не правильным - признать свою вину. Я ничего не отвечаю, и Джеймс, кивая, уходит прочь. Он победил. — Кто его брат? — Спрашивает Кристина. Это знаю только я, и, видимо, настало время поделиться этой "тайной" с остальными, потому что, они даже не понимают, почему я так напрягаюсь, только увидев его. — Эрик. Его брат — Эрик. — Но... он не говорил, что у него был брат, — Шепчет Трис. Я не намерен больше что-то говорить или объяснять. Я даже вижу, как на их лице проходит мимика. Джеймс вполне может гореть желанием отомстить за брата.       Дальше мы тренируемся в тишине.       После обеда все отдыхают, а я решаюсь пойти в Иллюзию Страха. Беру шприц с сывороткой и морщусь от легкой боли в шее, когда впрыскиваю ее.       Больше нет страха высоты: я много раз был выше, чем хотелось бы. Полет на канатах, Колесо Обозрения в парке... Я хоть и побаиваюсь высоты, но теперь не так сильно, как раньше. Можно сказать, я преодолел свой страх.       Стены сжимаются, становятся меньше, давя на меня. От этого страха я еще не избавился. Сначала я паникую и начинаю глотать воздух, но потом соображаю, что это всего лишь иллюзия, и выбиваю стены.       Незнакомая мне девушка, которую мне надо убить. Замечаю черты лица Трис и Джулианы. Выстрелить теперь становится сложнее. Но, поборов себя, я отворачиваюсь, и стреляю.       Третий страх. Сначала я думаю, что снова будет отец с ремнем, но передо мной возникает зеркало. Я вглядываюсь в него, и на мгновенье даже не могу узнать, кто в нем: впавшие глаза, синяки от недосыпания, отстранненый вид. Но это я. Я слышу звук сзади себя, и оборачиваюсь. — Папа, папочка! — Кричат дети, играя в игрушки на ковре. Я улыбаюсь, и подхожу к ним, чтобы обнять. Но меня опережает незнакомый мне мужчина, и хватает одного из детей, крутя по комнате. — Это не мои дети? — Спрашиваю я, но это не мой голос - охрипший, больной. Кто-то другой сказал это за меня. — Конечно, не твои, — Улыбается мужчина, и меня это даже не злит, а обижает. Я чувствую удар в самое сердце. — У тебя не было детей, и не будет, — Продолжает он. — А Трис, и... — Никогда! Не будет! — Прерывает меня он своим ором, и дети начинают плакать. — Прекратите... — Голова начинает трещать; плач детей разносится эхом по комнате. — У вас нет будущего! — Слова мужчины застревают у меня в голове, и я даже вздохнуть не могу от боли. Будто все резкие звуки стали материальны, и приняв образ острых ножей, протыкают меня. — Перестаньте... хватит... — Дети и плачут,и смеются, и кричат, и их визг везде. Они везде, и нигде. Их не будет, никогда... их у меня никогда не будет. Они шепчат мне это. Я затыкаю уши, но звуки становятся еще громче. Сейчас вся комната взорвется от этого. — ЗАТКНИСЬ! — Кричу я со всей силы, как только могу, и закрываю глаза, прижимаясь к стене. Голова пульсирует, и мне кажется, я очень долго так простоял. Я открываю глаза.        Я стою около обрыва. Я смотрю вниз, и голова начинает кружится. Неужели я не избавился от страха высоты? — Ах вот ты где, — Я оборачиваюсь назад, и земля падает подо мной. Я успеваю ухватиться за выступ. Теперь я свисаю над пропастью. Я вижу Трис, и зову ее. — Тобиас? — Она замечает меня, и бежит ко мне. Но очертания резко меняются, и передо мной вместо Трис стоит Джеймс. — Это тебе за моего брата, — Скалится он и наступает мне на пальцы. Я убираю руку, и теперь вишу только с помощью правой. — Но это сделаю не я, — Грустно продолжает он, и рядом с ним возникает Трис. — Трис, помоги мне! — Кричу я, видя ее, — Я сейчас упаду!       По другую сторону Джеймса появляется Джул. Трис тянется ко мне, но я вижу в глазах Джул злобу; я понимаю, что она сделает, до того, как это происходит.       Джулиана толкает Трис, и та падает с обрыва. — НЕТ!! — Кричу я, и я чувствую слезы на своих щеках. Я смотрю вниз. Трис изогнулась в неестественном положении, она лежит в луже собственной крови. Волосы почти закрывают ее лицо. Она так красива... она выглядит такой хрупкой, маленькой и беззащитной сейчас. Мертвой.       Джулиана начинает смеяться, и Джеймс хохочет вместе с ней. А потом, она так кровожадно на меня смотрит, что даже считаю правильным, если упаду с обрыва сам.       Так я и делаю.       Я стою, а рядом со мной лежит шприц.       Это все. Все закончилось... два новых страха. Я все тот же Четыре.       Теперь я иду к Юрае, хотя нормальный человек, после пережитого, останется в своей комнате и обдумывает все это. Но я, видимо, ненормален. — О, до тебя приходили Крис с Зиком и Трис. Сегодня день посещений? — Весело говорит он, видя меня. Я улыбаюсь, но мрачно. — Тебе сказать то же, что и им, или что-то новенькое? — Спрашивает он, кашляя в кулак. Я нахожу стул и сажусь рядом с камерой Юрая. Нас разделяет только толстая решетка. — Ну-ка, что ты им сказал? — Ну, что я постараюсь бороться с этим контролем, что соболезную твоей ноге - хотя, чего это я, это же я насчет Джулианы говорил - и что мне получше. Ну, как-то так, — Он пожимает плечами, садясь на кровать. Я хмыкаю. — А что-то новенькое? — Юрай смеется, а потом вспыхивает руками. — Ну у тебя губа не дура, я смотрю! — Посмеявшись, он смолкает, и резко становится серьезным. — Это все не правда. Я не чувствую себя лучше. Я, черт побери, не смогу справится с контролем в следующий раз, потому что это невозможно. И, самое главное - я не чувствую вины за то, что сотворил! Мне кажется, что тогда я делал все правильно... я уже не знаю, где был я, а где я, которого зомбировали.       Он тяжело вздыхает, и мы несколько минут сидим в тишине. Потом Юрай качает головой, и ударив подушку, произносит: — Мне кажется, что единственный выход, это умереть. — Не говори так. Наверняка это можно исправить, — Я встаю со стула. — Нет, нельзя! — Он подходит вплотную к решетке, — Я бомба, понимаешь? Я не могу морочить голову себе, хотя морочу вам! — Он бризжет слюной, тыкая себя в грудь, и пара капель попадает мне на лицо. — Меня надо убить, Тобиас! Вы убили Питера, когда он пошел против вас в Штабе. Чем я не заслужил такой чести? — Потому что ты наш друг, Юрай, — Отрезаю я, но ему не нравится мой ответ. — Ты не понимаешь... это мучительно жить и знать, что я могу с бухты-барахты взять и застрелить моих друзей! Убейте меня, пока я не сделал это за вас! — Закрой свой рот, Юрай! Мы найдем выход, слышишь? Найдем! — С этими словами, я выбегаю из "Лечебной тюрьмы".