Дифферент

      Я делаю выпад вперед, но Джеймс ставит блок, и я спотыкаюсь об что-то невидимое у себя под ногами. Оно называется "боль". Странная, невидимая, легкая, но тяжелая вещь, которую оставил мне Джон после себя. Эгоист. — Что за пляски?! — Отчитывает меня Джеймс, и я тихо рычу, вытягиваясь. — Заткнись. Это трава, — Пытаюсь оправдаться я, хотя и травы-то никакой нет, но Джеймс сразу начинает язвить. Хочется просто испепелить его взглядом, но это невозможно.       Мы тренируемся в почти мертвых садах Дружелюбия. Растительность здесь, после обстрелов и взрывов, резко сократилась. По-большей части, здесь пыль и серость, но меня это устраивает больше, чем зал фракции Чистоты. Я не могу тренироваться и мельком замечать восхищенные и полные надежд взгляды детей. Так что, лучше серый пейзаж, с редкой растительностью, чем чьи-то взгляды, от которых мне хочется сквозь землю провалиться. — Трава? А может, это мозги твои? — Ухмыляется Джеймс, но я глубоко вздыхаю, пытаясь утихомирить свой пыл и не кинуться в слепую атаку. Как учит меня Джеймс.       Несмотря на то, что он скалится и не дает подступиться - он хорош. Хоть я этого не признаю, но он не думает только о своей шкуре. Может, Джеймс ведет себя иногда очень жестоко, но он лидер. Не знаю, смогу-ли я повести за собой столько людей, которые готовы пожертвовать собой, ради спасения другого.       Мы продолжаем тренировку.       Две недели как Джона нет. Две. Чертовые. Недели.       Боль снова дает о себе знать, но она теперь не маячит передо мной, мешая делать шаг, а впивается прямо в сердце, в зауколки души, где я не смогу ее отодрать. Мне так хочется, чтобы нашу тренировку прервали, и зашел бы кто-то, и сказал - «Завтра будет лучше», или «Ха-ха, это розыгрыш!» или я бы просто проснулась - а это был лишь сон. Было бы легче. Намного легче.       Но такого не будет, и это убивает еще больше. — Ноль! — Кричит кто-то, и я прерываю удар, но вот Джеймс... он ударяет меня поддых, и я валюсь с ног. — Ну что, "Ноль", как твое самочувствие? - Ядовито улыбается Джеймс, делая вид, что ужасно переживает за меня. Козел. — Было бы лучше, если бы ты меня бы зарезал, - Фыркаю я, и Джеймс в удивлении поднимает брови. Серьги в одной из бровей подергиваются. — Посмотри, какие мы дерзкие, - Сюсюкает он, и я, пытаясь встать, отхожу от него подальше.       Козел.       Говнюк.       "Джейми".       Ко мне подбегает Трис, и, пока Джеймс был занят чем-то своим, корчит рожицу в его сторону, но тут же становится серьезной, как только Джеймс смотрит на нас.       Сегодня должен быть более-менее хороший день, потому что 1) я не буду сегодня создавать мигрень всем людям с моим ДНК; 2) сегодня что-то наподобие танцев, чтобы подбодрить людей; 3) вечером, я надеюсь, я смогу убедить Джеймса в кое-чем убедить.       От Джона мне остались не только воспоминания, но и Грин. Сейчас он был в Чистоте, вместе с детьми. Мало кто из них видел животных после того, как началась эта "война". Волк - не пес, но и у них есть плюсы. Да и ему самому от этого более радостно, чем со мной.       После того, как нас доставили за Стену, я мало что могла сказать. В основном, делала только то, что сказали. Шок был хоть и не долгим, но довольно больным.       И, сидя у себя в комнате в углу, я наблюдала за Грином, и в один прекрасный момент, я поняла, что не хочу терять и Грина. Конечно, я его потеряю, но я хочу как можно дольше отяготить этот момент. Я уже догадываюсь о том, что я все равно потеряю всех. Что все равно те люди, которым я дорога (не знаю, если такие люди), потеряют меня. Это неизбежно. Неважно, как долго мы будем стараться удерживать нашу связь друг с другом, эти нити все равно порвутся; все равно сгорят; все равно их потом не станет. Нитки могут быть длинными, но не бесконечными. Две недели назад не только мои нити порвались с Джоном; две недели назад много кто порвал их, либо сам, либо случайно. Хотя, все знали, на что идут. Просто никто не знал, как это все будет дорого стоит.       Слишком дорого.       Поэтому, я решила сегодня попросила Джеймса вколоть Грину мое ДНК. Я думала об этом долго. Достаточно долго, чтобы осознать, что, возможно, это опасно, что это рискованно. Не зря же, вместо того, чтобы вколоть вколоть свое ДНК, Виктория просто сделала короткосрочный чип тем животным в парке. И такой слабый, что я достаточно легко смогла сбить его "настройки" и управлять животными. Как объяснил мне Мэтт (а на это ему пришлось потратить довольно много времени) - ДНК Виктории и мое чем-то похожи, и у нас присутствуют какие-то общие "волны", передающие информацию.       Ох, брр-р. Голова начинает от этого болеть. Не люблю науку. Слишком много... лишних слов. Терминология, кажется? — И как мы его еще не убили? — Спрашиваю я, когда мы отходим от него достаточно далеко. Я смотрю по сторонам, но ничего, кроме серости и пыли от пожара, я больше не вижу. Даже нет зеленой травы.       Вообще-то, это довольно простой вопрос, и мне ясен ответ. Но просто я должна знать, что не только я так думаю. И Трис говорит именно то, что я хотела: — Потому что он важен, — Вздыхает она.       Важен. Даже обо мне так не думают - хотя я, по идее, должна быть впереди. Вести народ за собой. Отстаивать жизни тысячи людей. Но - и я сама это понимаю - я обуза. С одной стороны - я легче дышу от мысли, что за мной нет этих людей, и что они не ждут от меня что-то важного; с другой стороны - это довольно обидно. В них всех мое ДНК, но им не нужна передача какой-либо информации: они и так все знают. Им нужно только быстрое восстановление сил.       Я пытаюсь улыбнуться, и смотрю на Трис. Сейчас я замечаю в ней некое нетерпение: она крепко держит лямки рюкзака на своем плече, ковыряя ногтем по одной из них. А еще она прикусывает губу.       Как понять, что Трис в задумчивости, нерешительности или нетерпения? Она должна при этом кусать губу. Нижнюю. — Готова к вечерним танцам? — С ноткой ехидства спрашиваю я, и Трис слабо улыбается. — Спасибо тебе, — Выдыхает она. Мы пересекаем границу мертвого и живого, и вскоре перед нами проходят люди в желтых и оранжевых одеяниях, - За такую идею. Ведь, несмотря на то, что происходит, надо жить и оставаться человеком. Иметь потребности. В музыке. Книгах. Занятиях. Еде.       Я киваю.       Я поняла, что не важно, что с тобой произошло, и сколько тебе причинили зла. Самое главное — в любой ситуации оставаться человеком. Делать все то, что делала раньше, назло тем, кто хочет тебя сломать. Показывать - не делать вид, - именно показывать, что ты - все еще ты, и не хочешь сдаваться. — Тобиас, — Зову я его, когда наши уже поели. Все выходят из столовой, и идут по своим комнатам. За мной следует Тобиас, а Трис провожает меня немного обеспокоенным взглядом, но я одним кивком головы даю понять, что с ним все будет в порядке. Она улыбается уголками губ, и уходит вместе с остальными. — Ты ей еще не сказал? — Спрашиваю я его, проходя в мою комнату. Тобиас оглядывает помещение, хотя оно ничем не отличается от других. Видимо, просто удостовериться, что здесь нет ничего такого опасного, типа, бомб, или, трусов или вонючих носков. — Еще нет. Собираюсь... сегодня, — Кивает он, осторожно садясь на своеобразное кресло: оно было сделано, кажется, полностью из дерева. Не порубленный или переработанный. Это было самое настоящее дерево, которое имело форму кресла. Это редко где было, и, скорее всего, эта вещь была единственной "диковинкой" в моей комнате. — Э, ты куда садишься? — Я удивленно поднимаю брови, и Тобиас почти сразу же подскакивает. — Я думал, ты немного передохнешь, и все такое, — Оправдывается он, почесывая затылок.4 — Ты выучил схему движений? — Спрашиваю я, идя по комнате и подбирая некоторые вещи. Что-что, а переодеться мне надо было.       Тобиас неуверенно кивает, и начинает перебираться на месте, будто вспоминая движения. Ох, и как парень в 20 лет не умеет танцевать вальс?       Хотя, откуда я знаю, как его танцевать?       Впрочем, это не так важно. Может, я любила танцевать раньше. Хотя... не уверена. — Даю время, чтобы вспомнить, — Говорю я, улыбаясь, и заворачиваю в ванну. Быстро переодеваюсь, время от времени прислушиваясь, как стук каблуков глухо доносится по моей комнате. Мельком осматриваю себя в зеркале, по-большей части, чтобы нормально сделать волосы в пучок. Глубоко выдыхаю, и возвращаюсь к Тобиасу. — Готов? — Спрашиваю я, подходя к Тобиасу. Тот опять неуверенно кивает. Видимо, идея с танцами ему не очень нравится. На самом деле, я также себя неловко сейчас чувствую, как и он. Хотя, может ему как раз-таки и нормально, это я просто внушаю себе, что ему неловко? Может, ему просто очень круто - нет, просто здоровско! - учиться танцами у какой-то там Джулианы с особым ДНК, которая должна, типа, мир спасти, но не может сделать это потому, что слишком... тупая?       Хотя, думаю, больше, чем тупая, но просто слово, которое должно меня полностью охарактеризовать, еще не придумано.       Я встаю рядом с Тобиасом, и мы несколько секунд просто смотрим друг на друга, и кивком я даю понять, что можно начинать.       Тобиас берет меня за руки, выпрямляет спину и становится удобно. Так, вчера было хуже. Неплохо, для начала. - И... начали! - Командую я, и делаю шаг назад, когда Тобиас делает шаг вперед, но... не с той ноги, и наступает на мою вторую, не отступившую ногу.       Я ойкаю, и убираю ногу. Тобиас тяжело вздыхает через зубы, из-за чего издается некое шипение. Но ничего. Вчера было намного хуже. Сейчас он хотя бы не наступает в полную силу.       Я глубоко вздыхаю, пытаясь утихомирить свое недовольство, и киваю - мол, это ничего! — Сначала. Ритм. Давай. Раз-два-три, два-два-три...       Мы сначала топчемся на месте, а потом соединяем движения.       Меняем положение, движемся наоборот...       Снова наступил. — Сначала, — Шиплю я.       Раз-два-три. Два-два-три. Я с левой, он с правой. Теперь меняемся. — Так, хорошо. Теперь встаем ближе, — Выдыхаю я.       В общем-то, в глубине души, я очень сильно смущена и возмущена. Так не должно быть. У него есть девушка, он должен быть с ней.       Но я же всего лишь учу ему танцу, что в этом такого?       Правильно, ничего.       Или же...       Нет, ничего. Я просто помогаю ему, учу его, это ничего не значит и значить не может. — Так, теперь вращение!       Снова наступил. Все сначала. Сначала легко, потом прибавляя сложность. Снова вращение.       Самое главное: не пытаться учить танцевать ноги, надо сочетать движения корпуса вместе с ногами. Важно сохранять ровным корпус, для того чтобы двигаться красиво и удобно друг относительно друга.       Господи, и откуда я это знаю?!       Так, не сбиваемся. Все просто замечательно! — Вот... так... — Шепчу я, понимая, что Тобиас больше не наступает мне на ноги.       Он издает смешок, полный облегчения и какого-то удивления.       Может, мне лучше уйти в учителя танцев? Почему бы и нет? По-крайней мере, у меня это получается лучше, чем, например, идти в атаку.       Сразу вспоминаю Джона, и игла боли начинает теребить мое сердце, делая дыру больше. — Оу.       Я отхожу от Тобиаса назад, замечая в проходе дверей Фред.       Я смотрю на нее некоторое время, не понимая, чего она хочет. Тобиас прокашливается, и проходит между нами, прерывая наш контакт глазами. — Спасибо, Джул. Встретимся вечером, — Говорит он. — Угу, — Выдыхаю я, и Тобиас, слабо улыбаясь, проходит мимо Фред, кивая ей в знак приветствия.       Я прокашливаюсь, и начинаю делать порядок, который и так у меня присутствует в комнате - мне просто надо вести себя естественно, перед Фред. Ну, подумаешь, застукала за учением вальса? Что в этом такого? — Тебе что-то надо? — Спрашиваю я, не поворачиваясь к Фред. После того, что случилось в Бесстрашии - я не очень-то хочу с ней общаться. Джеймс предупредил меня, что она опасна. Мало-ли, она еще что-нибудь сделает? — Тебя позвали твои подружки, — Говорит она, и ее голос сейчас напоминает мне сталь - холодную, но не из-за того, что ей так хочется - сталь все время холодная, — Они ждут тебя на улице. — Спасибо, Фред, — Отрезаю я, и бросаю на нее взгляд, который должен по идее значить "ты можешь идти". Она хмыкает, смотря на меня больше взглядом, полный жалости ко мне, чем ненависти или недоброжелательности.       Почти все так на меня смотрят. С жалостью.       А я не хочу, чтобы на меня так смотрели. — Что-то еще? — Сухо спрашиваю я, вытягиваясь и стараясь сделать вид, что меня не надо жалеть. Не надо на меня так смотреть. Не надо считать, что я просто случайная мошка.       Я могу пригодится. — Нет, — Говорит она, разворачивается, и уходит.       Глубоко выдохнув на том моменте, когда она исчезает в дверях, я осматриваю свою комнату. Закусываю губу.       Меня. не. надо. жалеть.       И - я уверена - я покажу им, кто я. Не какая-то слабачка Джулиана; не эксперимент "Сто Первая", у которой просто необычное ДНК. Я хочу быть Ноль - бесстрашной, знающей, что от нее требуется то, что не могут сделать другие.