menthol heaven

      Тишину однушки в спальном районе нарушает трель телефонного звонка, заставляя обитателя квартиры дернуться от неожиданности, прежде чем поднять трубку с хриплым «Алло».       – Пошли сегодня с нами в «Twist»? – говорит басом динамик телефона, произнося название клуба с отвратительным акцентом, и тут же продолжил: – Будут Фань и Бэк. Они еще кого-то звать хотели, но мне пофиг, в принципе. Ну что, за тобой заезжать?       – Ага. Позвони, как будешь выезжать. Зачем-то кивнув своему собеседнику, Чонин сбросил вызов, как только услышал в трубке слова согласия. Еще бы его не позвали. Ну, и еще бы он не согласился. Каждая ночь в клубе с приятелями и огромным количеством выпивки являлась спасением, пусть и недолгим. Как прием анальгетика — пока он действует, все в порядке, но как только действие заканчивается, снова ощущаешь боль. К счастью, для тела анальгетики существуют и огромное множество, от слабых до самых сильных, что причисляются к наркотическим веществам. Но вот к несчастью, они не были изобретены для души. Но люди, будучи существами наделенными интеллектом, нашли способ заглушать душевную боль так же, как и физическую. Способов нашлось множество — на любой вкус, при любых симптомах, для любого случая. Чонин выбрал алкоголь и искусственное веселье с искусственными друзьями. Чонин выбрал танцы, случайные связи и не сходящую с лица улыбку, и пока он утопал во всем этом из ночи в ночь, на какое-то время появлялось ощущение, что ему и правда очень весело, что жизнь прекрасна и он проживает ее так, как стоит прожить, что он не одинок и его окружают классные люди. Каждую бессонную ночь в клубе, которая дарит ощущение, напоминающее то, которое Чонину так хотелось ощутить, – течение жизни в собственном теле. Но пока он сидит на балконе седьмого этажа, свесив вниз ноги, просунутые меж железных прутьев, и лениво втягивает в себя дым первой за сегодняшний день сигареты, наблюдая сверху за течением этой самой жизни. Ошметки пепла валятся вниз, выделывая пируэты в горячем застоявшемся воздухе, разбавленном табачным дымом, выходящем из сухих полуоткрытых губ.       Только три дня назад он закрыл сессию, и стоило бы наконец заняться тем, чем хочется, куда-то уехать может быть даже, но вот реальность оказывается не такой радужной, как ему представлялось. Впрочем, такой эта реальность предстает уже не первый год жизни и не первое лето. Будучи ребенком, Чонин обожал лето как и все дети, потому что каникулы, потому что друзья, потому что можно гулять весь день и никуда не нужно рано вставать. Сейчас мало чего изменилось: так же каникулы, так же есть друзья, на этот раз, правда, с кавычками, но все же, и все так же не нужно никуда рано вставать. Но больше это не приносит никакой радости. Абсолютно. Он даже был бы рад, если бы завтра начался уже новый учебный год, который принес бы еще больше загруженности с учебой и минимум свободного времени, чтобы голова не начинала думать о посторонних вещах, чтобы Чонин просто не успел из-за занятости довести себя в очередной раз до ручки. Но нет — впереди еще два месяца, за которые можно было бы успеть не только дойти до крайности в плане внутренних переживаний, но и попросту сунуть голову в петлю. И как только в его голове появлялись подобные мысли, парень с отвращением кривил губы и хмурился, ища в пределах досягаемости пачку сигарет. Так вышло и несколько минут назад, и именно по этой причине он сейчас болтает босыми ногами в воздухе, втягивая в себя через мятый фильтр никотиновые смолы и болезненно шипя, когда докуренная до основания сигарета стала вдруг жечь губы. Бычок отправился в грязную от пепла множества затушенных в ней сигарет чашку с водой, которая стояла на балконе все три дня. А ведь еще недавно он не курил. Да и вряд ли продолжит, ибо курить в жару — то еще удовольствие. Хотя кто знает?       Чонин понемногу начинал ненавидеть лето. В наушниках битый час звучал голос мисс Дель Рэй, и как назло зазвучала Summertime Sadness, заставив Чонина усмехнуться и, сам не зная с какой целью, внимательнее вслушиваться в слова. Ноги все так же свисали с балкона, а сам Чонин блаженно разлегся на деревянной поверхности, прикрыв одной рукой глаза, а второй переключая трек на телефоне. Отняв ладонь от лица, парень, щурясь, глянул на дисплей гаджета — до вечера времени еще уйма, а что делать он не представлял. Хотя нет, все же представлял. И даже очень хорошо, имея несколько вариантов развития событий: взяться за изучение еще одного языка, взяться за чтение одной из купленных недавно книг, посмотреть один из десятка скаченных фильмов, что хранились на пылящейся на столе еще с апреля флешке. Но ни один из вариантов не вызывал никакого энтузиазма и рвения. Все, чего на самом деле хотелось — это сесть в поезд с кем-нибудь и уехать. Вот так банально. Для кого-то бы это показалось сущим пустяком и глупостью, не заслуживающей внимания, но не для Чонина. Не для этого Чонина, которым он становился из года в год. Не для этого Чонина, которого из года в год все сильнее душило чувство одиночества.       Сколькими людьми себя нужно окружить, чтобы не чувствовать этой затягивающей все в себя черной дыры внутри? Сколько нужно ждать, прежде чем наткнуться на одного-единственного близкого человека, который поймет и примет, который будет находить возможности, а не отговорки? Сколько человек может протянуть и не свихнуться, размениваясь на прикосновения и поцелуй едва знакомых парней или девушек, чьих имен как не знал, так и не узнает? Насколько нужно возненавидеть собственное существование, чтобы решиться поставить точку? Чонин не знает ответа ни на один из этих вопросов, но что-то ему подсказывало, что рано или поздно узнает, даже несмотря на то, что совсем не хочет этого. Но, как где-то кем-то было сказано, жизнь не фабрика по исполнению желаний. Да и Чонин не шибко весомая в этом мире личность, чтобы вселенная слышала все его «хочу» и «не хочу» и потакала им.       Ноутбук сиротливо стоял на столе и не включался уже второй день.       «kai» Фух... Все, теперь я свободен. Правда торчать дома как-то не очень классно. Давай-ка мы не будем тухнуть дома за экранами, а лучше поедем куда-нибудь? На море, например?       «moonlight» Извини, Чон, не выйдет. Может быть в другой раз когда-нибудь, окей?       Вспоминая переписку двухдневной давности, Чонин в очередной раз горько усмехается. Ну а чего он ожидал? Что кто-то из друзей по переписке захочет бросить уютную квартирку и потратить несколько тысяч вон на дорогу, чтобы провести время с человеком, а не с тихонько жужжащей машиной, иногда перегревающейся от жары и отрубающейся в самый неподходящий момент? Ни один человек, будучи в своем уме, не захочет выходить из своей зоны комфорта, чем-то жертвовать лишь ради того, чтобы видеть, слышать и чувствовать рядом того, кому не один месяц говорил о том, как он дорог, важен и прочие прелестные, но пустые на деле вещи. Каждый найдет с сотню причин не видеться, но не поводов для встречи. Так было, так есть и так будет всегда. Потому что выбирая между чувствами, неизвестностью и человеком, которого никогда не видел, разве что на фото, и комфортом с нерастраченной суммой на карте, любой, абсолютно любой человек выберет второе. Потому что так правильно. Да, никаких новых эмоций, впечатлений, да, никогда не проведешь и минуты с тем, кому мог говорить вещи, которые говорить не стоило, но зато стипендия на карточке, рядом друзья и все довольно таки спокойно и привычно.       Чонин нашаривает пачку, выуживает из нее очередную сигарету и прикуривает, прикидывая, через сколько месяцев Сехун найдет девушку и скажет Чонину, что отношения на расстоянии полный бред (кто бы этому удивился?), а через сколько женится. Что все произойдет именно по такому плану он даже не сомневался. Как можно сомневаться в том, что можешь наблюдать на примере других таких же людей? И Чонин лишь в очередной раз разочарованно вздыхает, выпуская через ноздри бледно-серые струи дыма и прикусывая фильтр.