***
Вот она, идет величаво, Михримах Султан. Некогда красивая луноликая госпожа заметно постарела, ее волосы покрылись сединой, а на лице выступили морщины, отражающие пережитое горе дочери великих османов. Четыре похороненных брата, мать, супруг, а потом и отец. Единственная радость, которая осталась у голубоглазой принцессы — это дочь и сын. Хюмашах султан шла с маленькой девочкой лет пяти, это была ее дочурка Хюррем Султан, названная в честь любимой бабушки. Осман сильно подрос ему уже было двенадцать лет, он был точной копией умершего Рустема Паши. — Нурбану, ты все также красива, как и прежде, — лукаво улыбнулась Михримах. — Госпожа, а вы все также сияете, словно солнце, — также лицемерно ответила я. Обе мы уже выглядели паршиво, и обе знали об этом. Но дворцовый этикет не потерпит правды, он любит слащавую и приторную ложь. — Госпожа, — хором сказали три мои прекрасные дочурки. — Ах, мои райские птички, Эсмахан, Шах, Фатьма! Как же вы красивы! С лица госпожи не сходила улыбка, которая была точной копией улыбки великой Хюррем Султан. — Хюмашах Султан, вы так прекрасны! Султанзаде Осман, вы так выросли с нашей последней встречи, — пролепетала я. — Госпожа, инашаллах, вы в добром здравии. — сказала Хюмашах. — Иншаллах, — кивнула я. — Мы очень устали, наши покои уже готовы? — спросила Михримах. — Да, конечно, Газанфер Ага проводит вас, — улыбнулась я. Михримах осмотрела мои покои с нескрываемым недовольным видом. — Ты хорошо устроилась в покоях валиде султан? — пытаясь вернуться в доброе расположение духа спросила она. — Наш Повелитель пожелал, чтобы я жила в этих покоях, — сказала я, почему-то виноватым голосом. Михримах Султан хмыкнула и пристально смотрела на меня, будто хотела что-то сказать, но перевела тему нашего разговора. — Вечером проведем праздник в гареме. Давно девушек не радовали, — снова радостно сказала Михримах. — Конечно, госпожа, ваш приезд большой праздник для нашего дворца! Михримах кивнула и уже было ушла из моих покоев, но тут же повернулась и сказала напоследок: — Я привезла с собой дюжину прекрасных наложниц. Выбери двоих себе в услужение, и троих своим дочерям. А самых красивых отбери в гарем нашего Повелителя. Я слышала, Селим очень любит белокурых гурий с пышными формами, — сказала она и скрылась за дверями моих покоев. Возникла неловкая пауза в покоях, которую прервала Фатьма: — Замечательно! В старом дворце на наших нервах играла лишь Селимийе Султан, теперь же у нас есть Неслихан, Ширин, Нулефер, а еще дюжина красавиц от Михримах Султан. Что же задумала наша Великая тетушка, — хмыкнула моя черноволосая принцесса. — Фатьма, не забивай себе голову. Наш Повелитель вправе делить ложе с кем он пожелает. Наша главная угроза это Селимийе и Абдулла. Все остальные лишь пешки и мелкие угрозы. Я выдохнув села на тахту. Что же задумала Михримах Султан? Она явно приехала во дворец не чтобы подарить Селиму этих жалких рабынь. Есть какая-то более важная причина для этого, но какая?***
В главном зале гарема танцевало два десятка рабынь, а все остальные жительницы сидела за своими столами и кушали праздничный ужин. Я вместе с дочерями и семьей Михримах султан наблюдала за танцовщицами. Подальше от нас за одним столом сидели Нулефер и Ширин. Новоиспеченная госпожа Неслихан Султан задерживалась. Музыку прервал голос стражника, которые предвестил нас о появлении султана Селима. В зал вошел мой возлюбленный господин, слегка шатаясь. Он явно был пьян. Сзади него с хитрой улыбкой шла Неслихан. Дьяволица! Неужели Селим пытается ее выделить, среди всех фавориток. Селим подошел к нам и обнял свою сестру. — Моя дор’огая сестрица, — заикаясь сказал Падишах. Михримах султан через силу улыбнулась. Госпожа явно чувствовал запах вина от нашего повелителя. — Моя возлюбленная сестра становится управительницей гарема, — сказал Селим, повернувшись к евнухам и рабыням. Я потеряла дар речи. Вот для чего в гарем прибыла госпожа, чтобы вступить в должность Валиде Султан. Что теперь ждет меня и гарем? Чем обернётся господство Михримах Султан?