Can You Feel My Heart?

— Ну и? Что дальше-то? Том поднял взгляд на Роберта, своего лучшего друга, с которым был знаком еще со школьной скамьи. Парень сейчас находился в его доме, сидел на диване, поджав под себя одну ногу, и сжимал в руках бокал с коньяком. — Ну, а что, по-твоему, я мог сделать? Все мои вопросы он игнорировал, да и спорить мне не хотелось, у Криса был такой вид, что вот-вот меня убьет. Поэтому, я взял все необходимое и ушел. Вернулся в свою однокомнатную квартирку на окраине, сбитый с толку, но с решимостью все выяснить на следующий день. Ты не представляешь, скольких мне усилий стоило не думать об этом, не накручивать себя, — Том уставился на остатки янтарной жидкости в своем стакане и залпом допил. Потянулся за новой порцией, но Роберт перехватил его руку, покачав головой: — Не прикладывайся так, завтра на работу. Томас зло посмотрел на друга, сбросил его руку со своей и, с решимостью, наполнил свой бокал: — Плевать. Я хочу расслабиться. — И не говори мне наутро, что я тебя не предупреждал. Ты всегда был слаб на алкоголь, — сказал Роб с усмешкой. Том с благодарностью посмотрел на друга. Он был искренне счастлив, что судьба свела его с таким человеком, обладавшей предпринимательской жилкой, мертвой хваткой и великолепными мозгами, благодаря которым смог в свое время прочно и надолго обосноваться в ресторанном бизнесе, владея сетью ресторанов итальянской кухни. Но Роберт не уставал повторять, что должен не переставая молиться на Хиддлстона, который своим острым умом, подвешенным языком и обаятельной улыбкой помог найти спонсоров и развить бизнес. Но Тому было скучно пожинать плоды своего труда, поэтому и ушел в строительную фирму «Ретушь», где мог применить свою творческую жилку и воплотить свои фантазии. — Начнем с начала, — сказал Роберт. — Он же тебя ревнует ко всему подряд. — Угу. — Он же не дает и шагу кому-либо сделать в твою сторону. — Угу. — Готов убить любого, кто на тебя «не так» посмотрит. — Угу. — И он просто выставил тебя за дверь? — Угу. — А ты пытался до него дозвониться? — Конечно. Абонент не абонент. Роб потряс головой, пытаясь найти логику или хотя бы понять поступок Криса, и для легкости мысли опрокинув в себя еще коньяка. Допив очередную порцию, Томас отставил бокал, положил согнутую руку на спинку дивана, подпирая голову. — На следующий день, то есть сегодня, я приехал на работу пораньше, хотел подстеречь Криса, но не получилось. Так же как и не получилось поймать его в течение дня. Я так и не смог с ним поговорить. — Дела… — Но я смог его поймать вечером, у черного входа. — И? — Роберт, сидящий на другом конце дивана, пододвинулся ближе. — Что «и»… Поговорили… — Том закрыл лицо руками, унимая дрожь. — Он сказал, что от меня пахнет другим альфой, что пока он ездил в другой город, я нашел, с кем поразвлечься, — парень вскочил со своего места от еле сдерживаемого гнева. — Он откуда-то взял, что я ему изменил! Да я ни с кем не сплю, кроме него! — Тише, тише, — Роб схватил Томаса за запястье, усадил обратно. — Может, он перепутал? Может, он устал на столько, что свой запах принял за чужой? — Да какой там, — сокрушенно произнес парень, — он меня не метил. — Не понял, — Роберт выглядел шокированным. — Вы столько времени встречаетесь, живете уже вместе и ты до сих пор не помечен? — Угу. — А как он аргументировал это? Том наморщил лоб, вспоминая разговор полугодичной давности: — Когда мы начали жить вместе, я спрашивал, почему. Он ответил, что надо проверить свои чувства, прежде чем предпринимать такой шаг. — А потом? — А потом я как-то забыл про это, — парень смутился. — Я тебя не узнаю, — Роберт разлил еще по порции коньяка. — Как же хорошо, что я родился бетой. Нет этих заморочек с метками, запахами и прочим. Преспокойно можно переспать с кем хочешь, не боясь, что тебя засекут. Слушай, — он уставился на Тома, — а может у Криса кто-то появился, и он под выдуманным предлогом от тебя решил избавиться? — Да ну, что за бред, — Томас передернул плечами, но в душе не раз продумывал этот вариант. — Ну а что… Он не заявил на тебя свои права, технически ты и он свободны… — Ага, отгоняя от меня всех подряд, не заявил, — передразнил Том друга. — Ты хоть думай, о чем говоришь. Все в начале осматриваются на наличие Криса рядом со мной, а только потом подходят. Роберт от смеха уронил дольку лимона под диван и, чертыхаясь, полез ее доставать. — Это в помойку, — повертев пыльный цитрус, он кинул его на одну из пустых тарелок. — А чем, все-таки, закончился ваш разговор? — Он обвинял меня во всех грехах, что его отец был прав по поводу меня, что я с ним только из-за денег, и что бы я забыл о нем и катился к тому альфе, с которым развлекаюсь, — Том тяжело вздохнул. Он всем сердцем любил Криса и не мог понять, что сделал не так, что дал такой повод. — Жаль беты не чувствуют ваши запахи. Понюхал бы и сказал, что не так, — серьезно сказал Роберт. — Забей. Завтра попробую еще раз поговорить, рассказать все. Хотя, говорить-то нечего, — тут Томас, вспомнив кое-что, застонал в голос. — Твою мать! У меня течка через неделю! Что же мне делать? — Я, конечно, хорошо к тебе отношусь, но к себе тебя не подпущу, — Роб выставил вперед руки в знак защиты. — Да нужен ты мне, — так же беззлобно ответил Том. — Да расслабься, помиритесь к тому времени. А если нет… С твоей-то харизмой любой альфа твой. Хиддлстон взглядом убил друга раз десять за такие слова, но отвечать ничего не стал. Но с течкой что-то надо будет делать. Если не помирится с Крисом, то придется опять пить блокираторы, о которых он успел забыть. — Держи, — Роберт вручил в руки Тома бокал. — За дружбу! — они чокнулись и осушили стаканы. Внезапно, Роб начал тихо хихикать, поглядывая на Томаса. — И кто еще слаб на алкоголь, — Хиддлстон поднял бровь. — Да я тут вспомнил наши с тобой студенческие годы. Когда самые лучшие пьянки начинались со слов: «Завтра контрольная» или «Завтра зачет». — Было дело, — хохотнул Томас. — И вокруг тебя альфы всегда табуном носились, что ты очень ловко использовал в своих интересах. — Я сопротивлялся, как мог, но их навязчивая помощь в учебе не раз нас спасала. — Ага, и питались мы за их счет почти все обучение. Как сейчас помню, вечно спрашивали что тебе нравится, цветы, там, конфеты, кто тебе нравится… А какие привилегии были на правах твоего друга! Золотые времена. Том сидел, с улыбкой вспоминая годы учебы, когда жизнь малиной казалась. Только стоило сделать щенячьи глазки или брезгливо поморщить носик, как тут же все исполнялось. И как он умудрялся держать на расстоянии всех тех альф? — Томка, Томка, — протянул захмелевший Роберт. — Живи пока у меня. На работу тебе ближе отсюда, да и вместе веселее, чего одному тухнуть… — А Сьюзан не будет против? — Да что ты! Она всегда рада, когда ты приходишь, тем более, она сейчас гостит у матери и пробудет там до конца недели. — Поругались, — сказал Том утвердительно. Роберт неопределенно помахал руками, потом положил их на колени, опустил голову и утвердительно кивнул. — Опять из-за детей? — Она говорит, что слишком рано, мы женаты всего три месяца… А встречались до этого три года! — проворчал Роб. — И, естественно, я хочу, чтобы у нас были дети. Томас хмыкнул, поудобнее садясь на диване, вытягивая свои длинные ноги. — Ладно, дружище. Поздно уже, — сказал Роберт, вставая. Он посмотрел на бардак на столе, махнул рукой, пробурчав что-то вроде: «Завтра уберем». Том последовал его примеру и тоже отправился в спальню, которая была выделена специально для него при покупке квартиры пару лет назад.

***

Но на следующий день, и в четверг, и в пятницу поговорить так и не удалось. Как только Том появлялся в одном помещении с Крисом, тот тут же исчезал в неизвестном направлении. Ни в начале, ни в конце рабочего дня поймать Хемсворта тоже не получалось, он как будто сразу телепортируется на рабочее место. И, как назло, подчиненные Томаса, да и не только они, начали что-то подозревать и кидали на парня взгляды, полные сочувствия. Что еще больше бесило Хиддлстона, не хватало еще жалости со стороны. Как бы то ни было, Роберт силой повел унылого Тома развлекаться в свой любимый ночной клуб, где зажигали как раньше, в годы студенчества. Море алкоголя, танцы до упаду, куча альф, которые пытались приударить за омежкой, но были мягко, как умел Том, посланы куда подальше. Даже будучи пьяным, он сохранял дистанцию между собой и остальными людьми. Поэтому суббота встретила Томаса не самым радостным способом. Парень проснулся, щурясь от яркого солнца, светящего прямо в глаза. Он перевернулся на другой бок, накрываясь с головой одеялом, но в следующую секунду вскочил и пулей побежал в сторону туалета, склонившись над унитазом. Когда стало легче, Том, весь дрожащий, ползком добрался до кабинки душа и врубил струю теплой воды на полную мощность. «Да чтоб я еще раз послушался Роба… Да ни за что на свете!», — причитал парень, хотя знал, что поддержит у друга любую, даже самую идиотскую затею. Придя в себя, Хиддлстон вышел из душа, кинул быстрый взгляд на зеркало, при этом ужаснувшись своему внешнему виду, оделся и пошел на кухню. Квартира встретила парня тишиной, пустотой и листком на столе: «Срочно вызвали на работу, буду к обеду. Завтрак в микроволновке, антипохмелин на столе. Малыш, не скучай без меня. Люблю, целую, Роберт ;) ». Том усмехнулся тону записки. За серьезностью Криса он уже и забыл, как Роб любит шутить. «Крис… Что же я сделал, что обвиняешь меня на пустом месте и даже не хочешь выслушать?», — парень выпил лекарство, включил микроволновку и задумчиво уставился в окно. Он повода ревновать давал? Нет. И так все шарахаются. Ходил налево, пока Крис в командировке? Нет. Хотя Роб звал. Правда, вчера неплохо погулял, но он же к себе никого не подпустил. И вообще, он образец верности. Вот. Томас тряхнул головой, отгоняя от себя уныние, из-за чего лоб и виски прострельнуло сильной болью, и слегка замутило. Последствия хорошо проведенного вечера. Он надеялся, что за выходные альфа остынет, извинится за свою внезапную вспышку гнева, они помирятся и все будет как прежде. Техника запищала, привлекая к себе внимание. Парень вытащил восхитительный по внешнему виду и запаху омлет с колбасой и луком. Жаль Роб не шеф-повар, такой талант пропадает. Но как только первый кусочек еды оказался во рту, Тома тут же скрутило, он еле успел добежать до туалета. «Надо спросить, что мы ели, пили или курили», — подумал Хиддлстон, умываясь. Придя обратно на кухню, он решил не рисковать и убрал еду в холодильник. В прихожей послышался шум, тихая ругань, шуршание пакетов и на кухне показался немного взъерошенный Роберт. — Это катастрофа какая-то. Представь себе, какая-то шпана ночью побила всю витрину ресторана, проникла внутрь и устроила там бардак. Но, благо, ничего не украли, — сказал он, ставя пакеты на стул. Потом взглянул на омегу и ужаснулся, — ты хорошо себя чувствуешь? — Более менее. Организм чудит после вчерашнего. — А-а-а. Я вот что подумал. Раз твои вещи остались там, — Роб неопределенно взмахнул рукой, — то тебе надо прикупить кое-какой одежды. — Я взял, что мне необходимо, — запротестовал Томас. — Нет, не взял. Собирайся, сейчас присмотрим тебе что-нибудь. Парень застонал, но послушно пошел в спальню. Он знал, что Роберт в лепешку разобьется, но добьется своего, какое бы желание у того не возникло. И ни разу не пожалел. В одном магазине они напялили на себя кучу побрякушек, типа колец, браслетов, ожерелий, и в таком виде ходили по залу и предлагали помощь посетителям, пока их не выгнала охрана. В другом, Роберт нашел гавайскую рубашку, которую тут же купил и надел на себя. Он уговаривал такую же взять Тому, но тот упорно сопротивлялся, говоря, что середина сентября на дворе, не сезон таскать. Зато в третьем месте Томас залип на кофтах с логотипами и изображениями супер-героев и готов был скупить все, но Роб вовремя остановил друга, заставляя выбрать только три предмета. Омежка притворно возмущался об ущемлении своих прав, но выбрал с логотипами супермена, бетмена и человека-паука. Купив еще необходимых вещей, друзья уже собирались идти на парковку, сгружать сумки в машину, как Роберт отдал все сумки Тому и со словами: «Сейчас вернусь», убежал в неизвестном направлении. Хиддлстон криво ухмыльнулся, пытаясь угадать, что еще тот придумал. Роб, действительно, вернулся менее чем через пять минут. И когда Том его увидел, у него началась истерика: бета в гавайской рубашке, в розовых штанах с фиолетовыми кляксами, на запястье огромные, пластмассовые, цветные, детские часы, на голове соломенная шляпа, лицо скрывали очки для собак, а в руке держал воздушный шарик в виде молотка. — Ты хоть себя в зеркало видел? — сквозь смех, смахивая слезы, спросил Томас. — Какой мужчина! Я бы в такого сразу влюбился бы, — Роберт крутился у зеркала, осматривая себя со всех сторон. Удовлетворившись своим внешним видом, бета подошел к уже успокоившемуся другу и взял сумки. В это время мимо проходили три девушки-подростка, остановились рядом, хихикая и рассматривая Роба. Тот нарочно медленно протянул руку Тому со словами: — Пойдем, любовь моя, нас ждут великие дела. Омежка принял правила игры, взялся за протянутую ладонь, чмокнул друга в щеку и они вместе, не спеша, покинули магазин, сохраняя серьезное выражение лиц. Оказавшись у машины, самообладание их покинуло, сгибаясь в приступах хохота. — Какое у них было выражение лиц! — А та мамаша с ребенком! — Надо почаще делать такие вылазки, — Роб сидел на водительском месте, сложив руки на руле и положив на них голову, пытался успокоиться. — Я с тобой скоро пресс накачаю, — хмыкнул Том. — Тебе на пользу будет, — произнес бета, заводя мотор, и уезжая с территории торгового центра. Вечером они сидели на балконе, попивая глинтвейн и наблюдая салют, устроенный по поводу праздника цветов, который недавно вошел в моду и так полюбился людям. — …А завтра мы пойдем в парк на аттракционах кататься, — говорил Роберт. — М-м-м… Заманчивое предложение… Леш што шам не быш, — ответил Том с набитым ртом. Он завороженно наблюдал за всполохами в небе: то зелеными, то желтыми, то красными, то синими, вырисовывая разнообразные фигуры, похожие на цветы. Он смотрел и улыбался. Но улыбка не была радостной, скорее наоборот, с оттенком печали. Рядом не было Криса. Воспоминания постепенно вставали перед глазами: их первый поцелуй на фоне салюта именно в этот день, который зашел дальше. Низ живота скрутило от сладкой истомы, но в уголках глаз показались слезы. Томас осторожно смахнул их, так, чтоб не увидел Роберт. Потом встал и направился в квартиру: — Я тебя покину пораньше, слишком устал за сегодня. — Давай, — отозвался Роб. — Мирной ночи, сонных привидений тебе. — Может, приятных сновидений? — Мое дело — предупредить… Том хмыкнул и подумал, как же повезло Сюзан с мужем, а ему с другом. Роберт всегда выполнял свои обещания. Это уже стало аксиомой. На следующий день, в солнечное и необычайно теплое воскресенье они прибыли в парк, где у Томаса разбегались глаза от обилия аттракционов, на которых хотелось покататься. — Не суетись, день только начался, везде успеем побывать, — причитал Роб, когда омежка потащил его на американские горки. После пяти заездов подряд крутящийся корабль казался не таким страшным, аттракцион-башня со свободным падением вообще был детским лепетом. — Пойдем в комнату смеха? — кивнул Роберт на трехэтажное здание, на котором были нарисованы кровь, всякие зомби, ведьмы, и откуда доносились устрашающие звуки. — Может ты имел в виду «Комната Страха»? — Нет, именно комната смеха, — и друзья направились к очередному аттракциону. Ну… С Робом это действительно оказалась комната смеха. Как он передразнивал рык монстров, сам корчил, как он думал, страшные рожи, как пытался дотянуться до человека в костюме оборотня, за что их выперли из здания. После, подкрепившись тремя порциями сахарной ваты вперемешку с соленым попкорном, Том изъявил желание пострелять в тире, где его постигло разочарование: из пяти выстрелов в цель попал только один раз. Зато Роберт исправил ситуацию, попав все пять раз и выиграв омежке плюшевого панду. Уже вечером, выйдя из душа, уставший, но довольный Том заглянул на кухню. — Эй! Нечестно в одну харю пирог есть. Бета пожал плечами, отрезал небольшой кусок и дал другу. — Я вот что подумал, — сказал он, — а ты не пытался Криса поймать у дома? — Нет, — лицо Тома вытянулось и он тут же подорвался в спальню одеваться. Роберт успел его поймать у двери, когда тот надевал ботинки. — Иж, чего удумал, — схватил он Томаса и прижал к стене, — никуда на ночь глядя не пущу. Все завтра. — Завтра, — эхом повторил парень, позволяя снять с себя обувь и куртку и увести себя обратно на кухню. Роб пододвинул омежке пирог, поставил перед носом ароматный чай и снова повторил: — Завтра. Том мутным взглядом посмотрел на друга и вдруг улыбнулся: — Завтра, — и принялся за еду. — Что я без тебя делал бы. — Глупости, — ответил Роберт.