Seven ages of a man

— Актерское мастерство – это не просто талант перевоплощения. Это искусство, а не ремесло. Сейчас на каждом занятии преподаватели будут учить вас принципам актерской игры, будут рассказывать о том, как нужно вести себя на сцене, показывать уловки, которые должен знать каждый уважающий себя выпускник Академии, — статный преподаватель говорил с экспрессией, по мере своего повествования обходя класс и заглядывал в глаза каждому слушателю, будто бы в поисках чего-то известного только ему, — но вы не должны позволить поймать себя в ловушку! Знать трюки и механику процесса вы обязаны! Но превратить творчество в жонглирование штампами – это совершеннейший провал для актера, потеря его подлинного таланта. Зачем же мы учимся тому, что вам не нужно использовать? Уроки актерского мастерства призваны помочь каждому из вас найти свой путь, выбрать верную тактику среди тех, что будут вам предложены. Нет универсального ответа на вопрос «Как стать хорошим актером?». С этим каждому придется справиться самому – школа может только подсказать, в каком направлении двигаться. Любой учебник – это лишь свод правил, система управления собой. Но в жизни не всегда есть место правилам, и наша цель – научиться оставлять систему за сценой, не тратя времени на раздумья во время игры – оставляя время только для перевоплощения, переживания, творчества. Аудитория молча внимала преподавателю. Разношерстные, еще вчера не подозревавшие о существовании друг друга, ребята ощущали себя единым организмом – сначала изматывающая разминка, во время которой даже те, кто поначалу стеснялся и переживал, раскрылись, отпустили себя. А теперь вот первые кирпичики знаний о самом главном предмете, ради которого они и пришли в группу. — Воображение – это мускул, возможно, самый важный в организме человека. И, как и любой другой мускул, его нужно тренировать. Представьте себе лежачего больного, который не вставал с постели пару недель – казалось бы, не так много! Но по прошествии этого времени его придется заново учить ходить – мышцы в его ногах отвыкли от работы, и уже не могут справиться с кажущейся нам обычной нагрузкой. Так и с воображением – без постоянных тренировок потеряется легкость в управлении своим образом, своим персонажем. Профессор оглядел притихших студентов и продолжил: — Вы, наверное, немного заскучали. Давайте немного разбавим мою нудную лекцию, — преподаватель поднял руку, останавливая возникший было гул, — становимся в круг. Не отходите далеко друг от друга – вы должны иметь возможность дотронуться рукой до соседа. — А вы тоже будете участвовать в задании, профессор Люпин? — с любопытством поинтересовалась Гермиона, отметившая, что преподаватель замкнул круг. — Конечно. В аудитории мы все – одна большая команда, и мне гораздо легче научить вас чему-то, непосредственно принимая участие в процессе. Итак, очень простое упражнение. Мы все сидим за столом, каждый одновременно и хозяин, и гость. Начиная с Гермионы, по часовой стрелке, мы будем угощать друг друга тем, что берем со стола. Ваша задача – без слов показать вашему соседу, чем вы его потчуете. Пока все ясно? Ребята неуверенно закивали. — Хорошо. Гермиона, начнете? Девушка уверенно протянула руку вперед и «взяв» что-то со «стола» обхватила предмет обеими руками, будто бы грея их. Затем, приблизив руки к лицу, она подула в пустоту между пальцами и осторожно отхлебнула из воображаемой чашки. Немного поморщившись, девушка протянула одну руку к столу и воображаемой ложечкой добавила себе сахара. Еще разок глотнув, она улыбнулась и протянула чашку Гарри. Тот чувствовал себя очень неловко под направленными на них взглядами, но протянул руку, чтобы забрать «угощение». — Эмм. Это чай, — с полувопросительной интонацией произнес парень, на что его соседка радостно кивнула, — спасибо, Гермиона, — он сделал вид, что отпил из полученной чашки, поставил ее на воображаемый стол и посмотрел на преподавателя. — Ну же, Гарри, ваша очередь, — подбодрил его профессор актерского мастерства. Юноша вздохнул и, взяв со стола что-то определенно небольшое и круглое, потер взятую вещь о свою футболку и, откусив, начал с явным удовольствием жевать. — М-м-м. Вкушно, — протянул он и добавил, обращаясь к парню справа от себя: — будешь? Драко, к которому и обратился Гарри, с отвращением отшатнулся: — Сам ешь свое яблоко, я за тобой доедать не буду! — Замечательно! – преподаватель с энтузиазмом кивнул парням, — Молодцы! Вы абсолютно правильно поняли задание! Мало просто догадаться, что вам передают – нужно создать ситуацию, в которую поверят все окружающие! Гарри бросил быстрый взгляд на надменного блондина и усмехнулся. Драко явно забыл о задании, всерьез поверив юноше, что тот предлагает ему откусить от фрукта, который до него ели. Но сейчас, услышав похвалу преподавателя, он довольно расправил плечи, делая вид, что изначально так и задумывал. Когда ребята по цепочке, смеясь и наблюдая друг за другом, дошли опять до Гермионы, профессор остановил игру и указал всем на кресла. — А сейчас я хочу на кое-что обратить ваше внимание. Все вы, наверняка, знаете, что актер в своей роли пользуется внутренними ресурсами. Но мало кто задумывается, что для роли нужно точно так же эффективно использовать и пространство, которое находится вокруг нас. Очень важно понимать, как мы взаимодействуем с пространством других людей. Если вы обратите внимание, мы всегда двигаемся, будто бы находимся в прозрачном пузыре – вы всегда ощутите, когда вторгаетесь в «оболочку» другого человека или когда кто-то посягнет на ваше личное пространство, даже если человек и не коснется вас непосредственно. Каждый из нас заявляет права на своеобразную «сферу» вокруг себя в зависимости от характера жестов, величины размаха рук, в конце концов, в зависимости от своего роста. Вспомните, когда я попросил вас встать в круг, между всеми вами было разное расстояние – кое-кто мог спокойно коснуться соседа рукой, кто-то же постарался отойти от всех и обособиться. Но больше всего места осталось вокруг меня. Кто-нибудь предположит, почему? — Вы большой и внушительный? – ляпнул Симус. — Мы вас опасаемся? – полюбопытствовала Гермиона. Профессор Люпин широко улыбнулся: — Мне очень нравится одна старая шутка, попробую объяснить вам на ее примере. Итак, «А где крокодил спит? Где захочет, там и спит», — он обвел недоуменно взирающих на него учеников взглядом. — В мире животных все обстоит достаточно просто, степень выражения сравнительной угрозы обычно определяет, на сколь большое пространство может претендовать зверь: львы, например, располагаются на обширных, протяженных пространствах; овцы по ночам предпочитают сбиваться в кучу. Вам понятна аналогия? Отлично. Так вот, когда мы говорим о людях, все становится немного сложнее — использование пространства чаще служит отражением представления человека о собственном статусе в сравнении со статусом окружающих. В результате мы ежедневно принимаем участие в конкуренции за место за кухонным столом, по дороге на работу, в офисе и даже в постели. Жестом предложив студентам опять встать в круг, преподаватель продолжил: — Всякий раз, как я впервые прошу новую группу студентов образовать круг, я убеждаюсь, что с обеих сторон от меня остается пространство, которого вполне бы хватило еще для одного, а то и для двоих, — он указал на пустое место вокруг себя и ученики заулыбались, — Это пространство вы оставляете мне из уважения, а может быть, из застенчивости. Вот посмотрите, через пару занятий расстояние между каждым из нас станет почти одинаковым, — профессор обвел глазами группу и добавил, — на сегодня наше занятие окончено, но я хочу попросить каждого из вас, когда окажетесь в каком-либо скоплении людей – лифте, автобусе, поезде метро – понаблюдайте за тем, как по разному каждый использует доступное ему пространство. На следующем занятии буду ждать небольшой отчет от каждого из вас. Обязательно напишите о своей роли в этой ситуации. Все ясно? – шагнув к столу и быстрым росчерком вписав что-то в журнал группы, профессор жестом показал студентам, что они свободны и покинул аудиторию. — Сначала физкультура, теперь сочинения. Мне кажется, я куда-то не туда поступаю, — протянул темноволосый парень, глядя вслед преподавателю. — А мне кажется, ты плохо представляешь себе, что такое профессия актера, — в том же тоне бросил надменный блондин, Драко, припомнил Гарри, — это на восемьдесят процентов тренировки, причем по большей части именно так расстроившие тебя физические нагрузки. Гарри с интересом посмотрел на парня. Кажется, он поспешил со своими выводами насчет него. Встретив взгляд блондина, юноша широко ему улыбнулся и с удовольствием увидел небольшую усмешку в ответ. Судя по расписанию, для следующего занятия студентам нужно было перейти в другую аудиторию. Класс постепенно опустел. Последним из помещения вышел Гарри, помогающий Гермионе тащить кипу книг, которую она постоянно брала на все классы. Девушка подгоняла парня, боясь опоздать на занятие по ораторскому мастерству, Гарри же еле плелся, справедливо побаиваясь встречаться с уже знакомым ему профессором Северусом Снейпом. Но как бы ни был длинен коридор, он все же закончился и юноша со вздохом нажал на ручку, приоткрывая дверь и пропуская девушку вперед. Заглянув в класс следом за Гермионой и, с облегчением убедившись, что преподавателя еще нет, Гарри поспешил найти себе место в аудитории. Помещение для занятий ораторским мастерством отличалось от кабинета, в котором ребята занимались до сих пор, по всей видимости, класс Северуса Снейпа был спроектирован специально для наилучшей акустики. Услышав голос преподавателя, вошедшего в аудиторию, Гарри в своем мнении утвердился окончательно. Профессор говорил негромко, но было слышно все оттенки его голоса. — Это мой личный кабинет, и то, что я позволяю недостудентам тут находиться, большое одолжение президенту академии, но не вам, поэтому будьте добры вести себя так, чтобы я до конца наших с вами встреч на курсах не пожалел о том, что разрешил вам переступить порог этого класса. Не ожидавшие столь холодного приема, студенты молчали, поглядывая на вошедшего профессора, и только Гарри, опустив глаза в пол, с трудом удерживался от смеха. — Неужели в моих словах вы разглядели некую шутку, мистер Поттер? – нехорошим голосом обратился к парню преподаватель. «Он помнит мою фамилию» — пронеслось в голове у Гарри, прежде чем он собрался с мыслями и смог ответить: — Нет, сэр. — Тогда, быть может, вы расскажете нам, что вас так насмешило? — Простите, сэр, — помотал головой юноша. Профессор задержал на секунду взгляд на Гарри, но уже спустя мгновение обратился к аудитории: — В своих расписаниях вы, разумеется, прочитали название дисциплины и мое имя. С некоторыми из вас я уже имел удовольствие познакомиться, — профессор перевел взгляд с Гарри на Драко Малфоя и сдержанно ему кивнул, — с остальными мы узнаем друг друга по ходу занятия. Как показывает моя преподавательская практика, все вы уверены, что являетесь гениальными актерами. Вы считаете, что вам должны оказывать особое внимание, потому что вы, без сомнения, таланты и самородки и непременно совершите революцию в актерском сообществе. Так вот, забудьте обо всем этом. Мне все равно, кто вы, откуда и что вы сами про себя думаете. Пока вы не докажете мне, что у вас есть способности – не ждите от меня какого-то особого отношения, — сделав небольшую паузу, он продолжил, — Вам, должно быть, кажется, что управление своим голосом – это очень легко, ведь каждый из вас научился говорить в раннем возрасте, настолько давно, что возможность использовать голос для коммуникации с другими людьми воспринимается вами как данность. Наш язык, за исключением использования его для поцелуев, является самым простым и в то же время самым восхитительным из всех коммуникативных инструментов, коими мы, люди, обладаем. И несмотря на это, большинство из нас орудуют им неуклюже, как громоздким двуручным мечом, вместо того, чтобы легко и тонко манипулировать им, как остро отточенной и непредсказуемой в действиях шпагой, беспощадно эффективной в своем завораживающем танце. Гарри зачарованно слушал профессора. Ему казалось, что тот разговаривает исключительно с ним, а темные глаза смотрят прямо в душу. С каждым словом преподавателя желание юноши стать лучшим и доказать этому надменному человеку, что он достоин быть в группе, крепло. — Мистер Поттер, — голос преподавателя прозвучал как-то даже устало, — будьте любезны повторить, что я сейчас сказал. Гарри поднял глаза и встретился с бесстрастным взглядом профессора. — Я не понимаю, зачем вам сдались эти курсы? Вы же просто спите на занятии. — Я задумался, — в горле у юноши пересохло, и голос вышел хриплым. Профессор поморщился. — Постарайтесь думать о занятии, а не о посторонних вещах, — вернувшись к кафедре, он продолжил, — я не успею рассказать вам о всех нюансах сценической речи за неполные две недели, скорее, я просто приоткрою вам принципы обучения этой науке. Но с теми из вас, кто пройдет испытание экзаменом и поступит в Академию, мы будем встречаться следующие четыре года и уже за это время я научу вас контролировать свои эмоции в нужный момент, помогу поставить нужную дикцию, покажу тонкости игры одним лишь голосом. Я хочу, чтобы вы запомнили два основных правила работы над голосом — неясное мышление — существенное препятствие к чистоте артикуляции; подавление эмоций – не менее существенное препятствие к свободе голоса. Какие вы можете сделать из этого выводы? – на секунду задержав взгляд на Гарри, он кивнул поднявшему руку Драко. — Нужно добиться внутренней свободы? — Что вы подразумеваете под внутренней свободой, мистер Малфой? — Умение контролировать свое внутренне состояние, наверное. И еще независимость от чужого мнения. — Верно, мистер Малфой. Для полноценного управления своим голосом необходимо научиться приводить свои мысли и эмоции в порядок, независимо от внешних раздражителей. В процессе ежедневного общения, наш голос постоянно сталкивается с препятствиями, которые не дают ему звучать непосредственно. Вообще, зачастую ситуация непосредственности достижима только в моменты выходящие из-под вашего контроля, когда вы испытываете боль, испуганы, находитесь в состоянии эйфории. В течение жизни мы формируем своеобразную цепь рефлексов, откликов на ситуации вокруг нас, которые в свою очередь создают привычку. Нам говорят: «мужчины не плачут», или «порядочные девушки не сквернословят», прививая тем самым стереотип поведения, приемлемый в обществе. Актеру же необходимо разрушить все эти условности и шаблоны в первую очередь в самом себе. Выходя на сцену, вы должны быть готовы и кричать, и рыдать, и сходить с ума, и никому не будут интересны ваши внутренние барьеры — от вас ждут искренних реакций и настоящих эмоций. До тех пор, пока вы эмоционально зажаты, ваш голос не будет звучать соответственно его реальным возможностям, — профессор сделал паузу, глядя в аудиторию и добавил: — Не менее важно не забывать о физической составляющей – постоянных тренировках диафрагмы, упражнениях для мышц горла и правильной осанке. Гарри машинально выпрямился, наблюдая за ожидающим реакции на свои слова преподавателем. Тот стоял перед классом, сцепив пальцы в замок и юноша, проскользив взглядом по рукам профессора, перевел взгляд на окно, находящееся позади преподавателя. На улице было совершенно не по-английски солнечно, и юноша задумался о том, что было бы, если бы занятие сценической речью проходило в парке. Представив профессора Снейпа на травке среди деревьев, он усмехнулся. Казалось, прошло несколько секунд, когда, услышав, как его соседи отодвигают стулья от столов, Гарри вздрогнул и, оглядевшись, понял, что профессор Снейп уже закончил свою лекцию и ребята собирают вещи, перед тем как пойти на ланч. Юноша вздохнул. Несмотря на предупреждение преподавателя, он умудрился пропустить почти всю лекцию. — Гермиона, можно будет потом твой блокнот полистать? – он был уверен, что девушка записала каждое слово Северуса Снейпа, и облегченно улыбнулся, когда та протянула ему тетрадь в твердом переплете. — Сейчас пойдем, и ты снимешь копии. Тетрадка мне нужна – хочу дома еще разочек просмотреть записи. Гарри кивнул: — Ты иди на ланч, я чуть позже присоединюсь. Мне нужно кое-что спросить у профессора. И оставь свои книги, я принесу, — добавил он, заметив, что девушка пытается собрать учебники. Класс опустел. Гарри нерешительно переминался с ноги на ногу у своего стола. — Мистер Поттер, я не помню, чтобы просил вас задержаться, — вздохнув, поднял глаза на юношу профессор. Конечно, он сразу заметил неловко топчущегося Гарри, но совершенно не хотел тратить на того свое время в первый же день занятий, предпочитая игнорировать смущенного юношу. Но Поттер решил иначе, взяв все в свои руки. — Профессор, я…мне нужно будет сдавать экзамен на грант, — волнуясь, начал юноша. — Я в курсе, мистер Поттер. А вот вы, кажется, не знаете, кто у вас будет его принимать, — глаза Гарри округлились. — Да, все верно, — профессор нерадостно хмыкнул, — именно мне выпало это сомнительное удовольствие – в этом году я председатель комиссии приемного отделения. Хочу вас сразу поставить в известность, что я никому не делаю поблажек, даже если это и протеже самого президента. — Я и не собирался просить об одолжениях, — от обиды Гарри сжал пальцы в кулаки. Профессор Снейп окинул его заинтересованным взглядом: — Я и не говорил, что вы будете просить. За вас уже все давно сделали. Или вы думаете, наша с вами встреча у Альбуса была случайной? — Он бы не стал, — побледнел юноша, но сразу же вспомнил, что в тот день и вправду не было особых причин наносить визит президенту. Шагнув вперед и опираясь ладонями о преподавательский стол, Гарри спросил, - но вы ведь не пойдете у Дамблдора на поводу? Пожалуйста! Мне очень важно знать, смогу ли я добиться чего-то сам! — Признаться, вы меня очень удивили, Гарри, — черные глаза смотрели с любопытством, — я ожидал, что вы будете умолять меня поспособствовать вашему поступлению. Кстати, уговаривать меня не делать вам снисхождений тоже бессмысленно. Я не собираюсь ни потворствовать вам, ни намеренно занижать вашу оценку. Поверьте, вы получите только лишь то, что заслужите. Гарри кивнул и, вспомнив, по какой причине, собственно, решил задержаться, добавил: — А вы не позанимаетесь со мной дополнительно?