Дело №37.

I remained too much inside my head and ended up losing my mind. Edgar Allan Poe Сколько времени прошло? Год? Месяц? Нет, всего лишь чёртовых пять дней. Пять дней, которые тянутся словно древесная смола, словно мятная жвачка. Приторно-сладкий кофе и пломбир, то, что спасало от боли душевной, губило здоровье, заставляя сутками овощем лежать в постели и сгибаться пополам от раздирающего горло кашля. Той ночью он подготовил наряд полицейских и отправил их дежурить по району, но сам же и носа из дома не высунул. Той ночью он сгрыз все ногти, искусал губы, выпил литр кофе. Той ночью он снова упустил свой шанс поймать этого грёбанного Чон Тэгуна, прибавив в его коллекцию очередное сердце какой-то Ким Саын. Той ночью он впервые в жизни вдохнул сигаретный дым, который прожёг его дыхательные пути и заставил задыхаться от непрерывного кашля. Той ночью он решил, что больше никогда его губы не коснутся горького фильтра сигарет. Той ночью он сжёг всю пачку сигарет, отравляя лёгкие сладким дымом, отключая разум, вспоминая, как миниатюрные губы Тэгуна сжимали сигарету, как грудь его вздымалась с каждой затяжкой, как блаженно он прикрывал глаза, смакуя дым. Картина, отложившаяся в памяти с той злосчастной ночи, детально воспроизводилась перед глазами Джехвана. Этот грозный, проницательный взгляд повсюду преследовал его. Даже в собственном доме он чувствовал, как пристальный взгляд провожает его до кухни, следит за ним, пока он кладёт в растворимый кофе уже шестую ложку сахара и укладывает его спать, на миг становясь нежным, словно укутывая в тёплое одеяло. Этой ночью Кен снова не смог сомкнуть глаз. Чувство тревоги в его груди не отступало, а голова предательски трещала так, словно в его черепной коробке находился часовой механизм. Уже пятый день он не ходит на работу. Желание встретиться с этим человеком охватило его разум, поглотив остатки светлых мыслей. Температура выходила за грань отметки '39', телефон, от надоедающих звонков, разрядился и отключился, попрощавшись с хозяином грустной мелодией. Этими ночами только горячий кофе согревал его душу, а холодный, до цокота зубов, пломбир охлаждал его разум. - Воншик-а, что с ним случилось? Почему он не отвечает на звонки и не открывает дверь? - стукая ладошками по офисному диванчику, хныкал Хакён. - Хэй, успокойся. Наверняка ему просто нужно побыть одному. Я уверен, сейчас он разрабатывает шикарный план по захвату того чувака. - Рабираби, иди ко мне, - смахнув наигранную слезу, Эн протянул ручки к своёму бойфренду. - Твою мать, - буркнул под нос Воншик, перед глазами которого пронеслась очередная сцена жестокого насилия. - Рабирабираби, - сжимал и разжимал кулачки Хакён. - Дорогой, не хочешь мороженого или чего-нибудь ещё? - услужливо улыбнувшись, Рави стал мелкими шагами двигаться в сторону двери. - Мне не нужно мороженое или что-нибудь ещё. Мне.нужен.Рави. - завизжал Хакён, активно размахивая руками. - Ким Воншик, Ча Хакён, Вас приглашает босс, - секретарь Со Ингука, Ли Чонсок, стал безвольным спасителем Рави, сам того не подозревая. Первым из кабинета вылетел Воншик, оставляя позади разгневанного Хакёна, который то и дело пускал молнии под пятки парня. - Я волнуюсь за Джехвана, - вздохнул Ингук, подойдя к окну. - А начальство требует его немедленного отстранения от расследования и увольнения. Нави, понурив головы, внимали начальнику. Они действительно волновались за своего напарника, но действовать не могли, потому что Кен с ними контактировать отказывался. - Я выпишу вам ордер на проникновение в квартиру Ли. Хоть из-под земли его достаньте, но чтобы завтра он стоял передо мной живым и невредимым, - твёрдо приказал Со, а потом как-то грустно добавил: - Надеюсь, с этим идиотом всё хорошо. Забрав ордер, нави, не раздумывая, отправились в квартиру Кена, в надежде наконец увидеть друга. Машину вёл Хакён, поэтому сейчас Воншик не мог думать ни о чём, кроме сохранения собственной жизни. Он был уверен, что Эн всё ещё таит на него обиду и потом ему придётся не сладко. "Но не таким же способом",- мысленно воскликнул Рави. Долгие и упорные насилия дверного звонка и пинки в дверь не дали никакого результата, поэтому им не осталось ничего, кроме взлома замка. Руки Хакёна тряслись, хотя он и был специалистом в этом деле. В голове крутилось множество вариантов встречи с другом, но одного он боялся больше всего. Не хотелось бы встретиться с другом, у которого вспорота грудь. Квартира Ли Джехвана встретила парней объятиями мрака и запахом карамели. Признаков жизни поначалу не было, но когда Хакён ступил на порог спальни друга, его охватил страх, поэтому он истошно закричал, заставляя Рави сорваться с места и побежать к нему. Картина, представшая перед ними, наводила только на одну мысль. Джехван лежал на животе, широко раскинув руки. Лицо его было безмятежным, будто он спит, но сказать, дышит ли он, с первого взгляда было нельзя. Рядом стоял небольшой тазик с водой, на полу и прикроватной тумбочке лежало множество упаковок от различных таблеток, что для друзей в данный момент означало одно. - Джехвана-а! - подлетев к Кену, Хакён перевернул того на спину и начал трясти за плечи. - Джехван-а, открой глаза! Скажи что-нибудь! - истерично кричал Эн. - Хё-ё-ён, ты смерти моей хочешь? - едва разлепив глаза, зашипел Кен. С трудом приподнявшись на локтях, Джехван осматривал Эна, который от переизбытка чувств грохнулся в обморок и Рави, который медленно оседал на кровать, схватившись за сердце. - Чего вы тут делаете? - потирая глаза, спросил Джехван. Его вид оставлял желать лучшего: впалые щёки, мертвецки бледная кожа, даже глаза запали, оставляя огромные синяки, губы его были в ссадинах от укусов и голос был сродни кряхтящему мотору автомобиля. Резко вскочивший Хакён перепугал парней: - Ли Джехван! Объяснись! - Ничего страшного, Эн-хён. Всего лишь простуда, - почесывая затылок, беззаботно прохрипел Кен. Ча затрясло, вокруг него внезапно вспыхнуло яркое пламя, а в глазах забегали чертики: - Ничего... страшного?! - Ой-ой, - отползая в дальний угол комнаты, прошептал Рави. - Да я тебя на тысячи маленьких Джехванов покрошу! - приготовив внешнее ребро ладошки в боевую позицию, воскликнул Эн. - Ты хоть знаешь сколько я пережила за эти дни? Ты совсем не щадишь сердце матери, паршивец, - нанеся удар по шее, зарыдал Хакён. В такие моменты он обожал играть роль матери Джехвана, а иногда вживался так, что снимал ремень и бегал с ним за Ли по всей квартире. - Эн-хё-ён... - Я мать твоя! - Омма-а, у меня сейчас голова разорвется от твоих криков, пожалей сына, - захныкал Джехван. - А ты жалеешь мать? А? - вновь стукнув Джехвана по шее, вздохнул Ча. - Хакён-а, на самом деле, хватит, - боязливо выйдя из тени, нерешительно улыбнулся Рави. - А с тобой я вообще не разговариваю, бесчувственный ублюдок! Не решаясь более перечить гром-бабе Ча Хакёну, Рави с сожалением посмотрел на Джехвана и едва слышно прошептал: - Прости, чувак, но я беспокоюсь за продолжение рода. - Какое продолжение рода?! Эн-хён не сможет родить! Рави поднял руки в жесте "сдаюсь" и решил, что лучше вообще заткнуться, чтобы хоть как-то продлить свою жизнь. - Сначала я тебя вылечу, а потом убью! - закатав рукава чёрной водолазки, Хакён взял тазик и выпнул Воншика из комнаты. Потом написал ему небольшой список и отправил в магазин. В первую очередь Эн распахнул шторы во всей квартире, ибо в 10 утра она была похожа на мрачное царство. Ловким движением руки он избавил все поверхности от захватившего их, слоя пыли толщиной с сугробы сыпавшего всю ночь снега. Грязные вещи он отправил в стиральную машинку, Кена в тёплый душ, а сам отправился хозяйничать на кухню.. "Рави!! Как хорошо, что ты вернулся. Ещё бы чуть-чуть и меня ждала страшная смерть от стряпни Хакёна", - подумал про себя Кен едва перебравшийся в спальную, услышав грохот кастрюль на кухне и звук открывающейся входной двери. - Вы кто? - недоумевающе взглянув на незнакомца, спросил Эн, держа перед собой кастрюлю. - Здравствуйте. Я друг Джехвана. Тут было не заперто. Я давно с ним не виделся, поэтому решил сам придти к нему домой. - П-проходите... Кен в своей спальне - указав на дверь справа от входной двери, Эн пригласил 'друга' младшего. Странное предчувствие схватило Джехвана за горло. А разговор в коридоре вообще выбил его из колеи. Он вслушивался в мягкие шаги, затаив дыхание. Звуки были настолько тихими, что казалось, будто незнакомец не ступает по твёрдой поверхности, а парит в воздухе. Услышав щелчок дверной ручки, он нырнул в кровать и с головой укрылся одеялом. Кто-то присел рядом и тихо вздохнул. Сердце Джехвана хотело было упасть в пятки, но ему не позволило горизонтальное положение его хозяина. Любопытству этого ребёнка никогда не было предела, поэтому, даже несмотря на свой необъяснимый страх, он высунул нос из-под одеяла и краешком глаза стал осматривать периметр кровати. Взгляд остановился на чьих-то широких плечах, а нос учуял знакомый запах. Внезапно Кен громко чихнул и, дернув одновременно всеми конечностями, скинул одеяло на незнакомца. Эпичности даже... нет, ТЕМ БОЛЕЕ в необдуманных поступках Джехвана было хоть отбавляй. Теперь он лежал на кровати, свернувшись клубком и, вытаращив глаза, смотрел на 'гору под одеялом'. - За что... - прошептал голос из-под одеяла и скинул кусок ткани с себя. На мгновение Ли даже рот приоткрыл от удивления. Мысленно он вопрошал себя "как, зачем и почему?", но лицо его начинало гореть, а руки сами потянулись к парню: - Какого чёрта ты здесь делаешь? - твердо спросил Кен, схватив Лео за грудки. Чувства, переполнявшие его, нашли выход только в щеках, кровью прилившись к коже. - Можно и понежнее. Всё-таки... давно не виделись, - положив свои руки поверх рук Джехвана, на грани слышимости произнёс Тэгун. - Ты самоубийца. Мазохист. Зачем ты сам приходишь к своему наказанию? Ты сумасшедший, - непонимающе нахмурив брови, Ли продолжал искать оправдания опрометчивым поступкам преступника. - "Наказание"... - повторил Лео. - Действительно... - Ты совсем дурак?! - набросившись на незваного гостя с кулаками, крикнул Кен, который в ту же секунду полетел в противоположную сторону. Он возмущался, пыхтел и пытался выбраться из цепкой хватки Тэгуна, но ослабленный организм не повзолял ему побороть очень сильного противника. "Может он вообще руками сердца выдирает? Ой, как больно..", думал про себя Джехван, решив сдаться. Но мысль о том, что вот-вот его оставят без сердца, заставила с новой силой бороться и сопротивляться странным желаниям. - Прекрати дергаться, и я не сделаю тебе больно, - прошептал Тэгун. - Все так говорят. А потом собирай себя по частям в лесопосадках! - как-то обиженно посмотрев на Лео, воскликнул Кен, но в итоге прекратил все попытки избавиться от туши парня. Тогда его правда отпустили. На замену крепко сжимающим рукам пришли мягкие, слегка влажные губы. Тэгун целовал покрасневшую кожу запястий Джехвана и просил прощения. Горячий воздух, срывающийся с уст парня, приятно согревал ледяную кожу и вызывал тысячи мурашек на теле полицейского. - Чон Тэгун... - сглотнув, с трудом проговорил Джехван, пытаясь убрать руки куда-нибудь подальше. Вообще он не против был и сам целиком куда-нибудь убраться, спрятаться, чтобы этот мучитель никогда больше его не нашёл. - Прекрати, умоляю... - Помолчи, - проведя рукой по голове Ли, улыбнулся Чон. А Джехван так и застыл, словно околдованный мягкой, нежной улыбкой врага. Он медленно тонул в омуте его глаз. Хотелось кричать, звать на помощь, но он не мог сказать ничего, только беспомощно хрипел. - Наказание, - вновь прошептал Тэгун, опускаясь к лицу Джехвана. - Я получаю своё наказание. Вдруг дверь распахнулась, задорно хлопнув о стену. В проходе остановился горе-повар, лицо и одежда которого была испачкана в муке, а в руках его была скалка. В одну секунду его брови сомкнулись в грозном выражении, а рот так и остался открытым, потому что шёл он к младшему с сформулированной мыслью, которая при входе должна была сорваться с его уст, но картина, представшая перед ним, повернула ход событий. - Что здесь... - тыкая скалкой в бок незнакомца, Эн осуждающе смотрел на 'сына'. Потом он перевёл взгляд на всё ещё даже с места не сдвинувшегося красноволосого и снова нахмурил брови, задумавшись. - Стой, где-то я тебя уже видел, хм, - потерев подбородок, констатировал Ча. - Ты же... Чёрт возьми! Точно! - отбросив скалку, он стал искать на поясе пистолет и наручники, но вскоре осознал, что всё это он оставил в офисе, ведь ничего такого он сегодня не планировал. - Чёрт! Тэгун, будто уловив мысль Ча, спешно чмокнул Джехвана напоследок и, обогнув разъярённого Эна, выбежал прочь из квартиры, ещё несколько кварталов убегая от яростно матерящегося Хакёна со скалкой в руках. Джехван ещё долго не мог придти в себя после последнего действия Лео и, обняв колени, сидел на кровати, нервно покачиваясь вперёд-назад. Что это значит? И что будет, когда Хакён и Воншик вернутся домой? По его пылающей щеке скатилась слеза, которая была словно капля воды, попавшая на раскалённую сковородку. Голова нещадно трещала от мыслей, горло саднило из-за застрявшего в нём кома, а в груди что-то периодически щёлкало, словно замыкание проводов в электрическом счётчике. Накатившая усталость и напряжённость в конце концов вырубили измученного Кена. Сон овладел телом полицейского, принимая в свои сладкие объятия. Сейчас он был там, где от прохладного ветра волнуются колосья пшеницы, звонко стрекочат цикады, и нет ни одной души вокруг. Там, где его душа и тело было спокойны.