Первое впечатление нередко бывает ошибочным. Но на сей раз внутреннее чутьё не подвело Кили. Эти гномы, которых он встретил здесь, в лесу, не были простыми заблудившимися путниками или охотниками, как могло показаться на первый взгляд. Они пришли сюда за ним. Чтобы… что? Напугать его? Ограбить? Или… убить?
Темноволосый гном инстинктивно попятился в сторону леса, поздно сообразив, что это было не лучшей идеей. Если придётся бежать, то делать это лучше не в глубь леса, а в сторону дворца. Но сейчас метаться было поздно. Если полностью показать свой страх, то эти незнакомцы, кем бы они ни были, окончательно почувствуют свою власть и уже никто Кили не спасёт – даже он сам.
Гномы продолжали наступать и ехидно скалиться. Один из них достал нож и небрежно взмахнул им, направляя лезвие в сторону Кили.
— Послушайте, кажется, произошло какое-то недоразумение. — Кили остановился и примирительно выставил руки на уровне груди. — Я вас не знаю, вы, должно быть, не за того меня принимаете…
— Это ты не за того себя выдаёшь, малыш! — засмеялся коротышка. — В Эреборе про тебя ходят знатные слухи, но мы-то знаем, какие у тебя планы. Задумал убить короля, парень?!
Кили опешил. О чём они говорят? Гном инстинктивно схватил правой рукой медальон, висевший у него на шее, и это движение привлекло внимание неизвестных. Они увидели золотой медальон, и глаза у них загорелись словно у стаи гиен, которые наконец настигли свою жертву и готовы разорвать. Но прежде всего им нужно было загнать её в угол. Кили и чувствовал себя загнанным зверьком. Брошенным на произвол судьбы, на растерзание этих разбойников. Бросив косой взгляд на кромку леса, Кили постарался оценить свои шансы на побег. Их двое, но коротышка, скорее всего, бежать будет медленнее. Второй может оказаться порасторопнее, но у него нож, который при беге может замедлить его движения, ведь вряд ли этот разбойник хочет порезаться. Сперва Кили хотел мирно наладить ситуацию, но, кажется, придётся спасать свою жизнь именно бегством, ведь здесь у Кили нет никакого оружия, которое могло бы защитить его. Ну где же Фили? Почему он до сих пор не пришёл…
— Я не знаю, кто вы и что вам нужно, но идите-ка лучше своей дорогой. Я ничего плохого вам не сделал. И никому другому, — сказал Кили, подивившись своему голосу, которому смог придать нужный тон храбрости.
Но такое заявление показалось разбойникам смешным, нежели смелым. Переглянувшись и продолжая скалиться, они стали приближаться, причём коротышка попытался обойти мальчишку сзади, чтобы ему некуда было отступать.
И в этот момент Кили решился. Прижимая правой рукой медальон к груди, Кили резко развернулся и бросился вглубь леса, не разбирая дороги и практически не смотря под ноги. Он слышал позади крики разбойников, которые бросились за ним. Кили ошибся, предположив, что коротышка будет бежать медленнее – именно он настигал мальчишку проворнее, нежели его товарищ. Нужно было оторваться от погони. Резко свернув, Кили пробежал ещё полметра и свалился на землю, зацепившись ногой за торчащую из земли корягу. Кубарем покатившись вниз, с небольшого обрыва, Кили думал, что сейчас разобьёт себе голову, но его падение было резко остановлено деревом, которое стояло на пути. Врезавшись в него, Кили скорчился на земле, пытаясь перевести дух. От падения кружилась голова и кажется он сильно ушиб правую руку. С бугра, откуда упал бастард, доносился смех. Разбойники видели его грандиозное падение и сейчас спускались к нему. Ну что ещё им нужно?
Бежать больше не было сил. А что, если Фили уже пришёл и теперь ждёт его в условленном месте? Наверняка он будет переживать. Главное, чтобы другие разбойники не напали на него, Кили этого искренне боялся, ведь воришки вряд ли орудуют в этом лесу вдвоём.
Разбойники уже спустились и вплотную подошли к Кили. Гном смог наконец поближе разглядеть их лица, с которых не сходили ухмылки, а глаза горели от предстоящей наживы. Гиены загнали свою жертву в угол. Кили хотел податься назад, но натолкнулся спиной на массивное дерево, которое и остановило его падение. В какой части леса он сейчас находится, Кили не имел понятия. Но сейчас главным было постараться избавиться от разбойников, которые рассматривали его и угрожали ножом.
— Значит так, — начал высокий гном с ножом в руках, — предупреждать будем только один раз. Ты немедленно убираешься с нашей территории и навсегда забываешь дорогу к Эребору. Кем бы ты себя ни возомнил, нам известно о твоих коварных планах. Так что если вернёшься назад и приблизишься к королю – пеняй на себя! Считай нас хранителями этого леса, которые не пускают врагов в Эребор!
— И не смей возвращаться! — Коротышка толкнул Кили в бок, а потом глаза его остановились на медальоне. — Забери-ка у него безделушку, Арн!
Кили смотрел на них расширенными глазами, прижавшись спиной к дереву. В какой-то момент в его голове пронеслась мысль, что эти разбойники не просто так встретились ему в лесу – они здесь поджидали его. Кто мог их подослать – Джанис или Хинас? А может оба? В любом случае Кили знал, что этим гномам было бы на руку напугать его и заставить покинуть Эребор. Но Кили не хотел уходить. Несмотря на все распри, которые учиняли его «родственнички», Кили видел, что король Торин настроен к нему добродушно. Кили знал, что не будет жить во дворце всю свою жизнь, но даже уходя, он обязательно сообщил бы об этом Торину, а эти гномы хотели заставить его сбежать и больше никогда не видеться с отцом. Кили было некуда бежать.
— Вас подослала ко мне королева? — поборов страх, спросил юный гном. Он смотрел Арну прямо в глаза и настойчиво ждал ответа. Он должен был знать, кто так сильно его ненавидит, хоть ответ и был очевиден.
— Ты смеешь очернять королеву, приблудыш! — воскликнул Глэн и с силой пнул Кили в колено. — Заканчивай с ним, Арн. Хватай медальон и пошли!
Арна не пришлось долго уговаривать. Направив в грудь Кили нож, он рывком сорвал с него медальон и поднёс его к глазам.
— «Моей Аарен». А вещица-то краденая! — усмехнулся Арн, отойдя подальше. Правой рукой он продолжал держать направленный в сторону Кили нож, а левой рассматривал медальон.
Кили забыл о боли в колене. Он смотрел на Арна и готов был умолять его вернуть медальон, который достался ему от матери. Рядом засмеялся коротышка Глэн, который не отказал себе в радости наступить мальчишке на ногу.
— Это мы возьмём в качестве компенсации за потраченное на тебя время. Если увидим тебя снова – ты больше не увидишь света, парнишка! — подбросив медальон и снова его поймав, сказал Арн.
— Нет! — неожиданно оттолкнув от себя Глэна, Кили стал приближаться к Арну. — Это медальон моей матери, отдай его мне, и я навсегда уйду из Эребора. Ни вы, ни королева, да вообще никто больше не увидит меня здесь.
Разбойник засмеялся. Положив медальон в карман, он вновь направил на Кили нож.
— Вали отсюда, пока не прирезали!
Рядом засмеялся Глэн, который хотел вновь пнуть Кили, но тот сделал то, чего оба разбойника не ожидали. Сжав кулаки так сильно, что побелели костяшки, Кили бросился на стоящего перед ним Арна, не обращая внимания, что у разбойника в руках всё ещё был нож. Повалив опешившего гнома на землю, Кили начал бить его по лицу и пытался дотянуться до кармана. Арн выронил нож, защищаясь руками. Завязалась потасовка, спугнувшая с деревьев ворон. Они с криками пронеслись над лесом.
Глэн пытался помочь товарищу и оттащить Кили, но тот настолько разозлился, что на секунду отвлёкся от Арна, чтобы дать второму разбойнику в глаз. Заскуливший коротышка отлетел, держась руками за лицо и ругаясь на чём свет стоит. Воспользовавшись тем, что Кили отвлёкся, Арн схватил валявшийся рядом нож и хотел просто пригрозить им, но резко повернувшийся Кили заставил разбойника включить непроизвольную защитную реакцию прежде, чем тот успел подумать. Рука разбойника дёрнулась, и нож угодил Кили не то в бок, не то под рёбра. Глухо охнув и схватившись руками за рану, из которой всё ещё торчал нож, Кили повалился на спину, глаза его расширились, а на лице застыл немой ужас. В это время сзади подскочил Глэн с корягой в руках, которой он хотел оглушить бастарда, но это уже не требовалось.
Испугавшийся Арн резко вскочил с земли, тяжело дыша и со страхом смотря на Кили, грудь которого вздымалась с каким-то свистом. Дрожащей рукой Кили сам хотел вытащить нож, но это причиняло ему адскую боль. Тем более, если вытащить нож сейчас, то он не смог бы остановить кровотечение.
— Балрог раздери, ты что сделал! — закричал Глэн, бросая корягу и со всей силы толкая Арна в грудь. — Зачем ты прирезал его?!
— Я.. я не хотел… — забормотал Арн, сев на корточки возле Кили и не зная, что ему делать. Он хотел вытащить нож, но потом остановился, вновь встал и, схватившись за голову, стал метаться. — Он сам напоролся! Я лишь припугнуть хотел! Ты отвлёк его, и он налетел на нож! Ты виноват!
— Чёрт, что нам теперь делать? — ругался коротышка, смотря на Кили, который лежал уже без движения. Лишь с губ слетали болезненные стоны, которые пугали разбойников ещё больше.
Неожиданно Глэн схватил Арна за руку и потащил прочь от Кили.
— Надо бежать. Скажем Фили, что мальчишка испугался и убежал, и никто не станет нас винить.
— А как же нож!
— Плевать на нож. Сейчас никто здесь не охотится. Не потащим же мы мальчишку в Эребор. Знаешь, что нам за это будет? Если он умрёт, казнят нас, а если выживет, то сам расскажет, как мы напали на него. Уходим. Он всё равно умрёт через час или два. В рану может попасть грязь, а мы всё равно не успеем дотащить его до лекарей. Забудь это! Уходим…
Арн позволил себя увести, кидая последние взгляды на Кили. Тот ещё слабо дышал, руки застыли на ране, из которой торчал нож, не дающий начаться кровотечению. Наверно, Глэн прав – они всё равно не смогут его спасти, а тащить его обратно во дворец может плохо кончиться для них самих. Совершенно забыв про медальон, лежащий в кармане, Арн кивнул, и они с приятелем поспешили скрыться, оставив темноволосого гнома умирать.
***
Свеча колыхалась от малейшего движения. Торин перебирал документы, лежавшие на столе, и щурился, приглядываясь к рунам, освещённым слабым сиянием свечи. Нужно было приказать зажечь треноги, но Торину нравилось такое уединение с темнотой. Хотелось побыть одному, отвлечься от мирных сует и скандалов. Перебирая бумаги, король наткнулся на совсем недавно полученное от сестры письмо. Взяв его в руки, Торин провёл пальцами по бумаге и вгляделся в руны. Дис была сдержана, это можно было понять по первым приветственным строкам. Она не спешила выражать радость от предстоящей встречи с братом, но вежливо справилась о его здоровье и обещала привезти своё знатное варенье, которое готовила, когда ещё они жили вместе. О Кили она написала совсем мало – лишь то, что была немало удивлена таким поворотом событий. Знала, что Джанис та ещё змея, но не думала, что Торину она настолько не мила. Потом сестра всё же написала, что будет рада познакомиться с племянником и просила ожидать её в конце недели. Значит, через пару дней королева Синих гор должна была быть здесь.
В этот раз её приезд не должен ничем омрачиться, хотя за это король не мог поручиться. Джанис всегда была настроена против Дис. Впрочем, у них было это взаимно. Сестра отговаривала Торина от такого брака, спорила с их отцом из-за этого, но все считали родство с Кровавой Долиной необходимым. Теперь вот приходится пожинать плоды этого неудачного брака, в котором единственной радостью является только сын Фили, которого король очень любил. Иногда монарх позволял себе мысль, что если бы не Джанис, то он женился бы на Аарен, несмотря на то, что она была не знатной крови, а обычной гномкой. Но какое это имеет значение, если ты влюблён? Правда, это могло стоить королю его королевства, но теперь не стоило об этом думать. Что сделано, то сделано.
Отложив письмо сестры в сторону, Торин вновь уткнулся в документы. Сейчас голову заняли мысли о малой родине жены. В Кровавой Долине неспокойно. Впрочем, как всегда. Не зря это место так назвали. Нескончаемые войны, набеги орков, троллей и даже людей. Злосчастное место неплохо бы забросить совсем, но для жены и Хинаса это было родное место, и его придётся защищать. Некогда плодородный и богатый край превратился в оплот войны и разрушений. И чем же отцу, королю Трайну, был когда-то выгоден союз с этим краем? Сейчас там нет ничего, кроме смерти.
Тяжело вздохнув, Торин достал другой документ, но услышал стук в дверь. Слегка приглушённый, едва слышимый. А затем ропотливый голосок:
— Торин, можно к тебе?
Торин узнал голос жены. Она вошла медленно, держа в руках свечу, от которой в комнате стало светлее. Король разглядел её лицо – подавленное, задумчивое. О чём она сейчас думала? Что хотела сказать? В последнее время супруги только ругались или предпочитали не разговаривать совсем.
Гномка поставила свечу на шкафчик и села на небольшую софу с резными рукоятками из дуба. Платье зашелестело, и послышался томный вздох. Торин оторвался от бумаг.
— Что-то случилось, Джанис? — Вопрос был задан грубее, чем планировал Торин, но женщина заслужила такой тон.
Джанис даже удивилась, но потом снова сникла. Торин нечасто видел её такой спокойной. Наверняка вновь придумала очередную подлость, и король держал ухо востро.
— Я волнуюсь за тебя. Ты, должно быть, в глубоком отчаянии, раз обратился к Дис. А ведь она совсем не любит нашу семью, Торин, — грустным голосом начала Дис.
Торин фыркнул. С каких пор жена беспокоится о его душевном равновесии?
— Какие бы напряжённые ни были наши с сестрой отношения, я всё равно позвал бы её, чтобы познакомить с племянником. Я уверен, что она поймёт и примет Кили, как это уже сделал наш с тобой сын. Только вы с Хинасом ведёте себя… грубо! — Торин изо всех сил пытался подобрать приличное слово, описывающее поведение родственников.
— А как, по-твоему, мы должны себя вести? — Джанис даже встала со своего места и встала перед мужем. — Должны принять этого бастарда и улыбаться ему, словно родному? Вспомни, Торин, когда ты женился на мне, ты клялся мне в любви и верности. Ты говорил, что мы будем вместе навсегда – в болезни, здравии и бедности! А сейчас я смело могу назвать тебя клятвопреступником!
— Когда я женился на тебе, ты была другой! — криво усмехнулся Торин. — Куда делась та милая и кроткая барышня, краснеющая от взглядов и говорящая только по делу, не знающая грубых слов? Получается, я женился только на фасаде, за которым на самом деле скрывалась злая алчная женщина, каждый день закатывающая истерики!
— Наверно, она видела, что безразлична своему мужу, поэтому старалась привлечь его внимание всеми способами! Но никогда не пыталась изменить…
— Ты пришла поговорить со мной о верности, Джанис? Ты знаешь, что я никогда не любил тебя, был против этого политического брака, навязанного нашими отцами, а когда ты показала своё истинное лицо, ты удивляешься, почему мне пришлась по душе кроткая и добрая крестьянка. Кили очень на неё похож. Те же глаза, характер, доброта…я знаю, что он бастард и не сможет претендовать на трон. Но это не значит, что он не может претендовать на любовь отца!
Заметив, в каком замешательстве осталась Джанис, Торин подошёл к двери и открыл её.
— Уйди, мне нужно побыть одному.
Взмахнув юбками, Джанис покинула комнату, даже не взглянув на мужа. Закрыв за ней дверь, Торин приложился к ней спиной и закрыл глаза. Как же сильно он устал от всего этого. Но не время опускать руки. Нужно было теперь подготовить Кили к приезду Дис, рассказать ему о тётке.
***
Он чувствовал, как медленно гаснет его сознание. Ему было больно, но сил кричать не осталось. Поначалу из горла вырывались хриплые стоны, а потом они стали выталкиваться вместе с кровью. Кили хотел вытащить нож из раны, но это лишь порождало новый приступ боли. Он словно ходил по кругу, состоящему из ожидания смерти, боли и неизвестности. Разбойники ушли. Сбежали, как трусы, оставив его здесь, на съедение воронью, которое с криками пролетало над деревьями.
Кили не знал, сколько пролежал на земле, но вскоре он почувствовал, как всё тело сводит судорога, а перед глазами стали появляться образы. Он видел своего дядю, видел тётку и даже мать, которая с тоской в глазах смотрела на него. Все они словно пытались ему что-то сказать, но Кили не слышал их слов. Он хотел набрать в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, но всё тело словно пронзили тысячи таких ножей, который сейчас был в его ране. Кили хотел скорее умереть, обрести спокойствие, но оно не приходило. В какой-то момент гном вновь пришёл в себя, чтобы понять, что он ещё здесь, в мире живых. Но что-то изменилось. Он больше не лежал на земле, и нож уже не торчал из раны. Его тащили. Но кто и куда, Кили не мог понять. Гном попытался привстать и схватиться руками за рану, но не смог даже головой повернуть.
— Тихо. Лежи, смирно. — Чьи-то руки с силой прижали его к подобию носилок.
— Помогите… — разлепив сухие губы, прошептал Кили, после чего глаза его закрылись.
— Лучше молчи. Нам тут недолго осталось, — говорил голос, но Кили уже не слышал этих слов.
