***
Повсюду пахло дохлятиной. После дождя стояла неимоверная жара, и расплодившиеся мошки кишели над телами разодранных в клочья оленей. Их высунутые языки стали разлагаться, а на рогах скопились воробьи, которые тоже были не прочь чем-то поживиться. Вываленные кишки убитых животных были растасканы по всему лесу и частично изъедены волками и воронами. Цвет зелёных кустов разбавлял красный цвет крови. Закрыв лицо рукавом, Кили едва влачил ноги мимо этой бойницы. Ему страшно хотелось пить и есть, были даже мысли накинуться на дохлятину и оторвать хоть маленький кусок мяса и съесть его, зажав нос, но гном быстро отмёл эту тошнотворную мысль. Он ещё не настолько одичал, чтобы питаться, словно дикий волк. Кроме того, гном не хотел себе признаваться, что, кажется, заблудился, но мысль о голоде перебивала все инстинкты. Гном предполагал, в какой стороне находится север, но пока не нашёл ничего, кроме усеянного трупами участка. Благо, что волки полакомились всем, чем смогли, и покинули это место, ещё одной ночи на дереве Кили не выдержит. Рана периодически кровоточила, а с приходом жары стало гораздо хуже, и Кили обмотал свой посиневший живот рукавами плаща, не найдя ничего лучше. Гном тешил себя надеждой, что скоро выберется отсюда и дойдёт хотя бы до людей, но пока что весь день прошёл впустую, и гному удалось перехватить несколько съедобных ягод, которыми его потчевал Матиас. Ближе к полудню гном наткнулся на листья растения, которое совершенно точно бывший палач прикладывал к его ране, а потом обматывал бинтами. Скинув с живота грязный плащ, Кили кинулся к этой траве, как к спасительному канату. Сорвав несколько листов, он сел прямо на землю и приложил несколько листов к своей почти затянувшейся, но ещё кровоточащей ране. С кровью вытекло немного гноя, что было признаком заражения, поэтому Кили скорее рассчитывал выбраться отсюда. Приложив листья к ране, он блаженно прикрыл глаза, боль немного отступила. Накатила слабость, и Кили захотелось разлечься прямо здесь, укрыться старым плащом Матиаса и уснуть беспробудным сном до завтрашнего утра. Однако гном поднялся на ноги, превозмогая боль, и снова зашагал вперёд. Не так быстро, как хотелось бы, но к вечеру он рассчитывал добраться хотя бы до Дэйла, где сможет попросить помощи у людей. Им вряд ли что-то известно о нём, как о бастарде короля, поэтому Кили был уверен, что они не станут задавать лишних вопросов или пытаться убить. Конечно, стоило остаться у Матиса до полного выздоровления, но гном больше не хотел быть обузой этому грозному человеку, который привык жить один и заботиться только о себе. Нарвав немного красных ягод и спрятав их в карман, гном отправился дальше, надеясь, что всё-таки идёт на север, а не в другую сторону. На открытых участках земля просохла и не напоминала трясину, в которой вязли и утопали ноги. Гном шёл и шёл, делая минимальные остановки, чтобы отдохнуть и закинуть в рот немного ягод. Ему казалось, что он прошёл уже тысячу километров, а лес всё не кончался. Кили задирал голову, чтобы поглядывать на вороньё, которое, как говорил Матиас, могло вывести из леса, если правильно определить их «породу». Вороны-стервятники делают гнёзда преимущественно в гуще леса, чтобы лакомиться такими остатками, как сегодня – тушами разодранных оленей. Вороны-поборщики предпочитают воровать у людей или путников, поэтому гнёзда из расположены к краю леса, в ответвлениях ствола основного дерева, где они без проблем могут выследить себе неплохую добычу и посещать людские селения, лакомясь хлебом или объедками, выброшенными специально для собак. Нередко встречаются серые вороны, которые занимаются мелкими кражами исключительно для самих себя, и быстро скрываются, поэтому определить их точное местоположение бывает зачастую сложно. Правда, Кили такое знание несильно помогало, ведь вороны, кружившие над здешней падалью, явно были довольны своей жизнью и воровать у людей им было ни к чему, значит, это вороны-стервятники… Кили не хотел признавать, что он здесь заблудился. Матиас больше не придёт к нему на помощь. Бывший палач наверняка только облегчённо вздохнул, не обнаружив спасённого гнома в своём доме. А вот кража вещей его точно разозлит, но Кили убеждал себя, что всё вернёт. Солнце стало клониться к закату, но Кили видел перед собой только деревья, заросшую тропку и кустарники, из которых могли выскочить зайцы. Гном опасался очередной встречи с волками, тогда придётся прятаться от них на дереве и слушать, с каким треском они вгрызаются в кости своих жертв. Ноги почти перестали слушаться, а единственный раз, когда гном пил, был утром. Кили удалось собрать немного росы с листьев и лопухов, но к вечеру в горле пересохло, а солнце нещадно палило в течение целого дня. Когда на небо вышла луна, освещавшая путь, кустарники стали редеть, а тропка, по которой ковылял Кили, становилась более отчётливой из-за натоптанных следов. Земля уже просохла, но кое-где ещё виднелись слякотные участки, сохранившие на себе очертания сапог и звериных лап. Кили облегчённо вздохнул, надеясь, что его скитания в скором времени закончатся. За ночь он намеревался преодолеть последний промежуток, разделявший его от мирских селений, но уставший организм кричал об отдыхе. Ноги сделались ватными, руки дрожали, а глаза слипались. Но рана в животе не болела так сильно, так что Кили мысленно возблагодарил траву, которая помогла ему унять кровь и облегчить страдания. При следующем шаге голова закружилась, и Кили понял, что на сегодня его похождения закончены. Гном выбрал самое большое дерево и поднял голову вверх, пытаясь оценить свои шансы взобраться на него. Кора была шершавая и острая, поэтому придётся потерпеть, когда он до крови натрёт себе руки и живот. Самый толстый и удобный сук располагался достаточно высоко от земли. Нужно будет постараться, чтобы там оказаться. Поразмыслив немного, Кили бросил свои вещи у подножия дерева, настелил листья подорожника для мягкости и, стащив сапоги и устроившись на этом ложе, укрылся плащом Матиаса. Сон настиг его мгновенно, и через пару минут Кили мирно спал. Ему уже было всё равно, нападут на него волки этой ночью или нет – он страшно устал и мечтал об отдыхе как никто. Кажется, все несчастья, наконец-то, обошли его стороной, потому что Кили спокойно проспал до самого утра.-36-
26 января 2017 г. в 14:49
Тяжёлые сапоги бывшего палача жалобно поскрипывали при каждом шаге, подошва, требующая ремонта, норовила отвалиться, и Матиас чувствовал, что скоро пойдём босиком. После дождя приятно пахло лесом, и проснувшееся вороньё негромко каркало из своих тёплых насиженных гнёзд. Матиас поднял голову вверх, за что получил сильный тычок в спину от того, кто шёл позади него. Бывший палач остался без топора, идущий конвоир присвоил оружие себе, удостоив Матиаса лишь парой скудных слов.
Когда холодный нож был приставлен к горлу, мужчина на секунду растерялся, но потом быстро взял себя в руки и хотел потянуться за топором, который сам же и бросил. Однако предполагаемый убийца, стоявший позади палача, оказался вовсе не гномом, как думал Матиас. Он был человеком, и намного выше самого палача. Мужчина заломил Матиасу руку, вынуждая того осесть на колени, а нож всё также остро холодил кожу горла. Одно неловкое движение – и тело палача, медленно остывающее в каком-нибудь овраге, пошло бы на корм болотным червям и воронам. Однако человек пока что не собирался убивать свою жертву, что несколько подивило Матиаса – свидетелей никто не любил, тем более он слышал лишнее.
— Без резких движений, — бросил ему человек, осторожно подняв топор и высвобождая руку палача из своего захвата. — Шагай вперёд.
И Матиас зашагал. Можно конечно было рискнуть и попытаться вступить с человеком в схватку, пока они не присоединились к трём гномам, но это было слишком самоубийственно.
Услышав шуршание кустов, гномы быстро сгруппировались, приготовившись к атаке. Но потом они увидели палача и конвоира, которого, по всей видимости, отлично знали, и успокоились. Тот гном, что был в капюшоне и всё время ругался, наконец обнажил свою голову, и Матиас увидел, что он был полностью лысый. Рваная сухая борода доставала ему лишь до груди, а это, насколько знал палач, было унизительно для их расы. Одежда гнома выглядела поношенной, что свидетельствовало о низком положении или кочевом образе жизни. От долгого пребывания на солнце кожа потемнела и приобрела застывший земляной оттенок. Под глазами уже залегли морщины. Этот гном сделал знак своим сообщникам и первым подошёл к палачу и его конвоиру.
— Кто это? — настороженно спросил лысый гном, обращаясь к человеку позади палача.
— Ошивался в кустах, — коротко ответил мужчина, толкнув Матиаса вперёд и заставив встать на колени. Топор всё был в руках незнакомца. Короткий нож он спрятал за пояс. — И неплохо вооружён.
Матиас оглянулся, чтобы взглянуть на человека. Тот был довольно молод, намного младше самого палача, но неплохо сложён и широкоплеч. На обоих руках были кожаные наручи, а грязные русые волосы мужчина стянул в небрежный хвост остатками тетивы.
— Убей его и идём отсюда. Зачем ты притащил его сюда? Может ещё с Домнусом его заодно познакомишь? А что, пусть все будут в курсе… — разозлился лысый гном, плюнув под ноги палачу.
Держа топор наготове, человек пристально рассматривал Матиаса, а потом вгляделся в его лицо. Палач видел, как в его голове проносятся мысли, которые он тщательно фильтровал. Потом брови человека вздёрнулись вверх, и он ещё ближе подошёл к Матиасу.
— Я уже видел это лицо. Откуда ты взялся? — спокойно спросил человек, но Матиас видел в его лице настороженность.
— Я лесник, искал своего сына, — соврал Матиас, и глазом не моргнув. — Он потерялся, а тут волки вокруг.
— Сына, значит, искал, — монотонно повторил человек, потряхивая топором и взвешивая его в руке. — Сына.
Потом мужчина посмотрел на лысого гнома и кивнул на меч в его ножнах.
— Последите тут за ним, Берри. Пусть Дейв и Гейл тоже подтянутся. Я сейчас вернусь. — Мужчина снова скрылся в кустах, а гномы окружили Матиаса, выставив вперёд мечи. Седой гном достал из мешка верёвку.
— Может язык ему отрежем? Чтобы зря не болтал! Лесников нынче много развелось, перебили всю дичь и набивают свои толстые кошельки продажей кожи и меха, — рыжий гном подошёл совсем близко, тыча клинком Матиасу в грудь.
— Успеем, Гейл, успеем, — отозвался лысый гном по имени Берри, связывая палачу руки. Тот и не думал сопротивляться.
— А вы-то здесь откуда взялись? Охотой промышляете? — осторожно спросил палач, прикидываясь ничего не понимающим простачком.
— Охотой-охотой, — отозвался Берри, — охотимся вот за такими болванами, как ты!
— А луки ваши где? Или вы мечами добычу морите? — всё также продолжал выпрашивать Матиас, когда лысый связал ему руки и снова взялся за меч.
Неплохая сталь, отметил про себя Матиас, не решаясь дёргаться.
— Заткните леснику пасть, — подал голос седой гном по имени Дейв.
Матиас заметил, что седой гном прихрамывает, но идёт всё равно довольно бодро для колченогого. Если толкнуть его, он повалится на землю и вряд ли скоро встанет, но Дейв крепко держал при себе меч, так что без острой раны не обойдётся.
Но Матиас не успел осуществить свой план, так как из кустов появился человек. Топор он держал в правой руке, а на лице была та же настороженность. Не нравилось ему появление лишнего свидетеля, но и убивать его пока не стоило.
— Ну где ты ходишь, Деклан? — воскликнул лысый Берри, раздражённо искривив рот. — Нам нельзя тут задерживаться.
Деклан пропустил его слова мимо ушей. Он подошёл к Матиасу, не сводившему с него взгляда, и опустился перед ним на корточки, поигрывая в руках топором.
— И всё-таки твоё лицо мне знакомо, лесник. Ты живёшь прямо здесь, в этой глуши?
— Здесь живу, — кивнул Матиас, — иногда выхожу в Дэйл, продавать мясо. Сын мне помогал всегда, но сегодня утром пропал, пришлось идти его искать. — Врать было на удивление легко, и Деклан, кажется, хоть и не до конца, но верил ему. Тем более, что Матиас не оказывал никакого сопротивления и надеялся улучить момент для побега.
Деклан встал во весь рост, огляделся, а потом снова вперил злые глаза в Матиаса, который не подавал никаких признаков враждебности. Он действительно походил на лесника, взявшего свой топор только в целях защиты от диких зверей. Тем не менее, он видел всю эту шайку здесь, так что просто отпустить его было бы неразумно, но и пятнать руки кровью они пока что не планировали.
— Далеко до твоего дома, лесник? — спросил Деклан, не удосужившись поинтересоваться именем.
— Несколько миль, — ответил Матиас, стараясь быть убедительным, — но я сперва должен найти сына. Он может погибнуть в лесу…
Деклан направил топор в его сторону.
— Твой сын сам сможет найти дорогу домой. А нам нужно пристанище. Так что веди нас в своё логово и немедленно, иначе… — Деклан воткнул топор в землю и снова достал нож, приставив его к горлу Матиаса.