-48-
17 августа 2017 г. в 14:10
Кажется, Фили ненадолго задремал, после чего резко проснулся и сел на месте, не понимая, что стало причиной его внезапного пробуждения. Принц прилёг на лавку, прислонившись спиной к стене и подперев кулаком щёку. Ему приснился короткий сон, в котором кто-то очень сильно бьёт его по голове. Фили казалось, будто такой удар был наяву, но едва гном открыл глаза и потрогал затылок, не обнаружил никаких следов крови, да и не болело ничего. Разве что осталось чувство тревоги и волнения.
Принц пригляделся в темноте и увидел, что Матиас мирно посапывал на полу, укрывшись старым рваным плащом. Они с Фили разделили скромный ужин, перебинтовали свои раны и подпёрли дверь старым шкафом для безопасности. Поначалу Фили не спал, а просто смотрел в занавешенное окно, наблюдая за танцем светлячков в тусклом свете луны. Потом всего лишь присел на лавку и просто закрыл глаза, после чего погрузился в сон, который, как показалось гному, длился не более часа.
Принц подошёл к окну и увидел, что солнце медленно выкатывается из-за горизонта. Вокруг домика было тихо, даже мыши не шуршали, и Фили решил, что держать дверь закрытой смысла больше не имеет. Принц не без труда отодвинул шкаф и вышел на улицу подышать свежим воздухом. В предрассветных сумерках чувствовался запах гари, а под ногами была роса, попав в которую Фили выругался, а затем снова принюхался. Действительно пахло гарью, только откуда? Принц присмотрелся, но не увидел ни отблеска, ни хотя бы дыма. В стороне Дейла было спокойно, но запах гари упрямо проникал в ноздри и не давал гному покоя. Фили решил немного пройтись и осмотреться, чтобы убедиться, что за домом сейчас не следят головорезы, которые могли бы ворваться в любой момент и перебить их спящих. Фили потрогал свой меч, всегда висевший на поясе, и тихой поступью направился вглубь леса, стараясь сильно не шуметь, наступая на мокрые от росы ветки.
Гном сначала хотел разбудить Матиаса, чтобы бывший палач пошёл с ним, но потом решил, что раненый на одну ногу, грузный и ворчливый человек будет только мешать ему и шуметь, а никак не поможет выследить разбойников, если они действительно были в этом месте.
Фили достал меч и стал аккуратно отодвигать им ветви перед собой, которые затрудняли движение. Воздух был очень влажный, будто после проливного дождя, и Фили начал дрожать от холода. На нём была лишь рваная рубаха, которая не более походила на королевскую, чем те тряпки, которыми он перебинтовал себе и Матиасу раны. Фили присел на землю и замер, прислушиваясь к звукам. Кроме сверчков не было слышно ничего. Принц ещё немного походил по лесу, не забираясь слишком далеко, чтобы окончательно не заблудиться. Не обнаружив никаких следов кострища или хотя бы следов разжигания огня, Фили вернулся назад. Дверь по-прежнему была закрыта, а Матиас мирно спал на своём месте, ничем не потревоженный.
Больше гном не сомкнул глаза. Он просидел возле домика на небольшой лавочке, встречая рассвет и не выпуская из рук меч. Разбойники, если они и были по близости, так и не показались, и Фили решил, что всё произошедшее ночью всего лишь плод его встревоженного подсознания.
Вскоре проснулся и Матиас, который вышел на улицу, зевая и разминая руками затекшую во сне раненую ногу. Он огляделся в поисках Фили и, когда обнаружил его сидящим на лавочке, пристроился рядом, тяжело и со стоном опустив своё массивное тело. Фили не посмотрел в его сторону, продолжая раздумывать о том, что теперь делать дальше.
— Слушай, принц, а тебя во дворце-то не хватятся? — неожиданно спросил Матиас, после чего прокашлялся; голос у палача был хриплый после сна.
Фили оторвался от раздумий и бегло взглянул на мужчину, после чего отвернулся и пожал плечами.
— Отцу сейчас не до меня. Может быть вспомнит мимоходом, что должен меня за что-то наказать. А так во дворце и без меня проблем хватает. В лесу нашли тела убитых гномов. Думают, поблизости завёлся линчеватель.
Услышав ответ гнома, Матиас вдруг напрягся. Весь съёжился, а на лбу залегла морщина; глаза недобро сузились. Фили в этот момент подумал, что именно такое злобное лицо в последний раз видели все приговорённые к смерти преступники.
Палач повернулся к Фили и пристально на него посмотрел.
— Тела убитых гномов , говоришь? А где именно нашли? Да и как они выглядели? — поинтересовался Матиас, но таким голосом, словно присутствовал на допросе и намеревался выбить из принца всю правду.
Фили снова пожал плечами, посчитав такой тон обычным делом, ведь Матиас не привык ни с кем церемониться.
— Не знаю, я не решился смотреть на этих несчастных. Но это могли быть просто путники, подвергшиеся нападению волков.
Матиас нарочито громко фыркнул, потирая рукой раненую ногу. Он-то уже догадался, что гномы эти, которые считались мирными путниками и жертвами волков, были теми самыми заговорщиками, которых Матиасу не посчастливилось встретить. Бывший палач жалел, что самому главному из этой шайки, Деклану, удалось уйти. Теперь он наверняка, поджав свой облезлый хвост, побежал докладывать о случившемся Домнусу – ещё одному заговорщику, о котором говорили разбойники.
— Эти, как вы думаете, путники, чуть меня самого не пустили на корм болотным паразитам, — недовольно пробурчал Матиас, словно считал, что Фили жалеет убитых.
Принц нахмурил брови, не сразу уразумевая, что имеет ввиду палач, после чего глаза гнома округлились, и до него дошёл смысл сказанных слов.
— Так это были… — только и смог вымолвить юноша, не сумев больше подобрать нужных слов для выражения своего удивления.
— … те, кто напал на меня в лесу, — закончил за принца Матиас, потом встал во весь рост и указал пальцем в сторону домика. — Думаю, нет больше смысла здесь отсиживаться. Мы должны пойти к твоему отцу и рассказать ему о готовящемся нападении!
Ну вот ещё, подумал Фили, совсем не этих слов ожидая услышать от бывшего палача. Гном постарался успокоить мужчину и потому выжал из себя спокойную улыбку, шагнув к палачу чуть ближе. Будет тяжело пытаться убедить его в чём-то, смотря на него снизу вверх.
— Сперва мы должны найти Илира, — как можно спокойнее сказал Фили, пресекая попытки палача возразить, — а уже потом решим, что нам делать.
— Этот твой Илир сможет чем-то нам помочь? Нет! Мы только зря потратим время на его поиски, ему наверняка нет дела до тебя и твоих проблем, принц! — слишком громко сказал Матиас.
Фили хотел возразить ему, хотел крикнуть прямо в лицо, что Илир единственный, на кого он всегда мог положиться, но ничего не ответил палачу, потому что в душу закралось сомнение. Матиас был прав. Если бы Илир не испугался последствий того, что они сделали с бастардом, то был бы рядом. Но Фили ведь сам прогнал его…
Столько противоречий в голове не укладывались сразу, и принц досадно тряхнул головой, не желая вступать в бессмысленный спор с палачом, который запутает его ещё больше. Гном только отмахнулся, вернулся в дом, а потом вышел оттуда вместе со своим плащом.
— Я не буду тебя удерживать, если ты вздумаешь уйти. Только не удивляйся, если мой отец просто бросит тебя в темницу, когда ты придёшь во дворец с воплями о предателях. Взгляни на себя. — Фили окинул взглядом грязного перебинтованного палача. — Тебя примут за обезумевшего пьяницу. Но если ты придёшь вместе со мной…
Фили деланно пожал плечами и поджал нижнюю губу, чувствуя, как опускаются руки воспрянувшего злостью палача. Да, он определённо был намерен прямо сейчас идти во дворец, но слова Фили имели смысл. Матиас снова сел на лавку и нахмурился.
— Куда именно ты отправляешься? — Матиас заставил себя быть вежливым, но злость ещё проскальзывала в его голосе. — Я пойду с тобой.
— Ну уж нет! — воскликнул Фили, надевая на себя плащ и накинув на голову капюшон. — Ты останешься. Один гном привлечёт куда меньше внимания, чем гном в компании человека. Да и твой пыл сыграет с нами злую шутку. Ты останешься, а я быстро обернусь, и уже к вечеру мы с Илиром вернёмся сюда.
Матиас промолчал. Фили чувствовал, как тот хочет поспорить, но всё-таки задумался над словами принца – без него ему вряд ли кто поверит. Гномы сочтут человека угрозой и просто запретят ему совать нос в их дела. Тем более учитывая то, что сам Матиас, некогда давший клятву верности бургомистру до конца жизни исполнять свои обязанности палача, просто бросил всё и сбежал, как трус и дезертир. Вариантов было немного, и Матиасу пришлось смириться.
Фили, видя его замешательство, поспешил успокоить человека, что вернётся он очень скоро и принесёт еды и бинтов. Правда, сперва нужно было отыскать дочь купца, у которой прятался Деон.
— О каком купце идёт речь? — поинтересовался палач, наблюдая за тем, как принц делает сборы. Юноша накинул на голову капюшон, полностью пряча под него волосы, а затем плотнее приложил ножны и проверил меч.
— Насколько я знаю, торговец пряностями. Самый известный в Дейле. Его дочь полюбилась моему дру… Деону. — Фили вовремя поправился, вспомнив, что после случившегося не сможет называть Деона и остальных «друзьями».
Матиас потёр бороду, призадумавшись. Знал он одного купца когда-то, который всё намеревался выдать свою дочь за любого, кто мог показать наибольшую для торговли перспективу. Уж стал бы он позволять своей дочери встречаться с гномом? Маловероятно, хотя вполне возможно.
— Есть предположение, где может быть этот самый Деон. Я покажу, но тебе придётся взять меня с собой.
— Исключено. — Фили мотнул головой и скрестил на груди руки. — Я уже всё сказал, и повторять не собираюсь.
Матиас подумал пару секунд, но потом сдался. После недолгих колебаний он подробно рассказал Фили, где купец жил раньше. Если он никуда не переехал, Фили не составит труда его отыскать. А там, если повезёт, и его дочь, которая наверняка встречается с гномом втайне от отца.
Фили внимательно слушал и запоминал, после чего кивнул, показывая, что понял, куда надо идти. Палачу он посоветовал закрыться в домике и никуда не выходить, пока сам не вернётся с Илиром. Принц обещал принести еды, ведь в корзинке почти ничего не осталось – для раненого у Матиаса оказался очень хороший аппетит, и корзинка опустела почти за ночь.
Палач ничего не сказал на прощание, только смотрел Фили вслед своим мрачным и непроницаемым взглядом. Фили коротко обернулся через плечо и, поймав взгляд Матиаса, только прибавил шагу. Оказавшись вне досягаемости взора человека, принц немного замедлился и призадумался. Станет ли Илир помогать после всего, что произошло? Гном до сих пор считал именно Фили виноватым в смерти бастарда. Принца он конечно же считал трусом, ведь тот не нашёл в себе сил и храбрости сознаться во всём отцу, а тут ещё и Дис незвано пожаловала… все они желали видеть Кили, ведь бастард так отличался от него, законного принца, который всегда был баловнем Судьбы. Правда, редко кто удосуживался спросить, как самому принцу жилось, счастливо или нет, ведь все всегда предпочитали откупаться от него подарками и скидывать на шею нянькам, напускная любовь которых только раздражала принца.
Принц отмахнул от себя назойливые мысли и откинул подальше жалость к самому себе. Нужно было скорее покончить с этим делом, найти Илира и отвести Матиаса к Торину. Может нежданный заговор отвлечёт короля от поисков бастарда, который навсегда покинул этот мир.
Впереди показался шаткий мост. Фили задумался, не рискнуть ли ему пройти по этому мосту. Вдруг если мост сломается, то пусть это будет знаком, что Фили не стоит во всё это ввязываться. Было очевидно, что хрупкая структура не выдержит, доски давно прогнили, балки скрипели, а любое дуновение ветра раскачивало доживавшие свои дни строение. Мост был всего лишь отговоркой, Фили знал, что едва стоит сделать шаг, то он упадёт в реку. Ему нужны были лишь отговорки для того, чтобы не участвовать во всём этом…
Как же хотелось принцу проснуться в своей постели в объятиях Морри, а всё случившееся было бы не больше, чем кошмарный сон, который забудется сразу же, когда он поцелует сладкую гномочку. Фили даже ущипнул себя за руку, но боль оказался реальной, что означало, что принц не спит. Вздохнув, гном отправился в обход, к хорошему мосту. Он так погрузился в свои мысли, что не услышал шороха в кустах и не заметил глаз, внимательно наблюдавших за ним из своего надёжного укрытия.