Иллюзорное путешествие

       Мариса действительно летела очень быстро. В другое время я бы испугался, но сейчас мои мысли были заняты другим. Что я должен спрашивать у волшебницы? Что она мне ответит? В памяти всплыло лицо Алисы, когда я впервые увидел её. Тогда она взяла меня за руку и сказала: “Прости меня”. Неужели она извинялась из-за этого?        Мариса плавно спустилась, не задев ни одной ветки. Мы приземлились на влажную, чавкающую под ногами землю. Вчерашний дождик развёл в лесу больше, чем обычно, сырости, поэтому душно и влажно было, как в тропиках. Невдалеке за деревьями виднелась опушка, а на ней – знакомый домик. - Слушай, я, это, наверно, с тобой не пойду, - сказала Мариса. – Я месяц назад одолжила у Алисы парочку книжек - без спроса, естественно, - и она до сих пор на меня злится. Да и разговор явно будет личным, так что я там буду только мешать. Ты сам отсюда до храма дойти сможешь?        Я кивнул. Я ещё помнил дорогу, поэтому с этим трудностей не возникнет. Возможность нападения местной нечисти меня почему-то больше не волновала, хотя я до сих пор не верил, что отныне сам стал ей подобным. Алиса всё объяснит. Это просто недоразумение. Ошибка.        Колдунья поднялась в воздух и скрылась за кронами деревьев. Оставшись в одиночестве, я со смешанным чувством нетерпения и опаски двинулся в сторону дома на опушке. Вот ведь, хотел поскорее навестить свою спасительницу – вот и навестил, только спасительница ли она? Не сотворила ли она со мной что-то такое, в сравнении с чем смерть была бы более благоприятным исходом?        Дойдя до двери, я постучался. Мелькнула дурацкая надежда, что никого нет дома, и нелёгкий разговор придётся отложить, но вместе с надеждой появилось и разочарование от неудовлетворённого любопытства. Через некоторое время послышался звук отпираемого замка, дверь открылась, и на пороге появилась Алиса. Она приветственно улыбнулась. - Саша! Привет. Не ожидала, что ты вернёшься так скоро. Как твои раны?        Я проглотил комок в горле. Ну вот, пора начинать… - Привет, Алиса. Я…        Мучительно пытаясь подобрать слова, я замолчал. Алиса, глядя на меня, перестала улыбаться, и я понял, что она знает. О том, что я понял, что… изменился. - Алиса, сегодня в храме Рейму сказала мне, что я… ёкай. Что я стал таким, как только вернулся от тебя. Что это значит?        Алиса молчала, явно не зная, что мне ответить. - Значит, ты уже узнал… - наконец, сказала она. – Всё же это открылось, и так быстро. Я думала рассказать тебе об этом ещё до того, как ты ушёл, когда к тебе вернулась память. Но не смогла. Прости.        Волшебница жестом предложила мне войти. Порхающие поблизости куклы ринулись на кухню, и оттуда послышалось позвякивание посуды. - Я расскажу тебе всё, и отвечу на твои вопросы, - сказала Алиса, когда мы сели за столик в гостиной. – После этого ты вправе ненавидеть меня. Я сама знаю, что поступила неправильно, лишив тебя возможности решить самому.       Я молчал, внимательно слушая каждое слово. Никакой злости или даже ненависти я пока не испытывал. Я просто хотел знать. Куклы принесли чашки с горячим чаем и бесшумно поставили на стол перед нами. - Когда я нашла тебя ночью в лесу, - начала Алиса, - ты умирал. Я не сильно разбираюсь в медицине, но это я могла сказать точно. Тебе осталось жить от силы четверть часа, может, меньше. Ветвь проткнула твою грудь почти насквозь, голова была разбита и кровоточила. По сравнению с этим ожог от данмаку-снаряда на руке был чуть ли не царапиной. Я не знала, кто ты, и участвовал ли ты в той драке наверху, но будучи человеком, ты не смог бы выжить после этого. Я поняла это и как можно скорее отнесла тебя в дом.        Спасти тебя могло только одно средство. Я знала его, хотя ранее никогда не применяла. Это ритуал изменения сущности духа. Он был создан не в Генсокё, и даже не во внешнем мире, когда там ещё была магия. Это магия Макая, Алого Ада, как его ещё называют. Места, где я жила ранее, перед тем, как поселилась тут.        Алиса замолчала и глотнула из чашки. Я последовал её примеру, поскольку горло пересохло от волнения. - Я провела над тобой этот ритуал, - продолжила волшебница. – Он превратил тебя в ёкая. Поскольку ёкаи – иллюзорные создания, то им не грозит гибель от физических ранений. Они восстанавливаются очень быстро. Более того, все эти феи и мелкие духи, которых можно встретить здесь на каждом шагу, способны воплотиться обратно даже после полного, казалось бы уничтожения. После этого ты начал восстанавливаться. Однако побочный эффект заклинания – полная потеря памяти о своём прошлом. Это происходит из-за перехода твоей души в иное состояние бытия. Вернуть воспоминания может только одно – твоё прежнее имя. Я не знала его, иначе сразу сказала бы его тебе. Но беда была в том, что я вообще не знала, кто ты такой. Я предположила, что ты пришёл из внешнего мира и сразу нарвался на неприятности. Позже, в деревне я расспрашивала о тебе, но там мне сказали, что никого похожего не видели и не слышали о тебе. Я уверилась в мысли, что в деревне, а значит, и в храме ты не бывал, значит, связываться с Рейму или Марисой насчёт тебя бесполезно. Тогда я просто решила подождать, не вспомнишь ли ты ненароком своё имя сам – в книге описано, что такое тоже случается. К счастью, всё сложилось удачнее – ты прочитал своё имя сам, с того принадлежащего тебе устройства.        Знать бы ещё, кто этот неизвестный благодетель, подумал я. Это значит, что кто-то знал, что я потерял память, и нахожусь у Алисы. Этот кто-то явно за мной приглядывает, возможно, каждый мой шаг видит. И неясно, бояться этого или радоваться. - После того, как ты всё вспомнил, твоё восстановление было окончено, - произнесла Алиса. – Мне оставалось только рассказать тебе всё, как есть. Но я не смогла. Я испугалась того, что ты не поймёшь, разозлишься и возненавидишь меня. Теперь я понимаю, что это было ещё большей ошибкой. Пытаясь избежать этого, я врала тебе и лишь всё испортила. Я знала, что рано или поздно ты или Рейму обо всём догадаетесь, но понадеялась на слепую удачу. - Понятно, - вздохнул я, пытаясь осмыслить услышанное. Удавалось с трудом. Попробуйте-ка остаться в здравом рассудке, если одним прекрасным днём вам скажут, что вы больше не человек, а какое-то мифическое создание из давно ушедшей эпохи. Причём внешне от человека вы ничем не отличаетесь. Кстати, о птичках… - И чем же я теперь отличаюсь от людей? – задал я вопрос. – Я по-прежнему дышу, ем и сплю, у меня бьётся сердце, я могу чувствовать боль, я не стал сильнее, у меня то же зрение, слух, обоняние… в конце концов, меня не тянет убивать и поедать других людей, это я могу сказать точно. - Что касается поедания людей, то я тоже, знаешь ли, их не ем, - улыбнулась Алиса. – Далеко не все ёкаи охотятся на людей, да и не всегда это делает ёкая тем, кто он есть. Даже среди людей бывали людоеды, но ёкаями они от этого не стали. Нет, дело тут в другом. Видишь ли, у человека душа и тело разделимы – когда тело умирает, душа покидает его и уходит в Мир Мёртвых. У ёкая же такого не происходит. Если ёкай погибает, он не отправляется на тот свет, а просто исчезает. Не бывает ёкаев-призраков. Его дух и тело неразделимы, причём дух поддерживает тело, а пока тело существует, существует и дух. А чтобы поддерживать своё существование, свои жизненные силы ёкаи черпают извне. Наверно, ты уже не помнишь, но я уже говорила тебе, что каждого ёкая характеризуют его способности. Екаи бывают совершенно разными – в одних случаях это воплощения явлений природы, такие, как феи и юки-онна, в других – старые вещи и звери, прожившие очень долго – это цукумогами, кицуне, тануки и нэкомата. В третьем случае же – такие, как ты. Есть ещё ёкаи, происхождение которых неясно, таких тоже немало. Главное то, что все они обладают определёнными способностями. Эти способности и определяют их силу, а также образ жизни. Скажем, ёкай-вампир обязан пить кровь, поэтому он и не может не нападать на людей хотя бы изредка. А ёкай-каракаса, старый оживший зонт, должен пугать людей, поскольку питается их страхом, но поедать людей он не может, да и не хочет. Следовательно, вскоре тебе тоже понадобится определиться с источником своей жизненной силы и своими способностями. Пока же ты ничем особенным от человека не отличаешься, кроме разве что того, что теперь ты не можешь быть убит другими людьми и их оружием. Даже Рейму с Марисой теперь неспособны полностью уничтожить тебя, разве что у Рейму есть преимущество – она умеет запечатывать и изгонять ёкаев, поэтому если вдруг будешь сражаться против неё, помни об этом. Но сильные ёкаи – да хотя бы уровня той вампирессы из Особняка – вполне могут тебя уничтожить, поскольку сила их духа превосходит твою в разы, а ёкаи уязвимы именно к духовным и энергетическим атакам.        Она шутит, наверно, подумалось мне. Чтобы я стал сражаться с Рейму… зачем бы мне это? Конечно, её работа – защищать людей, но я, вообще-то, не собирался ни на кого охотиться. Да и Рейму… ведь не станет она меня уничтожать только потому, что я больше не человек?        Теперь всё вроде бы стало ясно. Кроме одного… - Ещё один вопрос, Алиса. Почему? Почему ты спасла меня? Зачем решила вернуть к жизни? Нет, я до сих пор благодарен тебе, даже с учётом услышанного. Но почему ты вдруг решила так поступить? Рейму сказала мне, что вы виделись ранее, и это было не здесь. Ты пыталась убить её. После этого, рассказывала она, ты поселилась в Генсокё, но держалась на расстоянии от живущих здесь людей. Почему ты пришла мне на помощь?        Алиса не ответила. Она вновь уставилась в свою чашку. На её красивом лице вновь появилось выражение старой печали. Я решил, что сказал лишнего и обидел её. Но, прежде чем я смог извиниться, она тихо заговорила, по-прежнему не поднимая на меня взгляда. - Хочешь узнать, зачем спасла? Зачем превратила тебя в это? Саша, если бы ты знал, что я успела натворить за свою недолгую жизнь, ты бы смог смотреть на меня так же, как смотришь сейчас, с благодарностью и теплом? Ты действительно хочешь это знать?        Я немного опешил, но решительно кивнул. Алиса судорожно вздохнула и принялась рассказывать. - Когда-то давно я была человеком. Я жила во внешнем мире, в Англии. У меня была семья, любящие меня мама и отец. Я была беззаботной маленькой девочкой. Я очень увлекалась сказками и разными фантастическими историями, и, как только я научилась читать, я перечитала кучу разных сказок. Моей заветной мечтой было попасть в одну из них.        Как-то раз я гуляла по окраине леса. Лес был негустой, потеряться там было нельзя, поэтому родители часто меня туда отпускали. И в тот день я, как всегда, бродила там, рассказывая вслух себе самой по памяти какую-то очередную историю. И вдруг я увидела кролика. Белый кролик бежал со всех лап через лес, явно куда-то спеша. Мне стало интересно, куда же он торопится, и я незаметно побежала за ним. Я оказалась далеко от дома, но проследила за кроликом до самого конца. Он добежал до одного большого и старого дерева, у которого между корней была большая расщелина. Дойдя до неё, кролик остановился… и вдруг обернулся девочкой. Черноволосой девочкой моего возраста, в белом платье и с кроличьими ушами на голове. Девочка нырнула в щель между корнями и исчезла.        Мне стало жутко любопытно, кто же эта девочка и куда она пошла дальше. Я подошла и осмотрела дыру. Она мало походила на кроличью нору – была шире и глубже.        Я хотела было полезть следом, но здравый смысл всё же остановил меня. Я решила рассказать всё маме и папе и поспешила домой. Дома мне никто не поверил насчёт кролика, обернувшегося девочкой – у нас там и обычных зайцев и кроликов отродясь не водилось, не то, что сказочных. Но у родителей в тот день гостил один их знакомый, друг семьи. Я и раньше его видела. Мне говорили, что он какой-то учёный, серьёзный человек. Но такие люди обычно скучные, как учителя, а этот всёгда рассказывал мне что-то интересное, и вообще, не был похож на остальных взрослых. Он внимательно меня выслушал и сказал, что верит мне. Он ещё долго расспрашивал меня о подробностях – как выглядел этот кролик, куда он бежал. Под конец он сказал: “Из этого могла бы получиться неплохая история” и ушёл.        Прошло несколько дней. Я несколько раз ходила на то место, но кролик-девочка больше не появлялся в лесу. Дыра в дереве тоже исчезла, хотя я была уверена, что это - то самое дерево. Но, наконец, одним прекрасным днём я снова его встретила. Он бежал в то самое место. Добежав до дерева, я увидела, что в дереве вновь появилась дыра. Кролик вновь превратился в черноволосую девочку с кроличьими ушками на голове и прыгнул в нору. В этот раз я решила последовать за ним. Я нагнулась и пролезла вслед за девчушкой. Глупейшее решение в моей жизни.        Я провалилась в глубокую яму и падала несколько секунд в полной темноте. Но не успела я напугаться, как яма кончилась, и я вывалилась наружу. Я оказалась в лесу, вылетев точно из такой же расселины между корнями. Даже дерево было в точности как то, внутрь которого я залезла. Но лес вокруг был совершенно другим. Я испугалась и попыталась вернуться, но расселина внезапно исчезла. Девочки-кролика тоже нигде не было видно. От страха я заплакала. Дальше я помню лишь шуршание за спиной. Что-то холодное, острое вонзилось мне в спину и вышло из живота. Не знаю, что это было. После этого я упала. Некоторое время я лежала, оцепенев от боли и чувствуя, как холодеет тело, а глаза застилает туман. Перед тем, как потерять сознание окончательно, мне показалось, что ко мне приближается высокая фигура в красном.        Я пришла в себя, лёжа в постели. Вокруг всё было незнакомым. Более того, я ничего не помнила. Кто я, что это за место, что со мной ранее случилось… как я ни старалась вспомнить хоть что-то, это было бесполезно. Потом пришла высокая и красивая женщина в длинном красном одеянии и с длинными белыми волосами. Её глаза были серебристыми и смотрели добро. “Здравствуй”, – сказала она, - “Как ты себя чувствуешь?” “Хорошо”, – ответила я. “Но где я? И кто вы?” “Меня зовут Шинки”, – ответила женщина. “Я твоя мама”. “Но я не знаю вас”, – возразила я. “Вы не моя мама. Моя мама… я… не помню, кто она”. “Ты умерла, а я спасла тебя”, - сказала Шинки. “Так что теперь я твоя мама, а ты – моя дочь. Я буду любить тебя и заботиться о тебе”.        Сначала я не верила ей, но она действительно была ко мне добра. Она обращалась со мной как настоящая мать, и, со временем, я стала считать Шинки своей матерью.        Память вернулась ко мне через несколько дней, когда я нашла в кармане свой носовой платок с вышитым на нём именем “Алиса”. Видимо, Шинки не подозревала, что имя может вернуть мои воспоминания назад. Но когда я пришла к ней за объяснениями, она всё мне рассказала: и про то, как нашла меня умирающей, и про то, что она, чтобы спасти меня, сотворила надо мной ритуал изменения духа. Да, тот самый ритуал. Так что ты, Саша, сейчас представляешь собой то же, что и я.        Рассказав мне всю правду, Шинки предложила мне выбор: вернуться домой к своим родителям, или остаться с ней в Макае и научиться колдовать, оживлять куклы, овладеть волшебством всех семи цветов. Конечно, будь я постарше, я вернулась бы назад, ведь мама и отец, наверно, сочли меня погибшей и очень горевали. Но я была ещё ребёнком, а какой ребёнок откажется от таких чудес? Для меня здесь все мои любимые сказки стали явью, сбылись мои самые заветные мечты. Эгоистичные желания перевесили совесть и любовь к родителям, к тому же здесь обо мне заботились даже больше чем дома. Во дворце Шинки, Пандемониуме было полно горничных, слуг… и охраны. Она была там настоящей королевой.        Как я узнала, Макай – это мир, населённый особыми существами. Они были демонами, хотя это слово не совсем к ним подходит. В них не было особого зла, да и от людей они сильно не отличались. Даже жили они как люди – в обычных городских домах с красными черепичными крышами. Каждый житель Макая умел пользоваться магией. Но меня удивило то, как все в Макае беспрекословно подчиняются Шинки. Когда я спросила, почему так, она сказала: “Очень просто. Это ведь я их создала”. “Кого – их?” – не поняла я. “Всё вокруг, что ты видишь, и все, кто здесь живёт – всё это создано мной. Поэтому все меня и слушаются”. “А я?” – спросила я. “Я тоже должна тебя слушаться, мама?”        Она погладила меня по голове и улыбнулась. “Ну, по правде говоря, и ты, частично, моё творение. Создавая остальных, я, тем самым, лишила их свободы выбора. У тебя же есть эта свобода. И когда-нибудь ты выберешь свой собственный путь. Но неужели тебе когда-то было плохо от того, что ты меня слушалась?” “Нет, мама!” – воскликнула я. У меня и правда не было ни желания, ни причин не слушаться её, тем более что награда за это была немалой.        Я училась магии и скоро достигла неплохих результатов. Именно там я научилась делать кукол и управлять ими на расстоянии. Сначала я просто игралась с ними, как с забавными игрушками, но потом поняла, что они тоже могут стать оружием, как заклинания.        Так я и жила, окружённая заботой и чудесами. Пока не случилось вторжение.        По правде говоря, это была промашка одного частного туристического агентства демонов: они внезапно обнаружили неподалёку проход в другой мир. Он был прикрыт барьером, но его оказалось довольно просто снять. Изучение прохода показало, что он открывается раз в несколько сотен лет из-за особого расположения каких-то звёзд… новости моментально распространились по Макаю, и в разлом моментально устремились сотни туристов-демонов. Как же, возможность раз в несколько веков посетить новое место! Кто-то даже пытался насовсем переехать в этот новый мир. Я узнала, что этот мир называется Генсокё, и там живут иллюзорные создания и немногочисленные люди. Сама я не сильно этим заинтересовалась – мне было интересно и в Макае.        Через некоторое время я услышала донесения охраны дворца. По их словам, некто в Генсокё одолел стражника с той стороны прохода и сейчас пересекает промежуток между Генсокё и Макаем. Были призваны дополнительные силы с целью задержать незваного гостя. Сразу после этого в небе над городскими улицами завязалось сражение. Неизвестный пришелец прошёл через них как нож сквозь масло. Я побежала в покои матери. Шинки была там и не выглядела обеспокоенной. “Мама, нарушитель приближается”, - казала я ей. “Охрана не справится. Разреши мне остановить его”. “Алиса, дочь моя”, - ответила Шинки, - “тебе совсем не стоит лезть в это дело. Наша оборона остановит его. А ты ещё только учишься магии. Я не хочу, чтобы ты пострадала”. “Я уже достаточно сильна!” - воскликнула я. “Я многое умею и могу! Пожалуйста, позволь мне защитить тебя и наш дом!”        Шинки колебалась. “Ну хорошо. Если ты действительно уверена в своих силах… но, прошу тебя, будь осторожна. Сначала узнай, кто это и каковы его намерения. Возможно, ты сможешь убедить его прекратить атаки. И ещё, если почувствуешь, что не сможешь его одолеть – спасайся. Ты нужна мне живой. Я не смогу спасти тебя снова”.        Я мигом вылетела из Пандемониума навстречу битве. Демоны, защищающие город, уже были перебиты. Таинственный незнакомец двигался в сторону замёрзшего озера, на противоположном берегу которого расположился дворец. Увидев, кто это, я не могла скрыть удивления: это был человек, одетая в красное и белое маленькая девочка возрастом не старше меня. Она сидела верхом на большой черепахе, которая, очевидно, и несла её, так как сама она летать не могла. Но раз она победила стражницу Сару, пролетела невредимой через междумировой промежуток и одолела всех стоящих у неё на пути защитников Макая, то она уж точно не могла быть простым человеком. “Зачем?” – крикнула я ей. “Зачем ты делаешь всё это? Почему ты пришла сюда и нападаешь на нас?” “Это вы начали первыми!” – воскликнула она в ответ. “Вы, демоны, вторглись к нам ни с того ни с сего! Мой долг – защищать Генсокё от таких, как вы!”        Тогда я ещё не знала про туристов, и решила, что она заблуждается или лжёт. Мы вступили в бой.        И я проиграла.        Последнее, что я сделала, перед тем, как, ослабевшей, упасть на землю – это задала ей вопрос: “Кто ты такая?” Но она не обратила на меня внимания и полетела дальше.        Много времени прошло, прежде чем я нашла в себе силы встать и вернуться в замок. Подойдя ближе, я увидела, что сражения утихли, но дворец был частично разрушен, а его окрестности превратились в пылающие развалины. Улицы и площадь перед Пандемониумом были залиты багровым пламенем, которое медленно гасло. Вокруг никого не было. По-видимому, жители этого квартала не были предупреждены. Когда началось сражение, они начали спасаться бегством. Но этого практически никому не удалось сделать, иначе я бы непременно кого-нибудь заметила поблизости. Я удивилась такой бессмысленной жестокости пришелицы. Они-то ей чем угрожали?        Я нашла Шинки в главном зале, где обычно принимают гостей. Он почти не пострадал, так как находился на первом этаже. Она устало сидела на своём троне. Её роскошное чёрно-алое платье было истрёпано и покрыто копотью. “Мама… что случилось?” – спросила я. “Ты сражалась с ней?” “Я… недооценила её…” – медленно сказала Шинки. “Я стёрла с лица Макая целый квартал, пытаясь уничтожить эту жрицу. Но она… она… одолела меня при помощи своих жалких амулетов и простых барьеров. Надо было использовать Гримуар”.       Я пришла в ужас, когда поняла, что все эти разрушения произвела вовсе не её противница. Я никогда раньше не видела, чтобы Шинки с кем-то сражалась, но… чтобы вот так просто, выжечь целую улицу с домами, в которых находились ни в чём не повинные жители, даже не предупредив их об опасности… В этот момент что-то внутри меня сломалось. “А где Юмеко… и остальные?” – спросила я. Юмеко была главной горничной Пандемониума и, по совместительству – личной телохранительницей Шинки. “Юмеко побеждена”, - ровным голосом ответила Шинки. “Она сейчас где-то наверху. Я чувствую, что она без сознания, но жива. Она восстановится без моей помощи. Остальные же…” – она махнула рукой. “Там, на улице…” – показала я на окно, за которым догорало красное пламя, “они все погибли? Почему ты не предупредила их?” “Когда эта жрица заявилась сюда”, - сказала Шинки, - “уже поздно было кого-то предупреждать. Я должна была покончить с ней быстро и решительно”. “Но они же не были ни в чём виноваты… а ты…”        Шинки улыбнулась и ответила: “Они – лишь мои творения. Я могу создать их заново. Они… как твои куклы. Ты ведь сегодня, не колеблясь подставила под удар своих кукол, когда сражалась с жрицей? Кукол можно починить. А я могу восстановить здесь всё заново. А кое-кто, как Юмеко, даже и вовсе может восстановиться самостоятельно. Не переживай из-за них”.       Вот оно что. Шинки ничуть не беспокоила судьба жителей созданного ей мира. Она просто играла ими… как я своими марионетками. Она совершенно не обеспокоилась, когда жрица истребляла их, прорываясь сквозь город и охрану дворца. И она без колебаний сожгла бы весь Макай, если бы это помогло ей уничтожить противника.       Вот только… почему она тогда беспокоилась за меня? Почему не хотела отпускать на битву с жрицей? Она заботилась обо мне всё это время, поэтому я всё ещё была уверена, что она любит меня, как мать любит дочь. И я решила загладить свою вину перед Шинки за то, что я оказалась не в силах остановить противницу. Я решила отомстить жрице, заманив её в ловушку. Но для этого мне требовались большие магические силы, чем тогда у меня были. Мне нужен был Гримуар.        Я пробралась в покои Шинки и незаметно взяла его. Более того, чтобы уверить жрицу в своем могуществе, я даже написала золотыми чернилами на обложке “Гримуар Алисы”. Мать строжайше запрещала мне брать его, объясняя это тем, что магия в нём опасна и неподвластна мне до тех пор, пока я не закончу обучение. Я догадывалась, что узнав о моём поступке, Шинки придёт в ярость. Но беглый взгляд на формулы и схемы убедил меня в том, что хоть большинство чар в нём и сложны, но вполне по плечу такой волшебнице как я. На кукол я больше не могла рассчитывать, моя соперница одолела их чересчур быстро. Нужна была мощная магия, вроде той, что использовала сама Шинки. Но в этот раз не должно быть невинных жертв.        Я использовала почёрпнутые из книги знания, чтобы создать псевдо-мир – маленькую копию Макая, которую я на скорую руку заселила свежесозданными существами. Они, в отличие от жителей Макая, не были разумными – более того, я решила придать им облик вещей – разноцветных шаров, игральных карт, кукол… они должны были просто ослабить противника, не более. После этого, поскольку жрица была всё ещё на обратном пути до портала в Генсокё, я заменила этот портал своим, поддельным. Это сработало – жрица мигом кинулась в мой мир, азартно разнося в клочья созданное мной войско. Я наивно полагала, что всё идёт по плану, пока не вступила в схватку сама.        Я поочерёдно обрушила на эту жрицу огненные, ледяные заклятия, потом заклинания земли и воздуха. Под конец применила даже магию смерти… всё было без толку. Жрица, казалась, была создана из текучего бесплотного дыма. Я ни разу не смогла её даже задеть. В итоге я снова проиграла, причём в этот раз горечь поражения была сильна вдвойне. Если в тот раз я ввязалась в сражение с разрешения матери, то теперь я ослушалась её и вдобавок так и не смогла добиться победы, используя запретную книгу. Я ощущала себя полным ничтожеством и размышляла, хватит ли мне смелости вернуться к Шинки и признаться ей во всём.        Когда я возвратилась, Шинки уже знала, что я без спроса взяла её Гримуар. Она, как я и ожидала, была всерьёз разгневана. Но я даже не предполагала, насколько сильно она разозлится. “Как ты посмела без моего разрешения взять эту книгу?!” – воскликнула она. “Ты хоть понимаешь, чем всё могло обернуться?! Только я могу пользоваться этой магией! Глупая, непослушная девчонка! Эту жрицу не смогла победить даже я! Ты что, возомнила, что ты, едва научившийся оживлять детские игрушки ребёнок, просто возьмёшь Гримуар и превзойдёшь по силе меня, богиню Макая?”        Она вдруг расправила свои чёрно-фиолетовые крылья, и мне стало по-настоящему страшно. Это была не та Шинки, к которой я привыкла за время жизни здесь. “Ты слишком заигралась с магией, девчонка” – ледяным голосом произнесла Шинки. “Теперь ты совсем перестала слушаться меня, а что будет дальше? Ты должна быть наказана. Я навсегда заберу у тебя все магические способности и сделаю тебя послушной. Так будет лучше для тебя”.        Она взлетела в воздух и нависла надо мной, воздев руки. От ужаса я не знала, что делать, и… …и под руку подвернулся Гримуар…        Я раскрыла его и сотворила первое попавшееся заклинание.       Во все стороны ударили мощные лиловые лучи. Они пронзили тело Шинки, её крылья… едва они погасли, богиня Макая медленно упала на кристальный пол зала Пандемониума.        Я оцепенела от ужаса. Ужаса перед тем, что я сделала. Я просто хотела защититься, а она, несмотря ни на что, всё же была моей матерью. Пусть её не заботили созданные ей творения, но ведь она любила меня как дочь… или нет? Была ли это всё ложь, и сегодня я просто увидела истинное лицо Шинки? Этого я не узнаю больше никогда. Алиса подпёрла голову рукой и смотрела в свою уже давно пустую чашку. - После этого я покинула Макай. Снова открыла проход в Генсокё, поскольку во внешний мир магия Гримуара вернуть меня не смогла – он частично утратил свои силы со смертью его первоначальной хозяйки. Да и нечего мне было уже делать во внешнем мире – мои родители давным-давно умерли, а моего дома уже не существовало, я ведь, как оказалось, незаметно прожила в Макае сто сорок с лишним лет, повзрослев на вид всего на шесть-семь. Я поселилась здесь в лесу и несколько лет не выходила наружу. Чтобы не было скучно, делала кукол. Та кукла, Хорай – создана мной при помощи магии Макая. Больше я Гримуар не открывала. До тех пор, пока не нашла тебя. Теперь ты… понимаешь?       Алиса всхлипнула. Я действительно начал понимать. - Ты спасла меня потому, что… - Я убила её. Я до сих пор не знаю, любила ли на меня или просто видела во мне куклу, которая, в отличие от других таких же, ходит, смеётся и живёт самостоятельно. Но я не имела права её убивать. Она подарила мне вторую жизнь. А я отняла жизнь у неё.        Алиса вытерла слёзы ладонью. - А я эгоистка, на самом деле. Когда я нашла тебя, я подумала, что ведь когда-то кое-кто точно так же нашёл меня, умирающей и беспомощной. Подумала, что если спасу тебе жизнь тем же самым образом, как спасла меня Шинки, то этим искуплю свою вину перед ней и собой, заглушу голос совести. Словно докажу ей: смотри, я могу не только убивать, но и возвращать к жизни. Теперь же я поняла, что я стала почти такой же, какой была она – безучастной к участи и бедам всех остальных.       Жизнь ёкая, Саша, это не то же самое, что человеческая. Ты пока не замечаешь этого, но со временем ты начнёшь меняться. Чем дольше ты будешь жить, тем сильнее будешь понимать, что между тобой и людьми вокруг тебя пролегает непреодолимая и бездонная пропасть. А прожить тебе придётся долго. Нет, бессмертным ты не стал, рано или поздно и ты прекратишь существовать. Но после смерти ты не отправишься в Мир Мёртвых, или куда там ещё люди уходят. Ты просто исчезнешь. А эта участь для людей страшнее смерти. Разрыв круга реинкарнации. Конец.       Я сидел напротив и осмысливал всё, что услышал. Голова отказывалась работать напрочь. Так бывает, когда за короткий промежуток времени на тебя наваливается слишком много новостей, которые меняют твою жизнь, мировоззрение, мнение об окружающих… Но как? Как всё это могло со мной произойти?        А эта девочка передо мной? Попавшая сюда почти так же, как и я, но успевшая пережить гораздо более худшие вещи – виновата ли она в чём-то? Она спасла меня от гибели, а теперь и сама не знает, правильно ли поступила, поскольку уже успела понять по себе, что такая жизнь несёт в себе страдания, о которых не ведают обычные люди. И она подавлена этим, поскольку видит, что, хотя я тоже пока о них не знаю, но придёт время, и я всё осознаю в полной мере, как и она сама. Но пока что… - Вот что, Алиса, - встал я из-за стола. – Может быть, ты и права. Может, когда-нибудь и придёт тот день, когда я пожалею о том, что ты сделала со мной. Но сейчас, Алиса, - я подошёл к ней, и она тоже встала, смотря на меня с тревожным ожиданием, - Я хочу сказать тебе только одно.        Я подошёл к ней и крепко обнял её. - Спасибо тебе. Ты сотворила то, что другим показалось бы чудом. Ты спасла жизнь человеку. И неважно, каким способом ты это сделала. Тут не в чем себя упрекать. - Ты не… значит, ты не ненавидишь меня? – прошептала она.        Её тело содрогнулось. Я отпустил её. Алиса прикрывала глаза рукой и, похоже, сдерживалась изо всех сил. Она отступила, опустилась на стул и вдруг зарыдала, спрятав лицо в ладонях. Я стоял рядом, безмолвный, догадываясь, что эти слёзы – суть выражение печали и чувства вины, которые Алиса взвалила на себя и испытывала в течение десятков лет, не в силах выразить их перед кем-либо по причине своего одиночества.        Послышался лёгкий шелест. Я обернулся и вздрогнул. Из коридора, ведущего в комнату Алисы, выпорхнула кукла в красно-чёрном платье. Не обратив на меня никакого внимания, она приземлилась на стол перед Алисой, шагнула к ней и прикоснулась крохотной ручкой к её лицу. Алиса отняла руки от заплаканного лица и провела пальцами по белоснежным волосам. Глядя на них и на красное платье, я припомнил слова волшебницы о своей “матери”. - Хорай, - сдавленным голосом произнесла Алиса. – Я сделала её самой первой, в память о Шинки. Конечно, это навряд ли, но эта кукла порой выглядит так, словно она живая и всё понимает. Иногда, когда я смотрю на неё, мне кажется, что мама и правда до сих пор со мной, бережёт меня.        Постепенно Алиса успокоилась. Она гладила куклу по волосам, а та стояла перед ней и – я мог бы поклясться – улыбалась своей хозяйке. Полностью овладев собой, волшебница встала из-за стола, периодически всё же прерывисто вздыхая, как ребёнок после долгого плача, и пошла в сторону ванной комнаты.        Кажется, девушке стало легче. Кто знает, может теперь многолетний груз тоски на её плечах станет хоть чуть-чуть меньше? Я начал понемногу её понимать и проникаться к ней сочувствием. А впрочем, только ли сочувствием?        Нет, нет и нет, твёрдо сказал я сам себе. Даже не вздумай. Я твёрдо решил покинуть Генсокё сейчас же, пока со мной не случилось чего похуже. Какой же смысл заводить какие-то отношения, если, уйдя, я буду навсегда лишён возможности не просто снова увидеться, но даже связаться с ней? В Генсокё, знаете ли, нет интернета, даже вот телефонную связь не провели пока… нет, пора попрощаться окончательно. Вот сейчас она выйдет из ванной и… Господи, ну почему это так тяжело – просто сказать “прощай” и уйти?        А, вот она и вышла. Уже не заплаканная, спокойная, как и всегда. Ну, давай… - Слушай, Алиса. Я думаю, что мне пришла пора уйти обратно, во внешний мир. Кажется, я не слишком подхожу для Генсокё… даже в своём новом качестве. Рейму как-то говорила, что достаточно просто открыть барьер возле её храма. Сначала мне не понравился этот путь, поскольку он вёл не совсем домой… я ведь жил не в Японии, а совсем в другом месте, а добраться до моей страны и города из Японии, в моём положении более чем затруднительно. Но теперь, думаю, этот способ всё же предпочтительнее того, другого. Так что… скорее всего, мы больше никогда не встретимся.        Алиса помедлила, раздумывая. - Я понимаю. Тебе здесь тоже пришлось нелегко. Ну что же, в таком случае… желаю тебе найти дорогу домой. И… спасибо тебе. Я заживила лишь твои телесные раны, а вот ты помог мне облегчить боль в моем сердце. Это гораздо больше, чем то, на что я способна со своей никчёмной магией.        Алиса подошла ко мне и прикоснулась губами к моей щеке. - Я не буду прощаться, - улыбнулась она. – Я скажу – до свидания. Мы вполне можем встретиться вновь. Это ведь Генсокё.