Крик дракона

Однажды вечером я понял, что ненавижу Рифтен. Не знаю, с чего все началось, ведь ни погода, ни люди, ни мерзкий запах, исходящий от реки, никогда меня не волновали. Наверное, всему виной работа. Признаюсь, я скучаю по тем временам, когда нужно было бороться и рвать глотки за каждую лишнюю монету или клочок земли, а наше влияние распространялось лишь на нищих и продажных стражников. Много денег не бывает – это верно, но жизнь стала какой-то… бесцельной. Делвин растолстел, Векс стала надевать платья, крысы в катакомбах передохли, а я купил себе домик и развел кур. Уютная ферма на живописном берегу озера – по крайней мере, так я бы похвастал родным, если бы они у меня были. Доля правды в этом есть, конечно, не считая того что все это великолепие располагается почти под стенами города, ведь мне нужно ежедневно наведываться в Гильдию. Утром – туда, вечером – назад. Я не заметил, как Рифтен стал мне тюрьмой, где я сам себе тюремщик. Что ж, приятно думать, что я хотя бы ни от кого не завишу. Но, в общем, все не так уж плохо. Может, я бы даже женился, девушек вокруг полно. Стоило мне как-то высказать эту мысль Делвину, как тот ядовито заметил, что зеленоглазые в городе только шлюхи и ящерицы. Нестерпимо захотелось заехать кулаком по его самодовольной роже. Стук в дверь разбудил меня и, вероятно, спас от пожара – я задремал, дожидаясь пока закипит котел с водой. За окном уже давно стемнело, накрапывал летний дождь. Сквозь мутное стекло я увидел девушку и грешным делом подумал, что это Векс решила меня навестить, но это была не она. Арта не появлялась в Гильдии уже больше года, после того как исчезла без следа, попрощавшись только с Тониллой. Я не беспокоился, Арта и раньше пропадала на несколько дней и всегда возвращалась, но проходили недели и месяцы, я злился на нее и на себя, и, в конце концов, смирился. Сказать по правде я не пытался ее искать, просто решил, что она решила заняться теми драконьими делами, от которых когда-то сбежала в Рифтен. Жать только, что я упустил тот момент, когда между нами все стало так сложно, что она не оставила даже записки. А теперь она стояла на моем пороге, и огонек свечи отражался в ее изумрудных глазах. - Можно?.. Кажется, я на секунду потерял дар речи. - Проходи. Оказавшись в доме, она откинула капюшон и с любопытством осмотрелась. Мне раньше не доводилось принимать гостей, и я спокойно относился к пыли и мусору. К тому же, моя берлога размерами не была предназначена более чем для одного человека. Стало ужасно жарко. - Тесновато у тебя, - заметила она. - Мне хватает, - ответил я чуть резче, чем хотел. В голове крутилась тысяча вопросов, но я предпочел подождать. Арта выглядела хуже грязных паломников, дом с крышей и очагом, наверное, давно ей не попадался. – Вода только что нагрелась, если ты хочешь… - Да, спасибо. Лук, полупустой колчан и кинжал в ножнах она аккуратно прислонила к стене, а все остальные пожитки, как ни в чем не бывало, стала сбрасывать в кучу. Правый рукав рубахи был по локоть багровый от пропитавшей его крови. - Это не моя кровь, Брин, не переживай, - небрежно проронила она, заметив мой интерес. Я поспешил отвернуться и, задумавшись, взялся за котел голыми руками. Арта тихо рассмеялась, глядя, как я, матерясь сквозь зубы, пытаюсь найти полотенце. Она терпеливо ждала, пока я медленно нес котел к большой лохани в углу. Не то чтобы мне мешала обожженная ладонь, но мысль о том, что, помывшись, она снова исчезнет, не давала мне покоя. Считает ли она меня виноватым? Да, я был занят и не уделял ей должного внимания. Она, возможно, ждала, что наши бессонные ночи выльются в нечто большее. Все замужние или мечтающие о замужестве бабы на одно лицо в этой стране: круглолицые, краснощекие – то ли от мороза, то ли от огня в печи. Их призвание мыть, готовить, шить, растить детей, греть мужу постель – и все это молча, однообразно, не поднимая глаз. Такие женщины внушали мне невообразимый ужас своей жертвенностью. Арта совсем не походила на них. Тонкая, как ее излюбленные стрелы, ловкая, быстрая, веселая. Ее смех разносился по Цистерне, вдохновляя и исцеляя. В любой ситуации у нее было свое мнение, которое она часами пылко отстаивала в бесконечных спорах с членами гильдии. Помню, как Тонилла наградила меня оплеухой, чтобы я не смел обидеть девчонку, заменившую ей давно умершую дочь. Наверное, я не сразу понял, что именно потерял. Дни становились серыми, еда безвкусной, выпивка не помогала забыться, а в груди щемило непривычное мне чувство пустоты. Ни одна шлюха в целом мире, будь у нее хоть трижды зеленые глаза, эту пустоту не могла заполнить. Чувствовала ли Арта то же самое, когда сбежала из Рифтена? Я обернулся, услышав всплеск. У меня не было ширмы, но Арту это не беспокоило. В конце концов, между нами столько всего было, что мир не перевернется, если еще раз увижу ее голой. Однако она изменилась больше, чем я мог представить. Спину пересекали три незнакомых мне шрама, пугающей ширины. Верхний располагался над лопатками, нижний – на пояснице, не нужно было гадать, что за зверь мог иметь лапу такой величины. Стиснув зубы, я заставил себя отвернуться от этого зрелища и продолжил нарезать хлеб. Я видел драконов не раз, но предпочитал не сталкиваться с ними в открытом бою, как эти идиоты-стражники. В конце концов, я вор, а не воин. На моей памяти драконы никогда не нападали первыми, всегда находился идиот, который в порыве героизма выпускал стрелу в чудище. - Ты не одолжишь мне рубашку, Брин? Моя вся в крови. Не знаю, что меня поразило больше: неуклюжесть, с которой я перекладывал вещи в сундуке, или ее совершенно будничный тон. Пока Арта стирала свою одежду в оставшейся воде, я с переменным успехом сражался с ужином. Спасибо богам за кусок вяленой оленины, чудом оказавшийся в шкафчике. Похоже, я становлюсь настоящим святошей. Моя рубашка была ей чуть выше колен. Шлепая босыми ногами по нуждающемуся в метле полу, Арта вмиг оказалась на медвежьей шкуре у камина и сладко потянулась, словно довольный кот. - Как же давно я не купалась! Это все для меня? – удивилась она, заметив на столе жалкое подобие еды. - Нет, детка, я просто положил оленину проветриться. Она порывисто обняла меня, и осторожно взялась за вилку, будто никогда в жизни не видела подобный предмет. Я ожидал, что Арта набросится на еду, но она благоразумно отщипывала крохотные кусочки. - У меня есть превосходная бутылка Коловианского бренди, - похвастался я. - Серьезно? Настоящее бренди? - Детка, ты что, в пещере жила весь этот год? Арта вдруг помрачнела и уставилась в тарелку. Либо я был прав, либо то место хуже самого заброшенного склепа. Рука дрогнула, и драгоценные капли краденого напитка пролились на стол. - Брин, скажи, ты злишься на меня? Я просто опешил. Мне думалось, в нашей сказке именно я главный злодей. - За что? Арта сделала большой глоток, и сдержала рвущийся кашель. Бренди нещадно обжигало горло. - Ведь я убежала, когда все только-только наладилось. Не в Гильдии. Между нами. - По-моему мы с тобой перепутали роли, Арта, - отмахнулся я. - Брин, я не шучу. - Ну… Я всегда знал, что Рифтен – это всего лишь временная остановка на твоем пути. Твой уход был лишь вопросом времени, не зависимо от каких-то там чувств. - Но это твои чувства! – настойчиво воскликнула она. – Ты должен был злиться. - Я злился, можешь не сомневаться. Я был просто в ярости, и вся Цистерна ходила ходуном. Но ты Довакин, - Арта поморщилась и хотела мне возразить, но жестом я остановил ее. – Довакин, как бы ты ни ненавидела это слово. А я всего лишь вор. Жизнь преподала мне много уроков, детка, и один из важнейших – не прыгать выше головы. Воры не могут летать рядом с драконами. - Соловьи могут. Тут уж настала моя очередь смеяться, да простит меня Ноктюрнал. - В качестве закуски? Нет уж, увольте. У моей пташки для этого крылья коротковаты. Я знал, что ей не понравится мой ответ, но никто не заставит меня относиться к драконам, как к милым котятам. Каждый должен заниматься своим делом. Мы выбрали свои пути давным-давно. Хотя нет, не так… Я свой выбор сделал сам, но вряд ли у нее была такая возможность. Выпивка вскружила мне голову. В мыслях появилась какая-то давно забытая легкость. - Ты надолго вернулась? Ответа не последовало. - Можешь оставаться здесь сколько захочешь. Кроме меня, сюда никто не заходит, так что ты будешь в безопасности. Я не пытаюсь вернуть прошлое, детка. Считай это дружеской услугой. Арта горько усмехнулась и встала из-за стола. Свечи почти догорели, их следовало заменить, если я рассчитывал на долгий разговор. Она подошла к окну, я видел, как запотело стекло от ее дыхания. - Ты прав, я очень давно не чувствовала себя в безопасности. - Тебя повсюду ищут люди короля. - Ульфрика? – удивилась она. На ее лице застыло то странное, по-детски наивное, счастливое выражение, какое всегда появлялось, стоило кому-то заговорить о севере. Арта относилась к снегу почти также трепетно, как к своим драконам. Там, среди кромешных льдов, ее как будто кто-то ждал, причем очень терпеливо. Я старался не замечать этого северного призрака из прошлого, но даже когда мы занимались любовью, спрятавшись от всех в узкой комнате таверны, меня не покидало чувство, будто кто-то незримый держит свечку. - У нас же теперь только один король. Признайся, детка, украла что-то ценное в Истмарке? - Нет, вовсе нет. - А что тогда? Пять сотен золотом обещано тому, кто доставит в Виндхельм имперку Артурию живой и невредимой. - Не называй меня этим именем! – яростно прошипела она. Как и прежде, я не мог уследить за ее настроением. – Я просто… я не сдержала слово. Значит, снова драконьи дела, как я сам не догадался. Или нет? Может она лжет, может она лгала мне с самого начала? Если подумать, она никогда не говорила, что любит меня. Впрочем, и я не говорил. Это казалось само собой разумеющимся, ни к чему говорить об очевидных вещах. Вряд ли теперь, когда прошел целый год, у меня было право требовать от нее каких-либо признаний. Свечи погасли, в очаге скромно догорало последнее полено. Арта неподвижно стояла у окна, вглядываясь в темноту. Лунный свет, едва пробивающийся сквозь пыльное стекло, серебрил ее волосы. Она казалась совсем тощей и ниже, чем на самом деле, будто заморенный ребенок. Я боролся с желанием подойти и обнять ее со спины. Ладонями я почти ощущал ее нежную кожу. - Тебе нужно поспать, - хрипло произнес я. - Не хочу. - За тобой следит кто-то? - Может быть, следит. А может, и нет. - Может, и нет? – я тяжело вздохнул. В этом вся Арта. – Как это понимать, детка? Я устал от таких ответов, знаешь ли. - Я не могу объяснить это лучше, Брин, - она сокрушенно покачала головой. – Скажем так… Я чувствую, нет, я знаю, что за мной должны идти по пятам, но не замечаю никаких следов этого. Я же охотник, Брин, я бы обязательно заметила. - У тебя просто разыгралось воображение. - Нет! – отрезала она. - Я сказал, что здесь безопасно, значит так и есть! - Ты ничего не понимаешь! – закричала Арта, а потом обессилено опустилась на пол и обхватила колени руками. – Мне нельзя спать. В конце концов, это должно было когда-нибудь случиться. Драконы, Голос, монахи, и эти проклятые барды, распевающие бодрые песенки про спасителя мира – обычному человеку вынести такое не под силу. Я всегда знал, что, выполняя свой проклятый долг, она сойдет с ума. Или умрет еще раньше – шрамы на ее спине тому доказательства. Внезапно я почувствовал, что ее жизнь и рассудок в моих руках. Я спасу ее, если мне удастся убедить ее остаться! Не на ночь, не на месяц, а навсегда. Просто привяжу к себе, и пусть мир катится в бездну. Все равно все когда-нибудь умрут, с драконами или без них. Арта как будто прочитала мои мысли и грустно улыбнулась. - Ты такой красивый, Брин, - прошептала она. – Ты не представляешь, какой ты красивый. - Детка, мы точно перепутали роли, - ответил я, пораженный до глубины души. Я уже давно протрезвел, но она, видимо, не так сильно привыкла к крепкой выпивке. В жизни мне доводилось видеть сумасшедших людей – Крысиная нора кишит ими. Нельзя допустить, чтобы ее изумрудные глаза наполнились безумием. - Как только рассветет, я уйду. Не хочу тебя обременять. - Нет, ты останешься, - твердо сказал я. – И сейчас ты попытаешься заснуть. - Не хочу, - заупрямилась Арта. - Хочешь, детка, хочешь. - Да нет же! - Зато я хочу. У меня был тяжелый день, я ужасно устал, - я попытался давить на жалость, и, присев рядом с ней, взял ее за руки. Как же мне этого не хватало! - Дела в Гильдии? – вдруг забеспокоилась она. – Как там ребята? Все в порядке? - Просто замечательно! Они все скучают и шлют привет, особенно Могильщик. Не пытайся сменить тему, Арта. Она смущенно отвела глаза. - Ты можешь идти спать, а я посижу здесь. Я ничего не украду, - заверила она, как будто в моей хибарке можно было на что-то позариться. - Чтобы ты снова сбежала? Нет уж, второй раз я не попадусь. Ты останешься со мной, в этом доме. И тебе придется смириться с тем, что здесь – как ты сказала? – тесновато, - Арта хотела возразить, но я снова не позволил. – Очень скоро я куплю другой дом. Это будет настоящий дворец, если захочешь. У тебя будет самая большая коллекция луков во всем Тамриэле! И целый лес, где ты сможешь охотиться круглые сутки!.. Обещания срывались с моего языка одно за другим. У меня было достаточно денег, и если не на дворец, то на приличное поместье точно хватило бы. Но толку от моих слов было никакого. Я бы все отдал за то, чтобы Арта вдруг оказалась самой обычной девчонкой, которая действительно мечтает о безбедной жизни с красивым принцем. - Остановись, Брин, что ты делаешь? Я не сразу понял, что это шепчет Арта, а не мой внутренний голос. Она легонько сжимала мои пальцы. На лице я отчетливо чувствовал ее дыхание. Она была слишком близко, чтобы это закончилось без последствий. - Пытаюсь привязать тебя к себе, - честно признался я, опасаясь, что она примет это за шутку. - Зачем? Ты же сам сказал, что не будешь ворошить прошлое. И правда. Чем же я думал? - Мало ли что я говорил. Я соврал, детка. Ты останешься, потому что я хочу тебя. - Сейчас? – оторопела она. - Сейчас. И потом тоже. - Как был мерзавцем, так и остался, - убежденно сказала Арта и жадно поцеловала меня. - Брин, скажи, что чувствуешь, когда убиваешь человека? Я вздрогнул и чуть не скинул Арту с себя. Она все никак не могла заснуть, а я уже не мог с собой бороться. Кажется, я задремал уже в третий раз, но она, примостив голову у меня на груди, каждый раз будила каким-нибудь бестолковым вопросом. Этот был даже капельку зловещим. - Ты прошла всю войну, тебе видней, - пробормотал я. В доме было до того жарко натоплено, что Арта скинула одеяло на пол. Она всегда любила, когда я выводил пальцами узоры на ее спине, но теперь я то и дело натыкался на эти безобразные шрамы и отдергивал руку. - Война – это совсем другое. Я теперь знаю, как выглядит смерть, Брин. Я видела ее собственными глазами. У нее лицо старухи, руки в струпьях, скрипучий голос, от которого волосы встают дыбом. Редкие бесцветные волосы – она зачесывает их к затылку, пытаясь скрыть проплешины. - А я-то думал, что для тебя смерть принимает вид крылатого чудовища, падающего с неба, разинув огромную пасть. - Ты совсем не понимаешь меня, Брин. Драконы – это жизнь! Люди истребляют их, а истинная смерть, никем не узнанная, ходит по городу, берет воду из колодца, трогает еду на прилавках. Ей доверяют детей, ее уважают. Люди так слепы, Брин. Я бы хотела стать драконом. - Одним из тех, кто оставил тебе эти шрамы? Арта приподнялась на локтях и с укором посмотрела на меня. - Я получила по заслугам, за то, что пыталась убить одного из них, - строго сказала она. – Я видела, как один дракон воскрешает другого. Это было так прекрасно! Это было самое красивое, что я когда-либо видела! - Красивее, чем я? Она засмеялась и перекатилась на спину. Я вздохнул с облегчением, мне было лучше не видеть «драконий подарочек». - Эта старуха будет теперь являться мне во снах. - Брось, детка. Ты просто устала. - Я убила ее сегодня, Брин. Убила саму смерть. Всадила нож ей в горло вот этой самой рукой. – Она вытянула правую руку, и в лунном свете ее кожа казалась почти прозрачной. – Кровь текла по моим пальцам. Такая горячая кровь. Мне это очень нравилось. В мыслях промелькнул окровавленный рукав рубахи, но я отогнал его прочь. - Бедная моя маленькая девочка, - прошептал я, перебирая ее волосы. – Ну что ты такое придумываешь? Эта старуха преследовала тебя? Поэтому ты боишься спать? - Нет, она мертва, я же говорю тебе. За мной придут другие… Люди говорят, что… - Люди иногда говорят такое, детка, что мне хочется вымыть уши с мылом, - я прижал ее к себе и перекатился, чтобы оказаться сверху. – Вот так, ты в полной безопасности, Арта. И если мне еще хоть раз придется это повторить, то, клянусь всеми даэра, я не знаю, что с тобой сделаю! - Что, например? – она лукаво улыбнулась и увернулась от поцелуя. - Женюсь на тебе! Не веришь? - Верю. Внезапно это перестало быть игрой. Похоже, я собирался спасти ее не по доброте душевной, и не в дружеском порыве, а из собственных омерзительно корыстных побуждений. - Я люблю тебя, Арта. Она молча смотрела на меня своими огромными глазами, как будто в темноте хотела разглядеть какие-то новые черты. А потом, очень скоро, ей, наконец, удалось заснуть. Был почти полдень, когда жуткая боль в руке разбудила меня. Потратив немало времени на то, чтобы вытащить затекшую конечность из-под шеи Арты, я бесшумно оделся и отправился в город. Я хотел сделать все как можно быстрее, чтобы вернуться до того, как она проснется. Рифтен пребывал в необычном для этого времени года оживлении. На рынке было полно народу, стражники сновали туда-сюда, сетуя на свою тяжелую работу. Солнце искрилось в лужицах, оставленных ночным дождем, и даже зловоние отходов в реке не могло испортить мне настроение. Марамала я не нашел ни в часовне, ни на рынке. Он страдал от ужасного похмелья под столиком в «Пчеле и Жале», и понял суть моей проблемы только с пятого раза. Бедняга залился слезами счастья, когда я отсыпал половину монет из кошелька на пожертвования в честь великой Мары. Не удивлюсь, если львиная доля денег уйдет на черновересковый мед для несчастного жреца. Сжимая в кулаке заветный амулет, я побежал обратно, надеясь никого не встретить по пути. Но, как назло, из-под земли вырос Делвин и перегородил мне дорогу. - Ты где пропадаешь? - требовательно спросил он. – По-твоему, у тебя нет никаких дел? - Даэдра тебя побери! Я занят сегодня, - но Меллори как будто и не слышал меня. - И убери с лица эту ухмылку пятнадцатилетнего сопляка. Грелод Добрую зарезали, слыхал? - Нет. - Это случилось вчера, ближе к ночи. Говорят, ее давно заказывали Темному братству. Мы с Векс думаем взять себе одного из мальчиков… - Каких мальчиков? – не понял я. - Одного из сирот, дубина. Что с тобой? Делвин настороженно окинул меня взглядом и заметил золотую цепочку в моей руке. - Всё завтра, Делвин, все дела завтра! – воскликнул я, прежде чем он что-либо сказал, и побежал еще быстрее. Не разбирая дороги, я мчался по деревянным доскам набережной и представлял, как подхвачу ее на руки и закружу по комнате. А потом, мы бы уехали на ее родину, в Сиродил, или еще дальше на юг, туда, где драконы существуют только в легендах. Жизнь преподала мне много уроков, но этот оказался одним из самых болезненных. Конечно же, Арты ни в доме, ни где-либо поблизости не было. Никаких следов около крыльца, кроме моих собственных, я не нашел. Как опытный охотник, она не оставила никаких возможностей отыскать ее. Все ее вещи тоже исчезли, и если бы не смятая постель и моя рубашка на полу, которую я вчера так торопился снять с нее, что едва не разорвал, можно было бы подумать, что Арта мне просто приснилась. Может, так оно и было на самом деле. Я напился в одиночестве и начал бредить о прекрасной девушке, которая год назад променяла меня на драконов. Амулет Мары выпал из пальцев и затерялся в траве. Я брел в Цистерну, мне нужно было работать. Моя работа и моя гильдия – вот что никогда меня не предаст и не обманет, в этом я был уверен. У моста я остановился, чтобы пропустить вперед двух стражников с носилками. Из-под серой простыни свешивалась костлявая рука, вся в язвах. Вдруг один из стражников поскользнулся на сырых досках и упал, глупо разведя руками. Носилки перевернулись, простыня отлетела в сторону. Обнаженное тело Грелод Доброй скатилось с моста и остановилось прямо у моих ног. Из огромной, от уха до уха, раны все еще сочилась алая кровь. Ее сморщенное страшное лицо исказилось в предсмертном крике, огромные мутные глаза уставились в небеса, будто призывая их обрушиться на мир людей. На секунду я подумал, что смотрю в глаза самой Смерти. - Вот же неуклюжая скотина! – кричал стражник упавшему собрату. - Это все мое колено, - горестно оправдывался тот. – После дождя так ноет, будто бы стрелу и не доставали вовсе! - Лучше бы тебе голову прострелили, может, мозгов бы добавилось, увалень! Клади ее теперь назад! Гляди, все кровью заляпано. Не ровен час, зараза какая-нибудь разведется. - Я ее трогать не буду, - попятился хромой. – У ней вона глазищи открыты. - Лекарь сказал, не закрываются. Делай, что велят! - Не к добру это… Вдалеке прокричал дракон, жалобно и протяжно. Возможно, он умирал, или, наоборот, возрождался из пепла, но меня это совершенно не касалось. Поднимался промозглый туман, над ненавистным городом снова сгущались тучи. Делвин спросит, что со мной, я придумаю забавное объяснение, и никто никогда не узнает правды. А правда в том, что этой ночью, самой прекрасной в моей жизни ночью, воровка, которую я любил, стала убийцей.