Крик дракона

- Ты принес, что я просил? Я дернулся, вырванный из размышлений. Из полумрака на меня смотрели безумные глаза маньяка, но в этом взгляде было и нечто печальное. - Нет, Каликсто, я не могу тебе этого принести. Заключенный поник и ушел вглубь камеры. Послышалась возня, будто мышь грызла тюфяк. - Я должен работать, должен творить. Моя милая сестрица ждет меня… Он снова бредил и разговаривал со своей мертвой сестрой. Это был тридцатый день его заключения, и все тридцать начинались одинаково. - Мне нужно еще две ложки костного мозга! Принеси! Принеси! Я отпрянул от решетки, чтобы не чувствовать его смрадного дыхания. Что ж, костный мозг был не самым страшным его требованием. Ульфрик Буревестник, воцарившись на троне, издал множество указов по судоустройству. Теперь ни о какой казне не могла идти речь, пока все злодеяния преступника не будут доказаны, а жертвы отомщены. Такова новая справедливость. Не было сомнений, что Каликсто все равно лишится головы, но до этого ему предстояло сознаться во всех убийствах, которые ему вменяли, а делал он это неохотно. Если бы Каликсто Корриум разбирался в законах, он бы понял, что поступает правильно, ведь теперь он может жить в этой камере и питаться за деньги государства, сколько душа попросит. Пытки, к несчастью, тоже отменили. - Давай вернемся к делу, - спокойно произнес я. – Ты убил сестер Расколотый щит? Каликсто буравил меня взглядом и молчал. Я мысленно проклинал короля и мечтал о моем доме в Рифервуде. - Две. Ложки. Костного. Мозга. Теперь его голос больше напоминал карканье. - Почему только две? – вздохнул я. – А в своем дневнике ты требуешь шесть. - Шесть? – удивился он. – Глупый мальчишка! Конечно шесть! Но четыре у меня уже есть! Ха-ха! Старый Каликсто умеет считать! - У тебя ничего нет. - Есть. Я не стал больше спорить. Придворный маг заявил королю, что Каликсто не сумасшедший, значит, я обязан его допрашивать. - Ты убил сестер Расколотый щит? – повторил я. - У меня только одна сестра. - Твоя сестра здесь ни при чем. Я говорю о других девушках. - Люсилла меня ждет. - Нильсин и Фригга Расколотый Щит. Как ты убил их? - Не убивал. Впрочем, почему я решил, что сегодня мои мучения закончатся? Этот день ничем от других не отличается. Если бы Каликсто знал, за что я удостоился такой чести, он бы посмеялся от души. -Нильсин не убивал, - сказал он. - А Фриггу? – без особой надежды на успех спросил я. Будь моя воля, мерзавец бы уже месяц гнил в земле. - Не убивал. Только забрал яичники. Я почувствовал, как желудок скрутило в бараний рог. Неужто он делал это, пока девушка была жива? - Другую не убивал. Не я, - продолжал Каликсто. - А кто? - Не я. В отчаянии я схватил со стола кувшин и водой и запустил в решетку. Глиняные осколки разлетелись во все стороны, ублюдка окатило брызгами ледяной воды. Каликсто закричал и забился в дальний угол. Я понял, что больше ничего от него не добьюсь. - Да будет Талос мне свидетелем, да свяжет меня эта клятва до смерти и после нее… - по привычке прошептал я. С самого детства я представлял, как говорю эти слова королю в тронном зале дворца Исграмора, я выучил ее наизусть. Теперь эти слова стали настоящей молитвой. - Как твое имя, страж? - голос заключенного внезапно сделался спокойным и рассудительным, будто он и впрямь в своем уме. – Хочу знать имя того, кто убьет меня. Его слова неожиданно польстили мне. - Ралоф. Но не я тебя убью. В камине весело потрескивали поленья. Я устало наблюдал, как сестра хлопочет по дому, стараясь производить как можно меньше шума, и с удивлением чувствовал себя в безопасности. Мой взгляд то и дело останавливался на копне черных волос, выглядывающих из-под одеяла на узкой кровати. Это были прекрасные длинные локоны цвета вороного крыла. - Красивая девушка, - с хитрецой прошептала сестра. - Брось это, Гердур. Не время. - Ох, конечно, как я могла забыть! Ты молодец, дождался, когда старики одной ногой в могиле будут. - Тише, Талоса ради! – взмолился я. - Трудно тебе жениться и порадовать мать? Сделал бы ей внука и воевал бы себе вволю. Смотри, девчонка-то беспризорная. Пусть пока здесь остается, за месяц я сделаю из нее отменную хозяйку! - Не останется она здесь. В Вайтран хочет. Гердур хмыкнула и вернулась к уборке. Мысленно пообещав себе навестить родителей, я позволил себе задремать. Трудно представить, что несколько часов назад я стоял посреди горящего Хелгена. - Ты сегодня ничего не спрашиваешь, - капризно воскликнул Каликсто. Надо сказать, я привык к его обществу. Только пить стал больше. - Ты все равно не скажешь мне правду. А я не могу тебя заставить, - горько признался я. - Какую правду? Иногда он вел себя как ребенок. - Скольких девушек ты убил. - И только-то? – усмехнулся заключенный, как будто раньше я у него этого не спрашивал. – Двух. Блондинку и рыжую. Блондинка была, конечно же, Сусанна – служанка из таверны. Даже такая последняя шлюха, как она, не заслуживала подобной смерти. Маньяк отрезал ее груди, которые она сама оценивала в три медных монеты. Имени рыжей я не знал, ее так и не смогли опознать. - Ложь. Ты забыл еще о двух. Нильсин и Фригга. Кажется, у них были темные волосы. - У Фригги я только забрал яичники, - терпеливо объяснил он, словно рассказывал поучительную историю внуку. – Другую убил не я. Ее убила ведьма. Я едва не расхохотался. Может, стоило попросить кормить его получше, уж больно смешные у него истории. - Ведьма? Ворожея? Пещерное чудовище забралось так далеко на север и никем не замеченное пробралось в город? Каликсто засмеялся вместе со мной, и, прыгая по камере, хлопал в ладоши. Я пожалел, что придворного мага нет сейчас здесь. Возможно, он пересмотрел бы свое решение. - А ты весельчак, Ралоф! - взвизгнул Каликсто, прижавшись к решетке. – Какое такое чудовище? - Уродливое. Совсем как ты. - Весельчак! Это была женщина. Человек. Женщина-человек зарезала другую сестру. Но я расскажу о ней, только если принесешь мне пять сухожилий и еще ложку костного мозга. Тех двух мне не хватило. - Ралоф! Ралоф, проснись! Знакомый нежный голос вырвал меня из цепких рук сна. Я хотел улыбнуться, но Артурия больно ударила меня по ребрам. - Ай! За что? Девушка недовольно смотрела на меня из-под густых черных ресниц. - Отвези меня в Виндхельм! Я хочу присоединиться к Братьям Бури! Меня словно водой окатили. - Шутишь? Зачем? - Я хочу! - На войну хочешь? Ты же с Соратниками! Артурия побледнела и стала тормошить меня еще сильнее. - Поехали, Ралоф, поехали! Я уже запрягла коней. - К чему такая спешка? Ты хоть знаешь, как это далеко! Мне нужно уладить дела, позавтракать… Она всплеснула руками и стащила меня с кровати. Решимость в ее изумрудных глазах смешивалась с истерикой. - Нет у тебя никаких дел! И правда, не было. - Я ушла от Соратников, - призналась она. – Они предложили мне то, на что я никак не могла согласиться. Она и сама не заметила, как двусмысленно это прозвучало. - Что именно? – хохотнул я. – Трахнуть Кодлака? Боюсь, он слишком стар… Удар в солнечное сплетение вышиб из меня весь дух. А их в этом Йоррваскре умеют тренировать! - Дурак! Все очень серьезно. Я расскажу тебе по дороге, только поехали быстрей, пожалуйста. Впрочем, у меня с самого начала не было выбора. Я чувствовал себя очень плохо. Я жирел и разлагался, как трупы тех девушек. Медвежьи доспехи – моя гордость, символ моей преданности королю – пора было сдавать кузнецу на растяжку. - Я увидел ее впервые на главной площади. Она стояла в толпе. И очень интересно пахла. Подумал, что она очень молода и послужит мне идеальным материалом. Отпив глоток эля, с бутылкой которого уже практически не расставался, я задался вопросом, стоило ли рассказать Каликсто о том, что после откровений его ждет смерть. - Я подошел поближе и стал за ее спиной. Глубоко вдохнул и обомлел: от нее пахло смертью. Бутылка заканчивалась слишком быстро, а за другой нужно было подниматься из подземелья. Так много ступеней… - И тут ты понял, что убьешь ее, - предположил я. - Нет, напротив, я испугался. - Но все равно убил. Не могу представить, чтобы дочка такого уважаемого человека пахла смертью. Как вообще пахнет смерть, а? Какликсто удивленно пялился на меня, пока понимание не отразилось на его лице. - Идиот! – прорычал он. – Я тебе про ведьму говорю! Тут он был прав, я подумал о Нильсин Расколотый Щит. - И как же выглядят ведьмы? – лениво поинтересовался я. – Небось, молодая и красивая? - Нет. Совсем не молода. Лет так тридцать или даже больше. - Да уж, просто дряхлая старуха. Заключенный согласно фыркнул и расстроено покачал головой. За наше с ним долгое общение я уже знал, что женщины старше двадцати пяти для его опытов не подходили. - Что она делала в толпе? – спросил я. Раз весь эль вышел, почему бы не поддержать разговор. – Выбирала жертву? Каликсто задумчиво почесал ухо и ответил: - Нет, думаю, тогда она уже знала, кого убьет. Может, она просто решила посмотреть на короля? Все тогда высыпали на площадь. Король что-то говорил, а его маленький ублюдок сидел с ним на одной лошади. Пропустив мимо ушей оскорбление принца, за которое месяц назад я бы не задумываясь дал в рожу мерзавцу, я прикинул даты. Нельсин Расколотый Щит умерла в день, когда король Ульфрик объявил народу о разгроме Альдмерского Доминиона под Маркартом. Обожженное плечо отзывалась мучительной болью при каждом движении, но я дал себе слово не бросать меч. Хотя тут было больше пользы от лука. - Арта! Не подходи к нему! Арта! Но она, конечно же, не слушала меня. На секунду мне показалось, что она попала под струю огня. Мне в лицо ударила волна жара, пришлось отвернуться. Нужно было искать укрытие, с ее смертью я уже почти смирился. Вокруг стало совсем темно… - Ралоф, ты ранен? Посмотри на меня! И я посмотрел. Лицо Артурии было все черным от копоти, но не похоже, чтобы она страдала от ожогов. Более того, она была совершенно жива, и... светилась. - Где… Где дракон? – прохрипел я. - Дракона больше нет, - мрачно ответила она. Свечение слабело и в конец концов исчезло. Может, оно и вовсе мне привиделось. - Улетел? Я вытянул шею и увидел за ее спиной белые, как истмарский снег, кости. Гигантский череп смотрел на меня пустыми глазницами. Пока Артурия обрабатывала мое плечо, я пытался осмыслить то, чему только что стал свидетелем. На ум приходили полузабытые детские сказки и песни пьяных бардов, но все это казалось мне глупостью. - Вот и все, пару часов стоит отдохнуть. Я на охоту. Он потянулась к своему мамонтовому луку, но я перехватил ее руку. - Ты довакин? – спросил я. – Ты поглотила душу дракона. - Да, я довакин. – Артурия выдернула руку из моих ослабевших пальцев и забрала оружие. – Но я не хочу это обсуждать. Если ты мой друг, Ралоф, никогда не вспоминай об этом. В голове вертелась тысяча вопросов, главный из которых: почему она не сказала мне раньше. Артурия придирчиво осматривала кончик свое длинной косы. Волосы слегка пострадали в битве, их стоило бы подкоротить до лопаток, но девушка решила иначе. Недовольно фыркнув, она выхватила из сапога острый кинжал и, прежде чем я успел ей помешать, отрезала их полностью. Тяжелая коса упала на землю кольцами, словно змея, а короткие неровные локоны теперь едва прикрывали уши. - Ты назвал меня Артой? Мне нравится. Дворец Исграмора встретил меня сквозняками и гулким эхо. Помню, как мальчишкой впервые попал в этот зал. Тогда он показался мне таким огромным, что даже рассказы о великих чертогах Совнгарда меркли по сравнению с высотой этих стен. Я пришел простым фермером, а ушел Братом Бури, и это был самый счастливый день моей жизни. Теперь вместо обычной кольчуги на мне прекрасная броня, отороченная медвежьим мехом, у меня за спиной много лет сражений, меня награждали почестями и топтали в грязи, но робость и благоговейный страх перед этим местом никуда не ушли. Вдруг в тронный зал с невообразимым шумом ворвался пятилетний сын короля. Он сжимал в ручках слишком большой для него деревянный меч и стучал им по полу. Увидев меня, мальчик настороженно замер, но очень скоро потерял ко мне интерес и продолжил играть. Няньки одна за другой словно из-под земли выросли, окружив принца, а за ними выплыла и его мать. - Ваше Величество, - поклонился я. Королева Эрна славилась своим высокомерием. Ей было чем гордиться, ведь она подарила стране здорового наследника-первенца. - Король сейчас занят. Он на совете с моим дядей, - бросила она. Если кто-то и мог соперничать с ней в гордыне, то только ее великий родственник. Каменный кулак очень вовремя подложил в постель королю свою племянницу, как раз когда стало ясно, что я не смогу выполнить возложенную на меня задачу. Ульфрик сделал, что должен был: отыгрался на мне, назначив главным тюремщиком королевства, и женился на испорченной девице. Ульфрик и Галмар появились из зала совещаний раньше, чем я предполагал. Король был рад меня видеть, но его верный пес нахмурился. - Ралоф, ты нужен мне, - бросил Ульфрик, приглашая меня к карте. – Дошли вести об альдмерских кораблях на западе. Скорее всего, они попытаются вернуть Маркарт. Мне нужны твои разведчики. - Я готов служить, ваше величество, но я уже много лет не воевал. Как это было предсказуемо. Я знал, что наступит день, когда король пожалеет о своем решении, но я почему-то совсем не был этому рад. - Готовься, - король пропустил мое скромное замечание мимо ушей. – Через два дня ты должен выехать с отрядом бойцов. Галмар обсудит с тобой подробности. - Кому я должен передать дела? – покорно спросил я, предвкушая беседу с ненавидящим меня Каменным кулаком. - Я пришлю человека… Сигурд! Маленький принц прибежал, громко топая дорогими сапогами, и запрыгнул отцу на руки. Они были похожи как две капли воды, и мне стало интересно, на кого были бы похожи королевские дети, если бы я все-таки выполнил задание. - И Ралоф, пока ты здесь, закончи это дело мясника. Торбьорн Расколотый Щит требует справедливости. Он весьма влиятельный человек, не стоит лишаться его поддержки. Я поклонился, хотя и не представлял, как за два дня добиться от Каликсто признания, если мне не удалось сделать этого за месяц. Нестерпимо хотелось выпить. Лагерь Хаафингар окутала напряженная тишина. На рассвете была назначена атака на Солитьюд, где нас ждал огромный гарнизон и все еще внушительные остатки имперской армии. Нас превосходили числом. Нас превосходили вооружением. Но нас вел сам Ульфрик, и мы не имели права на поражение. На карту была поставлена свобода страны. Артурия сосредоточенно смазывала жиром тетиву лука. Медвежьи доспехи, специально подогнанные по ее хрупкой фигуре, лежали рядом, уже вычищенные и отполированные. К своему снаряжению она всегда относилась очень бережно. - Значит, завтра все решится? – проронил я, присаживаясь рядом с ней. Артурия шумно выдохнула. - Еще несколько часов. Нужно поспать. - Сегодня холодно, - заметил я. – У меня есть лишнее одеяло, можешь забрать себе. Она промолчала. - Тебе лучше держаться вместе с лучниками. - У меня и меч есть, - возразила Артурия. - Видел я тебя с мечом, - усмехнулся я. – Жалкое зрелище. - Правда? - удивилась она. – Что-то я не помню, чтобы ты жаловался, когда я заколола того имперца в Хьялмарке. - Я почти повалил его. - Повалил, как же… Мы тихо засмеялись, но смех получился чересчур нервным. Артурия натянула тетиву и осталась довольна. Я наблюдал, как она собирает свои вещи и делает несколько больших глотков из кувшина с остывшей водой, а затем сладко потягивается и, как ни в чем не бывало, желает мне добрых снов. - Ты идешь в его палатку? Я так долго пытался начать этот разговор, что дотянул до самого конца, и грубые слава сами слетели с губ. Она остановилась за моей спиной. Я не стал оборачиваться, но чувствовал, как она близко. - Да. Я его Тан. - Именно. Ты его тан, а не его шлюха. - Я люблю его, Ралоф. - Ты ребенок. Ты не можешь знать, что такое любовь. - А ты знаешь? И я не знал. Но чувствовал, что с моим лучшим другом очень скоро произойдут ужасные, несправедливые вещи. - Он никогда не женится на тебе. Ему не позволят, ты же знаешь, - это была моя последняя соломинка. Она бы сработала, если бы Артурия была обычной девушкой. Она вздохнула и потрепала меня по волосам, как часто делал я после очередного сражения. - Это неважно, Ралоф. Ты когда-нибудь поймешь. Ее шаги удалялись и становились тише, а я смотрел в огонь костра и шептал свою присягу, умоляя Талоса послать нам победу. - Почему ты решил, что ведьма хочет посмотреть на короля? Времени оставалось все меньше, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Каликсто разговаривал с призраком сестры, переставлял несуществующие баночки с органами, и вслух рассуждал о необходимом для опыта количестве свежей крови. Но услышав о загадочной «старухе» тут же оживился. - Она все время перемещалась в толпе, чтобы лучше видеть его лицо, - уверенно сказал он. – Причем делала это мастерски, никого не толкая. - Но зачем? Она хотела и его убить? На этот раз я принес с собой целый ящик эля. На трезвую голову больше невозможно было слушать этот бред. - Не думаю. Похоже, ей просто было интересно. А потом она вдруг развернулась и уставилась на меня, будто бы давно знала, что я там стою. Или учуяла его смрадное дыхание. Прутья решетки уже больше не казались мне ровными. - Она плакала, - трагически произнес маньяк. – У нее были такие жуткие зеленые глазищи, и все щеки в слезах. И я спросил, что с ней. А она ответила, что не была в Виндхельме почти девять лет. Это и в самом деле прозвучало трогательно. Третья бутылка подходила к концу, и мне просто захотелось сдохнуть. И плевать я хотел на альдмерские корабли. - А потом был турнир в честь маленького ублюдка. И ведьма до самой темноты наблюдала за королем. А я стоял, и ждал, что будет дальше. Турнир, на котором я опозорился, свалившись с лошади прямо в сугроб под королевским помостом. Королева смеялась громче всех. - Зачем ты следил за ней? - спросил я. – Она не подходила для опытов. Каликсто кивнул, довольный, что я знаком с его исследованиями. - Не мог уйти. Прирос к земле. Я неосторожно открыл четверную бутылку, и пролил эль себе на штаны. - Ночью она пробралась в дом клана Расколотый Щит. Я залез на балкон и сквозь окно видел, как она вспорола Нильсин горло от уха до уха. Так ловко, что даже не запачкалась. Говорят, ту страшную рану не смогли как следует зашить, и девушку хоронили в платье с меховым воротом. - Потом она подняла голову и встретилась со мной взглядом. Ее глаза светились в темноте. На улице, она подошла ко мне с зажатым в руке окровавленным ножом и сказала… Каликсто замолчал и уставился на стену позади меня. Я терпеливо ждал и допивал Эль, от которого уже тошнило, но заключенный не собирался говорить. Мне пришлось подойти к решетке и притянуть его за шиворот тюремной рубахи. - Что. Она. Сказала? – прорычал я прямо ему в ухо. Но Каликсто не стал причитать и плакать, как делал раньше, если ему причиняли боль. Он вообще как будто оцепенел. - Сказала, что за все грехи когда-нибудь придет расплата, - еле слышно пробормотал он. - И что дальше? - Ничего. Исчезла. А на следующий день… Я отпустил Каликсто, и он тяжело опустился на тюфяк. Всем было известно, что случилось потом. На следующий день Каликсто Корриума арестовали по подозрению в убийстве молодых девушек. С того дня моя жизнь превратилась в ад. Король в ярости разорвал письмо с Высокого Хроттгара на мелкие кусочки. В нем говорилось, что довакин Артурия ушла из храма полгода назад, не закончив обучение, и до сих пор не присылала о себе вестей. Растерянность была даже на лице Галмара. - Найди ее! Приказ предназначался для меня. - Найди ее и приведи сюда! – Ульфрик брызгал слюной и метался по залу. – Ты мой лучший разведчик, переверни всю страну, обыщи каждую пещеру, но найди ее! - Слушаюсь… - Ульфрик, подумай… - начал Каменный Кулак, но попал под горячую руку. - Пошел вон! – вскричал король, но тот и сместа не сдвинулся. – Ты всегда ее ненавидел! Называл ее ведьмой! Теперь ты доволен? Галмар раздосадовано ударил по столу кулаком. - Да, доволен! Ведьма и есть! Посмотри на себя, разве нет сейчас дел важнее? Ты не можешь отправлять людей даэдра знает куда, на поиски взбалмошной девки, которой вздумалось погулять! Ульфрик замахнулся и со всей силы ударил своего генерала в челюсть. Я невольно отступил подальше. Больше всего на свете мне хотелось исчезнуть из этого места. Король, тяжело дыша и потирая костяшки пальцев, повернулся ко мне. - Отправляйся немедленно, Ралоф, - с ненавистью прошептал он мне в лицо. По спине поползли мурашки. – Найди ее, иначе, великий Талос мне свидетель, я уничтожу тебя. Я тогда не предал значения его угрозе, сказанной сгоряча. Больше всего я надеялся, что Артурия убежала достаточно далеко, и я не смогу ее найти. В конце концов, так и случилось. Покачиваясь, я брел по улицам Виндхельма. Я был мертвецки пьян, и больше всего на свете мне хотелось спать. Каликсто бредил, и в моей голове все время звучал его переменчивый голос. Он снился мне, я просыпался от его звука и засыпал под его бормотание. Я выучил все его рецепты наизусть, и ловил себя на том, что чаще шепчу не текст присяги, а список ингредиентов для его некромантских опытов. Иногда мне казалось, что его камера – самое безопасное место в мире, хотелось вышвырнуть его оттуда и спрятаться. Король сдержал слово – я был уничтожен. Крик боли долетел до моих ушей, и я пошел в сторону торговой площади. На секунду я подумал, что снова убили кого-то, и засомневался, не мог ли я в самом деле выпустить Каликсто. Я был почти прав. На земле сидел Торбьорн, прижимающий к груди тело мертвой жены. Ее бледное лицо было безобразно искажено, язык вывалился изо рта, а на шее болтался завязанный узлом кожаный ремень. - Това! Това! За что? За что, боги? Помогите кто-нибудь!.. Люди сочувственно качали головами, но близко подходить не рисковали. Внезапно Торбьорн увидел меня и, воздев дрожащую руку, закричал: - Вы… Все из-за вас! Если бы поймали того убийцу, мои девочки были бы живы! Мои маленькие дочки! Това… Ноги сами понесли меня обратно к тюрьме. В глазах все расплывалось, желудок, казалось, вот-вот вывернется наизнанку. Я долго не мог подобрать ключи к камере. -Ты меня выпускаешь? – обрадовался Каликсто. Ударом по затылку я лишил его сознания, взвалил на плечо и потащил в город. Я торопился, чтобы успеть сделать все на глазах Торбьорна. Несколько раз я поскальзывался на обледенелом снегу и падал, последний квартал я просто тащил Каликсто по земле. По его слабым стонам я понял, что он пришел в себя. Это было даже лучше. Торбьорн все еще был на площади, стражники пытались увести его домой. Я поставил Каликсто на колени прямо перед ним и вытащил из-за пояса кинжал – тот самый, которым десять лет назад Артурия отрезала свои прекрасные волосы. Мне почему-то показалось это очень важным. Все испуганно смотрели на нас, Торбьорн перестал рыдать. Каликсто била крупная дрожь, но он не проронил ни звука. - От уха до уха, говоришь? С этими словами я вонзил кинжал ему в горло. Я не сопротивлялся, когда стражники скрутили мне руки. Это действительно было неважно. Вдыхая морозный воздух северной столицы, я с наслаждением чувствовал в нем запах свежей крови и радовался, что моему преемнику, кем бы он ни был, не придется мучиться, выполняя новые законы короля, ведь свидетелей было более чем достаточно. Сквозь ропот толпы я различил далекий крик дракона.