* * *
- Мне кажется, будто я умер и попал в гребанный рай. - Если Пенсильвания – гребанный рай, то я предпочитаю Денвер. - Когда ты умудрился стащить с меня одежду? - Пока ты валялся, пялился в потолок и улыбался, как придурок. Могу поклясться, что видел маленьких желтых птичек у тебя над головой. И звездочки. - Кот Сильвестер! Давай, иди сюда. Кайл перестает копаться в прикроватной тумбочке в надежде обнаружить забытую шоколадку или упаковку печенья, и послушно забирается под одеяло. Теплые руки обвивают его и прижимают ближе. Стэн тут же принимается целовать его, куда придется. - Ты и в самом деле ехал на автобусе из Бостона? - Одиннадцать часов. Когда мы добрались до Пенсильвании, шторм почти накрыл дорогу, и водитель объявил, что если проехать не удастся, нам придется остановиться в каком-нибудь мотеле и дождаться сначала хорошей погоды, а потом снегоуборочных машин. Я так боялся. - Одиннадцать часов, господи! Когда же ты вылетел из Калифорнии? - Во вторник утром. - Охренеть. - Ага. – Стэн улыбается и целует его в переносицу. – Но мне надо было добраться. Несмотря ни на что. Обязательно. Какое-то время Кайл просто лежит, слушая мерное дыхание Стэна и тишину кампуса вокруг. Снег никак не перестанет. Наверное, неплохо было бы, если бы буран погреб их здесь заживо – по крайней мере, ему не пришлось бы спрашивать, как долго Стэн сможет здесь остаться. Он говорил что-то об открытии чемпионата, но Кайл не помнит, что именно, и собирается как можно дольше оттягивать момент, когда наконец придется спросить. - Как ты узнал, что я не уеду домой? - Выведал у твоей мамы. Я пытался третировать Айка и Кенни, но МакКормик и сам ничего не знал, а малявка отказался раскалываться. Серьезно, у него просто железная выдержка! - Кенни я рассказал только сегодня. Он послал мне мейл, зазывал в гости, но я сказал, что останусь здесь. Плечо Стэна под его щекой внезапно напряглось. Кайл поднял голову, ощущая, как умиротворение в мгновение ока сменяется тревогой. - Стэн? Что случилось? - Кей! – Стэн таращился на него, выпучив глаза. Рот растянулся в ухмылке. – Мы должны позвонить ему! - Кенни? - Кенни! Мы должны позвонить ему прямо сейчас! Он повел бедрами, словно подчеркивая, о каком именно «сейчас» идет речь, и Кайл ухмыльнулся в ответ. Выпростав руку из-под одеяла, он перегнулся через Стэна и принялся шарить в тумбочке в поисках телефона. Тот тут же принялся целовать его шею, удачно оказавшуюся прямо перед лицом. Достав телефон, Кайл двинул его локтем в бок: - Думаешь, он не спит? Уже почти полночь. - Ради всего святого, это же Кенни. Он наверняка на какой-нибудь вечеринке, или точит лясы с девчонкой, которая толкает крэк неподалеку от кампуса. - Вы живете рядом? - В квартале друг от друга. Если я как следует высунусь из окна, могу увидеть, как он курит в форточку. Баттерс предлагал протянуть из моей комнаты шнур до их квартиры. Ну, ты знаешь – две консервные банки или пластиковых стаканчика, совсем как в детстве. - И вы это сделали? – Спрашивает Кайл. Он, конечно, и сам прекрасно знает, что трое его друзей живут совсем рядом, однако эта мысль по-прежнему причиняет ему боль. Даже теперь, когда Стэн лежит в его постели и тесно прижимается плечом к его плечу. - Не-а. Кенни отвесил ему подзатыльник и напомнил, что у каждого из нас давно есть телефоны. Давай, звони! И Кайл звонит. Стэн тут же пристраивается рядом, чтобы подслушивать. МакКормик снимает трубку после третьего звонка. - Надеюсь, ты звонишь, чтобы сказать, что передумал, - говорит он вместо приветствия. На заднем плане не слышно никакой вечеринки, а голос у Кенни спокойный и домашний. Кайл так и видит, как он сидит напротив телевизора, сложив ноги в огромных пушистых тапочках на кофейный столик. - Привет, Кенни, - отвечает Кайл. Он бросает взгляд на Стэна, и оба улыбаются до ушей. Стэн пытается сдержать смешок. - «Привет, Кенни», - передразнивает его Кенни. И начинает ругаться прежде, чем Кайлу удается вставить хоть слово: – Какого хрена, Брофловски? Послушай, в новостях говорили, что у вас там хренова снежная буря, но она уходит западнее, так что как только возобновят рейсы, я забронирую для тебя билет на самолет. Баттерс заберет тебя из аэропорта на своей новой калымаге. Он купил ее два дня назад и теперь с ума сходит, так хочет прокатить кого-нибудь. Я не желаю больше слышать о том, что ты будешь встречать День Благодарения в гребаном Пенн Стейт! В гребаном одиночестве! - Я не один, - отвечает Кайл. Стэн обнимает его, и Кайл удобнее устраивается под приятной тяжестью его руки. Этот разговор доставляет ему куда больше удовольствия, чем он мог себе представить. - Да? Ты все-таки полетел в Колорадо? - Нет. Я у себя в комнате в общежитии. На другом конце провода воцаряется тишина. Кайл прямо таки видит, как Кенни хмурит брови. - Кто с тобой? - Один голый парень. Он тут уже довольно давно. Прямо сейчас пытается отгрызть мне ухо. - Очень смешно, Брофловски. Я серьезно, почему бы тебе не... Стэн смеется, и Кенни тут же затыкается. Прислушивается, будто бигль на охоте. - Кайл, скажи мне, кто с тобой, - требует он напряженным голосом. – Скажи мне прямо сейчас. - Привет, Кенни, - говорит Стэн в телефон, и где-то на другом конце страны МакКормик разражается таким оглушающим визгом, что Кайлу приходится на время прикрыть трубку ладонью. - Иисус, Мария, Иосиф и святой младенец Иисус, - орет Кенни в трубку и заходится хохотом. – Господи, парни, скажите мне, что это правда. Стэн, скажи мне, что это гребаная правда! Вы наконец трахнулись? Все это бессмысленное и беспощадное издевательство над моей психикой осталось в прошлом? - Твоей психике больше ничего не угрожает, - заверяет его Стэн. Он тоже смеется, глаза его сияют, и Кайл не может перестать смотреть на него, не может перестать улыбаться, как придурок. - Черт, о, блядь, о дьявол, погодите секунду, парни, я разбужу Баттерса. В трубке громыхает, слышится бодрый топот, чертыхания и наконец – громкий стук по дереву. Если бы в дверь Кайла кто-нибудь постучался с такой настойчивостью, он решил бы, что в здании пожар. Видимо, Баттерс разделяет его мнение, потому что голос у него взволнованный: - Кенни? Что произошло? - Стэн в Пенсильвании! – орет Кенни. – Стэн в Пенсильвании! Стэн в Пенсильвании! Не в гребаном Колорадо, а в Пенсильвании! - Что? Я не пони... - Парни, - говорит Кенни, на этот раз – в трубку. – Я сейчас поставлю вас на громкую связь, чтобы Баттеркап не решил, что у меня чердак подтекает, а вы пошлете нам фотографию, окей? Я еще со средней школы бьюсь головой об стены, так что фотография – это минимум из того, что вы мне задолжали, чертовы ублюдки. - Погоди секунду, - говорит Стэн. И прежде, чем Кайл успевает увернуться, сгребает его рукой за плечи, притягивает к себе, целует и щелкает камерой на телефоне. На то, чтобы послать фотографию, уходит секунды две. На некоторое время на другом конце воцаряется тишина... А потом она взрывается оглушительными воплями, на этот раз – в два голоса. Баттерс заливается счастливым смехом и хлопает в ладоши. Кенни, похоже, находится на грани истерики. - Это рождественское чудо, черт бы вас побрал. Поверить не могу! Господи, как я рад! Прямо не знаю, как буду жить в мире, где вы двое наконец-то удосужились прикупить себе мозгов и начать думать головами, а не задницами. О чем я буду переживать? О чем буду волноваться? - Как насчет того, чтобы озаботиться глобальным потеплением? Может, с этим тебе удастся справиться быстрее. - Очень смешно, Стэнни, прямо обхохочешься. Ну так как – вы прилетите? - Все аэропорты засыпало снегом по самую крышу, - говорит Кайл. – Рейсы отменены, и я не думаю, что полеты возобновят очень уж скоро. Но мы увидимся на рождество, ведь так? - Еще бы! Ох, черт, я чувствую себя, как ребенок, чьи родители были в разводе, а теперь снова сошлись. - Не перегибай палку, Кенни. - Завали пасть, папочка. Господи, как же я вас люблю. Чертовы подонки. Они разговаривают еще некоторое время, обо всем и ни о чем. Наконец Кенни отключается («Мне нужно сходить в круглосуточную аптеку за успокоительным, так что поговорим завтра, окей?»), и Стэн тут же отбрасывает телефон, наваливается на Кайла всем телом и целует. - Я знал, что он обрадуется, - говорит Стэн некоторое время спустя. - Еще бы, это ведь Кенни. Ты думаешь, все и вправду... было таким очевидным? Для других, для тех, кто знал нас с детства и смотрел на нас со стороны? - Не думаю, что про Кенни можно сказать, что он смотрел на нас со стороны, но – наверное, да. Возможно, для некоторых. Тебе это не нравится? - Мне все нравится, - искренне отвечает Кайл. Снег за окном и не думает прекращаться. Они оба слегка проголодались, однако заказать пиццу или китайскую еду кажется обоим по меньшей мере бесчеловечным: если в городе и остались рестораны, которые развозят заказы в такую погоду, Кайлу не хочется добавлять работы несчастным посыльным, в такой буран рискующим свернуть себе шею. Покопавшись сначала в своей тумбочке, а потом в ящиках, принадлежащих Джейкобу, он обнаружил пакет картофельных чипсов со вкусом бекона, остатки печенья в жестяной коробке, и даже несколько брикетов лапши быстрого приготовления. Пока он заваривал чай, Стэн извлек из своего рюкзака несколько сэндвичей - два с индейкой, и еще один с сыром и ветчиной. Они давным-давно расплющились на дне рюкзака, однако если и стали от этого менее вкусными, то не намного. - Расскажи мне о колледже, - попросил Кайл, когда они уселись друг напротив друга на постели. Куча еды высилась между ними на одеяле, словно награбленное добро у разбойничьего костра. - Это такое место, где ходят на лекции и изучают разные предметы. – Стэн откусил внушительный кусок от своего сэндвича и запил его кофе. - В самом деле? Я думал, там играют в футбол и надираются семь дней в неделю. - Может быть, этим занимаются приличные мальчики и девочки в твоем развязном Пенн Стейт. У нас все иначе. Кайл фыркнул и запустил в него печеньем. - Я серьезно, дубина. - Если серьезно, мне там нравится. Тренировки отнимают много времени, я почти целый день провожу с командой, но мне нравится играть и получается неплохо. Ты... м... смотрел мои игры? - Только одну. – Кайл повел плечами – Извини. - Какого черта, ты не должен извиняться. Хоть теперь я не успокоюсь, пока не затащу тебя на трибуны. Мне бы так хотелось поцеловать тебя после игры... Ну, знаешь, как в кино. - В кино все немного иначе, - усмехнулся Кайл. – В кино квотербек после игры целует какую-нибудь девчонку из команды поддержки. - Нет уж, я не доверяю этим зайкам – они меня укусят! Кайл прыснул и едва не подавился сэндвичем. Господи, часа три назад он и представить себе не мог, что когда-либо заговорит со Стэном снова, а теперь уже представляет себе, как тот целует его после игры, отдавая себе полный отчет в том, что это и в самом деле может случиться. - Первым делом я познакомлю тебя с Чедом и парнями из команды. Они хоть и верзилы, но отличные парни. Чед просто пополам согнется, когда увидит тебя! - С чего бы это? И кто такой Чед? - Это наш капитан. Он выпускник, лучший игрок защиты, который когда-либо был у «Медведей». Я... скажем так, я довольно часто говорил о тебе, и они... Стэн выглядел смущенным, и Кайл угрожающе наставил на него чайную ложку. Рот у него был набит печеньем, поэтому угрожающего тона не получилось, но он все же проговорил настолько грозно, насколько был способен: - Фыкладыай, Стэнли Фарш. - О, господи. В общем... Понимаешь, после всего, что произошло в Вегасе, да и еще раньше, после всего, что происходило всю нашу гребаную жизнь, я просто не мог выкинуть тебя из головы и постоянно болтал о тебе. Мой друг Кайл то, мой друг Кайл это, мой друг Кайл считает, мой друг Кайл говорит... Потом, когда прошло какое-то время, а ты все еще не желал со мной разговаривать, я перестал, потому что злился на тебя, и тогда парни начали сами спрашивать. «Эй, Марш, как поживает твой друг Кайл?» «Даже не знаю, стоит ли ради этой херни покупать билет в кинотеатр. Эй, Марш, что бы сказал на этот счет твой друг Кайл?» «Джереми, ты держишь мяч, словно пьяная курица, друг Стэнни Кайл этого бы не одобрил!» - Ты врешь, - сумел выдавить Кайл, покатываясь со смеху. – Ты врешь, я ни за что не поверю, что это правда! - Можешь не верить, но весь колледж зовет меня «Мой друг Кайл». Представить себе не могу, что случится с командой, когда они увидят тебя. После игры мы обычно ходим пропустить по стаканчику в паб неподалеку. Кенни и Баттерс тоже присоединяются, если в это время ничем не заняты, и еще друзья и подружки остальных игроков. Я всегда представлял, как войду в дверь, держа тебя за руку... «Что это за чувак с тобой?», спросит Чед, или еще кто-нибудь. А я скажу... - «Это мой друг Кайл». - Да. Да, именно так.* * *
Кайл просыпается от жары. Он не помнит, как уснул, знает только, что произошло это поздно ночью. Долгие, сладкие ласки и поцелуи сменялись разговорами расспросами, посреди одного из которых он и уснул, вымотавшись за этот странный, невероятный, самый непредсказуемый в его жизни день. Однако тело, изнуренное долгими месяцами ожидания и предвкушения, берет свое даже во сне, и Кайл просыпается от жары. Член стоит колом. Неудивительно, учитывая, что Стэн во сне подмял его под себя и то и дело бессознательно прикасается губами к его шее. - Стэн? – зовет Кайл, желая узнать, спит ли тот. Стэн просыпается мгновенно. Его руки приходят в движение задолго до того, как он открывает глаза: гладят, сжимают, дотрагиваются, будто сами по себе. Одна ладонь ложится Кайлу на ягодицу, другая поглаживает живот, и он мягко стонет от этих жарких, требовательных прикосновений. Он еще не совсем проснулся, но знает, чего хочет. - Трахни меня, - шепчет он Стэну. Тот задерживает дыхание. - Кайл... – тянет он неуверенно и судорожно сглатывает. В горле сухо щелкает. – Это... Вместо того, чтобы дослушать, Кайл облизывает пальцы и заводит за спину, чтобы начать растягивать себя – медленно и уверенно. Он делал это множество раз, но теперь, когда Стэн рядом с ним, прижимается к нему сзади и его твердый член трется о ягодицу Кайла, оставляя на коже подтеки смазки, все совершенно иначе. Кайл стонет, вставляя в себя сначала один скользкий от слюны палец, потом второй. - О господи, - срывающимся голосом шепчет Стэн и откидывает одеяло, чтобы лучше видеть. – О черт, Кей. Я... Не договорив, он прижимает большой палец к губам Кайла, и тот послушно облизывает его, посасывает, напоследок проходится языком по подушечке. Стэн вынимает палец у него изо рта, опускает руку вниз и осторожно потирает нежную кожу между ягодиц... а потом наконец медленно вдавливает палец внутрь. Совсем немного, но достаточно, чтобы Кайла тут же окатило горячей волной. Перед тем, как Стэн наконец вставляет ему, проходит целая вечность. Он долгое время насаживается на растягивающие его пальцы – свои и Стэна, слушая его прерывистый шепот, его слова о том, какой же Кайл красивый, какой узкий и горячий внутри. Он хочет ответить, однако голос отказывается ему повиноваться, и все звуки, что ему удается извлечь из себя, суммируются короткими обрывистыми постанываньями. Наконец он отчетливо понимает, что не может больше ждать. - Пожалуйста, - умудряется он выдавить, надеясь, что Стэн поймет его и так. Стэн понимает: быстро смочив слюной собственные пальцы, он опускает руку вниз и размазывает влагу по члену. Слюна мешается с выступившей смазкой, и Кайл чувствует, как влажная головка трется между его ягодиц, а потом твердо упирается в растянутые мышцы. - Я люблю тебя, - выдыхает Стэн ему в затылок и поддает бедрами, крепко удерживая его за талию. Кайла выгибает дугой. Ему больно, хотя и меньше, чем он ожидал. Он крепко зажмуривает глаза, стараясь сосредоточиться на руках Стэна, на его губах, осыпающих торопливыми поцелуями его плечи, на его быстром успокаивающем шепоте. Кто мог предположить, что Стэнли Марша будет невозможно заткнуть в постели? Эта мысль заставляет его улыбнуться. Осторожно, на пробу, он подается назад, вырывая у Стэна полузадушенный стон. «Двигайся», просит он этим движением, и Стэн снова понимает его без слов. Он начинает двигаться, сначала медленно и осторожно, потом все быстрее, и Кайл подается ему навстречу, глубже насаживается на его член. В какой-то момент он утыкается Кайлу лбом между лопаток, и он понимает, что Стэн смотрит, он, черт возьми, смотрит, как трахает его, наверняка сдерживается из последних сил, чтобы не вставить ему пожестче. От этого откровения Кайла продирает жаром от макушки до пяток. - Погоди, - просит Стэна, и тот послушно останавливается, поскуливая, и одному богу известно, чего ему это стоит. Кайл выворачивается из его рук, отстраняется от него и становится на четвереньки. Стэн тут же наваливается на него сверху, обхватывает одной рукой поперек живота, а другой упирается в изголовье кровати, находя точку опоры. Он движется короткими, жесткими толчками, от которых прошибает до искр из глаз. Его рот на шее Кайла: целует, прикусывает, лижет мокро и широко. - Поверить не могу, что это ты, - горячо шепчет Стэн ему на ухо. – Что это наконец-то ты. Кайл стонет и поддает бедрами назад, насаживаясь на него, встречая своими движениями его толчки. - Сильнее, - просит он почти беззвучно, голова запрокинута, тело коротко движется вперед-назад. – Сильнее, пожалуйста! Стэн издает еще один невероятный звук, и начинает двигаться сильнее, глубже, ожесточеннее. Его рука, поддерживающая Кайла под живот, дрожит, и он понимает, что надолго ни одного из них не хватит, и это прекрасно, Господи, именно так, как должно быть. Опустив дрожащую ладонь вниз, Кайл сжимает себя. Ему даже не приходится двигать рукой: он спускает сразу, и кричит, чувствуя, как оргазм огненным шаром прокатывается по всему телу, задевая каждый оголенный нерв. Он никогда не кончал так сильно, никогда не терялся в наслаждении с такой самоотдачей. Свет перед глазами меркнет, его трясет, бьет крупной дрожью. Где-то на границе сознания он чувствует, как Стэн кончает вслед за ним, не переставая повторять его имя.* * *
На то, чтобы прийти в себя, у обоих уходит неприлично много времени. - Поверить не могу, что это только что произошло, - заявляет Стэн, вновь обретя способность разговаривать. – Я, блядь, поверить не могу. - Можно сделать это еще раз и на этот раз записать на камеру. - Всегда знал, что ты хренов маньяк. – Стэн смеется и пытается засветить ему подушкой. Кайл уворачивается и пихает его в плечо. Шевелиться лень, и он с наслаждением думает о том, что впереди у них еще целый день. – С тихонями всегда так – тише воды, ниже травы, а под всем этим – черти штабелями до самого дна. - И многих тихонь тебе удавалось завалить, Стэнли Марш? - Ровно ноль, - гордо заявляет Стэн. - Единственный тихоня, которого я трахнул, сам попросил меня это сделать. Разбудил меня на рассвете, и... Целоваться, улыбаясь так широко – задача не из простых, но Кайл решает, что они неплохо справляются. - Слушай, ты же отдаешь себе отчет в том, что теперь я тебя никуда не отпущу? – спрашивает Стэн, снова становясь серьезным. – Я не смогу уехать, только не один. Ты просто обязан отправиться вместе со мной. - Куда? В Калифорнию? - Почему бы и нет? Занятия начинаются только через неделю. Мы могли бы отправиться туда вместе, ты увидел бы открытие чемпионата, мой колледж, встретил Кенни и Баттерса. И... Стэн замолкает с таким видом, будто сказал больше, чем собирался. - И? - И, черт возьми, мы могли бы узнать, что нужно для того, чтобы ты смог поступить в UCLA. На несколько секунд в комнате повисает напряженная тишина. Стэн упорно пялится в потолок. - Даже если это возможно, почему ты решил, что я соглашусь переезжать в Калифорнию? – спрашивает, наконец, Кайл. - Потому что Пенн Стейт – мечта твоего отца, а не твоя! Черт подери, Кайл, ты и сам это знаешь. Мы должны быть вместе – все мы, все четверо, даже хренов Картман, но ты и я – в первую очередь! - Я скажу тебе, что думаю по этому поводу. – Кайл оглядывает комнату в поисках собственного нижнего белья, не находит его и машет на это рукой. Голый, он выбирается из постели и отодвигает занавеску, чтобы выглянуть в окно. Сугробы во дворе искрят под ярким утренним солнцем, но снег больше не идет, и тяжелых серых туч тоже не видно. – Я думаю, что сейчас ты отправишься в душ, который мы с Джейкобом делим с соседней комнатой, и сделаешь воду погорячее. Я присоединюсь к тебе через несколько минут, только отыщу чистую одежду и полотенце. Потом мы отправимся в город – до него всего миля, так что можно добраться пешком даже если дороги занесло. Там мы найдем какое-нибудь кафе, которое открыто в такую рань, и как следует позавтракаем, потому что я чертовски голоден и собираюсь сожрать две порции глазуньи с беконом, а потом еще блинчики с черничным вареньем и галлон кофе. И вот тогда, где-то между блинчиками и кофе, мы обо всем поговорим. О том, что нам следует делать дальше. Как тебе такой план? Взгляд Стэна смягчается. Он откровенно разглядывает его, стоящего вполоборота к окну, освященного мягким утренним светом. - По-моему, план что надо, - говорит он. - Тогда поднимай свою задницу и тащись в ванную, мистер я-выехал-из-калифорнии-во-вторник-утром. Фу, мерзость какая! Стэн скрывается за дверью в ванную. Кайл еще какое-то время смотрит в окно, а потом берет с прикроватного столика свой телефон, и набирает сообщение Кенни. «Ставь пиво в холодильник, дорогая», пишет он. «Кажется, мы будем сегодня вечером» Он вынимает из шкафа огромное махровое полотенце и смену одежды – для себя и для Стэна. Из ванной уже доносится шум воды и с детства знакомый голос, радостно фальшивящий «Ла резистанс». Телефон пищит, когда он уже готов покинуть комнату. Кайл кидает взгляд на дисплей. «двно пора брофлвски», пишет Кенни, и Кайл улыбается. МакКормик прав. Давно, черт возьми, пора.