Everything's Natural

Хёсан пьёт пока пьётся. Закидывает в себя стакан за стаканом, будто это и не виски вовсе, а яблочный сок. Который Хёсан, в прочем, ненавидит. Хёнхо пьёт не так яростно. Сидит напротив, жуёт лимоны, глушит алкоголь (достаточно дорогой и крепкий) и держит все мысли под замком. Общежитие вокруг мирно спит перед выходным (днём практики, да, именно так), а они сидят на кухне в свете экрана айфона и пьют на двоих виски. "Идиот", - слышит в голове Хёнхо голосом Хёсана, когда тот смотрит рассеянно и сдирает корочку с потрескавшихся губ. Он хочет ответить вслух, но только тянет к себе за шею, вцепляясь в чужой рот со вкусом крови и алкоголя. "Не стоит!" - визжит сознание, пока Хёсан сбивает тощей коленкой пустую бутылку (никто не просыпается, наверное), а Хёнхо забирается ладонью под плотный свитер, перебирая пальцами выступающие позвонки. Зеленый змей в голове отвечает что-то, что не касается Хёнхо, а Хёсан выдыхает растерянно, валит Хёнхо на тёплый пол, цепляется пальцами за отвороты чужой футболки и пытается в полной темноте (айфон заблокировался полчаса спустя) разглядеть чужие глаза. Хёнхо не имеет ни малейшего понятия, откуда это знает, но слышит в дрожащем выдохе лучшего друга сразу всё, что так долго игнорирует: боль, отчаяние, надежду и злость. Хёнхо думает, что играет с огнём. Хёсан по партизански молчит, только дышит рвано, пока Хёнхо в прачечной на чёртовой стиральной машинке пытается удержать себя от очень большой ошибки и не трахнуть лучшего друга насухую после нескольких бесконечных недель без чересчур интимной для друзей близости. За спиной Хёнхо распахнутая на кухню дверь и целое общежитие половозрелых мужчин, которые в любой момент могут включить свет и застать коллег в совершенно не двусмысленном положении, но Хёсан дёргает за волосы, затыкает себе (!) рот поцелуем и расслабляется, подгоняя Хёнхо. "Долбоёб", - задумчиво выдыхает подсознание и Хёнхо думает, что, кажется, двинулся на фоне постоянного мозгоёбства со стороны Хёсана, но отвлечься от безрадостных мыслей так просто, а с Хёсаном (даже болезненно костлявым) как обычно горячо и до сумасшествия привычно. Настолько, что Хёнхо кончает неожиданно быстро для обоих участников процесса. Хёсан утыкается лбом в чужое плечо, сжимает пальцами запястья Хёнхо, смеется беззвучно (или плачет) и обнимает худыми бёдрами почти бессильно. Общежитие кажется за спиной Хёнхо всё таким же мёртвым, на уши давит излишняя тишина, а на глаза кромешная тьма и Хёнхо прижимает друга как можно ближе, нелепо рассуждая, что тьма может возвести между ними слишком крепкую стену и даже алкоголь не пробьёт её ни в один из следующих разов. -Спокойной ночи, - хрипит Хёсан тихо, скрываясь за дверью своей комнаты. Хёнхо ничего не отвечает, только скидывает в какао короткие "gn" и до утра курит на балконе. У Хёнхо очень болит голова, но ему приходится думать.