Программа защиты

— Добрый день, меня зовут Мирон, сегодня я буду Вас обслуживать. Вы уже готовы сделать заказ? — заученно пробубнил я. Вацлав, явно оживившийся на фразе «буду Вас обслуживать», широко улыбнулся. Я сразу просек, к чему дело идет, и поспешно уточнил: — Официантов в меню нет. — В таком случае, может быть, Вы посоветуете мне что-нибудь? — Уйти отсюда, — охотно посоветовал я и, не без тайного злорадства понаблюдав за выражением лица Вацлава, когда произносил эту фразу, добавил: — А то отравитесь. — Что, все так плохо? — взяв себя в руки, нарочито пофигистично поинтересовался он. Ну-ну. — Кошмар, — кивнул я. — Роспотребнадзора на нас нет. По кухне тараканы бегают, как у себя дома, шеф-повар тухлое мясо в марганцовке замачивает, в готовые блюда плюет, а медкнижки у него отродясь не бывало. — Ну, хоть на нормальный кофе-то я могу рассчитывать? — Рассчитывать можете. Но не получите. Мы недавно партию просроченного «3 в 1» по дешевке выкупили, так что… — Ну, а как насчет рыжих задохликов, нанизанных на вертел? — Валера не задохлик, — выпалил я прежде, чем успел сообразить, что только что сказал Вацлав. Он что, ревнует? Вот ведь скотобаза! Сам меня, значит, выгнал, пусть и за дело, но все же, а теперь права на меня предъявляет! — Только Бог знает, каких сил мне стоило сдержаться и не спустить его с лестницы, предварительно отрезав ему его маленькие рыжие яйца, — рыкнул Вацлав. — Они не маленькие, — булькнул я. — А ты рассмотреть успел? — вкрадчиво поинтересовался Вацлав, с которого мигом сошла напускная любезность. Сидит, сверлит меня злобным взглядом, кулаки сжал. Ещё хочет, чтоб я к нему переехал. Да он же меня за любой взгляд в сторону убьет! Вон у него вид какой маньяческий. — Ничего я не успел, Вы на самом интересном месте нас прервали. — Не выкай мне, — огрызнулся Вацлав. — И чтоб я этого рыжего не видел больше с тобой рядом. Когда мне сказали, что он к тебе идет, я просто… — Что? — перебил я. — Тебе сказали? Ты что же, вражья морда, следил за мной? Бояться Вацлава перестал мгновенно. Я был настолько возмущен его поступком, что мне стало наплевать на все, даже на то, что мы в разных весовых категориях и я вряд ли смогу нанести ему огромный физический вред, а вот он мне — очень даже. Мне хотелось его ударить. — Мирон, что происходит? Это меня окликнула Анька. Пришлось вспомнить, где я нахожусь и кем работаю. Замаскировав оскал под любезную улыбочку, я сквозь зубы процедил: — Вы определились с заказом? — Пожалуй, выпью воды. Без газа. Я развернулся и стремительно направился на кухню. Воды ему, как же… Когда я вернулся в зал с бутылочкой воды и стаканом, за столом уже никого не было. *** — Ну, и как все прошло? — вечером мне позвонил любопытствующий Валерка. — У вас уже был жаркий секс? — Только в твоей фантазии. Он сегодня на работу ко мне пришел. — Ого, а не слабо ты его зацепил, а? Раз он на работу к тебе явился… — Но он же не с букетом цветов явился и не с криком: «Мирон, я тебя люблю!». Я в кафе работаю, он зашел покушать. — И кушал тебя глазами, да? — Нет. Сказал, что жалеет, что не спустил тебя с лестницы. Я, кажется, тоже начинаю об этом жалеть. — Ну, приревновал тебя, это нормально, радоваться должен! Такой мужчина тебе в чувствах признается! — Какой «такой»? — огрызнулся я. — Который, оказывается, следил за мной? Как, ты думаешь, он узнал, что ты ко мне в гости пришел? — Следи-и-ил? — протянул удивленно Валерка. — Камеры, что ли, в квартире поставил? — Ещё бы это! — возмутился я. — Нет, скорее всего, кого-то из своих «шестерок» пасти меня оставил. — Он что у тебя, сидел? — гыкнул Валера. — Ебанько, — ругнулся я. — Он просто бизнесмен. Типа. — Зна-а-аем мы таких бизнесменов, — ехидно захихикал Валерка. — За таким или как за каменной стеной, или ночью тебя в багажнике в лес увезут. Но твой гав-гав на психа вроде бы не похож. — Это ты просто не успел рассмотреть, — фыркнул я. — Следить за человеком — это… — Так он не за человеком же следил, а за тобой. — Ну, спасибо, — оскорбился я. — Я имею в виду, что он неровно к тебе дышит. И даже несмотря на то, что ты крупно облажался, он все равно не переставал испытывать к тебе чувства и хотел, чтобы ты принадлежал только ему, поэтому и следил. А может, он вообще просто за тебя переживал. Мало ли кто в темном переулке приставать к тебе начнет, район-то у тебя… — Нормальный район. — А как ты облажался-то? С другим, что ли, тебя застукал? — Можно сказать, с другой, — тяжело вздохнул я, припоминая ненавистные балетки и платье. — Так ты би? — ахнул Валерка. Вот ведь чудило рыжее. Нашел себе друга на свою голову. — Угу, — не стал вдаваться в подробности я. Потому что в эти самые подробности вдаться — Валерка с меня живого не слезет, пока я ему не расскажу все в подробностях, потом он будет целые сутки ржать, а потом ещё полгода меня подъебывать. — Ладно, Лер, я пойду, поздно уже. — Что, будешь своему тигру любовные смс-ки слать, да? — Обломится тигр, — фыркнул я. — Нефиг за мной следить было! — Так что, ты его всё-таки простишь? — А куда я от него денусь-то? — вздохнул я. — От таких, как Вацлав, не убегают. Но сразу так я не побегу, пусть подумает над своим сучьим поведением. — Знаешь что, Мир? — Что? — Ты иногда баба бабой. — Пошел на хуй, — вызверился я и бросил трубку. Следующие три дня прошли совершенно спокойно. Вацлав мне не звонил, не писал, не приходил в кафе. За это время я успел проанализировать все произошедшее ещё раз и решить, что раз судьба дает мне второй шанс — грех им не воспользоваться. В конце концов, хотел серьезные отношения — получи. Вечером я упаковал все свои вещи по сумкам, произвел необходимые гигиенические мыльно-брильные процедуры, подровнял перед зеркалом челку, оделся в специально купленные для такого случая плотные обтягивающие джинсы и черную атласную рубашку и весь из себя роковой мужчина набрал номер Вацлава. Мне механическим голосом сообщили, что абонент не абонент. Я тут же решил, что мой недоблаговерный занимается всякими незаконными вещами, а быть может, опять кого-нибудь бьет, и бросил телефон на стол. Было отчего-то очень обидно. Наверное, переходил я в парике да в платьях. На следующий день ситуация не изменилась. Телефон Вацлава всё так же находился вне зоны действия сети. Я, против воли, начал волноваться и даже забил на пары, решив проехаться до квартиры Вацлава. Внутренний голос твердил, что коварный бандюга только этого и ждет, поэтому и игнорировал меня всё это время, дабы я сам к нему пришел, такой из себя на все готовый. Но я прислушиваться к нему не стал — чего ждать от внутреннего голоса человека, который в бабу переодевается? Открыла мне какая-то незнакомая женщина. Я на мгновение растерялся, потом заметил в ее руках щетку для пыли и расслабленно выдохнул — уборщица. Не то чтобы я всерьез думал, что Вацлав может польститься на уборщицу, тем более возрастом ближе к «ягодке опять», но мало ли. — Здравствуйте, а Вацлав дома? — Нет, — покачала головой женщина. — Сегодня я его не видела. — А вчера? — Я прихожу только по четвергам, у меня свой ключ есть, а Вацлав со мной связывается, только если у него есть какие-нибудь особые распоряжения. — Понятно, — кивнул я, не скрывая разочарования в голосе. — Но если он вернется, я могу сказать, что Вы к нему заходили, — предложила домработница. — Как Вас представить? — Никак не надо, я сам его найду. Но это легко сказать — «найду». На самом деле я понятия не имел, где его искать, и втайне начал переживать, что Вацлав и не хочет вовсе, чтоб его нашли. В конце концов, он, человек жесткий, серьезный, не приемлющий ошибок, простил меня за то, за что другой бы на его месте покалечил. Причем нашел силы самому себе признаться, что я ему нравлюсь, потом ещё и мне в этом признался, предложил начать все сначала, а я взбрыкнул, как упрямый лось. Что у меня за талант такой — разрушать все своими дебильными поступками? Я в очередной раз набрал номер, мне в очередной раз сообщили, что абонент не доступен. Да что ж это такое, а? *** — Я ждал, что ты придешь. — Правда? Вместо ответа он тянет меня на себя и впивается в губы поцелуем. Губы у него теплые и мягкие. По телу пробегает дрожь, когда он ладонями пробирается под рубашку и начинает умело ласкать кожу спины. — Сними ее, — шепчет он, с неохотой отрываясь от моих губ. — Всё с себя сними. — И ты, — шепчу я в ответ, принимаясь судорожно стягивать с себя такую лишнюю сейчас одежду. Пряжка ремня никак не поддается, и Вацлав ухмыляется, слыша мои сдавленные ругательства. Он опускается на колени, быстро справляется с непослушной застежкой и стягивает с меня джинсы вместе с трусами. — Побри-и-ился, — тянет довольно и бесстыдно проводит языком по всей длине моего члена. Я задыхаюсь, забывая, как дышать, а он обхватывает мое возбуждение ртом. Я даже не стону — кричу, потому что горячий рот Вацлава творит просто потрясающие вещи. Меня трясет от одного только осознания, что между моих ног движется голова Вацлава, человека, которого вообще нельзя представить стоящим на коленях. Но сейчас он находится именно в таком положении и отсасывает так умело, что я против воли начинаю сомневаться в своей квалификации. Когда Вацлав берет глубже и свободными руками начинает массировать мои ягодицы, я понимаю, что долго продержаться не смогу, и нахожу в себе силы от него отстраниться: — Хочу не так, — хриплю я, и Вацлав довольно смеется, прижимая меня к себе и целуя. Я забираюсь на кровать, ложусь на спину и наблюдаю за Вацлавом, который шарит в прикроватной тумбочке в поисках смазки и презервативов. Даже голый он выглядит так представительно, что уместно бы выглядел даже на заседании в Госдуме. — Ну что, ты готов? — Всегда готов, — смело заявил я и потянул Вацлава на себя. Как давно я его хотел… — Только не спеши, — попросил я, когда Вацлав, как следует меня растянул и чуть не заставил кончить от одного только ощущения его пальцев внутри. — У меня очень давно никого не было. — Приятно слышать, — ухмыльнулся он, устраиваясь поудобнее между моих бедер. — Расслабься, Мир. Я выдохнул, чувствуя головку его члена у своего входа и… проснулся. Твою мать! *** В университет я снова не пошел — не до учебы было. Почти час принимал холодный душ, пытаясь вытряхнуть из головы воспоминание о горячем сновидении. И такое ведь реальное было всё! Когда проснулся, не сразу даже понял, куда делся Вацлав и почему бросил меня возбужденного на полпути. После обеда вновь пытался ему дозвониться — никакого результата. Ну и куда он мог исчезнуть? Неужели всё-таки решил, что я ему не нужен? В таких раздумьях я весь день и проходил, не зная, чем себя занять, слоняясь из комнаты в комнату. А вечером ко мне пришел тот, кого я меньше всего ожидал увидеть. Рыбий глаз мялся на пороге, не решаясь зайти, и очень подозрительно на меня смотрел. — Тебе чего? — устало спросил я, когда и через пару минут он не смог выдавить из себя ни слова. — Там это… — пробубнил он, почесывая маковку. — Того. — Чего «того»? — терпеливо переспросил я. — Тебя Вацлав послал? — Ага, — рьяно закивал головой туповатый парень. — Только он того. — Чего «того»? — начиная закипать, переспросил я. — В больнице лежит, — наконец, разродился Рыбий глаз. — Подстрелили его, волки позорные. — Подстрелили? — ахнул я, хватаясь за стенку. — С ним все в порядке? — Нормально вроде, — пожал плечами Рыбий глаз. — Вот, за тобой послал. — Я сейчас, — я быстро метнулся в комнату, схватил сумку с документами и вернулся обратно. Рыбий глаз терпеливо подождал, пока я закрою дверь. Часы приема уже давно кончились, но, видно, для таких, как Вацлав, правила не писаны. Медсестра, увидев моего спутника, не стала задавать лишних вопросов, даже паспорта не спросила. Честно говоря, я ожидал увидеть Вацлава чуть ли не при смерти, бледного, тихо шепчущего о том, что все свои нечестно нажитые богатства он оставляет мне. Вацлав выглядел так, будто не лежит на больничной койке после огнестрельного ранения, а отдыхает в своем любимом кресле. В руках у него были какие-то документы, и он внимательно их изучал, сперва даже не заметив нас с Рыбьим глазом. Я сам дал о себе знать. Бросился к нему с утробным «Вацлав!», бухнулся на колени перед кроватью, обнял его, как мог. Сердце колотилось как бешеное. Я, придурок, не в силах сдержать эмоций, начал нести всякую сентиментальную херню о том, как я боялся его потерять, как переживал, что он не берет трубку, как я даже боялся представить, что с ним может что-нибудь случиться… В общем, чтобы опозориться окончательно, оставалось только зареветь, но я, слава богу, сдержался. Хотя было непросто. — Ну чего ты, Мир, — неожиданно нежно сказал Вацлав, гладя меня по руке. — Встань с пола, сядь нормально, — он пододвинулся к стене, освобождая место с краю кровати. — Ты правда за меня испугался? — спросил он, когда я сел рядом. — Кривда, — буркнул я смущенно. — А сам-то как думаешь? — Знаешь, а за меня ведь никто никогда не волновался, — улыбнулся довольно Вацлав. И все равно у него улыбка на оскал больше похожа, хоть ты тресни. Но в этом есть свое очарование. — У меня среди своих кличка Рэмбо. И никто никогда во мне не сомневается, никто никогда за меня не переживает. — Не попереживаешь из-за тебя, бандита, — я придвинулся ближе и взял в руки ладонь Вацлава. — А вообще-то, слава богу, что тебя подстрелили. — Чего?! — изумился Вацлав. — Я просто начал думать, что ты решил, что я тебе не нужен. Что ты передумал меня прощать. Думал, из-за этого не хочешь со мной даже разговаривать. А тебя, оказывается, просто подстрелили. Вацлав рассмеялся, держась за бок, где было ранение, покачал головой: — Наверное, за это я тебя и полюбил. — За что? — кокетливо переспросил я, тая от признания в любви. — Да ты же неадекватный, — хмыкнул Вацлав. — Что в платье, что без. Я поначалу думал, что ни за что тебя не прощу. Так хотелось тебе в морду дать, потому что я в первый раз в жизни влюбился по-настоящему, а моя избранница оказалась парнем, который меня ментам сдал. Так противно было! Два дня бухал, как проклятый, потом скучать по тебе начал. Все время слова твои вспоминал, что Мира — это ты и есть, тогда-то и решился. Хоть и очень сложно было через себя переступить. И дело было не в том, что ты парень — у меня и на парней стоит будь здоров, — а в том, что ты меня обманул. Это простить было сложнее. — Мне кажется, что ты до сих пор до конца не простил, — признался я. — Припоминать я тебе это долго буду, — согласился Вацлав. — Ну, и что мы со всем этим будем делать? — Жить, Мир. Будем жить.