Считая дни до вечности

И вот я услышала последний, двенадцатый удар курантов. Он показался мне громче и пронзительнее остальных, оборванный ровно наполовину, он все еще гудел у меня в голове, когда мысли мои будто бы покидали тело. Я старалась пошевелить рукой, но она не слушалась меня, превращаясь в твердый камень, в то время как я становилась легкой и неощутимой. Никогда не забуду тот самый момент, когда моя осязаемость покинула тело, но все еще цеплялась за мысленный сгусток энергии. Тогда я, взлетая вверх, коснулась своих запястий — они были холодны как лед и тверды как камень. Они были камнем. В то же мгновение я почувствовала, что мысли мои становятся неясными и рассеянными, какими-то нечеловечески легкими, воздушными и в то же время пронзительно быстрыми. Они метались по моему призрачному телу, по моей мысли, все еще сохранившей очертания юной девушки, словно бабочки в банке, стремясь разрушить эту преграду, ограничивающую их свободу и разлететься по всему пространству Вселенной, никогда не встретившись более. Здесь были все мои мысли, когда-либо возникающие в моей голове. Это и досадные короткие восклицания — падения на тренировках, и длинные числовые цепочки — задачки по математике, и извилистые непонятные фразы — размышления о чувствах к Фэшу. Все эти частички моей натуры, Василисы Огневой, стремились навсегда расстаться, перестать быть единым целым, оставив свою совокупность — меня — только в памяти тех, кто остался жив. Так вот что значит зачасование у духов — души наши не будут летать по безвременью, сожаления о потерянной жизни и покинутом временном коридоре. Мы, как мы, просто напросто исчезнем, разлетимся по просторам Вселенной. Значит, я никогда не встречусь с Фэшем? Но я же полудух, а значит есть какой-то способ собрать меня воедино? .. И тут мне в голову пришла гениальная, как я считаю, идея: «А что если попытаться изначально не дать мыслям разлететься?» Что если связать их какой-то одной мыслью, общей идеей? Смыслом моей жизни, например? Я еще пожалела тогда, что не подумала хорошенько над этим вопросом, но потом, не знаю как, я поняла. Что было со мной всю мою жизнь, начиная с рождения и заканчивая этим самым моментом? Что красной нитью проходит через всю мою жизнь? Что сразу указывает на меня, рыжеволосую девочку с красными крыльями? Мое имя. Василиса. Василиса Огнева. Так меня объявляли на соревнованиях по гимнастике. Так я подписывала свои тетрадки в школе. Так меня называли все, кого я повстречала на своем коротком жизненном пути. Сосредоточившись на своем имени, я посмотрела на свое тело, которое застыло уже в пяти метрах внизу. Несколько секунд ничего не происходило, но потом меня резко рвануло вниз. Это было даже не свободное падение, я как будто притянулась к замершей посреди зала тебе. Первое, что я заметила, было то, что мысли мои теперь «думались» с обычной скоростью, находясь в моей голове. Следующие ощущения немного омрачили мой триумф — мне было дико, просто до ломоты в костях холодно — я сохранила температуру статуи. И я пошевелилась. Я и не думала, что это такое удовольствие — управлять своим телом, а не мыслями. Обняв себя за плечи и задрожав от холода, я огляделась по сторонам — моя семья смотрела на меня с неподдельным ужасом, но в глазах отца я видела толику понимания. Он догадался, что со мной произошло. Первая страничка нового дневника Василисы Огневой, ставшей единственным полудухом, вернувшимся в свой временной коридор.