My condition perfectly или обычные будни трансформеров

Въедливый запах медикаментов расплывается по углам отсека, вызывая неприятные ощущения в обонятельных рецепторах. Прогоняя этот настойчивый аромат по вентсистемам, Джаз беспокойно ерзает на смотровой платформе — не то чтобы первый лейтенант и один из элитных офицеров команды алозначных боится боли и тому подобных вещей… просто он до застоявшегося в топливных баках энергона не выносит давящей стерильности и излишней скрупулезности по отношению к сохранности корпуса (не считая идеально наполированной обшивки, разумеется). Рэтчет поворачивается в его направлении, активируя лазерный скальпель, и серебристый меха невольно мотает шлемом из стороны в сторону. — Даже не думай дергаться, шлакодел, — многократно отработанным движением медбот проводит скальпелем по оплавленной проводке возле шейных шлангов. Диверсант сдавленно шипит и пытается отодвинуться подальше, когда лазерное лезвие с хирургической точностью удаляет поврежденную и дымящуюся проводку. — Да сиди уже смирно! — не терпящим возражений тоном желтый бот пресекает любые попытки к бегству, легко удерживая строптивого пациента на прежнем месте и продолжая методично восстанавливать последствия последней боевой операции. Джаз слегка передергивает плечами — от противного ощущения опаленного металла кажется, что на спинную броню заползли скраплеты с едкими шипами вместо когтей. — Ну что ты за элитный боец Прайма, если не можешь потерпеть спокойно хоть пару бриймов? — уже раздраженно фыркает Рэтчет, наблюдая за реакцией сокомандника снисходительно и даже с некоторой долей усмешки и удовлетворения. — А то сам не догадываешься, бро — я просто не хочу коротать драгоценные моменты актива в ремблочных стенах, проливая омыватель над каждой перегоревшей платой или заевшей деталью своей альтформы, — Джаз, как ни странно, нисколько не обижается на ехидство желтого кибертронца: слишком хорошо за прошедший период он сумел изучить характер военврача и слишком четко подмечает в его окулярах то, чего другие не способны рассмотреть. Или то, что Рэтчет забыл, а, может, и вовсе не хотел — спрятать от конкретных личностей. Взгляд серо-голубого визора скользит по всем сегментам брони сознаковца, и здесь, при ярком освещении, состояние медика заметно особенно хорошо — кое-кто явно не перезаряжался должным образом в ближайшие дни, наверняка даже забывал вовремя принять норму жизненно важного топлива. А ведь было время, когда лейтенанту действительно казалось, что эти профессиональные и вечно сосредоточенные манипуляторы не знают слова «усталость»… — Что? — заметив излишне пристальное внимание к своей персоне, Рэтчет моментально мрачнеет. — Хватит глазеть на меня во все окуляры, не музейный экспонат перед оптикой. Я, прошу заметить, уже давно закончил свою работу, пошевеливай кормой, пока я не передумал насчет полного техосмотра, — резко бросает он и, слегка забывшись, надавливает на недавно залатанный участок брони сильнее, чем следовало бы, но лейтенант даже не придает этому значения. — Стоит полагать, ты волновался, пока я отсутствовал на задании? — вокалайзер серебристого трансформера звучит как-то отстраненно. Манипулятор дока замирает в воздухе, а пронзительный блеск голубой оптики устремляется куда-то сквозь собеседника. Словно выйдя из оцепенения, Рэтчет скептически смотрит прямо в фейсплейт сознаковца. — Возможно, и так, — неопределенно произносит военврач, игнорируя мелькнувшие на визоре смешинки. Антенны-локаторы на серебристом шлеме изменяют свое положение, и Джаз грациозно спрыгивает с места для экзекуций, коротко заурчав моторкой. — Хорошо, что не потеряли еще одного члена команды, — и ухмыляется, заметив нотки удивления у товарища по оружию. Прикрыв оптические сенсоры, Рэтчет с клик наслаждается моментом спокойствия и теплом, исходящим от внутренних полей диверсанта. — Но ты все равно безрассудный, не сдерживающий своих обещаний шарк, — холодно цедит он, тут же придавая собственным окулярам сурово-напускное выражение. Джаз лыбится во все дентопластины, и медик, глядя на его покоцанную и лишенную привычного лоска (но не нахальства) лицевую, вдруг отчетливо ясно понимает, что действительно рад. Рад тому, что их раса, несмотря на все препятствия, по-прежнему жива. Пусть пока временно ее домом стала совсем иная планета.