Кровавый след

Солнце плавно скрывалось за горизонтом, последний раз касаясь вечерних небес своими золотистыми лучами. По небу расплылись слоистые облака, словно размазанные невидимой кистью, и угасающий дневной свет осторожно проникал в украшенные мозаикой окна Ночного Класса, слабым отблеском исчезая на светло-зеленых полах. Тонкие занавески задрожали от лёгкого ветра, который быстро проник в зал и, добравшись до медленно идущего Айдо, коснулся его волос. Лениво зевая, парень повернул голову в сторону окон. Ханабуса небрежно порылся в кармане, опустился на диван в холле и вынул оттуда маленький коробок таблеток. Бросив его на стол, он пододвинул к себе хрустальный бокал, кинул туда одну таблетку, наблюдая, как простую воду окрашивает алая жидкость. Сжав бокал в руках, Айдо сдвинул брови, и напиток тотчас с хрустом заледенел. Облизнув застывшую «кровь» как мороженое, парень разломал одну из льдинок, делая из нее на столе красную розу. В коридоре послышались шаги, и возле Айдо появился незаметно подошедший Каин. Он сел рядом и, раскрыв толстый словарь, лежащий на столе, стал с интересом перелистывать большие страницы. Выражение красивого лица Ханабусы было недовольным, он был чем-то озабочен, а в голубых глазах парня застыло затаенное чувство обиды и негодования. Постепенно уголки его губ, обычно приподнятые, опустились, и Айдо отодвинул от себя бокал. Удивленный Акацуки, боковым зрением следящий за кузеном, приподнял брови. - Ханабуса… - озадаченно произнес он, откладывая книгу. - Что-то не так? Он пересел на спинку дивана и закинул ногу за ногу, пристально глядя на молчаливого не по обыкновению Айдо. Придвинув к себе свой бокал, он отпил из него, ожидая ответа кузена. - Десять дней воздержания? – полувопросительно и полуутвердительно проговорил парень, говоря о наказании, данное им Канаме. - Но я и не такое переживу ради крови Юки-тян, - презрительно прибавил он, проводя языком по губам, словно вспомнив вкус крови девушки. Каин сложил концы больших пальцев и запрокинул голову к потолку. - Еще раз такое скажешь, - заметил он предостерегающим тоном, - и Канаме-сама опять сделает выговор. Айдо притянул к себе бокал и сделал один медленный глоток. Затем также пренебрежительно ответил: - А мне это и нужно, - парень с вялым видом облокотился на ладонь, - я не смогу долго питаться этими таблетками, - на последнем слове Ханабуса выделил ударение. Каин глубоко вздохнул, а парень вытянул губы и уже своим обычным тоном прибавил: - Да я просто не удержусь. В этот момент на пороге внезапно появился Куран, и встревоженный Акацуки, зная реакцию президента на тему дорогой ему Юки, успел лишь предупредительно шепнуть другу: «Эй!». Удивленный и выведенный из раздумий Ханабуса, поднял недоумевающий взгляд, когда знакомая рука со всей силы ударила его по лицу, оставляя на щеке заметную царапину. - Просто? - спокойным тоном поинтересовался Канаме. Из разбитых губ парня потекла тонкая струя алой крови, но он лишь сжал кулаки на коленях и, склонив почтительно голову, сказал: - Прошу прощения. Чистокровный вампир окинул хладнокровным взглядом своих алых глаз Айдо, поразивших Ханабусу еще ребенком, и, развернувшись, ровными шагами пошел наверх. Акацуки сочувствующе посмотрел на кузена, который заметно опечалился и отвернулся в сторону. - Ты разве не этого хотел?.. – спросил он, по-доброму усмехнувшись. - Нет, - огорченно ответил Айдо, прикладывая пальцы к щеке, - Боже! - парень закинул голову, в его руке заледенела еще одна капля «крови». - Меня так задевает, что Канаме-сама так доверяет этой Юки Кросс! Чем она это доверие вообще заслужила?! - Айдо, ты сейчас заморозишь и мой напиток, - сказал Каин, с волнением взглянув на друга, - А может тебя задевает не его доверие к Юки, а их близкие отношения? Неужели ты настолько влюблен в него? - в голосе парня послышалось любопытство. - Да кто тебе это сказал? - слабо запротестовал Айдо, его щеки порозовели.- Кстати, - прибавил уже серьезным тоном он, сжимая очередной кусок льда, - ее кровь была… Вкусной, - Айдо усмехнулся, - Канаме-сама не хочет отказываться от ее крови, хотя пока, - Айдо выделил голосом слово «пока», - не пробовал ее. Я не применял насилия, когда облизал ее руку, она сама поцарапалась. А мне осточертели эти таблетки! За что же нас тогда наказали? - Успокойся, Айдо-кун, - мягким тоном посоветовал Каин, приподнимаясь с дивана. Затем он подошел к кузену и, пристально наблюдая за ним, сел рядом. Расстояние между ними незаметно уменьшалось. Айдо, не обращая на него внимания, стирал рукой кровь, текшую с губ на белый воротник формы, и недовольно рассматривал размазанные пятна. Каин неожиданно поднял руку, мягко коснулся губ Айдо и негромко произнес: - Сильное кровотечение. - М?.. - Айдо от изумления выронил бокал, кровавая жидкость растеклась среди хрустальных осколков. Каин резко подался вперед, прижался к груди кузена и, сжав его руку, медленно провел языком по губам вампира. Глаза Акацуки полыхали ярко-алым цветом, что с опозданием заметил Айдо, когда брат припал к его губам, слизывая выступившую кровь. Айдо терпел, ощущая на своих деснах горячий язык вампира, который даже не собирался останавливаться. Каин обхватил плечи брата властной хваткой и обнажил клыки, но Айдо тотчас покрыл его руки льдом, засверкавшим в свете свеч янтарем, и сполз с дивана. - Мне кажется, что этого хватит, - медленно выговорил парень, не оправившийся от шока, - Не так ли, Каин? Иначе Канаме-сама будет сердиться на тебя. Упоминание о Канаме тотчас привело в себя Каина, возбужденного вкусом настоящей крови. Его глаза перестали светиться, он слизнул остатки крови кузена на своих губах и поднялся. - Я увлекся, - виновато произнес Каин. Ханабуса усмехнулся, с негодованием и одновременно с удивлением смотря на Акацуки. Скрестив руки на груди, он ответил: - Я заметил, что ты увлекся. И даже очень. Каин, услышав в тоне Айдо сердитые и пугающие нотки, поспешил все уладить, сильно жалея о том, что не удержался. Себе Ханабуса прощал многое, а других не понимал и не стремился понять. - Ладно, Айдо, я не хотел, ты же вчера тоже не удержался, ведь так? - примирительным тоном начал Акацуки. Каин встал с дивана и хотел взять кузена за руку, но тот оттолкнул его, ударив по протянутой ладони. Акацуки недоумевающе глянул на Айдо и резко отошел от него, поймав на себе его обиженный взгляд. - Ханабуса, ты стал очень странным, - холодно сказал Каин, больше не желая извиняться перед братом, - Наверное, на тебя так действует поведение Канаме-са… - Замолчи, - перебил Айдо, - это не твое дело. Я… - Айдо налетел на Каина и тот, упав на пол, расцарапал руку об осколки бокала. - …Я требую расплаты. Почему ты насладился истинной кровью, а я нет? Акацуки попытался вырваться. Решив, что Ханабуса его собирается укусить, он оттолкнул кузена и проговорил: - Айдо, - Каин с опаской взглянул на парня, - если Канаме-сама узнает, что ты укусил меня… Айдо навалился на плечо Каина, поставив руки на пол, и посмотрел на красную линию на локте кузена, из которой выступали капли крови. Глаза Ханабусы заалели - он хотел этой крови. Взглянув на Акацуки, парень презрительно ответил, грубо притягивая к себе кузена: - Успокойся уже, я не собираюсь кусать тебя, но только из-за Канаме-самы. Каин, не доверяя слабовольному Ханабусе, хотел его ударить, чтобы привести в чувство, когда Айдо ловко поймал его руку и накрыл губами царапину на его локте. Ханабуса принялся тщательно вылизывать драгоценные ему кровяные капли на белой коже парня. Облизнув его руку, он посмотрел на голубые вены кузена и не сумел сдержаться. Каин услышал звук разверзающихся клыков, в последний момент отодвинулся от Айдо, собиравшегося впиться в вену кузена. Расстроенно взглянув на брата, он произнес строгим тоном: - Ты же обещал не кусать меня. Как нечестно, Ханабуса… Парень поднялся на ноги, спокойно оправляя галстук на шее и делая вид, что вовсе не задет поведением Айдо. Он посмотрел на все еще сидящего на полу кузена с пренебрежением и, ничего больше не сказав, быстрым шагом направился к выходу. Неожиданно Айдо вскочил, нагнал Каина и схватил его за запястье. Акацуки вопросительно обернулся на кузена: -Что ты еще хочешь, Ханабуса? - Не смей никому говорить, - игнорируя слова Каина и не поднимая на него взгляда, велел Ханабуса. Каин вырвался из крепкой хватки парня и недовольно скривил губы: - Было бы о чем рассказывать, - Акацки отряхнул руки и, вскинув голову, продолжил путь. Уже собираясь выходить, он взглянул на кузена, и тот поймал на себе его грустный, но вовсе не злой, как предполагал Айдо, взгляд. Ханабуса остался стоять один посредине комнаты, с выпачканным воротником и губами, вымазанными в крови брата. Разыгравшийся ветер раздувал занавески, словно паруса на корабле, и Айдо подошел к окнам, чтобы немного охладиться. Солнце уже зашло, и дневной свет не бил вампиру в глаза. В это время он услышал голоса Римы и Шики, очевидно, они все направлялись вниз. Не желая попадаться им на глаза, рассерженный и обиженный на весь мир, Ханабуса развернулся и побежал к себе по коридору – он хотел остаться один и многое обдумать.