Кровавый след

Еще несколько дней прошли за железными прутьями решетки, по которой Айдо метался как раненый зверь. Он рвался на свободу, его юная кровь закипала от долгого и однообразного нахождения в темнице. Уставая от каждодневных бесцельных хождений туда-сюда, он облокачивался спиной на стальные прутья, оседал на пол и начал говорить с Каином. Акацуки сначала был вялый и раздраженный, но потом становился все мягче и мягче. Они строили планы на время, когда их выпустят, и Ханабуса каждый раз невольно задумывался о том, что ему придется постоянно контактировать с Канаме. Одна эта мысль его заставляла передернуться… Снова видеть эти надменные алые глаза, которые однажды нанесли ему столь сильную боль, и вспоминать о роковом признании. В конце концов, Айдо не винил Курана, что он не разделял его чувств, он винил его в том, что он разбил ему сердце своей прямотой, что не пощадил его душу, говоря о своем истинном отношении к нему. Ханабуса, думавший, что что-то значит для Канаме, был шокирован и раздавлен. Однако с этими тяжелыми мыслями приходили и другие, о том, что теперь у них произошла перемена в отношениях с Акацуки. В Айдо теплилась вера, что он поможет ему. И он верил ему, потому что он первый дал ему клятву идти за ним, и Ханабуса знал, что тот, кто был с ним с детства рядом, не обманет. Они скреплены кровавыми узами любви, любви и доверия… Каин также терпел неприязнь к Курану за Айдо. Но он понимал, что он их начальник, король, и им остается лишь подчиняться, но делать это без эмоций, в официально строгом тоне. - Относись к нему, как к начальнику, спокойно, понимаешь? – наставлял Акацуки, колупая серую краску на мрачных стенах и стряхивая ее с ногтей. - Да и как я могу иначе относиться? – ответил Айдо, проводя рукой по спутанным волосам. Он теперь знал, что если не будешь ничего ощущать, то не будешь испытывать и боли… Но Ханабуса также знал, с кем он будет откровенен… С тем, кто никогда не ударит со спины. К ним каждый день приходила Сейрен, проверяя, все ли нормально, и снабжала кровяными таблетками. Они раздражали Айдо, у которого жгло горло от желания вновь испытать настоящий вкус крови. И все эти чувства смешивались в Ханабусе: тревога ожидания, раздражение и уныние, граничащее с нарастающим отчаянием. И, казалось, терпение Ханабусы должно было окончательно истощиться, когда, поздним вечером раздались шаги, судя по звукам, двух вампиров. В решетку темницы проникал свет полной луны, которая своим серебристым мерцанием озаряла голубые, сверкающие от лунных лучей, глаза Айдо. Прислонившись к решетке головой, он листал какую-то книгу, которую выпросил у Сейрен. Впившись глазами в строки, он массировал голову ладонями, когда вдруг зазвенели ключи в конце коридора. Встав, он увидел приближающихся Канаме и Сейрен. Внутри парня все похолодело, он боковым зрением, увидел, как Каин прислонился к решетке своей темницы, ободряюще глядя на Айдо. Он даже улыбнулся ему. Ханабуса ответил кивком, сглотнул и сжал руки в кулаки, решительно вставая. Он подготовился за эти дни к встрече с Кураном. В этом было своеобразное преимущество, потому что Айдо не контактировал с Канаме, и у него было время все обдумать, перетерпеть и, наконец, справиться со своими чувствами. Куран приблизился к темнице Ханабусы, подошел к прутьям решительной походкой. Расстояние между прерывисто дышащим Айдо и Канаме сократилось до одного шага. Сейрен остановилась позади него. Канаме посмотрел прямо в глаза Айдо, который вздрогнул и сильнее сжал кулаки, отвечая Курану таким же прямым взглядом. Канаме уловил в глазах юноши жгучую обиду, смешанную с непокорством и прежним упрямством. Лишь усмехнувшись, он взял из рук Сейрен ключи и открыл дверь темницы Айдо. Кровь прилила к голове Ханабусы, сердце застучало, когда он увидел, как порог воли предоставляется в его распоряжение. - Я надеюсь, вы усвоили урок. Признаться, я не хотел вас так быстро выпускать, но за вас поручился президент Кросс, - спокойно, с расстановкой произнес Канаме, отпирая темницу Каина. Ханабуса, не вслушиваясь в его речь, стремительно выбежал из своей клетки, оставляя все свои страдания там, позади. Не обращая внимания ни на Канаме, ни на Сейрен, он бросился к вышедшему на свободу Каину и заключил его в горячие объятия. Кузены крепко обнялись, руки Акацуки скользнули к поясу Айдо, он накрыл его губы поцелуем, о котором все эти ночи тот мечтал. Ханабуса самозабвенно отвечал ему, чувствуя на себе взгляд Курана, но который теперь не имел для него никакого значения… С трудом оторвавшись друг от друга, Каин сделал шаг вперед, беря на себя общение с Канаме. Айдо отошел за его спину, избегая снова встречаться с холодными глазами Курана. - Прошу прощения, господин Куран. Мы усвоили ваш урок, и теперь обещаем не повторять такого впредь. Благодарим за преждевременно освобождение, - Каин поклонился, и Айдо снова передернуло. Наверное, ему придется долго привыкать, чтобы вести даже простой светский разговор в льстивой форме с Кураном. - Кроме того, - продолжил холодно Куран, выслушав Каина, - мне нет никакого дела до ваших отношений, но я запрещаю подобное поведение при других. За эту аморальность вы можете снова быть подвергнуты наказанию. Эти скупые слова огрели Айдо, как пощечина. Их свободу снова урезывал Канаме, и они не могли ничего сделать кроме, как просто подчиниться… «Почему мы должны вообще ему подчиняться?», - возмущенно думал Ханабуса, с трудом сдерживаясь, чтобы слова, вставшие негодованием в горле, не вырвались. - Да, господин Куран, - ответил Каин, наклоняя голову. «Откуда в нем столько терпения?», - подумал восхищенно Айдо, пытаясь утихомирить кипящий гнев. Они поднимались по подвальной лестнице, слабо освещенной лунным сиянием, бледные пятна которого расползлись по ступеням. Каин подошел к Ханабусе и сжал его пальцами своими за спиной Канаме. Скоро, они вышли в просторное школьное помещение и остановились перед лестницей, ведущей в классы. Айдо и Каин оглядывались вокруг так, словно отсутствовали не неделю, а полгода. Ханабуса пробежал взглядом по гостиной, и воспоминания нахлынули на него… Воспоминания о том, как он впервые выпил крови Каина прямо здесь, на этом ковре, среди осколков выпавшего из его рук бокала. Тогда Канаме ударил Айдо, и Каин зализывал потекшую от удара кровь языком… Так все и вышло, именно Акацуки врачевал на этот раз моральную, а не физическую боль… - Через полтора часа начнутся уроки, - произнес Канаме и принимался подниматься по лестнице, оставив Каина и Айдо позади. - Как ты, Ханабуса? – проговорил Акацуки, подходя к парню и нежно теребя его за галстук. Айдо ответил ему ласковым взглядом, и их губы слились в глубоком поцелуе, поцелуе пережитых ими дней разлуки. Руки Каина зарылись в волосы блондина, он принялся перебирать их, скользя взглядом по белой, тонкой коже кузена и вновь припадая к его губам. Ханабуса, обвив шею старшего кузена, изливал все свои накопившиеся к нему чувства в своем поцелуе. Они оба пытались донести свои мысли друг до друга посредством осязания, и сливались в едином желании и любовной страсти. - Рады вас видеть, - знакомые голоса друзей заставили обоих с неохотой отдернуться от губ друг друга. Шики, Римма и Лука стояли небольшим кольцом прямо перед ними и с любопытством и удивлением смотрели на них. - Я и не знала, что все зашло настолько далеко, хотя я всегда подозревала тебя, Айдо… Но чтобы ты, Каин, - Лука откинула прядь белокурых волос назад, грациозно выпрямляясь. Она как всегда была спокойна и хладнокровна, а Шики и Римма заметно подавляли в себе интерес к перемене в отношениях кузенов. - Н-да, тут нечто большее, чем братская любовь, - пожала плечами Римма, - ты права, Лука. - Ну хоть что-то, способное заинтересовать, - произнес Шики. - Я счастлив, что вы все правильно поняли, - сверкнул глазами Айдо, обнимая Каина за шею. Лука лишь хмыкнула, отворачиваясь, а Каин улыбнулся. - Мы сейчас идем на очередную сходку, вы должны пойти с нами, поскольку вас давно не было, - проговорил Шики, тоскливо вздыхая. – Там, как всегда будет жутко скучно. - Мы очень извиняемся, но мы не сможем прийти, - ответил Каин, - эти часы до уроков мы бы хотели потратить друг на друга. - А, тогда все ясно, - усмехнулась Соен, опуская глаза. Она выглядела немного растерянной и удивленной, хотя тщательно это скрывала под маской безразличия. - Ничего страшного, обойдемся без вас, - вздохнула Римма. - Ну что, друзья, пошли? – к ним незаметно приблизился Ичиро. – О, Каин и Айдо! Какая приятная неожиданность! – он радушно кинулся к кузенам, восторгаясь их приходу. – Ну, вы просто обязаны пойти с нами! – упрашивал он, но, получив твердый отказ, перестал уговаривать, и ушел вместе с остальными, поскольку они опаздывали. Айдо немного удивило, что Лука, уходя, остановилась и еще раз посмотрела на Каина, а потом опустила голову. Как только они остались одни, Ханабуса повернулся к Каину, положил ему руку на грудь и поцеловал, выдыхая в шею, отчего по коже Акацуки пробежали мурашки. - Что ты имел в виду под своими словами? – утыкаясь ему в плечо, спросил Айдо. - Что хочу потратить свое свободное время на тебя, - Каин обнял крепче Ханабусу. - Идем на улицу, - произнес Айдо, зачарованно глядя на полную луну. – У нас еще есть время. - У нас его будет, сколько захочешь ты, - Акацуки обвил шею Ханабусы, снова прижимаясь к его губам, которые податливо ответили на поцелуй кузена. Каин почувствовал, что Айдо улыбается, и на его сердце заметно полегчало. Обвив холодными пальцами руки друг друга в замок, они выбежали из академии, в ночной тишине раздался громкий звук закрывшейся тяжелой двери. На обоих пахнуло свежим, теплым ветром летней ночи. В темных, раскинувшихся шатром над ними, небесах сияли крупные созвездия, напоминающие бриллианты и составляющие восхитительный контраст с оттенком неба. Воздух был густой, насыщающий легкие привкусом свободы, которая дурманила голову вампирам своим прекрасным ароматом. Каин и Айдо спустились по склону, обросшему деревьями, в темноте казавшиеся таинственными чудищами, их кроны нависали грозными тенями над землей. Перебежав тускло освещенный фонарями мостик над озером, в котором отражалась круглолицая луна, кузены остановились перед лесом, сев в густую траву. Земля была прохладной и влажной на ощупь. Усевшись друг перед другом в зарослях, они с минуту просто сидели молча, глядя в глаза друг другу и переводя дыхание, наслаждаясь тишиной. Айдо посмотрел на усыпанное созвездиями небо, напоминающее ему вечера, проводимые в далеком детстве вдвоем с Каином, когда они любовались с балкона на звезды. Жизнь вампира – романтичный промежуток времени, проводимый под ночными светилами. Поразительно, Ханабуса и Акацуки знают друг друга так давно, а только сейчас открыли свои сердца по-настоящему. В любви важно доверие, равноправие и согласие, а не безответные страдания. Это не любовь, это болезнь, от которой его и вылечил Каин. Оказалось, что снова полюбить легко, легче, чем пережить разрыв. - Что ты так задумался, м? – спросил Акацуки, кладя руку Айдо на плечо и привлекая его к себе. Ханабуса улыбнулся ему, в его икрящихся голубых глазах появилась счастье, когда Каин заговорил с ним. - Вспоминаю, как в детстве мы смотрели на звезды через телескоп, и ты дразнил меня ученым, - Айдо закинул руки за голову, - помнишь? - Конечно, - Акацуки рассмеялся, вглядываясь в лицо Ханабусы. Он заметил на нем тень грусти и поспешил сказать: - Айдо, поверь, тебя заслуживает лучший человек, чем Канаме. Он твое прошлое, а я… - Мое будущее, - кивнул Айдо, заканчивая строку Каина. Он протянул руку к высокому травяному стеблю и сорвал его, опустив глаза. – В конце концов, теперь он просто мой начальник, лидер… И все. - Я рад, что ты так думаешь, - Акацуки захватил пальцы Ханабусы в свои, провел рукой по его прядям волос, накручивая их. Айдо обхватил того за шею в свою очередь, зарываясь руками в его волосы цвета огненного пламени. Его огонь сумел растопить лед безответной любви, вдохнуть жизнь в юношу. - Я люблю тебя, - произнес Айдо, заваливая Каина на мягкое лоно травы, и впиваясь в его губы. Акацуки, сжимая его запястья, провел языком по шее Ханабусы, отчего тот едва слышно выдохнул, утопая в захлестнувшим его наслаждении. Над обоими, в темной ночи дали сверкали звезды, бесшумно падая сверкающей молнией в зеленые кроны деревьев. А может, это они зажгли в глазах влюбленных радость и счастливые надежды на будущее, что озаряли их лица. - Я тоже люблю тебя, - на выдохе прошептал Каин в губы кузену. Все осталось в прошлом, позади, и перед Айдо расстилалась новая, верная дорога, спутник которой был надежный, и любимый им человек.