Помочь жить

Я знал наизусть их песни. Песен они написали не много, но каждая из них была событием для фанатов. Да, у них уже и фанаты были… Хорошо, что до клуба, где должно состояться прослушивание, идти не далеко. Пару дней назад меня уволили с работы, и денег на общественный транспорт теперь не было. Ну, как уволили… Попросили написать заявление «по собственному желанию». Сам факт, что я продержался там два с половиной месяца – уже чудо. С моей-то особенностью… хах… Но не буду сейчас об этом думать. Я иду не к началу. Не хочу быть в числе первых. Не знаю, почему. Вот я и на месте. Все, кто зажигал здесь ночью, уже спят пьяным сном, поэтому сейчас клуб свободен. Подходя к дверям, я заметил молодого человека с сигаретой во рту, задумчиво чиркающего зажигалкой. - Привет. А ты тоже пришёл на прослушивание? – участливо поинтересовался я. Парень выпустил клуб дыма и обратил на меня внимание. - Уже ушёл, если точнее. Сказали, что позвонят. - Так это же хорошо! У тебя есть шанс, - я на самом деле искренне был рад за абсолютно незнакомого человека, не смотря на то, что он являлся моим прямым конкурентом. - Нет, это наоборот значит, что я им не подошёл. «Мы вам позвоним» - простая политкорректность. Под этим подразумевается «Вали и забудь». - А… - значит, шанс теперь появился у меня. Но мне стало грустно за этого человека. Он ведь, как и я, пришёл сюда за исполнением мечты… - Ладно, - сказал он, выпустив очередной клуб дыма, - Пойду я. Может, хоть тебе повезёт. Удачи. Я смотрел ему вслед, понимая, что как раз у меня-то шансов никаких нет. Этот парень был красивый, высокий и то не подошёл. Ну, а мне-то куда, да ещё и с моим низким ростом… Глубоко вздохнув, я открыл дверь клуба, уже ни на что не надеясь. Пусто. Странно, я думал, что будет больше, чем 0 человек. Хотя я же пришёл не к началу… Но не могли же они так быстро разобраться со всеми желающими? - Ещё один. Там очереди за дверью нет случайно? – неожиданно спросил кто-то слева. На диване сидели четверо парней. Красивые, как на подбор. Кажется, теперь мои шансы не только свелись к нулю, но и ушли глубоко в диапазон отрицательных чисел. - Нет… Эээ… Я один, - негромко ответил я. - Что ты там мямлишь? Зовут как? – спросил всё тот же голос. Принадлежал он парню с чёрными волосами по плечи, заплетёнными в какую-то непонятную причёску. Одежда на нём была подобрана, похоже, в тон волосам. На руках – непонятно что: то ли перчатки, то ли не перчатки, но это было чуть выше локтя и на широкой шнуровке. - Таканори. Можно просто Руки. Ну, Руки – прозвище моё. - Кою, можно просто Уруха. Уруха - прозвище моё, - не глядя на меня, отрешённо и бесцветно отозвался второй парень, обнимавший гитару. - Очень приятно, - я расплылся в глуповатой улыбке. Хорошие отношения ведь начинаются с улыбки, не так ли? - Петь умеешь? – спросил тот, что в чёрном, не сводя с меня глаз. - Да… я… - но он не дал мне договорить. - Проверим. На сцену. Все четверо одновременно поднялись с дивана и направились к сцене. Я поплёлся за ними. - Песни наши знаешь? Или для тебя индивидуально что-то сыграть? – чёрный мне не нравился. Он с самого начала настроен враждебно. Эй, им реально нужен новый вокалист? - Знаю. Знаю все. Начните играть любую, и я тут же запою, - не знаю, что я сказал смешного, но все четверо тут же заржали. Даже тот, что до этого не проявлял никаких эмоций. Уруха или как его там… А, нет, не все. Один молча ковырял струну бас-гитары, не глядя на остальных: стройный блондин в бело-чёрном кожаном жилете и непонятного вида штанах с кучей ремешков. Вот он мне нравится, да. Не смотря на то, что нос у него, по всей видимости, сломан. Иначе зачем он прикрывает его повязкой? Но ведь, насколько я помню, повязка на носу у него была всегда… Новая мода? - Играем то же, что играли с остальными, - командный голос чёрного прервал мои мысленные рассуждения о носе басиста. «С остальными» - это, надо думать, с остальными претендентами. Значит, их было больше одного. Значит, с ними действительно расквитались очень быстро… Музыканты начали играть одну из моих любимых песен. Там очень сильный текст. Писал его, кстати, предыдущий вокалист. Надо же, сколько я знаю. Запев первый куплет, я почувствовал себя, «как дома». Вообще, петь – это больше, чем просто работать. Это значит жить, проживать каждое слово, как целую жизнь, вкладывая свои эмоции и получая их обратной волной от зрителей. Зрителей сейчас не было. Но мне казалось, что я пою перед полным залом. Поэтому я старался выложиться по-максимуму. А под конец песни даже зачем-то прошёлся языком по микрофону. Всего лишь прослушивание... Которое к тому же вряд ли закончится принятием меня в группу… Но боже, сколько эмоций… Музыка стихла, и я повернул голову, чтобы посмотреть на реакцию остальных. Понравился ли им мой вокал? Или же я облажался?.. Все четверо смотрели на меня, не отрываясь. - Мы тебе позвоним, - нарушил тишину черноволосый. Позвонят… Ну, в принципе я так и думал, что уж… - Хорошо, - я сделал вид, что не понял подтекста «вали и забудь», и направился к дверям. Остановившись, я кое-что вспомнил. - Ребят… я тут… это… ну, стихи, короче, пишу. Тексты песен и всё такое… Если заинтересует… вот, - я вынул из сумки на длинном ремне, которая всё это время на мне висела (чёрт, а я и забыл…), потрёпанную тетрадь и протянул её музыкантам. Чёрный нехотя, видимо, чисто из вежливости, взял её и отдал басисту. Тот с интересом открыл первую страницу и начал читать. Потом выкинет всё равно… Ну, да ладно, у меня ещё одна дома есть, с теми же текстами. Я вышел на улицу, краем уха услышав нервный диалог двух музыкантов. - Мы так никогда нового вокалиста не найдём! - Он мне не нравится! - А тебе вообще никто не нравится! Я и не сомневался, что не понравлюсь. Ну, ничего. Не страшно. *** Группа в интервью журналу «J-Rock Magazine». 11 месяцев спустя. Аой: «Не то, чтобы я был настроен враждебно… Просто с предыдущим вокалистом меня связывали романтические отношения, поэтому чисто подсознательно я не хотел видеть на его месте никого другого. Поэтому я старался гнать прочь всех претендентов на роль вокалиста, что, разумеется, вызывало недовольство остальных участников группы. И Таканори ждала бы та же участь, что и всех, кого я прогнал». Корреспондент «J-Rock Magazine»: «Но что же помешало вам сделать это?» Аой (после непродолжительного молчания): «Я не знаю».