Драббл - mania

Единственное, что понимал Техён – они должны бежать. Он понимал только что нельзя называть себя настоящим именем, возвращаться назад, терять руку Хоупа. Особенно терять его надолго. Они меняли города, задерживались в одном не дольше чем на пару недель. Техён перед очередной ночью всегда набивал себе ноздри белой пудрой, Хосок натирал ей десна и прижимал к себе улетевшего за барабанными ритмами Ви ещё сильнее. Он улыбался как дурак, как та самая надежда, даже взял себе имя подходящее – Хоуп. Белый порошок был у них на ужин. Днем Ви играл в Оливера Твиста, разруливая по улице в драных джинсах, серой футболке, непомерно большом пиджаке, старых кедах и обязательно в шляпе. Он не знал, почему в шляпе спокойнее всего, будто она перекрывала какой-то сигнал и отсеивала лишнее. Скрывала его от неба, потому что там оттуда кто-то наверняка смотрит и делаем себе пометки в большой записной книге. Он всегда в это верил, и теперь он плохой мальчик. Когда это все началось и чем закончится? Когда Техён заканчивал играть в Оливера, Хоуп начинал играть в барыгу. После войны они оба остались на улице, оба ничего не имели и ни к чему не стремились. И не к чему стремиться, разве что прожить немного дольше. Ви не хотел умирать раньше времени, а Хосок мечтал побывать в самых разных уголках мира, или хотя бы страны. Поэтому Хоуп спросил как-то: - Ты останешься со мной? – Тёхен только кивал. Кивал, улыбался, смотрел себе под ноги, и улыбался. Потом они натирали десна порошком, забивали им ноздри и растворялись в ночи, как крысы. И, когда в одну из бесконечных ночей Ви начинали сниться кошмары, это означало, что огонь уже близко. И нужно бежать. Потому что этот парень слишком чувствовал беду, огненную волну, подкатывающую за их спинами. Хоуп брал его за руку и они прыгали в очередной автобус/поезд, который увозил их в следующий город. Прежде чем война заберет их себе, как забрала остальных, Хоуп хотел увидеть море и показать, что после них в этом мире всё ещё останется что-то прекрасное. Ви ему верил, как себе не верил, всегда верил. Поэтому и остался до конца.