Без права на ошибку

– Расенган! Какое-то жалкое подобие моей фирменной техники в руке Гарри в очередной раз оставило на коре дерева лишь мелкие царапины. Смотря на это, мне оставалось только тяжело вздохнуть. – Гарри, сконцентрируйся! Мой ученик на это смог лишь процедить: – Я пытаюсь, Минато-сенсей! Опять сформировав в своей правой руке что-то отдаленно напоминающее сферу, Гарри с остервенением накинулся на близлежащее дерево. Но, как и в предыдущих его попытках, на дереве остались лишь жалкие царапины. – Черт! – Гарри в бессильной ярости со всего размаху засадил по дереву кулаком. – Аррргх! Я поспешил к своему ученику и осмотрел его руку. – Гарри, ты че творишь? – накинулся я на мальчика, продолжив ощупывать его руку. Кисть опухла, но перелома вроде бы не было. – На сегодня все! И если ты еще раз выкинешь нечто подобное, о новых техниках можешь забыть на долгое, долгое время! – Простите, сенсей! – Гарри потупился. – Просто я очень разозлился. Расенган – первая техника, которую я не могу так долго освоить. – Не забывай, что Расенган – техника А-ранга. На его создание у меня ушло целых три года. А ты всего за несколько месяцев освоил первые два этапа его покорения. – Но изобрести технику и выучить ее – это совсем разные вещи. – Все равно, для своего возраста ты продвинулся достаточно далеко. Моему сенсею потребовалось почти четыре месяца, чтобы освоить Расенган. Так что время превзойти его, у тебя еще есть. – И я сделаю это, сенсей! – улыбнувшись до ушей, пообещал мне Гарри. Усмехнувшись, я привычно потрепал мальчонку за вихры, а затем переместил нас домой. – Тебе помочь с рукой, Гарри? – Нет, сенсей. Я справлюсь сам. Я сел в кресло и с улыбкой стал наблюдать за тем, как парнишка самостоятельно обрабатывает себе покалеченную кисть. Эх, как быстро все-таки летит время. Я и глазом моргнуть не успел, как с того момента, когда я впервые встретил этого тощего зашуганного мальчонку, прошло уже пять лет. Сейчас же Гарри совсем не похож на себя прежнего. Он не только стал более развит физически, он теперь более уверен в себе, у него появился так называемый внутренний стержень. Я чувствую, что мальчик уже вполне способен постоять за себя. – Эй, Гарри! – позвал я его. – Да, сенсей? – откликнулся мой ученик, не отвлекаясь от перебинтовывания своей покалеченной руки. – Ты еще не решил, как будешь справлять свой День рождения? – Еще нет, сенсей. А почему вы спросили об этом? До него еще десять дней. – Ну, просто мне будет проще, если я буду знать о твоих предпочтениях заранее. Так мне будет легче все подготовить. – Ясно, сенсей. – Гарри затянул бинт и отрезал лишние остатки. – Ну, если честно, мне без разницы. Все равно друзей у меня нет и приглашать некого. – А как же Сьюзен-чан? – Ну мы.. эээ… – мальчик смутился и порозовел, – поссорились немного. – Мне интересно знать, почему? Амелия-сан мне ничего об этом не говорила. – Ну, эээ, тетя Амелия, наверное, ничего не знает. – Вот как? Из-за чего же вы повздорили все-таки? – Ну, в общем, как бы, – теперь Гарри покраснел как спелый томат, – короче, Сьюзен спросила, люблю ли я ее. Не сумев сдержать рвущийся из меня хохот, я разразился громким смехом на всю квартиру. Вытерев слезящиеся от смеха глаза, я спросил готовящегося провалиться сквозь землю мальчика: – Ну а ты что ей ответил? – Как что? Нет, конечно! – А она что? – А она заплакала! Сказала, что больше не хочет меня видеть. – Дело оказалось серьезнее, чем я думал. – Я встал с кресла и прошел к мальчику, усаживаясь с ним рядом и приобняв за плечо. – Вот, что я скажу тебе, Гарри. В будущем в таких случаях надо бы потактичнее. – Это как? – Это значит, что на такие вопросы тебе следует более тщательно подбирать слова в ответ, чтобы сказать человеку нет и в то же время не обидеть его. Например, ты мог ответить Сьюзен-чан, что она тебе нравится, но о какой-то любви говорить вам еще рано. Вот, ты вроде бы и сказал ей нет, и в то же время дал ей понять, что она тебе небезразлична. Ведь тебе небезразлична, Сьюзен-чан? – Нет, Минато-сенсей. Сьюзен – мой единственный друг, поэтому мне нехорошо из-за того, что мы поссорились. – И ты тоже у нее единственный друг, не забывай об этом. Немудрено, почему девочка так привязалась к тебе. Может, она и правда в тебя влюбилась? – задорно подмигнул я мальчику, опять вогнав его в краску. – Тем более, как я знаю, ты не признался ей в том, что ты тот самый Гарри Поттер? – Нет, сенсей. А чтобы Сьюзен не увидела мой шрам, я никогда не снимал повязку со лба, – Гарри улыбнулся, – мой протектор всегда жутко ее бесил. – Вот видишь, ты нравишься Сьюзен-чан таким, какой ты есть. Может быть, эта детская влюбленность со временем и пройдет, а, может, и нет. – Я у вас раньше не спрашивал, сенсей, но сейчас я очень захотел узнать, почему вы посоветовали мне не рассказывать Сьюзен о том, кто я такой на самом деле? – Хм, а разве я тебе не объяснял этого? – Гарри помотал головой. – Нет? Ну тогда слушай. Видишь ли, когда ты впервые познакомился со Сьюзен-чан, она была еще совсем маленькой девочкой. Пусть Амелия-сан редко выпускает ее из дому, но и круглый год же нельзя держать ребенка взаперти, так ведь? Поэтому во время похода в магазин или еще куда-то, Сьюзен-чан могла кому-нибудь проболтаться из-за своего малого возраста. А ее слова могли достичь совсем не тех ушей, и это доставило бы нам лишних проблем. – Ну а сейчас? Сейчас-то я могу ей рассказать, кто я такой? Сьюзен уже не маленькая девочка. – Во-первых, насколько мне известно, вы со Сьюзен-чан еще не помирились, – усмехнулся я, и Гарри смутился, – во-вторых, Сьюзен-чан все еще маленькая девочка, даже не сравнивай ее с собой. Ты Гарри гораздо умнее и сильнее своих сверстников. Ну а в-третьих, зачем спешить? Первого сентября ты поедешь в Хогвартс, и в поклонниках у тебя не будет недостатка, а девчонки будут за тобой толпами бегать. – А мне обязательно ехать в Хогвартс, сенсей? Разве меня там научат чему-то большему, чем вы? – Возможно и нет, но разве ты не хочешь общаться со сверстниками? Тебе не надоело видеть в лице единственного собеседника своего старого сенсея? – Да какой же вы старый, сенсей? Сьюзен только и твердит, какой у меня красивый старший брат. – Ух ты, – теперь пришла моя очередь впадать в краску. – Ну ладно, мы немного отвлеклись, Гарри, а ты так и не ответил – ты не хочешь в Хогвартс? Пойми, я не буду тебя туда пихать насильно. Если ты не желаешь там учиться, так тому и быть. – Мне вроде бы и хочется в Хогвартс, но и в то же время мне страшно туда ехать. – И чего же ты так боишься? – серьезно спросил я мальчика без тени усмешки. – Я боюсь, что не оправдаю ничьих надежд. Вы говорили, что я Мальчик-Который-Выжил, национальный герой Британии. Наверное, все будут ожидать какого-то супергероя, и разочаруются, когда увидят меня. – Вот, что я скажу тебе, Гарри. Ты ничем не обязан этим людям, и тем более ты не обязан им нравиться. Если, по их мнению, ты покажешься им недостаточно «национальным героем», то это их проблемы. Это не должно тебя ни капельки волновать. Я уверен, со временем ты найдешь себе честных и преданных друзей, которые примут тебя таким, какой ты есть. А если тебе важно мое мнение, то ты должен поехать в Хогвартс, потому что это для тебя будет не просто школа волшебства и магии. Это будет для тебя школа жизни, которую ты обязан пройти. Я не могу научить тебя, как правильно жить в обществе. Это ты должен познать сам, Гарри. – Вы правы, сенсей. Я поеду в Хогвартс. – Я потрепал мальчика за вихры. – Но как быть с нашими тренировками, Минато-сенсей? Рано или поздно я сражусь с Волдемортом, а я все еще недостаточно силен. – Об этом у нас еще будет время подумать, а пока ты можешь продолжать тренировки с Расенганом. Как только ты его освоишь в совершенстве, мы перейдем на новый уровень. – Здорово! – У Гарри аж заблестели глаза. – Это случится уже совсем скоро! – Хех, мне нравится твой настрой! – Я встал с дивана и, сложив руки в печать, создал клона. – Гарри, мне необходимо кое-куда сходить. Если хочешь, потренируйся с моим клоном. Увидимся, позже! – Ага! Пока, сенсей! Оставив Гарри наедине со своим клоном, я переместился в особняк Блэков. К Сириусу у меня на сегодня было очень важное дело, которое, впрочем, мы обговаривали уже давно. Хозяина дома я нашел на чердаке. Мужчина копался в старых вещах. – О, здорово, Минато! – заметив меня, поздоровался Блэк. – И тебе не хворать, Сириус. Чем занят? – поинтересовался я. – Да Нимфадора попросила меня найти какое-то зеркальце, принадлежавшее Анди. Если б я только еще знал, как оно выглядит, – ответил Блэк, продолжая копаться в вещах. – Нет! Это бесполезно! Я и до воскрешения Мерлина не найду это зеркальце! Пусть сама приходит и ищет! – Хм, а ты больше не пытался предлагать Доре жить вместе с тобой? У тебя такой огромный особняк, как-нибудь бы уместились, а вдвоем всяко веселее. – Ты же знаешь, я предлагал ей несколько раз, но она категорически не хочет покидать родительский дом. Так что если она сама когда-нибудь пожелает жить вместе со мной, то я буду только рад принять ее у себя. – Сириус поднялся на ноги и отряхнул пыль с колен. – Так зачем ты пришел сегодня? – Еще раз обсудить с тобой наше дело. День рождения Гарри уже близок, и времени совсем мало. – Я готов, если ты об этом. Я собрал все документы, подтверждающие мое право стать официальным опекуном Гарри, так что с этим проблем не будет. – А как с ментальной магией? Я совсем плох в ней. – Ремус поднатаскал меня, не беспокойся. – Я вижу, вы с Люпином опять сблизились, прямо не разлей вода, – подозрительно прищурил я глаза. – Я никогда не посвящал его в наши планы, если ты об этом. Но и врать не буду, я очень рад, что мы с Лунатиком снова стали друзьями. – Ваши отношения меня не касаются, лишь бы Ремус ничего не знал о наших с тобой делах. Ладно, ты мне лучше скажи, насколько ты продвинулся в ментальной магии? – Насколько возможно. Ремус говорит, что уже почти не чувствует боли, когда я возвращал ему воспоминания. – Хорошо. Не хочу, чтобы Гарри было больно, если ты будешь восстанавливать ему память. – Надеюсь, мне это не придется делать. – Я тоже на это надеюсь, Сириус. Я разговаривал с Амелией-сан. Она утверждает, что по закону на детях до четырнадцати лет нельзя использовать Веритасерум из-за токсичных компонентов, входящих в его состав или использовать легиллеменцию из-за активно формирующегося магического ядра. Но если у госпожи Боунс не получится организовать заседание по установлению твоей опеки над Гарри без следователей, желающих узнать, где так долго скрывался Мальчик-Который-Выжил, придется идти на крайние меры. – Моргана! Минато, не напоминай мне, пожалуйста, об этом! – взмолился Блэк. – Мне тоже это не по душе, Сириус, но если не стирать Гарри память, то авроры, невыразимцы и прочие маги выйдут на меня, тем самым усложнив мне жизнь и выполнение моей миссии. Я и так уже целых пять лет пытаюсь разобраться с Волдемортом, и неизвестно, сколько мне еще потребуется времени, чтобы разделаться с ним. А у меня, если ты не забыл, Сириус, родной сын остался там. – Я понимаю, – сочувственно произнес Блэк. – Как и ты, Сириус, я желаю Гарри только добра, поэтому и попросил тебя позаниматься ментальными искусствами, чтобы не причинить мальчику вреда. Если же потом не восстанавливать ему память, то он забудет не только нас, но и все, чему я его учил. А без моих знаний Гарри придется туго. – Понял я, понял, Минато. Так когда мы начинаем? – На следующий день после Дня рождения Гарри. Объем памяти, который надо будет из него изъять, а затем восстановить слишком велик, а мы должны успеть все провернуть до первого сентября. День рождения Гарри прошел на ура. Был ясный солнечный денек и дул теплый южный ветер. Мы дружной компанией в числе четырех человек, меня, Гарри, Сириуса и Сьюзен, посетили любимое гаррино место – парк аттракционов, а затем просто гуляли по Лондону и заходили в любое место, куда хотели. В общем, к концу дня Гарри так и светился от счастья, получив к тому же неплохие подарки: метлу «Нимбус-2000» от Сириуса, Самопишущее перо от Сьюзен и набор свитков с готовыми пространственными чарами от меня. Проводив Сьюзен до дома, мы втроем направились в поместье Блэков. Оказавшись в гостиной особняка, мы, радостные, но немного уставшие, расположились на диване. – Спасибо вам, Минато-сенсей, и вам, дядя Сириус! Это был лучший День рождения в моей жизни. – Не за что, Гарри! – потрепал Блэк своего крестника за вихры. – Мы с Минато любим тебя и хотим, что бы ты был счастлив! Мальчик крепко обнял нас обоих и умчался наверх в комнату, которую ему выделил Сириус, когда мы гостили у него. – Сириус, я вчера разговаривал с Амелией-сан по поводу нашей проблемы. – И что она сказала? – Все нормально, Сириус. Госпожа Боунс пообещала, что будет председателем на заседании, и она подготовила все необходимые указы и своды законов, благодаря которым к Гарри не будут применены любые зелья или заклятья, дающие возможность узнать правду. А когда магический мир обнаружит Гарри, она позволит тебе взять его к себе до слушания. – Превосходно! Значит, начинаем завтра? – Да, завтра. Легче сказать, чем сделать. Мне не спалось всю ночь из-за предстоящих событий. Меня терзало смутное беспокойство и одолевало ощущение, что я неправильно поступаю в отношении Гарри, лишая его права выбора. Проснувшись в очередной раз около двух часов ночи, я так и пролежал до утра, не сумев больше сомкнуть глаз. После завтрака мы втроем собрались в гостиной для тяжелого разговора. – Гарри, мне надо с тобой очень серьезно поговорить. Пожалуйста, внимательно выслушай меня. – Как скажете, сенсей. – Ты же ведь знаешь, что проживаешь со мной незаконно? Что по закону я не являюсь твоим опекуном? – Да, сенсей, – кивнул мальчик. – Хорошо. Так вот, к сожалению, твое внезапное появление в магическом мире не останется незамеченным. У людей появится к тебе куча вопросов: где ты был все это время, похищал ли тебя кто-нибудь, держал ли в плену, в общем, ты понял. Но самое неприятное, что над тобой может взять опеку Министерство Магии, а затем отправить тебя в приют или, еще хуже, к Дурслям. – Что еще за бред!? – вскинулся Гарри, подпрыгнув с дивана, и мне чуть ли не силой пришлось усадить его обратно. – Я никогда не вернусь к ним! Никто меня не заставит! – А мы с Минато никогда этого не позволим! – успокоил мальчика Сириус. – Правда!? – Ну, конечно, правда, дурачок! – обнял Блэк своего крестника. – Так вот к чему я веду, Гарри, – я прокашлялся, – чтобы ты мог учиться в Хогвартсе и в то же время не жить с Дурслями, мы оформим опекунство Сириуса над тобой. – И что это значит? – спросил мальчик. – Дядя Сириус станет моим папой? – Ну, вроде того, Гарри, – немного смутившись, почесал небритый подбородок Блэк. – И я больше не буду жить с вами, сенсей? – Нет, Гарри. Ты будешь жить с Сириусом. Разумеется, мальчик мог и дальше жить вместе со мной, но я принял хоть и не легкое, но, как я считаю, правильное решение – Гарри пора начинать отвыкать от меня, иначе момент расставания будет крайне тяжелым. Причем для нас обоих. – Но вы же будете навещать меня, сенсей? – Конечно буду, Гарри! То что Сириус будет твоим опекуном, не значит, что мы с тобой больше не будем видеться! Или тебе уже надоели наши тренировки? – Как вы могли так подумать, сенсей!? – увидев веселые искорки в моих глазах, Гарри обиженно засопел: – вы опять прикалываетесь надо мной, сенсей! – Ничего не могу с собой поделать! Такой уж я есть. А теперь подумай о плюсах, Гарри: тебе больше не надо будет скрывать свою личность и прятаться от всех. Жизнь заиграет новыми красками. Подумай до вечера, Гарри, хочешь ли ты этого? Или нам оставить все так, как есть? Это твоя жизнь, тебе решать. – Я готов ответить прямо сейчас, сенсей, – мальчик на несколько секунд задержал дыхание, а затем выдохнул: – Я согласен. – Мы в тебе не сомневались, Гарри, – улыбнулся я, – но, чтобы все прошло как по маслу, ты должен нам довериться, Гарри, и делать все так, как мы тебе велим… Барнабас Коллинз даже и не подозревал, что сегодня он станет знаменитым. Ну, относительно знаменитым. Недавно уволенный с работы, мистер Коллинз сегодня делал то же, что и каждое утро предыдущей недели – осушал пинту эля в местном трактире «Кабанья голова». Выпив остатки эля из кружки и смачно рыгнув, Барнабас, слегка пошатываясь, направился к выходу и побрел, куда глаза глядят. В этот раз, ноги мистера Коллинза зачем-то повели его к Визжащей Хижине. Сетуя на несправедливость судьбы, мужчина, вовремя не заметил лежащего на земле мальчика и едва не споткнулся об него. – Эй, пацан! Какого Мордреда ты здесь разлегся? – рявкнул Барнабас. Но мальчишка явно был без сознания и даже не шелохнулся на зов мистера Коллинза. Мужчина нагнулся и похлопал мальчика по щекам, а затем приподнял его туловище и потряс. – Эй, парень! Очнись! На этот раз парнишка приоткрыл глаза и чуть слышно прошептал: – Кто вы? Где я? Что я тут де.. лаю… Пробормотав эти слова, мальчонка опять потерял сознание, запрокинув голову назад. Густая челка, прикрывавшая его лоб, сдвинулась набок, показывая Барнабасу причудливый шрам в виде молнии. Сфокусировав свой помутненный взор на этом шраме, мистер Коллинз начал вспоминать, что где-то он его видел. Когда все шестеренки в мозгу мужчины встали на место, он моментально протрезвел и, задыхаясь от волнения, воскликнул: – Это же ведь Гарри Поттер!