Без права на ошибку

      – … или мне лучше называть вас Хокаге-сама?       В меня будто ударила молния. От услышанного я оцепенел и на миг даже забыл про Гарри. В голове проносилась куча мыслей, но я смог лишь вымолвить:       – Откуда?       – Обещаю, что все расскажу вам, – спокойно сказал Дамблдор, – но сейчас нам надо позаботиться о мальчике. Его поразили Режущим проклятьем, и нужно немедленно остановить кровь!       – Да, вы правы! – вышел я из ступора, возвращаясь в реальность. Сейчас главное это здоровье Гарри, а все остальное неважно. – Я хотел отнести мальчика в Мунго!       – В Мунго может возникнуть много вопросов, мистер Намиказе, – спокойно рассудил директор, – поэтому я предлагаю отнести мальчика в Больничное крыло. Мадам Помфри отличный специалист, и я могу попросить ее, чтобы она не рассказывала никому о своем пациенте.       – Хорошо, Альбус-сан, – согласился я с доводами директора, – давайте в Больничное крыло.       – Тогда позвольте мне положить мне руку вам на плечо, и Фоукс мигом перенесет нас.       Я кивнул в знак согласия, и Дамблдор, подойдя ко мне вплотную, дотронулся до моего плеча, и мы исчезли. Ощущения от телепортации при помощи феникса были схожи с моим Полетом Бога Грома, то есть никакого дискомфорта. Разве что глаза надо было зажмурить, а то меня немного ослепило от яркой вспышки.       – Поппи, ты здесь? – позвал здешнюю медсестру директор.       – Да, Альбус! Что случилось? – выбежала из какой-то каморки полненькая женщина.       – Поппи, у нас здесь очень серьезный случай, – объяснил Дамблдор, – Режущее проклятье и большая кровопотеря.       – Мерлин нас упаси! Да когда же это все кончится! – всполошилась мадам Помфри. – Немедленно положите его на койку! Но только аккуратно! А я побежала за зельями!       Я осторожно положил мальчика на ближайшую кровать, а через мгновенье меня от Гарри оттолкнула медсестра. Женщина взмахнула палочкой, разрезая одежду мальчика и провела палочкой в районе увечья. Я невооруженным глазом заметил, как рана немного затянулась, и кровь перестала бежать, лишь немного сочилась. Мадам Помфри открыла какую-то баночку с зельем, консистенцией больше напоминающим мазь, и помазала всю область раны.       – Поппи, мы тебе еще нужны? – спросил женщину директор.       – Нет, Альбус. Жизнь мальчика вне опасности. Вот если бы вы принесли его хоть на полчаса позже, вот тогда ему уже могли бы помочь только в Мунго. Да и то не факт. А сейчас можете идти спокойно, я позабочусь о мальчике.       – Пойдемте, мистер Намиказе, – положил Дамблдор руку мне на плечо. – Я доверил бы мадам Помфри свою жизнь, поэтому не беспокойтесь. Поэтому давайте не будем мешать Поппи и пойдем в мой кабинет.       Рассудив, что у женщины нет мотивов, чтобы навредить Гарри, и поэтому, находясь здесь, от меня не будет проку, я кивнул директору и пошел за ним.       – Я так и не услышал ответа от вас на мой вопрос, – обратился ко мне Дамблдор, когда мы покинули Больничное крыло, – как мне лучше к вам обращаться?       – Если это вас так волнует, Альбус-сан, то можете звать меня Минато-сан, – ответил я.       – Хорошо, Минато-сан.       – И позвольте вопрос – откуда вы все-таки узнали обо мне?       – Я отвечу на все ваши вопросы, Минато-сан. Но только у себя в кабинете, – пообещал Дамблдор, с улыбкой провожая пробегающих мимо нас учеников. – Ведь мы оба не хотим, чтобы кто-нибудь нечаянно услышал наш разговор.       – Так перенесите нас в ваш кабинет, Альбус-сан!       – Мне понятно ваше нетерпение, Минато-сан. Но в моем возрасте полезно прогуливаться почаще, – улыбнулся Дамблдор. – Будет очень любезно с вашей стороны позволить старику размять кости. К тому же, не буду скрывать, мне доставляет большое удовольствие наблюдать за счастливыми лицами моих учеников. Детство поистине самая прекрасная часть жизни.       – Хорошо, давайте пройдемся, Альбус-сан, – смирился я с чудачеством Дамблдора. Да и особого выбора у меня не было. Сейчас мне придется играть по правилам директора, потому что мне неизвестно, какой именно информацией владеет старик. Любые поспешные действия будут чреваты огромными последствиями.       – Спасибо за понимание, Минато-сан, – улыбнулся Дамблдор. – Обещаю, наша прогулка не будет долгой. Мой кабинет находится сразу за тем поворотом. И так, на всякий случай: я перестраховался на случай того, если вы решите выбить из меня признание силой. Каким образом, вам это знать необязательно.       После недолгого хождения по мрачноватым коридорам замка мы с директором остановились у одинокой статуи горгульи. Дамблдор коснулся палочкой статуи, после чего та медленно отъехала в сторону, открывая проход, за которым была видна винтовая лестница, тянущаяся вверх.       – После вас, Альбус-сан! – сказал я Дамблдору, видя, что директор не собирается идти первым.       – Как скажете, Минато-сан, – по-доброму улыбнулся Дамблдор и скрылся в проходе.       Я поднимался вслед за директором, стараясь не терять из своего поля зрения его лиловую мантию. Лестница была крутой, но не длинной, и вскоре я оказался в апартаментах директора Хогвартса. Это была просторная круглая комната со множеством высоких окон и портретов, развешанных на стенах. В центре стоял большой когтистый стол с грудами книг и фолиантов, и странными серебряными приборчиками, испускающими клубы дыма. На местных стеллажах также было выставлено огромное число разнообразной литературы и диковинных артефактов, включая знаменитую хогвартскую Распределяющую шляпу.       Феникс, вспорхнул с плеча Дамблдора и улетел вглубь кабинета, оставляя за собой еле заметный золотистый свет.       – Прошу за мной, Минато-сан, – сказал мне директор и пошел в ту же сторону, куда улетел его феникс.       Я прошел вслед за Дамблдором. Старик привел нас в своеобразный закуток, где стоял средних размеров письменный стол с креслом и небольшой кожаный диван с парой стульев. Феникс сидел на жердочке рядом со столом и, судя по всему, спал, спрятав голову за крылом.       – Располагайтесь, где вам угодно, Минато-сан. Кроме моего кресла, разумеется! – добродушно улыбнулся Дамблдор и сел за свой стол.       Я же выбрал диванчик и, усевшись на него, откинулся на удобную спинку.       – Вы будете что-нибудь, Минато-сан? – спросил меня директор. – Чай, сок или, может, сладости?       – Нет, спасибо, Альбус-сан.       – Это потому что вы не хотите или вы боитесь, что я могу отравить вас?       – И то, и другое. – Больше второе, разумеется.       – Тогда я могу вас уверить, Минато-сан, что если бы я хотел поймать вас в ловушку, то уже давно бы сделал это. Я мог зачаровать пару ступенек или хотя бы вот этот диван. – Я поежился, признавая правоту слов Дамблдора. – Поэтому не стесняйтесь, угощайтесь!       – При всем уважении, Альбус-сан, я пришел сюда не есть мармелад! – начал я терять терпение.       – Хорошо-хорошо, Минато-сан, только не горячитесь! – поднял руку Дамблдор в успокаивающем жесте. – Чувствую, если я в скором времени не отвечу на ваш вопрос, то скоро разразится буря, – вздохнул директор, запустив руку в вазочку со сладостями, – тогда я больше не буду тянуть. Я узнал о вас от Сириуса, Минато-сан.       Уже в третий раз я испытал глубочайшее потрясение за сегодня. Сначала умирающий на моих руках Гарри, затем шокирующее заявление от Дамблдора, теперь еще и предательство Сириуса. Ками-сама, неужели это еще не все?       – Как давно этот пес сдал меня вам? – прорычал я, едва сдерживая рвущуюся из меня наружу ярость.       – Прошу вас, Минато-сан, успокойтесь! – попросил меня спокойный как удав Дамблдор. – Я знаю, что мне с вами не справиться, если дело дойдет до драки, поэтому, пожалуйста, держите себя в руках.       – Альбус-сан, как я могу быть спокоен!? – изумленно воскликнул я. – Я открылся перед единственным человеком, которому безоговорочно доверял! А он оказался гнусным предателем!       – Не делайте поспешных выводов, Минато-сан. Если вам от этого будет легче, то Сириус сейчас даже и не догадывается, что рассказал мне правду о вас.       – Что!?       – Чтобы было понятнее, я начну со всего по порядку, – директор откинулся на спинку своего кресла и продолжил, – я давно уже понял, что на территории Британии появился волшебник с непонятными мне намерениями. Сначала он похитил Мальчика-Который-Выжил, а затем словно испарился вместе с ним. Никаких требований выкупа или заявлений о смерти мальчика. Ничего. Вдобавок, Северус, охранявший Гарри по моей просьбе, тоже вел себя странно, а спустя некоторое время я обнаружил его. Северуса лишили памяти, но не убили. Если бы это был кто-то из Пожирателей смерти, то Северуса, скорее всего, сначала запытали, а потом и убили бы. Как и Гарри бы тоже, в принципе…       – Извините, что перебиваю, Альбус-сан, но какое отношение это имеет к предательству Блэка?       – Прошу, Минато-сан, дайте мне закончить, – попросил Дамблдор, и я, нехотя, кивнул. – Спасибо. Так, на чем я остановился?       – На том, что Пожиратели убили бы и Снейпа, и Гарри, – подсказал я директору.       – Ах, ну-да! Совсем меня память стала подводить в последнее время! – улыбнулся Дамблдор. – В общем, я пришел к выводу, что этот таинственный волшебник не является последователем Тома. А когда вы еще и вызволили Сириуса из Азкабана, у меня больше не осталось сомнений, что вы действуете исключительно в своих целях. Однако, я не знал, как вы относитесь лично ко мне, но тщательно разбирая все ваши поступки, в том числе и усыновление Гарри Сириусом, я пришел к выводу, что вы мне почему-то не доверяете. Поэтому позвольте встречный вопрос, Минато-сан: "С чего вы взяли, что я ваш враг?"       – А разве нет, Альбус-сан? – усмехнулся я. – Сначала вы отдали Гарри на растерзание Дурслям, при этом оставаясь его законным опекуном. Вы не попытались встать на защиту Сириуса, хотя могли и уберечь невиновного от пожизненного заключения в Азкабане…       – Может, уж сразу объявите меня новым Темным Лордом, Минато-сан? – горько усмехнулся директор и, сняв свои очки-полумесяцы, устало потер глаза. – Признаю, я знал, что Петуния перестала общаться со своей сестрой, когда я вынужден был отказать ей в поступлении в Хогвартс. Петуния до самой смерти Лили не могла простить ей, что той достался дар, которым она сама очень хотела обладать. Но я надеялся, что хотя бы после смерти сестры сердце Петунии оттает. И поверьте, слова Гарри, что его тетя и дядя издевались над ним, унижали и морили голодом, для меня были глубочайшим шоком.       – Но зачем вы сплавили Гарри именно в семью Петунии? Разве нельзя было отдать мальчика на воспитание в волшебную семью?       – У меня было две веских причины, Минато-сан. Во-первых, это кровная защита Лили. Пока мальчик находился в доме Петунии, он был в безопасности.       – Но это не помешало мне спокойно забрать его, игнорируя вашу хваленую кровную защиту, – саркастично хмыкнул я.       – Но вы же не хотели навредить мальчику, Минато-сан? – улыбнулся директор. – Значит, кровная защита существует.       – Ну допустим, – с сомнением согласился. – Ну какова вторая причина?       – Вы же слышали текст Пророчества, Минато-сан? – Я кивнул, и старый волшебник продолжил: – Тогда вы понимаете, что у Гарри тяжелая, но великая судьба. В будущем ему придется сразиться с самым могущественным темным магом за последние несколько веков. А теперь подумайте, каким бы вырос мальчик, если бы он с жил в семье волшебников и с детства был окружен своей славой?       – Возможно, он вырос бы слегка избалованным, – неуверенно ответил я, – но мог бы вырасти и нормальным ребенком!       – В том то и дело, что мог бы, – тяжело вздохнул Дамблдор. – Он мог бы вырасти нормальным, но, скорее всего, Гарри бы стал самовлюбленным и заносчивым эгоистом.       – А если бы Гарри вырос озлобленным на весь мир ребенком при таком-то «воспитании» Дурслей? Что тогда, Альбус-сан?       – Я же уже сказал вам, Минато-сан, это одна из самых моих больших ошибок в жизни, – устало произнес директор. – И мне никогда не искупить свою вину перед мальчиком. Но тогда я думал, что поступаю правильно. Ведь если бы Гарри вырос изнеженным и избалованным, он точно не смог бы одолеть Тома, и Магическая Британия утонула бы в своей крови.       – То есть, вы скинули все свои проблемы на ребенка?       – Получается так. Но Сибилла Трелони, женщина, что предсказала это Пророчество, из древнего могущественного рода прорицателей, предсказания которых всегда сбывались. Это может быть жестоко, Минато-сан, но что значит жизнь одного ребенка ради блага всех жителей целого государства?       – Вы сейчас перегибаете палку, Альбус-сан! – угрожающе наклонился я в сторону Дамблдора.       – Я надеялся, что уж вы то меня поймете, Минато-сан, – вздохнул директор. – Разве вы не отдали бы свою жизнь ради Конохи? Или любой другой шиноби из вашей деревни?       Упоминание моей родной деревни подействовало на меня весьма отрезвляющим образом. В пылу спора я даже на миг и позабыл про самую главную причину, почему я здесь.       – Как много вы знаете о Конохе?       – Достаточно, Минато-сан, чтобы составить о ней свое мнение. И все-таки, пожалуйста, ответьте на мой вопрос – вы бы пожертвовали своей жизнью на благо деревни?       – Глупый вопрос, Альбус-сан, – хмыкнул я. – Именно из-за этого я сейчас и нахожусь здесь, в вашем мире. Насчет других шиноби Листа… Не могу поручиться за всех, но для большей части Воля Огня не пустой звук.       – Воля Огня? – не понял Дамблдор.       – Все-таки вы далеко не все знаете о Конохе, Альбус-сан, – усмехнулся я. – Воля Огня – это образ жизни шиноби Листа. Она гласит, что настоящий шиноби Конохи должен любить, ценить свою деревню и сражаться за нее, как это делали все поколения предков до него. Для большинства жителей моей деревни – это не пустые слова, и, если придется, они погибнут ради Конохи. Но что важно, Альбус-сан, у нас все равно остается выбор, погибнуть или же нет. А вы принуждаете Гарри идти на смерть ради жителей Британии.       – Вы или меня неправильно понимаете, Минато-сан, или я не слишком правильно выразился. Я никогда не принуждал и не буду принуждать Гарри класть его голову на плаху ради других. Все, чего я хочу, это чтобы мальчик вырос достойным человеком, потому что недостойный человек, каким он мог вырасти в волшебной семье, ни секунды не колебался бы перед таким сложным выбором, оставляя Британию на растерзание Тому. А выбор достойного человека будет хотя бы тяжелым, и поэтому неоспоримым. Я даю вам слово, что не принуждал бы мальчика умереть насильно ради других. Я бы предоставил ему свободу выбора, оставляя последнее решение за ним.       Признаюсь, эта откровенная речь директора несколько выбила меня из колеи. Все свое пребывание в Британии я считал Дамблдора если не врагом, то хотя бы неприятелем, преследующим свои непонятные интересы. Теперь же расклад сил совсем другой. Если директор не лжет, разумеется.       – С чего мне быть уверенным, что вы говорите правду, Альбус-сан?       – Ни с чего, Минато-сан, – улыбнулся директор. – Вам остается только довериться мне. Впрочем, учитывая ваше прошлое, надеяться на это глупо. Поэтому я готов принести вам Непреложный Обет.       – Вы серьезно!? – шокировано спросил я. Насколько мне известно, в Магической Британии такими словами не разбрасываются.       – Да, – кивнул директор. – Признаюсь, когда я только узнал о вашем прошлом, я не понимал, как к вам относиться. По своей натуре я пацифист, и поэтому не одобряю любых проявлений насилия. Особенно убийства, которые являлись неотъемлемой частью вашей жизни. Я был в ужасе, когда узнал, что Гарри стал вашим учеником. Первое время я думал, что надо попытаться как-то похитить мальчика у вас, но все время меня что-то останавливало.       – И что же, Альбус-сан?       – Во-первых, конечно, защита, которой вы окружили мальчика. С ходу у меня бы ничего не получилось. А со временем у меня появилась навязчивая идея, что, может быть, Гарри необходимы такие навыки? Я боялся, что Гарри станет хладнокровным убийцей, но по словам Сириуса никаких предпосылок к этому не было. Поэтому я решил подождать и посмотреть, каким стал мальчик. И должен признаться вам, Минато-сан, под вашим воспитанием Гарри вырос именно таким, каким я и мечтал его видеть: сильным, смелым, имеющим внутренний стержень, немного жестким, но и в то же время не бесчувственным и любящим своих друзей. А его боевые навыки просто восхищают.       – Мне приятна ваша похвала, Альбус-сан, но давайте все-таки вернемся к Сириусу. А именно, почему он вам все разболтал, и что конкретно?       – Хорошо, мы и, правда, немного отвлеклись, – улыбнулся директор, поглаживая свою бороду. – Я полагаю, вам известно, кто такой Ремус Люпин?       – Да, – кивнул я. – Это школьный друг Сириуса.       – Прекрасно. Я попросил Ремуса встретиться с Сириусом и напоить того Сонным зельем. Когда Сириус отключился, Ремус доставил его ко мне. Я допросил Сириуса и узнал от него все, что мне было нужно.       – И что именно вы узнали?       – Я узнал, что вы из другого мира, Минато-сан. Вы и ваша жена погибли, защищая свою деревню и своего сына. Когда вы умерли, Бог Смерти предложил вам сделку – вы уничтожаете Волдеморта, пока тот не развязал войну между волшебниками и магглами, и взамен он возвращает вас домой к сыну.       – Это правда. – При упоминании Наруто у меня непроизвольно выступили слезы, и я украдкой смахнул их. – Что вам еще известно, Альбус-сан?       – Я знаю, что вы устроились в Аврорат, а затем забрали Гарри у Дурслей к себе. Вы воспитывали мальчика и параллельно пытались найти Волдеморта или его приспешников. Таким образом вы вышли на Сириуса, освободили его из Азкабана и помогли доказать ему его невиновность…       – Извините, что перебиваю, Альбус-сан, но раз уж у нас разговор зашел о доверии, то скажите мне, почему вы не помогли Блэку избежать Азкабана? Вы же верили в его невиновность?       – Минато-сан, я не знаю, что вы понапридумывали себе о моих возможностях, но знайте, они у меня далеко небезграничны. Да, я имел в то время небольшое влияние на Миллисенту Багнолд, но ключевое слово – небольшое. Министр не стала бы меня тогда слушать. Все улики сводились к тому, что Сириус был виновен: никто не знал, что Хранителем Поттеров был на самом деле Питер, поэтому все были уверены, что Поттеров предал Сириус. А отрезанный палец Питера еще больше убеждал всех в виновности Сириуса. Да и репутация Блэков тоже не сыграла Сириусу на пользу.       – Но ведь вы могли бы настоять на применении Сыворотки Правды! – использовал я свой последний довод.       – Минато-сан, для использования Веритасерума уже было слишком поздно, – вздохнул директор. – Сириуса уже обвинили в преступлении и посадили. Миллисента использовала бы все свои полномочия, чтобы предотвратить применение Сыворотки Правды. В то время она была Министром еще только полгода, и ей нельзя было терять свой авторитет. Представьте, как бы упал ее рейтинг, если бы все узнали, что она посадила в Азкабан невиновного? Я отвечу – очень низко. Вдобавок у меня не было сильных союзников, которые ради своих принципов могли бы пойти Министру наперекор. Вам очень повезло, что вы заручились поддержкой Амелии Боунс. Если бы не она, ваша затея с признанием невиновности Сириуса потерпела бы крах.       Это была полная победа Дамблдора. Тяжело признавать, но я был слишком подозрительным и обвинил директора во всех смертных грехах, даже не попытавшись разобраться в его мотивах.       – У меня только один вопрос, Альбус-сан, – вы готовы подтвердить все слова, сказанные здесь, Непреложным Обетом?       – Абсолютно все, Минато-сан, – подтвердил директор.       – Хорошо, – удовлетворенно кивнул я. – Что вам еще известно?       – По сути больше ничего, Минато-сан. Я по крупице выуживал информацию от Сириуса о шиноби, пытаясь понять, что вы за человек. Да и не буду скрывать, что я был поражен информацией о существовании параллельных миров. В итоге у меня кончился Веритасерум, и я был вынужден ограничиться тем, что узнал.       – А почему Вы не пытались применять легиллеменцию? – постарался я в последний раз подловить директора.       – У Сириса неплохой мысленный блок, – начал объяснять Дамблдор, – и чтобы проникнуть в его сознание, мне пришлось бы разбить его блок. Во-первых, это могло навредить Сириусу, а во-вторых, он бы заметил, что в его разум проникли. Никакое заклинание Забвения не заставит хорошего окклюмента не заметить вторжения в свое сознание. Кстати, насчет мистера Люпина тоже можете не беспокоиться. Я подтер ему воспоминания.       – Ясно, – пробормотал я. – Кстати, Альбус-сан, а как давно вы подозревали меня?       – Поверьте, Минато-сан, я даже не знал о вашем существовании, пока не допросил Сириуса. После побега Блэка из Азкабана я на всякий случай начал перестраховываться, копируя свои воспоминания и пряча их в разных местах. Как оказалось, не напрасно.       – Догадываюсь, что у вас и сейчас повсюду спрятаны воспоминания? – усмехнулся я.       – Верно, – улыбнувшись, подтвердил Дамблдор.       – Тогда ответьте на еще один вопрос, Альбус-сан, – сказал я, прищурив глаза, – почему вы так уверены, что после этого разговора я просто не убью вас?       – Я уже старый человек, Минато-сан, и не боюсь смерти, – спокойно произнес директор. – К тому же я верю, что все-таки не ошибся насчет вас.       – А какой я, по-вашему?       – Вы добрый человек, Минато-сан. Добрый, хотя если понадобится кого-то убить, вы не дрогнете. Но при этом вы не убиваете невинных, только врагов.       – Вы правы, Альбус-сан. Я не могу вас убить только из-за того, что вы узнали правду обо мне, – вздохнул я. – Это противоречит моим принципам.       – Я рад это слышать, Минато-сан, – улыбнулся Дамблдор.       – Ладно, на данный момент у меня остался последний вопрос – вы узнали, каких успехов с Сириусом мы достигли?       – Нет, – слегка покачал головой директор. – Хотя я догадываюсь, что похищение Беллатрисы Лестрейндж из Азкабана – это ваша работа.       – Вы правы. Но, похоже, когда вы допрашивали Сириуса, то не узнали самое главное, Альбус-сан.       – Тут уж ничего не поделать, – улыбнулся Дамблдор, – допросы это ваша специализация, Минато-сан, не моя. Вы мне скажете, что же я пропустил?       – Скажу, – кивнул я, – только сначала, как обещали, вы принесете мне Непреложный Обет.       – Хорошо, – спокойно согласился Дамблдор. – Кто будет свидетелем принесения клятвы?       – На эту роль подходит только один человек.       Я достал пергамент и написал Блэку сообщение: «Сириус, ты мне нужен прямо сейчас! Дело очень важное! Поэтому без лишних вопросов отправляйся в наш переулок около «Дырявого Котла»! Я тебя уже жду!»       Я убрал пергамент обратно в жилет и обратился к Дамблдору:       – Я написал Сириусу сообщение, Альбус-сан. Мы встречаемся около «Дырявого Котла» прямо сейчас.       – Полагаю, я должен идти с вами, Минато-сан? – улыбнулся директор, и я кивнул. – Как мы туда будем добираться?       – Моим способом, Альбус-сан. Позвольте, я положу руку вам на плечо.       Директор кивком выразил свое согласие, и я дотронувшись до него, переместил нас в подворотню близ «Дырявого Котла».       – Это было впечатляюще, Минато-сан, – с некоторым восхищением произнес Дамблдор. – Я не почувствовал абсолютно никакого сопротивления со стороны антиаппарационных щитов Хогвартса. Все шиноби умеют так перемещаться?       – Нет, лишь единицы. Поэтому благодаря этому я был несколько знаменит у себя на родине, – с долей гордости, не удержавшись, похвастался я.       Сириус не заставил нас Дамблдором долго ждать и появился через несколько минут, как мы здесь появились. По виду Блэка было видно, что он сильно спешил, раз даже забыл очистить себя после перемещения по каминной сети. Заметив Дамблдора, Сириус встал как вкопанный, прямо на дороге.       – Директор!? Что вы тут… Минато, что здесь происходит? – потребовал объяснений мужчина.       – Все потом, Сириус! – отмахнулся я. – Сейчас же мне срочно нужна твоя помощь!       – Откуда мне знать, что это ты? – спросил Блэк, обнажая палочку. Я создал в руке расенган. Сириус опустил палочку. – Хорошо, я верю, что это ты, Минато. Зачем ты позвал меня?       – Ты должен быть свидетелем между мной и Альбусом-саном при заключении Непреложного Обета.       Сириус был так поражен, что у него глаза чуть не выпали из орбит.       – Чего!? – шумно выдохнул мужчина. – Какого вообще тут…       – Сириус, я же тебя попросил! – воскликнул я. – Все вопросы потом!       – Хорошо, – кивнул Блэк.       – Раз мы во всем разобрались, я предлагаю начать! – улыбнулся Дамблдор.       Я кивнул, и мы с директором взялись за руки. Сириус же обнажил свою палочку и направил ее на нас. Когда все приготовления были закончены, Дамблдор начал приношение клятвы:       – Я даю Непреложный Обет, что никогда не замышлял и до сих пор не замышляю зла против Гарри Поттера, – торжественно произнес директор, и из палочки Сириуса вырвалась огненная струя, скрепляющая клятву Дамблдора, – и я даю Непреложный Обет, что никому и никогда любыми способами не открою правду о Минато Намиказе.       Вторая огненная струя скрепила клятву, и мы опустили руки. Сириус шокировано посмотрел на меня, затем на директора и выдохнул:       – Директор, откуда вы знаете о Минато?       – От тебя, Сириус, от тебя! – едко ответил я Блэку вместо Дамблдора.       – Что ты несешь, Минато!? – горячо возразил мужчина. – Я ничего про тебя никому не рассказывал!       – Оказывается, что рассказывал, – невозмутимо ответил я. – Но это все потом, Сириус. Сейчас мне нужно поговорить с Альбусом-саном. Если Альбус-сан не против, ты можешь присоединиться.       – Я не против, Минато-сан, – улыбнулся директор.       – Тогда предлагаю вернуться в ваш кабинет. – Я перенес всех троих обратно в директорские апартаменты. – Альбус-сан, сейчас я покажу вам то, чего мы с Сириусом добились за это время.       Я достал из кармана жилета свиток и распечатал его содержимое прямо на стол Дамблдора.       – Мерлин! – в восхищении чуть не задохнулся директор. – Это же ведь медальон Салазара Слизерина! И чаша Хельги Хаффлпафф!       – Верно, Альбус-сан. Но что гораздо важнее, это хоркруксы Волдеморта.       Не стану скрывать, мне было приятно видеть шокированное лицо Дамблдора.       – Я не ослышался? Вы сказали хоркруксы?       – Да, Альбус-сан. Я давно узнал, что Волдеморт обрел бессмертие, создав вот это, – я с омерзением посмотрел на хоркруксы. – И все последние годы я занимаюсь тем, что пытаюсь найти их все. Проблема в том, что я даже не знаю, сколько их точно.       – Но откуда вы узнали о хоркруксах, Минато-сан? – спросил меня Дамблдор, осторожно рассматривая медальон Слизерина.       – По крупицам собирал информацию от всех, – ответил я. – Что-то узнал от вас, что-то от Горация Слизнорта. Облегчает ситуацию то, что Волдеморт не использует в качестве хоркруксов, что попало. Это логично, учитывая его самомнение.       – Почему вы еще не уничтожили хоркруксы? Вы не знаете как?       – Знаю. Но я боюсь, что Волдеморт сразу почувствует, если один из его хоркруксов будет уничтожен, и затем предпримет дополнительные меры по их защите. Поэтому сначала я рассчитываю отыскать все хоркруксы и только потом их уничтожить.       – Резонно, – согласился Дамблдор, кладя медальон Слизерина обратно на стол. – Обещаю, что помогу вам с поиском хоркруксов, Минато-сан.       – Ваша помощь будет неоценимой, Альбус-сан, – поблагодарил я директора, запечатав хоркруксы обратно и спрятав свиток в кармане жилета. – Если на этом все, то позвольте откланяться, Альбус-сан. Перед тем как покинуть школу, я бы хотел напоследок навестить Гарри.       – Не имею ничего против, Минато-сан, – улыбнулся директор. – Надеюсь, до скорой встречи.       Сириус догнал меня на лестнице и взволнованно спросил:       – Минато, что-то случилось с Гарри?       – Да, – кивнул я. – Я не знаю подробностей, но выясню их позже у Дамблдора. Могу сказать лишь одно – Гарри сражался насмерть с опытным взрослым волшебником и победил. Можешь гордиться им.       – К Мордреду такую гордость! – воскликнул Блэк. – Ты мне лучше скажи, он жив?       – Сейчас его жизнь вне опасности, – успокоил я мужчину. – Школьная медсестра оказала Гарри необходимую медицинскую помощь. Но я хочу лично убедиться, что все нормально.       Спустившись вниз и миновав горгулью, мы продолжили идти по коридору замка в Больничное крыло.       – Минато, а что ты имел в виду, когда заявил, что это я рассказал все Дамблдору о тебе? – снова пристал с расспросами Блэк.       – А то и имел в виду, Сириус. Это от тебя Альбус-сан узнал всю правду обо мне.       – Но как!? – изумленно выдохнул мужчина. – Я бы уж точно помнил, если бы рассказал такое!       – Это потому что тебе стерли память, гений! – с сарказмом произнес я. – Это мог бы подтвердить твой друг Люпин, если бы Дамблдор и ему бы память не стер.       – Ремус!?       – Он самый.       Добравшись до Больничного Крыла, мы сразу же направились к койке, где лежал Гарри. Над мальчиком все еще хлопотала школьная медсестра. Мальчик все еще был без сознания.       – Мадам Помфри, что с моим крестником? – кинулся к ребенку Сириус.       – Кто вы!? – воскликнула женщина. – Мистер Блэк!? Что вы здесь…       – Мадам Помфри, скажите, что с Гарри!? – взмолил Сириус, игнорируя вопросы медсестры. – Он будет жить?       – Дементора вам на язык, мистер Блэк! – воскликнула мадам Помфри. – Конечно, он будет жить! Я просто напоила его Сонным зельем! Вот только боюсь, шрамы останутся на всю жизнь. Все-таки это темномагическое проклятье.       – Ничего! – улыбнулся Сириус. – Шрамы украшают мужчин! Главное, не переусердствовать с ними!       Я выдохнул с облегчением. Жизнь мальчика вне опасности, значит, мне нечего здесь делать.       – Гарри, я горжусь тобой! – прошептал я и исчез.