Без права на ошибку

      Гарри открыл глаза и, слегка приподняв голову, огляделся. Судя по обстановке, он в очередной раз находился в Больничном Крыле.       «Черт! Как я вообще здесь оказался? – начал вспоминать Поттер. – Последнее, что я помню, это ошметки Квиррелла, сползающие по колонне, и… Белый плащ с ярко-красными язычками пламени! Сенсей! Он был там и спас меня!»       Гарри резко поднялся, но охнул от нахлынувшей боли и рухнул обратно на кровать. Мальчик осмотрел себя и скривился. От его левого плеча и почти до живота тянулась большая рана от Режущего заклятья. И если на плече уже все зажило, оставив неприятный шрам, то на груди из раны все еще сочилась кровь, впитываясь в повязки. Кряхтя и шипя от боли, Гарри все-таки принял сидячее положение. Сейчас в голове Поттера было много мыслей, и больше всего он хотел написать письмо Сириусу о случившемся. Но как только мальчик попытался встать на ноги, его заметила появившаяся в крыле мадам Помфри.       – Мерлин меня упаси! – воскликнула женщина. – Что вы делаете, мистер Поттер?       – Мне надо в Совиную башню отправить письмо крестному, мадам Помфри! – ответил ей Гарри, упрямо продолжая слезать с кровати.       – Мистер Поттер, я запрещаю вам сегодня любые передвижения! – заявила школьная медсестра, но затем смягчилась и добавила: – Если вы будете выполнять мои указания, то завтра рана заживет уже полностью, и я смогу выписать вас, мистер Поттер.       – Хорошо, мадам Помфри, – нехотя согласился с женщиной Гарри, залезая обратно в койку.       – Вот и хорошо, мистер Поттер, – улыбнулась женщина. – И можете не волноваться. Мистер Блэк уже в курсе, он навещал вас вчера.       – Правда? – удивился Гарри. – И долго он был?       – Достаточно, – кивнула Помфри, – пока я чуть ли не силой отправила его домой.       – Мадам Помфри, я бы хотел еще кое-что узнать, – пробормотал мальчик, – вы не знаете, кто принес меня сюда?       На мгновенье женщина замешкалась, но все же ответила:       – Вас сюда доставил директор Дамблдор, мистер Поттер.       – Директор!? – Гарри был больше разочарован, чем поражен услышанным.       – Да. Когда директор доставил вас сюда, вы истекали кровью, мистер Поттер. Если бы он опоздал хоть на немного, мы бы с вами могли бы сейчас и не разговаривать.       – Вот как…       Медсестра ушла, оставив Гарри в одиночестве.       «Не могло же ведь мне это все просто померещиться? – мысленно простонал гриффиндорец. – Или все же могло? Какие-нибудь предсмертные галлюцинации. Или же это непонятное зеркало оставило свой отпечаток… Нет! Я четко и ясно видел Минато-сенсея! Пусть все болтают, что хотят, а верю в то, что я видел…»       Гарри недолго был в одиночестве. На этот раз навестить его пришел не кто-нибудь, а сам директор Хогвартса. И, по мнению мальчика, весьма кстати. Дамблдор в своей любимой лиловой мантии со звездочками медленно прошел к Поттеру и остановился около его палаты, тепло улыбнувшись при этом.       – Здравствуй, Гарри! Я могу пройти?       – Доброе утро, директор. Конечно, проходите.       Директор улыбнулся своему студенту еще раз и, приняв приглашение, сел на стул около кровати Поттера.       – Как ты себя чувствуешь, Гарри? – спросил гриффиндорца Дамблдор.       – Почти хорошо, директор, – ответил тому Поттер. – Мадам Помфри сказала, что завтра, скорее всего, она уже выпишет меня отсюда.       – Это хорошие новости, – добродушно улыбнулся директор.       Гарри невольно поежился под взглядом этих добрых, но в то же время и проницательных голубых глаз, мерцающих из-под очков-полумесяцев. Несмотря на непринужденный и располагающий к себе вид, Поттер чувствовал огромную силу, исходящую директора и сравнимую разве что с мощью Волдеморта или Минато-сенсея. Но как бы неуютно не было сейчас Гарри, да и директор появился весьма кстати, поэтому мальчик решил выяснить раз и навсегда, что же произошло там, в подземелье.       – Эм, профессор Дамблдор, сэр… – Поттер замялся.       – Продолжай, Гарри, – улыбнулся директор, – спрашивай.       – Профессор, это вы меня принесли сюда после того, как я… ну это…       – Я понял, Гарри, можешь не продолжать, – сказал Дамблдор, – и да, это я тебя нашел в том подземелье, а затем доставил тебя сюда.       Мечты о том, что это был все-таки Минато-сенсей, развеялись прахом, оставляя лишь слабый лучик надежды. Несмотря ни на что Гарри все еще верил это и не хотел признавать жестокой «правды».       – Это правда? – спросил Гарри директора.       – Да, – кивнул Дамблдор, но заметив подавленное состояние мальчика, спросил его: – Ты чем-то расстроен, Гарри?       – Нет, сэр, – солгал Поттер, мотнув головой, – просто перед тем, как потерять сознание, мне показалось, что я видел се… одного человека.       – Вот как, – задумчиво потеребил Дамблдор свою бороду. – Ты знаешь этого человека?       – Нет, – опять соврал Гарри. Выдавать сенсея он был не намерен.       – А как он выглядел?       – Это был мужчина с золотистыми волосами, и одет он был в белый плащ… – не подумав, ляпнул Поттер, мысленно четвертуя себя за то, что рассказал Дамблдору, как выглядит Минато-сенсей.       – Весьма необычная для британца внешность, – задумчиво произнес директор. – Ты уверен, что тебе это не померещилось, Гарри?       – Скорее всего, померещилось, сэр, – поспешно заверил директора Поттер и, чтобы свернуть с опасного пути решил перевести разговор на другую тему: – Сэр, у профессора Квиррелла из затылка торчал Волдеморт, то есть, простите, Сами-Знаете-Кто!       Дамблдор был поражен услышанным, и Гарри расслабился, что директору сейчас будет не до галлюцинаций своего студента.       – Что ты сейчас сказал, Гарри? – переспросил мальчика все шокированный директор.       – Я сказал, что у Квиррелла из затылка торчало лицо Сами-Знаете-Кого, – повторил Поттер.       Дамблдор на некоторое время ушел в себя, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, вероятно обдумывая поступившую информацию. Через некоторое время директор открыл глаза и очень устало вздохнул.       – Я даже и не догадывался, что Том способен на такое, – пробормотал Дамблдор, – хотя должен был.       – Том – это настоящее имя Сами-Знаете-Кого, сэр? – осторожно спросил Гарри.       – Называй Волдеморта по имени, Гарри, – сказал мальчику директор. – Страх перед именем лишь усиливает страх перед тем, кто его носит. И да, настоящее имя Волдеморта – Том Реддл.       – И еще, сэр, – продолжил Поттер, – Волдеморт искал какой-то Философский Камень.       – А вот это я уже знал, Гарри, – вздохнул Дамблдор. – Поэтому я и другие преподаватели организовали полосу препятствий на пути к Философскому Камню. То, что Том ищет способ вернуть свое тело, не вызывало у меня сомнений. Но для этого ему были нужны верные люди, которые для своего повелителя и могли бы этот самый камень добыть. Но чтобы вселиться в чужое тело словно паразит… За всю свою долгую жизнь с таким я столкнулся впервые.       – А вы вообще подозревали Квиррелла, сэр?       – Требования к подбору персонала для Хогвартса очень высокие, Гарри, – начал объяснять директор, – но так как многие сейчас верят, что должность профессора ЗоТИ проклята, желающих на нее очень мало, поэтому Квиррелл без особых проблем стал преподавателем Хогвартса. Сначала я ни в чем не подозревал Квиринуса, но после трагедии на Хэллоуине я понял, что запустить тролля в школу легче всего было преподавателю. А так как Квиринус был новеньким, то он и был первым кандидатом на эту роль. Я попросил Северуса наблюдать за Квирреллом, но тот никак не выдал себя.       – А я до последнего подозревал Снейпа, – признался гриффиндорец.       – Гарри, будь добр, называй Северуса профессором Снейпом, – попросил мальчика Дамблдор. – Я знаю, вы с Северусом не ладите, но проявляй, пожалуйста, уважение к старшим.       – Хорошо, сэр, – немного покраснел Гарри.       – Спасибо, Гарри, – улыбнулся ему директор. – И спасибо тебе, что раскрыл предателя и даже смог его одолеть в столь юном возрасте. Это достойно уважения, и я думаю, что сто баллов Гриффиндору будет хорошей наградой.       – Сто баллов!? – у Поттера аж перехватило дыхание.       – Да, ты не ослышался, – подтвердил директор. – Это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить за столь неоценимую услугу в борьбе с Волдемортом.       Когда эйфория от столь огромного количества баллов у Гарри немного спала, мальчик с интересом спросил Дамблдора:       – Сэр, а что стало с Философским Камнем? Когда я пришел в последний зал, там ничего не было!       – Ну как же, Гарри? – весело усмехнулся Дамблдор. – А зеркало?       – Ну да, я видел зеркало, – согласился мальчик, – оно называлось Еиналеж, но причем здесь Философский Камень?       – Я зачаровал это зеркало таким образом, что только человек с чистым сердцем и благими намерениями сможет достать из него Философский Камень, – пояснил директор. – Вот только одна беда – вы с Квирреллом были так увлечены схваткой, что разбили зеркало.       – И что теперь будет? – ужаснулся Поттер.       – Ничего страшного, Гарри, не волнуйся, – успокоил мальчика Дамблдор. – Пусть камень и потерян безвозвратно, но, может, это даже и к лучшему. Мой друг Николас Фламель, создатель Философского Камня, давно мне уже жаловался, что устал от жизни. Когда он узнал о потери камня, то даже обрадовался, заявив, что теперь он сможет спокойно закончить все свои дела и уйти.       Дамблдор с тяжелым вздохом поднялся на ноги.       – Рад был узнать, что с тобой все в порядке, Гарри. А теперь с твоего позволения я продолжу выполнять свои обязанности.       Сказав это, Дамблдор направился к выходу из «палаты» Гарри. Мальчик поколебался с мгновенье, смотря на удаляющуюся спину директора, но все же любопытство пересилило:       – Сэр, я могу вас спросить еще кое о чем? Это личное.       – Да, Гарри, спрашивай, – повернулся к нему Дамблдор.       – Сэр, это правда, что это вы отдали меня на воспитание Дурслям?       – Это правда, Гарри, – кивнул директор.       – Но зачем, сэр? – повысив голос, спросил старика Поттер. – Они были ужасными людьми! Моя жизнь с ними была сущим кошмаром!       – Я боюсь, ты этого не поймешь, Гарри, – устало вздохнул Дамблдор. – Но поговорив с одним человеком, я понял, что совершил тогда большую ошибку. Поэтому мне остается лишь надеяться, что ты когда-нибудь сможешь простить меня, Гарри.       Не дожидаясь ответа мальчика, Дамблдор покинул его, задернув занавеску. В душе Поттера сейчас бушевала буря эмоций, и он, откинувшись на кровать, пытался хоть как-то эту бурю унять. С одной стороны было бы логично ненавидеть директора за веселое детство, но Гарри послышались искренние нотки раскаяния в извинениях Дамблдора, поэтому ненависть к директору мигом утихла, даже не разгоревшись толком. В конце концов, зачем жить прошлым, когда и в настоящем полно проблем? Когда-нибудь Гарри, может, и разберется в причинах такого поступка директора, но, скорее всего, спустит это дело на тормозах.       Долго думать по этому поводу гриффиндорцу не пришлось, так как к нему в «палату» буквально залетел следующий посетитель. Вернее посетительница, а именно, Гермиона Грейнджер. И это было для Поттера немного странным, ведь он даже не мог себе представить, чтобы его подруга самой первой мчалась с урока дабы навестить его.       Гермиона кинулась Поттеру на шею, и чуть не задушив того.       – Гарри, я так волновалась за тебя! – заплакала девочка, своими слезами орошая лицо Поттера. – Я боялась, что ты умрешь!       – Скоро так и будет, Герм! – прохрипел Гарри. – Потому что ты меня сейчас задушишь!       – Ой, прости, Гарри! – Девочка отпрянула от друга и уселась на стул. Положив свою руку на руку друга, гриффиндорка спросила: – Так что же все-таки произошло, Гарри?       – А что говорят? – с интересом спросил Поттер. – Что за слухи обо мне на этот раз?       – Все говорят, что ты полез в запретный коридор, – начала рассказывать Гермиона, – а потом сражался там с профессором Квирреллом. Профессор уже хотел тебя убить, но тебя спас директор Дамблдор, победив Квиррелла.       – Даже удивительно, – хмыкнул Гарри, – почти все правда. Кроме одного.       – И чего же?       – Директор меня и, правда, спас, но только от ран. – Гарри почему-то захотелось, чтобы Гермиона узнала правду. А почему, он и сам толком не понимал.       – В смысле?       – В прямом. Я истекал кровью из-за Режущего заклятья, которым меня поразил Квиррелл, и Дамблдор доставил меня в Больничное Крыло, чтобы я не умер от кровопотери.       – И ты хочешь сказать, что это ты, Гарри, а не директор победил Квиррелла? – со скептицизмом в голосе спросила мальчика Гермиона.       Недоверие подруги почему-то разозлило Гарри, и поэтому он, не сдержавшись, выпалил:       – Я не только победил Квиррелла, Герм. Я убил его. Своими руками.       Грейнджер ахнула и убрала свою руку от руки мальчика.       – Гарри, ты что такое говоришь? – испуганно прошептала она. – Ты не мог…       – Ошибаешься, Гермиона! – раздраженно парировал Поттер. – Я очень даже мог! Когда тебе к горлу сумасшедший псих приставил палочку, а ты вдобавок истекаешь кровью, у тебя в голове лишь одна мысль – выжить! И я выжил, Герм! Нужны доказательства, что я был при смерти? Смотри!       Гарри одернул простыню, обнажая свою рану. Девочка вскрикнула, увидев ужасные последствия от Режущего заклятья на теле своего друга.       – И это мне еще повезло, Герм, что заклинание попало вскользь! А то могли бы Мальчика-Который-Выжил и по кускам собирать!       Гермиона коснулась шрама на плече друга и внезапно заплакала.       – Прости меня, Гарри! – рыдая, попросила Грейнджер. – Я не должна была так плохо думать о тебе!       – Ты тоже прости меня, Герм, – уже намного мягче произнес мальчик и, дотянувшись до руки своей подруги, сжал ее. – Просто мне стало больно, что ты так подумала обо мне, хотя я должен был понять твои чувства. Но и ты пойми, Герм. Вы со Сьюзен мои лучшие друзья, и только вам я могу доверять такие тайны.       – Честно, Гарри? – вытирая слезы, улыбнулась Грейнджер.       – Ну конечно! А чтобы ты вообще даже и не думала жалеть Квиррелла, то знай, что это он впустил в школу тролля в Хэллоуин!       – Правда!? – ужаснулась девочка.       – Да, – кивнул Гарри. – Это Квиррелл виновен в смерти Невилла и в том, что ты чуть не осталась калекой...       – Гарри, Гарри! Ты как!? – влетел в «палату» рыжий вихрь, бросаясь Поттеру на шею. – Я так за тебя волновалась!       – Ох, чееерт…       С тех последних событий прошла неделя. На Гриффиндоре Поттера чествовали как героя. Еще бы! Сто баллов сразу! Пусть даже он недавно и лишил факультет пятидесяти баллов. Да и на остальных факультетах тоже не осталось равнодушных к его персоне. Откуда-то пошел слушок, что это Гарри все-таки убил Квиррелла. Естественно, своих подруг Поттер не подозревал, просто какой-то придурок ляпнул такую чушь, по случайности оказавшуюся правдой. И теперь если на Хаффлпаффе и Рейвенкло относились к нему с некоторым обожанием и благоговением, то на Слизерине его стали побаиваться еще сильнее. Тот же Малфой ближе чем на двадцать метров по возможности к психу-Поттеру не приближался.       День сегодня был на удивление прекрасным. Дул прохладный ветерок, но яркое солнышко приятно согревало своими лучами. Окончательно окрепнув, Гарри решил прогуляться по территории Хогвартса. Полежав сначала под деревом близ Черного Озера, наблюдая за мерно покачивающейся водяной гладью, мальчик отправился в свое излюбленное место на опушке Запретного Леса. Выбрав дерево потолще, Гарри сконцентрировал чакру в своей правой руке и с криком: «Расенган!» превратил дерево в груду щепок. Мальчик довольно посмотрел на свою правую руку и улыбнулся, сжав ее в кулак.       Внезапно Гарри почувствовал за своей спиной мощный всплеск чакры. Но эта чакра… Она была не просто знакомой мальчику, она была почти родной ему. Боясь разочароваться в очередной раз, Гарри медленно повернулся в сторону источника чакры. Поттер не поверил своим глазам. Метрах в десяти от него стоял Минато-сенсей. Гарри, подумав, что это очередное наваждение, протер глаза, но сенсей никуда и не исчез. Он так и стоял чуть вдалеке со своими непослушными золотистыми волосами и развевающимся на ветру плащом.       – Сенсей!? – не веря своим глазам, чуть слышно прошептал мальчик.       – Здравствуй, Гарри…