Ад пуст. Все бесы здесь.

- Ты ведь лжешь, - Стайлз запрокидывает голову, зажмуриваясь, и цепляется обеими руками за плечи чуть безумно усмехающегося экзорциста, понимая, что подготавливать его тот явно не собирается. - Конечно, - легко отзывается мужчина, подкладывая ладонь под поясницу Стилински, заставляя его прогнуться чуть сильнее. - Я сделаю с тобой то, что посчитаю нужным, - сильно кусает за шею, заставляя Стайлза вскрикнуть, отвлекая от другой боли - непривычной, тянущей, горячими волнами распространяющейся по телу. - Потому что я не люблю, когда мне лгут так умело, Стайлз. И еще больше не люблю, когда чего-то не понимаю. - Хорошо, - Стилински болезненно щурится, продолжая сверлить взглядом мужчину. - Мне не очень нравится боль. Питер чуть приподнимается, почти выходя из Стайлза, пару мгновений наблюдает за его глазами и одним слитным глубоким движением толкается на всю длину члена, вжимаясь во вскрикнувшего человека всем телом. - Откуда ты можешь знать, что тебе нравится, мальчик? Стайлз задыхается, чувствуя, как по прогнутой пояснице ползут кровавые росчерки - экзорцист вдавливает ногти - а может, уже когти? - в кожу, расцарапывая, двигается размашисто, с оттяжкой, оставляя отметины зубов на плечах, и Стайлзу это определенно нравится. Даже лучше, чем он мог себе представить. - Жадный ты мальчишка, - Питер сильно тянет за волосы на макушке, так, что Стайлз до слез жмурится. - Не забирай все удовольствие себе, поделись с соседом. Стилински хрипит что-то нечленораздельное, потому что тело сотрясается от мощных движений мужчины, выгибается от боли, смешанной с удовольствием в абсолютно безумных, идеальных, пропорциях, и совершенно не слушается своего хозяина - ни одного из них. Питер с удовольствием наблюдает за тем, как туманятся глаза распластанного под ним одержимого, как черный туман заволакивает глазное яблоко, превращая теплые карие глаза в два черных глянцевых озерца. Стайлз и стонет сейчас на пару тонов ниже, более хрипло, и начинает подмахивать бедрами, двигаясь развратнее, откровеннее подставляясь под жесткие ласки, которых экзорцист не жалеет, оставляя царапины и отметины по всему телу человека. - Отпусти меня, - просяще, но с оттенком угрозы, произносит тварь, сидящая в теле двадцатилетнего парня. Питер сжимает на горле человека руку, не прекращая трахать его, второй рукой удерживая за бедро, натягивая на свой член. - Назовись, - на хриплом выдохе, смаргивая скатывающийся со лба пот. - Отпусти меня, - перемежается со стоном, с конвульсивным предоргазменным изгибом тела. Сильная, звонкая оплеуха отрезвляет человека, сбивает возбуждение, но лишь на пару мгновений - демон пошло улыбается, слизывая кровь с разбитой губы, и уходит, исчезает, глаза Стайлза проясняются, и он вскрикивает, кончая мгновенно, сильно сжимая в себе член - Хейл делает еще пару движений, отстраняясь и с глухим рыком кончая на простыню. - Блядь, - шипит, снова нависая над человеком, сжимая его горло, вглядываясь в мутные от удовольствия, расфокусированные глаза. Стайлз протягивает руку, притягивая отвлекшегося мужчину к себе, и целует, проталкивая в его рот язык, прикусывая губы, делясь вкусом своей крови. Хейл отталкивает его, но не ударяет снова, передумывает, замирая и тяжело, сбито дыша. - Ты ведь видел его? - Стайлз подносит пальцы к разбитой губе, смазывая все еще текущую кровь. - Я не помню, как ты меня ударил. - Ты сказал, что эта тварь цепляется за тебя уже полгода и три экзорциста не смогли её изгнать? - Да, - Стайлз потягивается, немного выгибаясь, случайно или специально снова прижимаясь к мужчине. Хейл поднимается с постели, задумчиво застегивая джинсы. - Не верю, - Питер пожимает плечами. - Эта тварь слабая, слишком слабая и трусливая. Она вполне может убивать людей, но не может переждать три сеанса экзорцизма. Стайлз садится, подбирая под себя ноги, и неуверенно передергивает плечами, внимательно рассматривая Питера. - Но ведь переждала. Я ведь не придумал все это. Питер задумчиво хмурится, подходя и садясь рядом со Стайлзом. Обхватывает пальцами его подбородок, чуть наклоняясь вперед, к нему. - Ты сказал, что он убивает людей. И ты же сказал, что никого не убивал. Тебе не кажется, что эти два утверждения взаимоисключающи? Стайлз молчит, но Питер чувствует, слышит, как сбивается ритм его сердца, видит, как нервно, но едва заметно дергается кадык, как едва уловимо меняется выражение глаз. - Давай, скажи что-нибудь. - Я многое о тебе слышал, - Стилински меняет позу, кажется, совершенно не стесняясь своей наготы, оказываясь еще ближе к Питеру. - И все говорят, что ты умен. Неважно с какой интонацией, но все сходятся по этому вопросу. Скажи, ты можешь изгнать эту тварь из меня? - Эта тварь умоляет, чтобы я её отпустил, - Питер не двигается с места, стараясь не обращать внимания на тепло почти прильнувшего к нему тела. Стайлз отводит взгляд, слабо усмехаясь и кивая. - Лидия сказала, что ты знаешь, что одержим - это редкость. Чаще всего подобное происходит, когда демону безразлично сознание тела в котором он живет, безразлично, потому что он знает хозяин слишком слаб, чтобы что-то с ним сделать, почти уже мертв. Он может ходить от экзорциста к экзорцисту, но ни один из них с ним не справится и умрет, скорее всего раньше, чем поймет, что происходит. У церковников не все так плохо, если они понимают, что тварь слишком сильна, сильна настолько, что убивает экзорциста во время обряда, они посылают охотников. Они не стремятся сохранить жизнь занятому телу, их цель - вернуть тварь туда, откуда она выползла, - Питер делает короткую паузу, удовлетворенно кивнув. - Но ты все это знаешь, верно? Молчание затягивается, Стайлз смотрит куда-то в сторону, затем негромко произнося: - Серьезно? Я в твоем распоряжении пару часов, а ты уже догадался, - медленно, осторожно протягивает руку, касаясь кончиками пальцев щеки мужчины. Питер не уходит от прикосновения, прищуриваясь: - Читаешь "Экзорцизамус" наоборот? - Чтобы удержать эту несчастную тварь? - Стайлз встряхивается, рассмеявшись и кивнув. - Ага. Ну, слегка запаздываю, знаешь, для спецэффектов, чтобы стариканы думали, что справились. Я же говорил - черный дым изо рта, ага. - Дочитываешь и снова получаешь власть над бесом, - Хейл как-то одобрительно кивает. - А потом находишь их и убиваешь. Ты сам, верно? - С тобой интересно, Питер Хейл. Ты реально вникаешь во все происходящее, не зацикливаешься на отработанных церковных схемах, - Стайлз зябко обхватывает себя за плечи, раскачиваясь из стороны в сторону. - Я же рассказывал тебе про "тьму в сердцах"? - Рассказывал. Священное мертвое дерево друидов. И про ногицунэ рассказывал. Стилински нежно улыбается. - Я вот совершенно тогда не знал, как с ними справляться, со всеми ними. С первым была долгая история - это азиатское демоньё совсем сумасшедшее, второй был совсем хилый, третий... - Стоп, - Питер слегка запрокидывает голову, недоверчиво разглядывая Стайлза. Стилински тихо смеется, наклоняя голову и пожимая плечами. - Восьмого я решил не отпускать. Раздражает, когда голоса в твоей голове постоянно меняются. Так и держу. Вот теперь Питер смотрит на человека с интересом. Стайлз удовлетворенно кивает. - А теперь давай по порядку и честно. Зачем ты пришел ко мне? - Сам-то как думаешь? - юноша вздыхает. - Раньше за два часа меня успевали только к стулу примотать, да пару каких-нибудь вонючих штук по углам комнаты зажечь. Мне нужна защита, Питер.