Восемь поводов для ненависти

      Меня всего трясло от этой гущи эмоций, этой мерзкой склизкой жижи, которая опутала мой мозг, наполнила желудок и заменила кровь. Прижимая ладони к лицу, я глубоко вдыхал носом и шумно выдыхал ртом в попытках с помощью своеобразной дыхательной гимнастики хоть чуточку привести себя в порядок.       Но нихуя не было в порядке! Он снова трахнул меня! Этот мерзкий ублюдок, никакой совести или морали. Извращенец и насильник.       Вдруг шуршащий звук душа внезапно оборвался, и это вывело меня из оцепенения. Я неожиданно осознал, что надо поскорее сваливать отсюда, пока мы не столкнулись с ним вновь. Я подскочил с постели, игнорируя головную боль, и стал судорожно подхватывать с пола вещи, пытаясь выбрать из них свои, и не касаться при этом фаллоса, который так и лез под руки и падал на мои босые ступни. Я брезгливо их отдергивал, едва не валясь при этом с ног, и это отнимало так чертовски много драгоценных секунд.       Может, будь я чуть расторопнее, я успел бы хотя бы одеться, но сейчас, когда мои руки едва соглашались подчиняться мне после, очевидно, знатной попойки, я лишь успел натянуть боксеры на свои бедра к тому моменту, когда боковая дверь, слева от постели, открылась и я услышал шорох шагов Джерарда. — О, ты уже проснулся? Я думал, ты проспишь до обеда. — Он тихо посмеялся, но я услышал в этом издевку, насмешку и его привычную надменность. Я не верил в то, что он может быть таким ласковым по-настоящему искренне.       Резко обернувшись, я столкнулся с ним взглядами. Наклоняя голову, он сминал темной тканью полотенца волосы, суша, но не путая пряди. Почему-то, я ожидал что он будет раздет или, знаете, как в фильмах, когда парни выходят из душа в одном полотенце на бедрах, которое гравитация усердно пытается сорвать, и девчонки все текут. А потом оно все-таки падает и следует красивая сцена с запрещенным для детей рейтингом. Но, к счастью, он был одет в простые домашние штаны и поношенную майку. Никогда прежде мне не доводилось видеть его таким простым, постоянно ему придавал пафоса его костюм, лоска и напыщенности его пиджаки, и эти вечные его узкие брюки, фу.       Заметив мои волнение и страх, он изменился в лице — удивленно вскинул брови и вопросительно посмотрел, наверное, ожидая, что я сам объясню свое поведение. Еще чего, будто он сам не понимает! — Фрэнки? — Он сделал шаг ко мне и протянул руку, несмотря на то, что нас разделяла кровать. Но я, тем не менее, все равно отступил на шаг назад. — Не подходите ко мне. — Я затряс головой, пятясь и прижимая к груди свою одежду. — Что? — Он ошеломленно выдохнул, а затем обиженно нахмурился. — Что случилось? — Вы серьезно? Серьезно не понимаете? — Взорвался я. — Вы снова изнасиловали меня! Чертов ублюдок! — Что? — Его перекосило недоумением. Отбросив полотенце на постель, он поспешил обойти постель, чтобы приблизиться ко мне. Роняя одежду, я выставил руки вперед, не позволяя ему подходить, и он остановился в нескольких шагах от меня, шокировано глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Ты о чем вообще, Фрэнки? Это шутка такая, да? — Пошел нахер! — Я столкнулся спиной со стеной позади себя, и, грозно сопя носом, покачал головой. — Не приближайся, понял? — Я, блять, в душ сходил просто, ты какого черта тут устроил?! — Только теперь он позволил себе повысить голос до крика, и я уже не чувствовал себя таким смелым, чтобы вопить и огрызаться на него в ответ. — Ты можешь спокойно объяснить?! — Просто дайте мне одеться и я уйду, окей? — Гневно фыркнув, я поднял рубашку с пола и принялся ее натягивать, упрямо не глядя на своего начальника. — Вы и так получили то, что хотели.       Он еще долго смотрел на меня, словно ожидал, будто я скажу, что это все шутка. А затем, всхлестнув руками, тяжело вздохнул и сел на край кровати. Долго молчал, с каким-то огорчением глядя на меня, а затем пожал плечами: — Может, хотя бы в душ сходишь?       Я промолчал. А что я должен был ответить? Согласиться принять душ в доме насильника? Ага, еще вломится ко мне. Не дождется!       Как только я расправился и с брюками, застегнув последние застежки, я требовательно взглянул на Джерарда. Он сдержанно улыбнулся уголком губ: — Не помнишь, где дверь? Демонстрируя свое мнение, что его шутки неуместны, я скрестил руки на груди и снова фыркнул. Он обреченно покачал головой, а затем со стоном поднялся на ноги и теперь уже молча пошел куда-то в коридор. А я, соблюдая дистанцию в несколько шагов, следом за ним.       Еще некоторое время по дороге до ближайшей станции метро, которую мне едва удалось найти, я чувствовал себя раздраженным и обиженным, но, словно в каком-то компьютерном симуляторе жизни, время этой эмоции истекло, и на ее место вернулся стыд, разочарование и некий страх. И непонимание. Да, было непонимание — я недоумевал, как это снова получилось? Кажется, раз я испытываю к Джерарду такое отвращение, то от алкоголя оно должно было только усилиться, а не исчезнуть. Ведь чтобы я позволил себе туда пойти… Нет, стоп, я не попал туда добровольно. Он явно меня споил именно с целью изнасиловать, а потом затащил обманом в свою квартиру и сделал то, что хотел.       Сидя в покачивающемся вагоне метро, я упорно пытался не позволить слипающимся векам сомкнуться, а головной боли и туману в сознании взять верх надо мной. Переводя сонный взгляд с одного незнакомца на другого, я упрямо пытался внушить себе, что я не мог прийти к Джерарду по своей воле, но мой собственный мозг почему-то отказывался мне верить. Видимо, он был легкомысленнее, чем я, и поверил этим искренне удивленным зеленым глазам и печально изогнутой линии губ. ***** — В офисе только и делают, что говорят о том, что вы с Уэем спите. — Негромко пробормотал Боб, немного склоняясь ко мне — мы стояли в очереди в кафетерии, и следовало быть осторожными, чтобы никто не слышал наши разговоры. Парень хихикнул и, коротко оглянувшись через плечо (он стоял в пол оборота ко мне, так, что шел вперед, к кассе, почти спиной) на стоящего перед ним, шагнул вперед (назад?). — Это все из-за него. — Огрызнулся я, глядя в пол и продвигаясь следом за Бобом. — Сначала наговорил Эмми что-то, потом еще эти пенисы твои. Ох, блять, почему ты не мог придумать что-нибудь такое, чтобы позорился только он, не я? — Я с укором посмотрел на блондина, но он, поджав губы, пожал плечами: — Прости, чувак, я не знал, что так выйдет.       Я кивнул, мол, теперь все равно ничего не сделать. Парень перед нами в очереди, расплатившись, ушел к столикам, а мы прошли еще немного вперед, и теперь был черед Боба покупать себе обед. Пока друг выбирал себе сэндвич, я окинул зал, полный жующих коллег, взглядом. До скольких из них еще не дошел слух про нас с Уэем? Есть кто-нибудь, кто не верит в эту чепуху?       Я был одним — я надеялся, что все-таки были еще люди, — из неверующих, несмотря на то, что, по сути, в слухах есть правда. Не знаю, это так странно и тупо, я совсем запутался в этом дерьме. — Так, чувак, я пошел занимать стол, — Брайар коснулся моего плеча, чтобы привлечь мое внимание. Я вздрогнул, выпадая из своих мыслей и возвращаясь в реальность. Растерянно закивав, я повернулся к кассирше, а Боб скользнул между столиками куда-то в другой конец зала.       Я задумчивым взглядом окинул завернутые в пленку булки с самой разной начинкой, и уже открыл было рот, чтобы попросить что-то, но издевательский голос справа отвлек меня: — Что, Айеро, твой любовничек не накормил тебя с утра? — Я растерянно взглянул на парня рядом, а тот жестом изобразил, будто отсасывает член, знаете, когда надавливают языком на внутреннюю сторону щеки и делают специфическое движение рукой. Я вспыхнул и быстро отвернулся. Ужасно, просто ужасно. — Ну, ты скоро, коротыш? Справишься один или босса пригласить? — Вторили парню его приятели из очереди. Сжимая в руках купюры и мелочь, я шумно дышал, упорно стараясь игнорировать назойливых коллег, которые продолжила насмехаться. — Эм, можно этот сэндвич? — Взглянув на продавщицу, я ткнул пальцем в стекло. Она брезгливо на меня посмотрела, видимо, утомленная гоготом парней и обвиняя в этом всецело меня. Лениво сунув мне выбранный мной продукт, она назвала сумму и я, закивав с виноватым видом, стал пересчитывать звенящие монетки. И с ужасом понял, что мне не хватает. И, учитывая, что этот сэндвич один из самых дешевых, я был в дерьме.       Я коротко оглянулся в зал, взглядом пытаясь отыскать Боба. А парни, стоящие за мной, продемонстрировали свои навыки догадливости: — О, что, не хватает, малыш? Ну, что же ты, даже на булку себе надавал, а? Или ты ему безвозмездно подставляешь задницу? Как благородно! Да ты прямо мать Тереза!       Смущенный, напуганный и растерянный, я продолжал упорно считать свои центы, словно от этого их количество могло увеличиться. Сглатывая, я, взволнованный, шумно дышал и никак не мог сосредоточиться на мысли на том, как мне стоит поступить — голоса парней звучали все громче. И вдруг, в один момент, это просто - раз! — и прервалось. Они вмиг утихли и я, на самом деле и вправду удивленный этим, поднял опущенную до сих пор голову, чтобы взглянуть в чем дело. Втайне я надеялся, что их всех вдруг схватил сердечный приступ и они умерли.       Перед парнями, аж вжавшимися в прилавок, возвышался Джерард. Сложив руки за спиной, он долгим, пронизывающим взглядом с безэмоциональным выражением лица смотрел на них и молчал. Это было даже наблюдать со стороны невыносимо. Знаете, словно взгляд хищника, готовящегося сделать выпад в вашу сторону, когда вы — гребаный беспомощный зверек. — Что насчет неоплачиваемого отпуска, м? — Начальник, склонив голову набок, вежливо улыбнулся. — Скажем, недели на две? — Нет, мистер Уэй, — захныкал один из парней, что стоял ближе всех к начальнику. — Не отстраняйте, пожалуйста, мы же просто… — Просто что? Проявляли неуважение к окружающим, устраивали шум? Унижали коллегу? — Он наклонился к тому парню, так что тот пискнул. — Три недели. Все втроем, проваливайте отсюда.       Приятели переглянулись и молча продолжали стоять, робко глядя на Джерарда в надежде, что тот передумает. Долго начальник терпеть не стал, и, скривившись в гневной гримасе, указал на дверь и рявкнул затем: — Сейчас же! Ворча и перешептываясь, парни направились к двери. Все, находившиеся в кафетерии, включая меня, проводили их взглядом. А затем начали оборачиваться в нашу — мою и Джерарда — сторону, ожидая продолжения, и, я уверен, каждый из них сейчас так же, как и те парни, думали о том, что я отсасываю Джерарду, и поэтому он поступает вот так.       Повернувшись к залу, Уэй окинул его взглядом: — Ну что, еще у кого-нибудь есть что сказать? Или продолжим есть, пока я не отменил ваш гребаный обед, который вы используете не по назначению?       И все поспешили уткнуться в тарелки, телефоны или повернуться к коллеге, с кем за столиком они сидели, изображая увлеченность разговором. Ну, кроме меня. Я продолжал смотреть на Джерарда, подозревая, что сейчас моя очередь получить за что-нибудь.       Взглянув на меня, он кинул взгляд на мою мелочь в ладони, и с ноткой усталости в голосе спросил: — Ну, долго еще очередь задерживать будешь? Я опешил, вдруг резко выдохнул. Я волновался, что он будет кричать на меня, обиженный за мою утреннюю выходку, но он не злился абсолютно, он сказал это как будто даже чуть-чуть печально. — У него не хватает. — Мерзко пробасила продавщица, закатив глаза. — А, вот как. - Уэй, кивнув, запустил руку в карман, подобно вчерашней ситуации, и достал несколько смятых купюр. Пробежавшись по ним пальцами, он выудил парочку и протянул женщине. - Вот, за него и можно мне чего-нибудь сладкого?       Я, наморщив нос, опустил голову. Да он просто подлизывается. Извиняется за то, что сделал. Чтобы потом снова меня изнасиловать. И все ведь так и подумают, разве что, с пометкой, будто я добровольно на это соглашаюсь. Даю ему за сэндвич. — Не задерживайся тут, у меня есть для тебя задание. — Забрав свой пончик, который ему протянула продавщица, босс коснулся моего плеча и негромко проговорил, после чего направился вон из кафетерия, не желая, видимо, напрягать и смущать кушающих своим присутствием.       Забрав сэндвич и чай, на который мне хватило с денег Джерарда, я отыскал наконец столик Боба и осторожно присел на стул рядом с другом.       Минуту мы молчали, глядя друга на друга, а затем, растерянно нахмурившись, я кивнул на прилавки: — Видел? — Сложно было не увидеть. Что с ним такое? Ты же на самом деле не давал ему, как все думают, верно? — Недоверчиво проговорил Брайар, вскинув одну бровь. Похоже, насмотревшись, он вот-вот был готов сменить лагерь «неверующих» в лагерь «убежденных». Звучит как что-то, связанное с религией. — Фу, Боб! — Я сгримасничал. — Конечно нет! Ты совсем сдурел, что ли? Убеждение в том, что это могло быть просто сном и на самом деле Уэй никогда не касался меня, помогало мне искренне кривиться в подобных ситуациях, не давая Бобу и повода для сомнений. — Ну, — он пожал плечами, сделав небольшой хлюпающий глоток, — просто на это реально было похоже. — Да мало ли почему он так себя ведет. Я откуда знаю, что этому придурку в голову взбрело? — Раздраженно прыснул я и, развернув пленку на сэндвиче, откусил от него кусок.       Боб медленно кивнул, но в его глазах я заметил искры сомнения. Пряча взгляд в стаканчике с чаем, я продолжал есть, игнорируя недоверие друга. Так прошло несколько минут, в молчании. А затем он вдруг, с полным ртом, замычал и хлопнул меня на руке, отчего я ошарашенно распахнул глаза и напугано взглянул на него. — Придумал! Следующее желание! — Не столь разборчиво провозгласил парень с набитым ртом. И я, успокоившись, вздохнул и закатил глаза, на самом деле, даже улыбаясь уголками губ, — ну конечно, куда же без спора. — Что на этот раз? — Обреченно спросил я. — Ничего особенного. — Он махнул рукой, будто сказанная до этого фраза не имела значения. Мол, забудь, парень, я спорол чушь. — Мне вот интересно, знает Джерард об этих слухах или нет? Он же ни с кем из офиса не общается. Если только где-то слышал? Любопытно-любопытно. — Увиливал друг, широко улыбаясь и тем самым выдавая себя. — Боб! — Прикрикнул я. — Давай говори уже! Жопа! — Ха-ха, тише, — он рассмеялся и потрепал меня по плечу, — просто шучу. Короче, у тебя же есть эта штука? Знаешь, как по телику, нажимаешь кнопку и ты с Уэем говорить можешь? — Селектор? — Подсказал я. — Да, наверное. — Он снова отмахнулся. — Неважно, ты меня понял. О чем вы говорите по ней обычно? — Ну, — я задумчиво почесал висок и пожал плечами, — Уэй или кофе просит, или спрашивает, что у него на какой-то час назначено. Типа есть ли встреча тогда-то или во сколько такое-то совещание. Эм, и все. — Отлично! — Боб довольно замурлыкал. — Когда он спросит тебя про какое-нибудь время, скажи, чего-нибудь вроде «У Вас назначен минет на этот час». — Чего? — Ссутулившись на стуле, я опустил плечи и уронил голову, обессиленно и безнадежно взвыл, поражаясь идиотизму моего друга. Никогда прежде он не проявлялся вот так — столько идиотских желаний подряд. Поборов свое желание врезать этому придурку, я медленно выдохнул и взглянул в его голубые глаза вновь. — Ты это серьезно? — Я выдержал паузу, ожидая слов Боба, но тот только с азартом довольно улыбался. — Это даже не смешно. И его это не заденет. — С чего ты взял? — Парень рассмеялся и, сделав большой глоток, хлопнул меня по плечу. - Ну, раз не заденет, тогда в чем дело? Вперед, ничего такого! Тебе же на руку, если мои желания оказываются глупыми.       Удивленно моргнув, я поджал губы. Вау, это звучит даже как-то благородно. Он словно нарочно придумал что-то простое? Хотя какая разница? Я все равно в этой ситуации унижался больше всех. Поднявшись из-за стола, Брайар отошел в сторону и кинул пустой бумажный стаканчик в урну, а затем нетерпеливо взглянул на меня. Засунув остатки сэндвича в рот, я отряхнул руки и поспешил за другом. *****       Ну, ладно, мне ведь даже не придется смотреть при этом Джерарду в глаза. И я, формально, к этому минету, вроде бы как, не отношусь, так что ничего такого, верно? Просто сказать. Я ничего не потеряю.       Вернувшись на свое рабочее место, я стал дожидаться нужного момента, когда селектор пискнет и я услышу голос Уэя. Такой раздражающий, надоедливый и тупой голос Уэя, который режет слух.       Или я просто убеждал себя, что он такой противный? Я замер, отводя взгляд от экрана. На самом деле я считал его голос мерзким? Никогда ведь прежде я не думал так, потому что вообще не думал об этом. А если тебе и вправду что-то не нравится, ты ведь мысленно сразу такой «фу, вот бы это кончилось».       Осознавать подобное было, на самом деле, дерьмово. Потому что это давало поводы усомниться в честности и искренности других своих суждений о начальнике…       Я занимался составлением отчета, поэтому время летело довольно быстро. Мне удалось отвлечься, погрузиться в работу с головой, снова, как я делал в один из первых дней еще в офисе. В момент, когда мой взгляд упал на небольшие стоящие на столе часы, у меня даже промелькнула мысль о том, что это желание я выполню только завтра — тут ведь ничего от меня не зависит! Я вынужден ждать Уэя. Как круто, всегда бы так. «Фрэнк.»       Писк и последовавший за этим голос босса едва сумел меня вырвать из плавного течения работы. Я даже не сразу оторвался от клавиатуры, чтобы надавить на кнопку и ответить: — Да, мистер Уэй? «Дойди до бухгалтеров и забери у них две синие папки с документами. Они должны были уже подготовить их. Принесешь — оставь пока у себя, я скажу, когда их следует занести»       Ну вот же, вот. Противный же? Голос. Фрэнки, скажи же, что он тебе не нравится? Режет слух и раздражает? Пожалуйста, блять, Фрэнки. — Хорошо, мистер Уэй.       Кликнув несколько раз мышкой, я сохранил свой почти готовый отчет и поднялся из-за стола. Выйдя из приемной, я зашагал по коридору к лифтам, как мантру повторяя себе в голове всякие оскорбления в адрес Джерарда, пытаясь убедить себя в их правдивости, в моем согласном отношении.       Я перестал понимать себя. Какого черта вообще происходит? Почему я вдруг усомнился в этом? Меня до усрачки пугает это, блять. Относиться к этому человеку хорошо будет неправильно после того, что он сделал. Или мне не обязательно считать его непривлекательным для того, чтобы ненавидеть?       Двери лифта вежливо пропустили меня. И, оказавшись запертым в скользящем на тросах ящике, там, где меня точно никто не услышит и не увидит, я судорожно выдохнул и закрыл лицо ладонями.       Хотя я ведь не знаю наверняка, что произошло ночью. Может быть, всё это — просто ряд охренительных глупых совпадений? Картинка из фактов просто неверно сложилась в моей голове. Знаете, в паззлах же тоже есть похожие кусочки, которые встают не на свои места. Или нет?       И вообще Джерард стал вести себя… Иначе? Не знаю, со вчерашнего дня или даже раньше. С первых дней спора. Прежде он сухо и безэмоционально штрафовал за каждый проступок, кричал, отстранял от работы — так же, как тех парней сегодня. А тут… Он даже не наказывал меня по-настоящему? Месть ведь это другое. Это скорее какая-то грубая и обидная игра. В которую я, блять, вынужден играть из-за ублюдка Боба.       Ну ничего. Осталось всего два блядских желания и все это кончится. Я и вправду больше не буду связываться с Джерардом. Снова стану для него частью безличной массы сотрудников, которую он перестанет замечать. Надо только чуть-чуть потерпеть. Унизиться последние два раза, а там, наверное, и это дерьмо с непониманием самого себя пройдет. Вернутся шутки про бабский внешний вид начальника, про его гейство, теперь уже подкрепленные реальными фактами. Да, все будет по-старому. Надо просто перетерпеть это.       Снова вздохнув, на этот раз ровно, но невыносимо устало, я взглянул на экран над панелью с кнопками. Почти на нужном этаже.       Зайти в бухгалтерию оказалось не так-то уж и просто. Остановившись перед закрытой дверью, я почувствовал, что взволнован — ведь наверняка слухи дошли и досюда. Я вынужден контактировать с этими женщинами сейчас и наверняка мне прилетит что-нибудь вроде «Такой хороший парень был, и с Уэем спутался, тьфу».       Я прислушался, чуть подавшись вперед. За дверью слышались разговоры, но я никак не мог разобрать о чем они, поэтому мне четко слышалось собственное имя и всякое дерьмо, порожденное воображением.       Простояв перед дверью не меньше пяти чертовых минут, наконец я робко постучался и, надавив на ручку двери, потянул за нее, создавая щель в дверном проеме и осторожно заглядывая. — Эм… Можно? — О, Фрэнки! Да, заходи, конечно, мы тебя ждали.       Я удивленно ойкнул и поспешил переступить порог помещения, закрывая за собой дверь.       Здесь было уютно. У них, так же как и у менеджеров, было одно помещение на всех с условным разделением на места. На широком подоконнике за полосками жалюзи я приметил цветочный горшок. Здесь работали женщины, в основном, уже не молодые — за тридцать и выше, поэтому я даже был поражен их смелостью — растения ведь запрещены правилами старшего Уэя. Хотя навряд ли он так часто сюда наведывался? — Мистер Уэй попросил забрать для него какие-то синие папки. — Переводя взгляд с одной женщины на другую, что сидели ближе всего ко мне, я неловко перестал с ноги на ногу, все еще боясь получить грубость насчет этих слухов. - Две. — Да-да, мы знаем. Присаживайся пока, нам осталось чуть-чуть их доделать. Будешь чай?       Я послушно сел на предложенный стул и вежливо отказался от чая.       Атмосфера здесь поражала. В отличие от офиса, где теперь на меня смотрели как на убийцу или педофила — с ненавистью, неприязнью, осуждением, — здесь словно были рады меня видеть. Рады были видеть любого. — Ты не против, если я кое-что спрошу у тебя? — Мисс Лэрой, дамочка в возрасте, которая и предложила мне чай, не переставая быстро стучать пальцами по клавиатуре, кинула на меня дружелюбный взгляд. Я с опаской кивнул, и она продолжила. — Вы с Уэем… на самом деле?       Она смущенно заулыбалась и, коснувшись мышки, наградила меня добрым долгим взглядом, знаете, словно давно не видевшая племянника тетушка, спросившая о симпатичной ему девочке. — Нет, мы… Мы не… Это все вранье, и я.. — Я затряс головой и шумно сглотнул, вплетая пятерню в волосы на затылке и опуская голову. В попытках судорожно подобрать на самом деле убедительные аргументы, чтобы оправдать себя и подправить свою репутацию хотя бы здесь, я неловко заикался и мычал, делая паузы, пока бухгалтерша не прервала меня. — Все хорошо, милый, я поняла. — Она мягко кивнула и вновь повернулась к компьютеру. Я в надежде взглянул на нее — неужели и вправду она пришла к верным выводам? — Я никогда не видела его таким. Правильно говорят, что любовь меняет людей. — Она хихикнула. - Ну, в его случае влюбленность, я думаю.       Я нахмурился. Поняла она, судя по всему, верно - мол, Джерард влюблен в меня, но безответно. Хотя я не был уверен в том, что она думала на мой счет. Но мне просто не хотелось слушать об Уэе. Это… смущало. Я чувствовал себя странно, как-то неловко. Это было неприятно. — Раньше я думала, что он, если и найдет себе подругу — или друга? — будет невозможным тираном и эгоистом в отношениях. - Она, охнув, покачала головой. — А оказывается он такой заботливый. Или, может быть, дело именно в тебе?       Женщина с улыбкой взглянула на меня. Я потупил взгляд. Знала бы она, что он шантажировал меня заниматься с ним сексом и как грубо обращался со мной, не думала бы так. — Мне кажется, вы хорошо бы подошли друг другу. Несмотря на то, что оба мальчики… — Бухгалтер пожала плечами с задумчивым видом. — Все-таки, сейчас время такое… — Вам еще долго документы доделывать? — Осторожно спросил я, напоминая, что цель моего визита — не семейные обсуждения моей личной жизни, а гребаные документы. — Ах, да-да. Уже почти. Вон принтер, возьми там листы, которые сейчас вылезут — я уже отправила на печать, — и все, можешь идти, дорогой.       Через несколько минут я, наконец, сумел покинуть бухгалтерию и убежать в сторону лифтов. Это уютное место оказалось просто адом! Теперь в моей голове роилось еще больше тягостных мыслей, я еще больше запутался в себе. ***** «Фрэнк?» — Да? — Неохотно ответил я, невольно хмурясь и награждая селектор недовольным взглядом, словно то он обратился ко мне или мог передать Джерарду мой взгляд. «В среду в три часа дня есть что-нибудь?»       Я встрепенулся. Вот он, этот момент! Тот самый, о котором говорил Боб! Удивительно, но мой прогноз насчет того, что это случится завтра, почти сбылся — рабочий день заканчивался всего через несколько минут.       Злорадно и плотоядно заулыбавшись, я наклонился к селектору, чтобы мой голос был отчетливо слышен в кабинете начальника, и начал: — Нет, мистер Уэй, на среду в три у Вас уже назначен минет. — Я получал неземное удовольствие от этого, потому что он, Джерард, был виновником того, что я себя чувствовал так дерьмово, что я так сильно запутался во всем. Он был прав, когда говорил, что я захочу мстить. - Или, хотите, я могу позвонить в тот публичный дом и отменить Вашу встречу? Перенести на понедельник, когда Вы к обычно наведываетесь туда?       Я не знал, если честно, какого ответа ждать. Он разозлится? Он утомленно вздохнет? Он посмеется, как истинный влюбленный, и скажет, что у меня хорошее чувство юмора, а затем попросит меня быть более серьезным?       В ответ мне звучала тишина и я с победным видом отнял руку от селектора и вновь наградил экран компьютера самодовольным взглядом. Да, так тебе и надо, ублюдок, будешь знать. Ха!       За стенкой, в кабинете начальника, послышалась возня, а затем быстрые шаги. Нескольких людей. И голос Джерарда.       Дверь отворилась и с грохотом ударилась о стенку. В приемную вышли несколько молодых людей в костюмах. У одного в руках были испещренные графиками и текстом листы бумаги. И у всех них было столь рассерженное выражение лица, что, понятно, почему Уэй так слезно звучал позади них: — Нет, мистер Фрай, подождите! Это… Это недоразумение какое-то! Вы серьезно откажете мне только из-за-       Его оборвали на полу слове, когда он уже вышел следом за уходящими мужчинами. Тот, что шел последним, остановился у двери, ведущей в коридор, и оглянулся через плечо, награждая Уэя брезгливым взглядом, полном отвращения: — Даже если и так, при Вашем брате такого не было. Ваша компания обанкротится с Вами в роли директора.       Дверь в приемную хлопнула, а удаляющиеся шаги в коридоре быстро стихли. Босс, обреченно глядя на дверь, тяжело вздохнул и, опустив голову, покачал ею, запустив затем руки в карманы.       Я сидел на своем месте, вжавшись в кресло. Блять, это что, все из-за меня? Выглядело так, будто эти чуваки отказались подписывать какой-то контракт. А то, как Уэй унижался перед ними говорило о том, что этот контракт был охренительно важным.       Испуганно глядя на Джерарда краем глаза, я даже боялся выдохнуть. Может быть, он забудет, что я вообще тут? Или подумает, что я умалишенный дегенерат и что со мной бесполезно разговаривать? Так уж будет лучше, чем…       Он повернулся ко мне и, скрестив руки на груди и поджимая искривленные злостью губы, посмотрел на меня еще более грозно и гневно, чем на тех парней в кафетерии. — Может быть, потрудишься объяснить, какого черта это было? — Ему явно едва ли удавалось не срываться на крик. Он медленно зашагал в мою сторону, приближаясь к столу, а мне захотелось убежать. — Мистер Уэй, я… — Начал было я, но быстро заткнулся — у меня не было ни единого оправдания, черт его дери! Что мне было ему говорить? — Ты, блять, понимаешь, что ты наделал? — Оперевшись одной рукой о край столешницы, он наклонился ко мне, а я невольно сполз по креслу вниз, даже не в силах отвезти взгляд, чтобы не видеть эти, кажется, даже покрасневшие от злости глаза Джерарда, желающие испепелить меня. — Это уже ни в какие рамки не лезет, Айеро! — Я не знал, что они у Вас… Я не видел, когда они пришли… — Я пристыженно опустил голову и робко забормотал, сжимая потрепанную обивку кресла по бокам от своих ног. — Конечно, блять, ты не видел! Ты сколько в бухгалтерии проторчал, идиот? Мне и так пришлось краснеть из-за того, что графиков диагностики не было, когда они нужны были мне, так потом ты еще и выкидоны такие устраиваешь! — От его крика содрогался весь кабинет, и я почти видел у себя в воображении, как сидящие в офисе менеджеры оборачиваются на дверь, ведущую в коридор, слыша отдаленный крик. — Блять, Фрэнк, я прощал тебе то, что ты творил тут, в офисе, как ты позорил меня перед штатом, но ты понимаешь… - Он, замотав головой, вдруг закрыл рот и отошел от стола, прохаживаясь по кабинету. — Блять, да ты не понимаешь даже, что ты натворил. Какую сделку ты мне сорвал, дебил! — Да Вы… Вы сами виноваты! — Поднявшись со стула, обиженно возразил я. — Вы сами довели меня до того, что я решился на это! — Что? — Он скривился, быстро подходя ко мне. — Я не ослышался сейчас? Я виноват? Ты, блять, серьезно? — Да, серьезно! Вы виноваты! — Я услышал, даже не почувствовал, как в моем голосе задрожали нотки плача. Я был напуган, зол, смущен, обижен и доведен до крайней точки. — Вы вели себя как ублюдок, из-за чего я и делаю все это! — Давай не будем нашу ненависть выносить за пределы компании, окей? Сейчас речь о том, что ты сорвал чертову сделку и испортил репутацию всей конторы! И мою в частности! — Да что Вы говорите? — Морща нос, я сделал шаг вперед, угрожающе надвигаясь на Джерарда. - Нет, это неразделимо! Если бы Вы не вели себя вот так, не делали то, что делали, у меня и не было бы поводов гадить Вам!       Он выдержал паузу. Мы стояли друг перед другом, я гневно сопя, а он — так громко скрипя своими гребаными зубами. Глядя друг другу в глаза, мы уничтожали друг друга, кажется, уже готовые кинуться друг на друга и разбить к чертям друг другу лица. — Как же я тебя ненавижу, — прошипел сквозь зубы мужчина, качая головой. — Я Вас тоже ненавижу! — Выпалил я, всхлестнув руками. — Хочу… — он судорожно, гневно выдохнул, — чтоб ты и дальше портил всё.       Я уже открыл было рот, чтобы парировать, но лишь резко выдохнул. Мое лицо приобрело недоумевающее выражение и я, растерявшись, даже забыл злиться: — Что? … — Ты нравишься мне, вот что! — Смерив меня взглядом, он отвернулся и закатил глаза. — Идиот.       Гнев во мне был раздавлен в пыль смущением в одно мгновение. Я, еще несколько раз глотнув воздуха, словно рыбка, опустил голову и, хлопая ресницами, выдохнул. Он мне, блять, в любви только что признался! Я не знал, как реагировать на это. В своей путанице я не мог никак разобраться, как отношусь к этому. Если по порядку, то он — человек, которого я ненавижу всей душой, верно? Я считаю его мерзким, и его поступки — не менее омерзительными. А значит, его внезапные чувства ко мне тоже… Раздражают меня? Да и вообще он не может испытывать такое искреннее чувство, как влюбленность. Вот, да. Точно.       Подняв голову, я сжал губы и наморщил нос: — Какого черта вообще Вы несете? Нравлюсь? Вам? — Я прыснул. — А ты, блять, поставь себя на мое место! — Он кинул на меня обиженный взгляд, а затем присел на край стола. Долго молчал, а затем, покусывая губу, пожал плечами. — Власть - это, конечно, круто, но это утомляет. С моего появления здесь все были такими послушными, смирными. Я ввел эти тупые правила, загоняя вас в клетки, а вы только и делали, что обиженно бурчали себе под нос и послушно выплачивали все штрафы. Поначалу… Я ликовал, смотрел на всех свысока. А потом мне стало скучно. И тут, мать твою, — он повернул голову в мою сторону, — появился ты. Гребаный герой, который не боялся меня. Конечно, я злился и злюсь на тебя, но это… — Мужчина опустил голову и закрыл глаза на мгновение. — Я не знаю, блять, это так сложно. Мне было невыносимо сложно разобраться во всем этом, распутывать этот… — Он сделал бессмысленный жест руками, глядя перед собой, а затем, разведя их в стороны, обессилено опустил на колени. — Этот клубок блядский. И первым, что мне удалось понять - то, что я не хочу, чтобы ты прекращал это делать. Чтобы ты и дальше крутился постоянно рядом, пакостил. Мы ругались, выдумывали планы мести. — Что Вы, блять, несете? — Грубо фыркнул я. — Если Вы так хотите ненависти, какого хрена водили меня на этот сраный ужин? И потом еще… — Я залился краской. — Эта хрень у Вас? — Да блять, — он вздохнул, — я подумал, что, раз я хочу, чтобы ты ненавидел меня, увидеть тебя равнодушным или даже хорошо — пусть и наигранно — относящимся ко мне докажет мне, что это не влюбленность. Я почувствую скуку или что-то отталкивающее. Но, мать его, я был наоборот… Очарован тобой. То, как ты рассматривал этот сраный ресторан, как глупо нервничал из-за меню. И как забавно ты себя вел, когда напился. — На его губах вдруг заиграла теплая улыбка. — И ты ведь отвечал мне! — Он с упреком посмотрел на меня. — Плакался, как тебе нравится спать со мной, хотя я неприятен тебе. А потом полез целоваться, говоря что-то вроде… — Уэй тряхнул головой, нахмуривая лоб и пытаясь вспомнить мои слова, — что соскучился по моим рукам, что ли. Я плохо помню. И я думал, что все, мать твою, нормально. А потом ты закатил мне какую-то ебаную истерику утром! Какого черта, Фрэнк? — Да потому что, правильно, Вы неприятны мне! — Я опустился на свое кресло и, закинув ногу на ногу, скрестил руки на груди. — Пользоваться тем, что я был пьян, было омерзительно с Вашей стороны! И подлизываться потом в кафетерии! Что Вы там вообще забыли? Никогда не приходите и именно сегодня — на тебе! Или… — Я вдруг распахнул глаза шире, а затем нахмурился, глядя на начальника. — Или Вы это подстроили? Чтобы я Вас героем считал! Точно! Блять, как я сразу не догадался. — Завали, мать твою! — Джерард, оттолкнувшись от стола, повернулся ко мне. — В кафетерии это… — Мужчина снова вздохнул, опуская голову. — Я хотел понаблюдать за тобой. А потом услышал, как к тебе пристают. Сначала подумал, что, вау, класс, да, пусть над тобой поиздеваются, засранец. А потом почувствовал, что злюсь. Типа… Никто больше не смеет задирать тебя. Кроме меня.       Наградив меня уже спокойным, но замученным взглядом, он поджал губы, а затем осторожно начал: — Так что насчет… Не знаю… Типа быть вместе? — Он усмехнулся. — Ненавидеть друг друга. Вчера ты выглядел довольным, и- — Прекратите. — Перебил я его. Поднявшись со своего места, я поднял свою сумку и, фыркнув, направился к двери. — Вы омерзительны.       Выйдя в коридор, я направился к лифтам, потому что мой рабочий день был давно закончен. Джерард не пошел за мной.       Через несколько минут я спустился в холл первого этажа и быстро дошел до поста Боба. Тот, присев на край своего стола, копался в телефоне, но, заслышав мои шаги, обернулся в мою стороны. — Чувак, какого хера? — Он нарочито шумно негодующе вздохнул. — Ты вообще знаешь, как долго мне пришлось тебя ждать?! — Идем. — Сухо бросил я и за локоть потянул парня к выходу. — Мне есть, что рассказать тебе. — В чем дело? — Его голос утратил недовольство и усталость и теперь звучал обеспокоенно. Прежде он специально нехотя плелся за мной, чтобы показать, что он устал меня ждать, но теперь ускорил шаг, чтобы заглянуть в мое лицо своими полными волнения голубыми глазами. — Что-то случилось? — Напьемся сегодня. ***** — Ну и чем ты недоволен? — Сделав большой глоток пива, Боб с громким стуком опустил бокал на стол. — Это же круто, что он втюрился в тебя! — Да уж, очень круто… — Закатил глаза я, в который раз роняя голову на руки, уложенные на столешнице, и срываясь на тяжелый вздох. — Да нет, я серьезно! — Он слабо толкнул меня в плечом и закивал. — Серьезно круто. Почему бы тебе этим не воспользоваться? Он так и будет тебя кормить, и возить на своей тачке, и… Ну, ты же говоришь, что тебе нравится с ним трахаться. Может еще повысит, деньги ведь лишними не будут. Или вообще закроет все твои кредиты. — Он пожал плечами.       Я хмуро посмотрел на друга, в его глаза. Я был бы искренне рад, что Брайар отреагировал на все нормально, на все детали моего рассказа о последней неделе с Джерардом, если бы я не был разбит. И я не знаю, почему. Мне было супер дерьмово. Не сложно догадаться, что виной тому было признание Уэя. Его гребаный монолог, который он, словно ведро помоев, эгоистично вылил на меня. Его, наверняка, больше не терзало то, что он скрывал. Теперь это терзало, мучило и грызло изнутри меня. Почему? Я не знаю.       Наверное, во-первых, мое мировоззрение было надломлено - тот, кого я считал последним уродом и ублюдком, испытывал искренние светлые чувства, на самом деле оказавшись неплохим парнем. Несмотря на странный фетиш на агрессию… Сюда же вписывался и второй пункт — мне было стыдно за то, каким я его считал, за то, как я себя вел. В-третьих, я ведь по-настоящему разбил чье-то сердце, верно? Пусть это и Джерард. В-четвертых, теперь, даже после последнего желания, я не смогу отвязаться от него. Я так и буду думать о том, что я ему симпатичен. Пятое и, наверное, самое важное: я не знал, как мне к нему относиться. Не понимал, что я чувствую к нему. Не понимал, что мне следует сделать теперь.       Я усомнился в своей ненависти к нему настолько, что уже не считался с ней, как с правдой. При этом, он просто не может нравится мне тоже, просто никак. Такого не может быть. С чего ему вдруг нравится мне? Из-за того, что он накормил меня? Был добр со мной весь тот вечер и, ну… Кхм, типа ночь тоже. И что сегодня в кафетерии помог аж трижды, избавляя от обидчиков, от смущающих разговоров вокруг, ну и денег он мне дал. И в первый раз, занимаясь со мной сексом, он не был груб. И сегодня не наказал меня. И вообще давно не наказывает…       Блять, Фрэнк, нет! Стоп! Это не повод, чтобы влюбиться. Этого недостаточно. Поводов ненавидеть его у тебя гораздо больше, ведь так? — Я не понимаю, почему я вдруг настолько резко перестал испытывать ненависть к нему. — Я проговорил это, глядя перед собой и качая головой, тише, чем хотел, но этого было достаточно, чтобы сидящий рядом друг услышал мои слова. — Прекрати, чувак. Ты никогда не был особо агрессивным, и ненавидеть кого-то — не в твоем стиле. Ты добрый и незлопамятный. — Он махнул рукой, призывая официантку заменить его опустевший бокал. — Ты типа хиппи, знаешь. Мир во всем мире. Что-то такое. — Думаешь? — Я с сомнением посмотрел на него. — То есть… Думаешь, это нормально после того, что он делал? — Ну, а чего? Он тебе вообще в любви признался, а сколько раз ты его нахуй посылал и обзывал? — Ну… - Я, вздохнул, неоднозначно пожал плечами. — Не знаю даже. И что мне делать-то? — Да говорю же! Воспользуйся этим! — Он хлопнул меня по ссутуленной спине так, что я аж подпрыгнул на стуле. — Отношения с ним будут круто! — По-моему, дерьмово так поступать. Пользоваться его чувствами, все такое. - Я, вздернув бровь, поджал губы и взглянул на друга, наконец вспомнив о том, что мой бокал с пивом стоит почти нетронутый. — Да и как это сделать после того, как я послал его снова? — Да так и делаешь. Ты же знаешь, где он живет? Ну вот и заявись к нему, типа, вот он я, возьми меня. — Он засмеялся, но, встретившись с моим недовольным взглядом, смущенно прочистил горло и притих. — Это неправильно, так делать. — Чувак, все вокруг поступают дерьмово. От того, что ты однажды откажется так сделать, мир лучше не станет. Никто и не заметит, как ты переметнешься на сторону «неправильных». — Он грустно усмехнулся. — Все всеми пользуются. С тобой что ли всегда каждый раз круто поступали? Тебе есть ради кого совесть чистой оставлять? — Я все еще сомневаюсь. Что если я не смогу? Что мне вообще следует делать? — Блять, ну ты серьезно что ли? Что ты там не сможешь? Берешь и делаешь то, что хочешь, наплевав на свои переживания и мораль, которая преступает твоим желаниям. Хочешь трахаться с ним — трахайся. И всё. — Он развел руками, глядя на меня с видом познавшего истину монаха. — Ну… В любом случае, мы ведь и расстаться если что сможем. — У него удалось. Он соблазнил меня и уломал. Выпрямившись на стуле, я задумчиво покусывал губу, рассматривая стол. — Действительно, чего я еще парюсь? Говоришь, пойти сейчас к нему? — Да. — Боб с довольным видом кивнул. — У меня завтра выходной, ты помнишь? И он знает об этом, мне кажется. То есть, может быть, он не позволит мне уйти… — Ну вот и останешься. Ради защиты, бабла и секса можно и потерпеть, немного. Вряд ли тебе будет там так уж дерьмово. — Ну да. — Я согласно кивнул. Помедлил еще минутку, затем осушил залпом стакан и решительно поднялся из-за стола. — Тогда я пошел. — Давай, чувак, удачи.       Мы обменялись рукопожатиями и долгими взглядами. Я — благодарным, а он, не знаю, как будто с гордостью смотрел на меня. Или с надеждой. Или я, блять, не знаю, этот чувак странный. Наверное, поэтому он и мой друг.