Поцелуй ее был холоднее льда, пронизал его холодом насквозь и дошел до самого сердца,
а оно и без того уже было наполовину ледяным.
Г. Х. Андерсен, «Снежная королева»
2188_11_05 // TAYSERI WARD, Citadel System, Widow System
— …Позавчера, — сказала Вания, облокотившись о стойку. — Этот мужчина пришел после трех. Взял виски с колой, сел вон туда, — она показала в глубь зала длинным когтистым пальцем, — а потом стал расспрашивать про фата-моргану. — Про фата-моргану? Точно? — Если не веришь — вызывай на допрос. Вания щелкнула мандибулами: засмеялась. Знала, что Кольят — коп; знала, что у него не было ни повестки, ни ордера на арест. Кольят мог бы оскорбиться, но вместо этого подумал, что Вания очень милая. — Ты как актриса, — сказал он. — Из «Покорения Менае». А про себя помолился Арашу, чтобы Вания не спросила: «Какая?», ведь в этом фильме было шесть героинь. И пусть Кольят помнил и мог различить их костистые лица, он понятия не имел, какая актриса милее всего по туринским стандартам и сравнение с какой больше всего польстит. — Какая актриса? — спросила Вания. И поставила перед Кольятом грейпфрутовый сок с веточкой свежей мяты. Была середина рабочей смены. Над столиками полупустого зала мерцали таблички с рекламой. У танцевальных шестов вился слабый белесый дымок. Прожекторы, мигавшие за стойкой, выхватывали из тумана то голый череп в алых разводах, то трехпалые руки: это Вания делала «Биотический взрыв» для девицы за соседним столом. Кольят запоздало сообразил, что она похожа на Найрин Саннус, заместительницу командира, и когда он сказал об этом, Вания засмеялась, будто услышала самый глупый комплимент на свете. Ох и не везло ему с девушками! Прехорошенькая Кинара, которую он водил в азарийский ресторан, наслаждалась свободой и не спешила сковывать себя обязательствами. Анна, проходившая свидетельницей по делу о краже в сувенирном ларьке, любезно сказала, что Кольят очень хорош собой, но увы — ее не привлекают мужчины другого вида. С Марицей вышло наоборот: как выяснилось после двух долгих и страстных свиданий, ей просто очень хотелось попробовать дрелльский пот. Стивенс? Он больше ей не писал. Йондо? Подумав о том, чем кончилось то знакомство, Кольят помрачнел и напомнил себе, для чего зашел в бар. Флиртовать с Ванией? Нет. Шепард попросила его держать ухо востро и немедленно сообщить, если станет известно хоть что-то о фата-моргане. Вот Кольят и держал. — Слушай, — он подозвал барменшу, — что вы ему сказали? Ну, тому человеку, что спрашивал о… — А ничего, — отмахнулась Вания. — Раньше бы в «Анаконду» отправили, но Сарши давно запретил. Сказал, что фата-морганы нет больше. Была у него какая-то странная история — одна из его девчонок то ли сбежала, то ли в заварушку попала, нашли или нет, не знаю… — То есть фата-морганы совсем нет? — Ну, — кивнула Вания. — Может, кто держит в другом районе, да только мы не в курсе. Кольят задумчиво пожевал губу. — А зачем ищет ее — говорил? — В смысле — зачем? Ширяться. Или перепродать. Что об этом болтать? И так же все понятно. Кольят открыл было рот, чтобы сказать, что нет, с фата-морганой ничего не понятно, — но вовремя сообразил: для Вании это такая же дурь, как и любая другая. История интенданта Талида, пускавшего слюни от неразделенной любви на глазах у Кольята, окончилась для нее так же, как и для любого обывателя на Цитадели: проворовался, был арестован, сел. С политиками бывает. Потом Кольят открыл рот, чтобы сказать, что он на работе еще и не таких дураков видел, — ему попадались неудачливые убийцы, болтавшие о своих жертвах в оружейных лавках, мошенники, хваставшиеся обманными схемами на допросах, и горе-блогеры, описывавшие свои подвиги в сети, — но прикусил язык: сообразил, что не время для глупых рабочих баек. — Как выглядел тот мужчина? — Со светлой кожей. Черноволосый. Волосы собраны в хвост. И вот такого роста. Вания протянула руку. Мужчина был ей по плечо — чуть пониже Кольята. — А вместо рук — протезы. Дешевые, не «Серафтех». И не военная разработка. — Будет голо — узнаешь? Вания закатила глаза. — Я не расистка, ты не подумай, но неделю назад я приняла инспектора из надзора за повара с нашей кухни. А повар с нами два года. Тебе повторить? — А можно «Лонг Айленд»? — Минуту. Вот было бы фото, подумал он, пока Вания доставала бутылочки с алкоголем. Или короткое голо… В баре же пишут видео? Хоть бы глянуть глазком. Кольяту — с его дрелльской памятью — хватило бы и короткого клипа. Он задрал голову, высматривая пуговки камер, но те были надежно запрятаны между балками перекрытий. — Даже не думай, — фыркнула Вания, протягивая бокал. — У меня нет доступа к камерам, я же не безопасник. Да и ты, знаешь, не Бласто. — И ладно, — сказал Кольят. — Бласто видела, какой ловелас? По любовнику в каждом фильме. — А ты не такой? — опять засмеялась Вания. Кольят сделал вид, что обиделся. — Нет, я однолюб. А ты видела «Бласто 9», который «Ветер надежды»? — Нет. — Так пойдем в кино. Зная мою удачу, она сейчас скажет, что у нее есть партнер, мрачно подумал Кольят. Или что — «не подумай, но…» — ей нравятся лишь турианцы. Или что все копы — ублюдки. Или что Вания из религиозной секты, где секс с иноверцами под строжайшим запретом. — В среду после семи, — сказала Вания. Похоже, она не состояла в религиозной секте и даже не считала Кольята ублюдком. — Будет тебе удобно? — Отлично, — заверил Кольят. Шло время, и в бар стекались люди, у которых закончилась смена. Обсуждали зарплаты, обмывали проекты, пили за выходные, хвастались платьями, сплетничали о блогерах, ругались из-за политики, и Кольят пару раз выловил из общего шума имя Билала Делла, нового интенданта Закеры, волуса, миллионера, плейбоя и благотворителя, который объявил бой «серым» ларькам с фастфудом. Где-то в глубине зала выпал бокал из чьих-то неловких пальцев; брызнули звон и осколки, а следом за ними — громкий и басовитый смех. На соседний с Кольятом стул взгромоздился батарианец и попросил «Секс на пляже»; он стянул галстук и расстегнул офисную рубашку, словно уже отдыхал где-нибудь на Бекенштейне, и выкатил колесом грудь с четырьмя сосками. По левую руку села азари в модном комбинезоне из блесток, и Кольят поджал ноги, чтобы под стойкой хватило места для розового рюкзачка с голографической надписью «Дарите друг другу счастье». Кем был мужчина, искавший фата-моргану? Где он сейчас? Спрятался в дальнем углу и выжидает момент, чтобы спросить у бармена, не появилась ли фата-моргана в продаже? Кольят повертелся на месте, задев азари локтем. Он не увидел никого, похожего на описание, но — с другой стороны — поди рассмотри в толпе… А может, мужчина в «Логове Коры»? Или на сером рынке на пятом этаже, где собирается всякий сброд, включая жуликов, контрабандистов и мелких наркодельцов? А что, если он уже успел найти дозу? Кольят высосал остатки рома из молотой крошки льда. Знает ли он, что фата-моргана может — буквально — свести человека с ума? А если знает — то кто его жертва? Подружка? Соседка по лестничной клетке? Политик? Блогер? Кинозвезда? А что, если он покупает не для себя — а для преступного синдиката? В отличие от удачливого ловеласа и супергероя Бласто, Кольят не был Спектром, а значит, не мог заставить владельцев «Полосатой медузы» раскрыть персональные данные посетителей бара без уголовного дела и целой кучи бумажек. Но Ирма Шепард — могла.2188_11_05 // KITHOI WARD, Citadel System, Widow System
Боль взрезала Ленгу грудь, выбила из него крик. Он отшатнулся и опустил взгляд, ожидая увидеть рукоятку ножа, торчащую между ребер, но нет — ни раны, ни крови; а под сердцем саднило. Может быть, это разряд от неисправного шокера выстрелил в его руку? А что там Шепард? Жива? Паника навалилась на Ленга, как перегрузка на тренажере космического десанта, и поле зрения сузилось до бледного носатого лица. Да, жива — вон хмурится лоб и едва дрожат плечи… Ленг отвел взгляд, стараясь дышать ровно и глубоко, нашаривая рукоять пистолета непослушным протезом. Роллами отравился, что ли, вяло подумал он. Догадывался, что просрочены. Так зачем съел? Дурак. Встал, держась за перила. Думал, что проблюется, однако желудок, устроивший бунт, уже присмирел, и тошнота отступила; Ленг просто харкнул, сплюнув вкус желчи вместе с густой слюной. Где тут аптечка? Ленг не видел ее, лазая по шкафам, но зато вспомнил про бар, полный цветных бутылок. Ладно, хуй с ними, с таблетками. Глоток виски пойдет. — Я вернусь — и продолжим, — хрипло сказал он Шепард. — Подожди меня тут. Тело — чужое: ждало слабины, чтобы осыпаться на пол бесформенной грудой мяса. Ленг спустился по лестнице, чудом не навернувшись на высоких ступенях, распахнул дверцу бара, выхватил первую же бутылку — сок, вторую — сок, третью — да блядь, сколько же можно сока! — нашел в углу ром, щедро плеснул в стакан и заставил себя опрокинуть его парой больших глотков. Не сразу, но полегчало. Сердце вошло в привычный ритм, легкие перестали гореть, зрение обрело четкость, и мысли, скакавшие в голове, вернулись к тому, ради чего он пришел: вырыванию ногтей; иероглифу «сука», начертанному на белой спине острием боевого ножа; ожогам от сигарет; визгу электропилы, впивающейся в кость… Ленг налил второй стакан, заляпав барную стойку. Он понял, что пришел зря. Он мог отрезать Шепард язык и пришпилить его к груди, но это не принесло бы ему ни лычек, ни наград. Он мог отпилить Шепард ноги, но это не вернуло бы ему собственные конечности, которые он в свое время так легко и бездумно обменял на обещание первоклассных протезов. Он мог выжечь Шепард глаза, но публикации новостных сайтов, портрет в учебниках современной истории и обложка журнала «Тайм» c подписью «Человек года» были вне его власти. Он мог оттрахать ее хоть шокером, хоть пистолетом, хоть рукояткой ножа, хоть в пизду, а хоть в зад, но тогда — в душе, скованный и избитый — он уже кончил, когда пальцы Шепард требовательно сжали его член и пощекотали мошонку. Все, что случилось, — случилось и прошло. Все, что было упущено, — безвозвратно пропало. Ленг выгрыз свободу на станции «Лазарь», чтобы рискнуть ей — и ради чего? Ради мести и кровавых фантазий? Шепард нужно убрать, быстро и без лишних слов, как он и обещал Призраку несколько лет назад: пулей в лоб, ножом в сердце. И уходить отсюда. Чтобы не облегчать работу СБЦ и Спектру, которого, вне сомнения, Совет Цитадели назначит расследовать возмутительное убийство самой Шепард, Ирмы Дж., Ленг сполоснул стакан после третьей порции рома и поднялся по лестнице к произведению искусства. Его встретил прямой взгляд из-под тяжелых век: Шепард пришла в себя и, запрокинув голову, прижалась затылком к выступу на скульптуре. Под окровавленной майкой ровно вздымалась грудь. Между ног задорно торчала черная ручка шокера, и, если бы не кровь, не плоскогубцы и не пила для костей, кадр был бы — точно из порно про маньяка-сантехника, ворвавшегося в квартиру к заносчивой суперзвезде. Но вместо шокера, правда, он бы вставил вибратор, и Шепард с мольбой стонала бы, елозя по ковру задом… Отбросив фантазии, Ленг сел рядом с ней на корточки. C третьего раза сумел подцепить рваный край липкой ленты, дернул его на себя. — Почему… — начал он. Почему что? Почему Призрак потратил миллиарды кредитов на твой труп, а не мои протезы, которые не отключились бы после исхода Жнецов? Почему ты оставила меня в живых на «Кроносе»? Почему ты лично пришла посмотреть на меня в больнице? Почему ты спасла меня от пыток Барнвуд — это вышло случайно или вы спелись с ней, как две лживые сучки? Почему ты дрочила мне в душе, хоть были другие способы поставить мне жучок? Почему ты позволила убежать нам с Налани, хотя для того, чтобы стереть шаттл в пыль, достаточно было одного залпа из орудий «Нормандии», одного слова, одного взмаха руки? Почему ты преследовала меня на «Лазаре»? Почему ты оставила меня на «Лазаре»? Почему вообще — ты, на плакатах, в газетах, в магазинах игрушек, в моих снах, в моей голове?.. — Я видел твою коллекцию, — Ленг кивнул в сторону спальни. — Пошленько, но очень мило. Там нет моих вещей. Ни одной. Почему? Шепард выпадал случай пополнить свою коллекцию уже дважды: на «Кроносе», когда она молча и деловито, без ненависти и злобы проткнула Ленга резотроном и носком армейского ботинка отбросила в сторону его боевой нож, и на «Лазаре» после того, как вырубила Ленга ударом пистолета по левому виску. Может, ей не хватило времени, чтобы обшарить его каюту на «Кроносе»? Или предлога, чтобы сделать это одной, скрыв от подчиненных недостойную офицера страсть? Может, она не считала Ленга достойным трофея соперником? Или — как знать — не считала его побежденным? Шепард молчала, и Ленг сжал ее подбородок — крепко, что было сил. — Отвечай, — потребовал он, тыкая пальцем ей в губы. — Я ведь еще не отрезал тебе язык? Шепард посмотрела на него — это был долгий, блестящий взгляд, тягучий, словно смола, — и взяла его палец в рот. Твою мать! Ленг, размахнувшись, наотмашь ударил Шепард по лицу. Взметнулись черные волосы, дернулась голова, тело обмякло — но ненадолго: Шепард выпрямилась, насколько позволяли веревки, и посмотрела на Ленга снова. — Я и забыл, какая ты потаскуха, — плюнул он. Ему показалось, что Шепард пожала плечами: мол, да, я такая, и что? Ленг ударил ее опять. С чего он решил, что Шепард ответит ему? Эта высокомерная сука, которая издевалась над ним в больнице? Эта лицемерная пизда, которая наверняка подстроила пытки в тюрьме, чтобы спасти его от палачей и постоять красивой в белом кителе с золотыми лычками? Эта тупая блядь, которую даже изнасиловать-то не вышло: там, на «Лазаре» она потекла, и раздвинула ноги, и застонала под Ленгом, словно у нее уже тысячу лет не было мужика? Славная ебля напоследок, чтобы было, что вспомнить, — вот единственное, что Ленг может от нее взять. Ленг встал, и ему пришлось немного согнуть колени, чтобы, вжикнув ширинкой, тыкнуть членом в лицо, запечатленное на обложке «Тайм», и оставить головкой соленые липкие пятна на подбородке Шепард; на ее левом виске; на вспухшей от пощечины скуле. — Будешь кусаться — умрешь беззубой, — пригрозил он, проводя по ее тонким сухим губам, и сразу толкнулся внутрь. Шепард издала короткий и сдавленный звук. Он мог означать и «да», и «нет», и «боже, какой большой», и «пожалуйста, прекрати». Ленг минеты не слишком любил. Слюняво, и зубы рядом, и, только воткнешь член поглубже и найдешь нужный ритм, сразу же начинается: «Ой, погоди, тошнит», но Шепард не протестовала, когда он схватил ее за волосы на затылке и притянул к себе. Когда Ленг собирал свои волосы в хвост — или дрочил, не замотав ладонь полотенцем, — волосы застревали в сочленениях «граблей». Но сейчас ему это нравилось. Он хотел, чтобы клок Шепардовых волос остался в его руке. — Лучше соси, — приказал он, оттопырив губу. — На Омеге я за такую работу не дал бы и трех кредитов. Ленг соврал: ни одна проститутка, похвалявшаяся умением доставлять наслаждение ртом, не сравнилась бы с Ирмой Шепард, и ни одна элитная азарийская блядь, продававшая ночь с собой по цене звездолета, не стоила бы свободы и жизни, которыми он рисковал сейчас. Но риск был оправдан: кто еще, кроме Ленга, мог похвастаться тем, что ебал первого Спектра от Альянса Систем, героиню галактики, «человека XXI века» по версии журнала «Тайм», и тому подобное, и так далее? Криос, некстати подумал Ленг — и холодок пополз по спине, как струйка грязной и вонючей воды. А ведь где один ксенос, там, наверное, два или три… Со сколькими она трахалась? И с кем? И когда? Он дернул Шепард за волосы и вытащил поникший член из ее лживого рта. — Не подцепить бы от тебя каких-нибудь дрелльских вшей. — Не надо, — сказала Шепард хрипло и как-то покорно, не глядя Ленгу в глаза. — Не надо чего? — зло спросил Ленг. Обзывать шлюхой и подстилкой для ксеносов? Припоминать ей дрелльского ебаря? — В последние два года я была близка только с одним мужчиной. С тобой. Что? Это Шепард, что ли, на светлый лик которой дрочит половина галактики любых пола и расы? Врешь, хотел сказать Ленг, лживая ты пизда — но Шепард провела языком по его влажному члену, словно пробовала на вкус экзотический леденец, быстро и целомудренно чмокнула его в головку и принялась за работу еще усердней, чем прежде. Ленг вздрогнул всем телом — спазм удовольствия прошил его плоть разрядом слабого тока и выбил из головы лишние мысли про ксеносов, вшей и шлюх. — Вот молодец. Такой ты мне больше нравишься, — мстительно выдохнул он, и Шепард благодарно застонала в ответ. Может быть — погодите! «Что, мужика давно не было?» — «Такого, как ты, — давно». Ленг засмеялся. Он смеялся так сильно, что заболело под ребрами и закололо в боку, и его член, выскочив изо рта Шепард, покачивал перед ее лицом красной блестящей головкой. «У нас был… Момент близости в душе». Вот что Шепард сказала Налани — там, на станции «Лазарь». Они стояли на галерее, а Ленг подслушивал у двери. «Кай сказал, что я не в его вкусе». «В последние два года я была близка только с одним мужчиной». «Только с одним мужчиной. С тобой». Вот же ответ, которого Ленг так ждал. — Так ты влюбилась, да? Ну разумеется, как же Ленг сразу не понял: Шепард втрескалась в него по самые уши, еще тогда, на Земле, когда он, прикованный к инвалидной коляске, послал ее к черту со сделками, протезами и адвокатом. Но Шепард же солдафон. Что ей было делать — слать передачки в тюрьму, рисуя на открытках сердца, и навещать его, напялив вечернее платье с вырезом до пупа? Эта история с фата-морганой — очень удачный предлог вытащить его из «Майами» и забрать на «Нормандию». Вот почему Шепард возилась с ним. Вот почему преследовала его. Вот почему позволила Ленгу сбежать — там, на «Лазаре» после того, как Ленг как следует ее отодрал. Ох уж глупые женщины — сделают имя, карьеру, галактику, может, спасут, — но хотят мужика, который не церемонится с ласковыми прозвищами и пожатиями рук. Глупая, хорошая Ирма. Ленг нежно — или казалось, что нежно, — погладил ее силиконовым пальцем по распухшей скуле. — Хочешь меня? Проси. — Хочу, — выдохнула Шепард. — Что? — с издевкой переспросил Ленг. — Громче, не слышу. — Трахни меня, — повторила Шепард, вздергивая подбородок. — Громче! — потребовал Ленг. Он сжал кулак, собрав волосы Шепард в искусственной пятерне. — Выеби меня! — крикнула она, и судорога тяжелой волной прокатилась по телу Ленга: от макушки и до головки члена. — А волшебное слово? Прости меня, Кай. Накажи меня. Трахни меня, пожалуйста, умоляю тебя, я умру без твоего члена. Дрогнул уголок ее рта. — Трахни меня сейчас же. Это приказ, солдат. Ленг навалился на Шепард и с рычанием впился в соленые вспухшие губы. Делись куда-то веревки, нож, плоскогубцы, орехоколка и пила для костей; пропали штаны, исчезла кровавая майка — Ленг подумал об этом, кусая Шепард за коричневый твердый сосок, и тут же выкинул из головы. Ноги Шепард — на его бедрах; руки — на швах, там, где в живую плоть прорастает пластиковый суррогат; два человека слиплись, как половинки магнита, сошлись с чавканьем и влажным шлепком, сомкнулись, как шлюзы кораблей в холодной и безразличной тьме. Суммарное притяжение их тел искривило пространство и растянуло секунды до миллионов лет. Ленг пересек горизонт событий и падал, падал, падал — пока не достиг эпицентра. Оргазм был первым глотком воздуха после глубокого погружения в воду. Моментом необыкновенной ясности после рискованного маневра. Секундой, когда во время долгой, опасной и утомительной схватки ты понимаешь, что победил, и по глазам соперника видишь, как он — с недоверием, с ужасом — осознает свою неизбежную смерть. — О, Кай, — выдохнула Ирма. — Кай, мой хороший мальчик. — Правда? — с надеждой спросил Ленг. И тут же сообразил. Мир Ленга дрогнул, качнулся, помедлил — недолго, всего мгновение — и разом перевернулся: очная ставка с Налани, фата-моргана, «Лазарь», странный укол в бедре. Это не Шепард влюбилась в него. Это влюбился он. За ширмой кровавых фантазий о пытках фата-моргана проклевывалась из лекарства, пускала в его мозгу корни, прорастала во сны — как вирус, нет, как сорняк, как страшный гриб-паразит, который ведет муравьев на верхушки травинок… Сердце болело так, будто в грудную клетку вонзили боевой нож — и провернули там. Дышать было нечем, словно из комнаты выкачали весь воздух. Лицо Шепард — все в крови — расплылось перед глазами. Кто посмел?.. А, да, это он. Как он смог поднять на Шепард руку, зачем? Хотел убить ее; вот почему. Но при этом любил ее больше всего на свете. Нужно было немедленно помочь ей. Нет, нужно было взять нож, валяющийся на ковре, и разом покончить с этим. Но пальцы его не слушались — нож выскользнул из руки. — Дыши, — сказала Шепард, массируя его затылок кончиками пальцев. — Вместе со мной: раз, два. Все будет хорошо. Помятая, окровавленная, с алым распухшим ртом — она была самой красивой и самой желанной из женщин, которых Ленг когда-либо встречал.2188_11_05 // ZAKERA WARD, Citadel System, Widow System
— Частная парковка на сорок втором этаже Южной Башни Тиберия недоступна. Выберите публичную парковку или попробуйте позже. Кольят с досадой цокнул языком. Ткнул в публичную парковку бульвара Сильверсан — ту, что ближайшая к южной башне, — плюхнулся на сидение, задел рукой дверь и взвыл, как раненый варрен. — Не бейте кэб, — сказал ВИ, и на экране нахмурилась нарисованная рожица. — Иначе мне придется вызвать офицера СБЦ. — Я и есть офицер, — простонал Кольят, потирая ушибленный локоть. — Едем мы или нет? Побыстрее давайте! — Мы отправляемся, — подтвердил ВИ. — Я выбрал самый оптимальный маршрут с учетом дорожного трафика, ремонтных работ на трассе и ограничений по скорости. Время в пути составит… Кэб взмыл, и Кольят, откинувшись в кресле, по десятому разу проверил окошко чата. «добрый день! у меня есть новости, но я бы предпочел не писать о них в чате. можно, я приеду сейчас и расскажу все лично?» Доставлено, но не прочитано: Шепард уже три часа не выходила онлайн. Ехать к ней без приглашения было, конечно, глупо, но Кольят был так взвинчен, что все равно не смог бы, вернувшись домой, принять душ и задремать под подкаст. Что самое страшное, что с ним может случиться? Потопчется под закрытой дверью и поедет назад. За окнами кэба мельтешили огни, указатели, вывески, неоновые щиты, и так же лихо неслись его мысли, подстегнутые коктейлем, напрыгивали друг на друга. Кем был тот мужчина, искавший фата-моргану? Что стало с Джорамом Талидом? Найден ли Натан, давший ему наркотик? В какой кинотеатр сводить Ванию на «Бласто»? Знает ли Сарши, бывший босс Йондо, что стало с его шестеркой? …Пахнет мочой. Пахнет кровью. Кольят проверяет пульс снова, зная, что бесполезно — Йондо мертвее мертвых. Йондо не очень жалко. Она нарушала закон и продавала наркотик. Жалко карьеру. Кольят очень много работал, чтобы закрыть испытательный срок и получить должность в СБЦ после нелепой попытки стать наемным убийцей. Выговор. Увольнение. Разочарование Бейли. Кольят бьет кулаком в пол. Дзинь! — капсула катится прочь. Капсула с фата-морганой. И тут его осеняет; он знает, кто поможет. Он знает, кому позвонить. Кольят тряхнул головой, отгоняя картину. Дело о смерти Йондо повисло на шее какого-то офицера, дежурившего в доках в тот день, и через полгода сгинуло в секции «Не раскрыто»; именно так, как обещала Шепард, когда Кольят позвонил ей, держа на коленях еще не остывшее тело. Позже он завернул капсулу в три слоя хрустящей бумаги и спрятал в недрах макета ханарского корабля, а тот передал на «Нормандию» в подарочной упаковке. «Хрупкое», сказал он. «Я нежно», ответила Стивенс, принимая коробку. Интересно, как Стивенс? И не разбилась ли капсула? А если доехала в целости — то вышло ли у Шепард отдать ее на анализ и выяснить, как эта штука компостирует жертвам мозги? И не написать ли Джемме Стивенс еще раз? Чувство вины проснулось, заворочалось у Кольята в кишках, как прожорливый червь-паразит. Он ведь использовал Стивенс, как наркоторговцы — курьеров, думающих, что разносят блины, стейки из онтаромских коров и соленый картофель фри… Я просто сделал, как Шепард просила, подумал Кольят, потирая живот. С коробкой — ее идея. И вообще — это она ведь втянула меня в историю, взяв на допрос Талида — без адвоката, без протокола, с нарушением регламента. Бейли был рядом, кстати, и он не возражал. С другой стороны — как ты возразишь Спектру? Спектры же выше закона. А значит, Кольят, помогая ей с фата-морганой, тоже был выше закона: хоть капельку, хоть чуть-чуть. Чего тут переживать? Червь стих, напоследок тыкнувшись зубастой мордой в желудок, и Кольят, помассировав бок, открыл расписание кинотеатров на ближайшую среду.2188_11_05 // KITHOI WARD, Citadel System, Widow System
Шепард скрылась за дверью, и тяжелые струи воды ударили в кафельный пол. Звук был глубоким, шершавым, похожим на белый шум — эхо Большого взрыва; он убаюкивал Ленга тысячей голосов, пронесших свое послание сквозь пространство и время. Все будет хорошо, нашептывали они, все будет хорошо, всебудетхорошо, всебудетхршшш, всбудшшш, шшш, шшш, тише, тише, шепард, дыши… Пиздец, подумал Ленг. Доктор Джонс, приставленный к отряду «фантомок», долго и многословно рассказывал про фата-моргану, называя ее то витамином для укрепления отряда, то вакциной от дезертирства, то прививкой от слабины. Босс был честнее: он говорил, что фата-моргана — это ответ Жнецам. Как индоктринация, но в десять раз слабее. Как клин, чтобы выбить из головы зов пришельцев. Не время медлить, не время быть чистоплюями; победа в этой войне требует сложных решений, рисков, изобретательности и, разумеется, жертв. Поколебавшись, Ленг согласился: и на протезы, и на фата-моргану. Ленг чистоплюем не был. А теперь он был щепкой, отлетевшей под ноги, пока вырубали лес; строчкой в графе «сопутствующий ущерб»; хаском наподобие тех, что висели на пиках, глядя в пустое небо бельмами вместо глаз. Почему Ленг, видевший Пола Грейсона и труп Жнеца на станции «Кронос», ни разу не думал, что жертва — это он сам? Шум стал неровным, отрывистым; Ленг не видел, но представлял себе, как струи хлещут по телу и уносят следы подсохшей спермы и крови в розовый водоворот между женских ступней. Однажды Ленг зарезал азари коммандос в ванне — крышкой консервной банки, неровным, взлохмаченным краем с крошечными веснушками ржи. Он мог бы зарезать и Шепард. Без промедления. Сейчас. Пока она взбивает шампунь в волосах, собранных на макушке, и пена ползет по ее рукам, капая с острых локтей. Ленг вспомнил «Майами», душ, прикосновение шелкового платка и на мгновение опустил веки, а когда он открыл глаза, Шепард уже стояла над ним в свежей рубашке навыпуск и клетчатых штанах. На скулах — пятна румянца. На плече — влажный жгут волос. — …Мыться? — повторила Шепард. Ленг безразлично пожал плечами. — Ладно. Тогда идем есть. Шепард спустилась первой, включив по пути «умный дом». Ленг помедлил немного, встал с пола, где сидел, прислонившись к стене, и пошел по влажным следам от босых ног на полу. Не удержался и посмотрел в дальний конец галереи: там, где стояла скульптура, все еще лежали и нож, и пистолет, и клещи, и пила для костей, и провод, и остатки веревки, и майка с кровавым пятном, и Ленга замутило, как человека, который, мучаясь сильным похмельем, пытается восстановить детали вчерашней лихой вечеринки. Шепард уже забрала пакет, оставленный у двери. В светошумовой гранате не было резиновой картечи, так что еда не пострадала, и Шепард разложила ее по двум керамическим мискам, щедро присыпав ореховой крошкой и сбрызнув мятным сиропом. Запахло холодной лапшой, томлеными овощами, кунжутными семенами и сыром. — Кофе? — спросила Шепард. — Хорошо, — сказал Ленг. — С молоком или черный? Разве тебе не все равно, устало подумал он. — С молоком. Шепард кивнула. Кофемашина взревела: должно быть, молола зерно. — Где тело курьера? — В шахте. — Какой? — Вентиляция. — Помедлив, Ленг добавил: — Надеюсь, ты любишь трупный запах. — Тут везде очистители. С трупом я разберусь. Достанешь палочки? Кажется, я их оставила в пакете из-под лапши. Ленг надорвал хрустящий конверт и вытряхнул палочки на стол. Это были самые дешевые приборы из фаст-фуда с дюжиной мелких заноз, не страшных «граблям», но чувствительных для человеческих пальцев, и Ленг подумал, что воткнет их Шепард в глаз, как только она развернется и подойдет к нему. Шепард развернулась и подошла к нему с чашкой кофе в руках. Это был сон, самый худший из снов, когда за тобой погоня — и ты не можешь бежать, когда ты тонешь — и не можешь дышать, когда ты хочешь проснуться, но не понимаешь, как; Ленг видел такие в избытке в госпитале на Земле, и, все еще сжимая палочки в кулаке, что было силы ударил себя по бедру, туда, где протез врезался в рубцеватую плоть, и зажмурил глаза, почти надеясь, открыв их, увидеть кусок побеленного больничного потолка, экран с голосовым меню, окно с частоколом высоток за ним и инвалидное кресло, умеющее по команде выдвигать санитарное судно, — и сморщился от удара. Нет, он не мог очнуться — потому что не спал. — Что тебе нужно? — спросил Ленг, задыхаясь. — Что, вы запрете меня — ты и эта Сухвиндер — в клетке — как собаку? Будете изучать — глядя, как эта дрянь компостирует мне мозги? «Ленг, сидеть», «Ленг, стоять», «голос», — он засмеялся, но тут же закашлялся, подавившись воздухом, горячим, словно свинец. — «Ленг, вот пистолет, вышиби себе мозги». — Ты знаешь, что я не буду этого делать. — Да? А почему нет? Не хочешь делиться? Нужен личный убийца? Чтобы не пачкать руки о тех, кто недостоин героини галактики и человека года? — Века, — поправила Шепард. — Кай… — Или игрушка для секса? — оскалился Ленг ей в лицо. — Что, теперь я нравлюсь тебе еще больше?KOLYAT KRIOS
— Поездка подходит к концу, — сказал ВИ. — Пожалуйста, не забывайте вещи в салоне. Вы можете оценить… Едва кэб остановился и разблокировал двери, Кольят спрыгнул на тротуар. Он протолкался мимо группы туристов, задравших головы к потолку, и саларианского гида с табличкой агентства «Цитадель глазами инженера»; мимо батарианцев, со знанием дела обсуждающих блеф, мертвые карты и прикуп; мимо модниц и модников с гроздями ярких пакетов; мимо звезды, снимающей селфи на фоне голографических джунглей; мимо команды болельщиков в темно-синих шарфах, скандирующих имя выигравшего спортсмена, чей угловатый профиль без татуировок и с обломанным гребнем парил над толпой, как лик гневливого духа. Кольят промчался мимо элитных бутиков, виртуальных театров, зон отдыха, лаундж-баров, клубов, танцполов и ресторана палавенской кухни, куда он думал пригласить Ванию, и влетел в лифт, поддергивая рукав, как будто бы это помогло датчикам быстрее считать ID его инструментрона. — Сорок второй, — выпалил он.KAI LENG
— К вам мистер Криос, — предупредил «умный дом». — Черт, — сказала Шепард. — Черт, он же писал, а я совсем забыла.KOLYAT KRIOS
Про консьержей, охранявших холлы и подъезды элитного жилья, ходило множество глупых слухов. Говорили, что такие ВИ напрямую подключены к расширенной базе СБЦ и присылают жильцам полное досье на гостя, прежде чем тот сделает шаг в вестибюль. (Брехня. Тот, кто сочинил это, не видел шестизначные штрафы за нарушение закона о персональных данных.) Утверждали, что ВИ никогда не отказывают подозрительным гостям, а просто отвозят их на технический этаж, в объятия вооруженной охраны. (Кольят не сомневался, что такая практика действительно существует на каком-нибудь Илуме, откуда эту байку и привезли впечатлительные туристы.) Сплетничали, что Вандерлу, известный блогер и скандалист, снимавший квартиру в этой же башне, заплатил круглую сумму, чтобы смоделировать ВИ на базе известного порноактера, и якобы — если знать ключ — можно остановить лифт и попросить консьержа о виртуальном минете. (И вот это, по мнению Кольята, подписанного на Вандерлу в соцсетях, было похоже на правду.) — Эй, — крикнул Кольят наудачу, — отсоси у меня! Но ВИ промолчал в ответ. Чувствуя себя одновременно очень смелым и глупым, Кольят выскочил из кабины на сорок втором этаже. Чуть не влетел в хранителя, стоявшего на проходе — ругнулся и сбавил скорость — обогнул насекомое и подбежал к дверям. Те распахнулись. — Кольят! Шепард вышла навстречу. Приблизилась. Протянула руку. Кольят твердо ее пожал. — Простите, что без приглашения… Оу! У вас все в порядке? — А, это? Досталось на спарринге. — Шепард прижала костяшки пальцев к разбитой половине лица, лоснящейся от медигеля. — Не обращай внимания. Что-то стряслось? — Вроде того, — нетерпеливо кивнул Кольят. — Вы просили писать, если фата-моргана снова где-то всплывет. Но я решил, что раз вы на Цитадели, то лучше не в чате, а лично… Он вдруг смешался. С чего бы начать? С мужчины, искавшего фата-моргану? С «Полосатой медузы»? Или с того, как он, Кольят, полгода вынюхивал след, точно служебный варрен, шатаясь по сомнительным клубам, болтая с наркодельцами, подавая заявки в десятки приватных чатов о том, как разжиться на Цитадели дурью? А может быть, нужно сейчас же брать кэб и срочно ехать в бар, а все рассказы и объяснения — в пути? — Чай? — предложила Шепард. — Если можно, воды. Шепард ушла на кухню, откуда пахло лапшой и, кажется, свежим кофе. Кольяту стало неловко: невовремя заявился. Но только чуть-чуть: дело-то было срочным. В отличие от фата-морганы, ужин мог подождать. От нечего делать Кольят осмотрелся, но квартира почти не изменилась с тех пор, как он приходил на поминки отца больше года назад. Разве что цветы в тяжелых кадках выпустили новые побеги, а голограмма отца, стоявшая на крышке музыкального инструмента, лежала теперь изображением вниз. Упала? Кольят осторожно поднял ее, и вытерев пальцами пыль, поставил рамку как надо. Шум на кухне. Шаги. — Вот, — сказала Шепард, протягивая стакан. — Так что ты узнал? Вода была прохладной и вкусной. Кольят сделал три больших и благодарных глотка. — Бар «Полосатая медуза». Сектор Тайсери, тридцать первый этаж. Слышали про него? — Шепард покачала головой, и Кольят самодовольно продолжил: — Там можно купить наркотики. Точнее, купить нельзя — но можно узнать, кто, где и почем в секторе продает. Шепард вздернула брови. — И? — И у них — два дня назад — один из посетителей искал фата-моргану. Впервые с тех пор, как арестовали Талида. Он замолчал, ожидая вопросов. — Ага, — задумчиво сказала Шепард. — Значит, искал. И нашел? — Не знаю, — признался Кольят. — В Тайсери, сказали мне, фата-моргану больше нельзя купить. Но он мог пойти куда-то еще: пятый этаж Закеры, рынок на третьем, доки — и чатов куча в даркнете. Правда, там тоже пишут, что фата-морганы нет, но вроде бы в «Логове Коры»… — И в скольких чатах ты состоишь? — В тринадцати, — скромно ответил Кольят. — Я вот о чем подумал, пока ехал: что, если этот мужчина — курьер? Шестерка, который и сам не в курсе, что ему заказали? Что, если за ним стоит преступная группировка? Они могут дать фата-моргану политику, бизнесмену, Спектру — как это было с Талидом! Это наш шанс выйти на тех, кто на самом деле ищет фата-моргану. А может быть, и на тех, кто ее продает! Кольят так размахался руками, что чуть не окатил рояль остатками воды из стакана. Но Шепард не стала его журить — просто вытерла рукавом пару случайных капель. — А если я ошибся и этот мужчина просто хотел купить классную дурь, о которой где-то читал, мы убережем его от ужасной ошибки, — неловко закончил Кольят. — И что известно об этом мужчине? Имя у него есть? — Только описание внешности с чужих слов. Имени нет. Ну, то есть — я не знаю. Но вы как Спектр получите доступ и к камерам в баре, и к списку платежей… — То есть у СБЦ нет дела? — перебила Шепард. — Нет. Просто Вания — ну, то есть барменша в «Полосатой медузе», — она мой осведомитель. — Кольят постарался сказать это очень небрежно, пренебрежительно даже. — И об этом мужчине я узнал в частном порядке. Держу руку на пульсе, если так можно сказать. — Отлично, — кивнула Шепард. — Ты большой молодец. Спасибо за то, что сразу пришел ко мне. Кольят уже представил себе, как Шепард срывает с вешалки плащ (носит ли Шепард плащи? ну, неважно) и вызывает кэб. Садится за руль, выключает ВИ и, превышая скорость (не сильно, а так, чуть-чуть) везет Кольята к «Полосатой медузе». Там ей, конечно, сразу же дают доступ и к записям с камер, и к спискам платежей, и, пока Шепард копирует их на свой инструментрон, Кольят поднимает голову, чтобы подмигнуть стоящей в сторонке Вании. А после — «Логово Коры», поиск по базам данных исходящих полетов, погоня в космопорту (но так, чтобы никто из пассажиров в процессе не пострадал), арест… — Этим любителем фата-морганы я, пожалуй, займусь сама. — Я мог бы помочь! — Да, — согласилась Шепард. — Но след фата-морганы ведет к очень влиятельным, очень опасным людям. Я не хочу, чтобы ты рисковал. — Я офицер, — буркнул Кольят, чувствуя, как от острой обиды предательски наливаются кровью широкие горловые складки. — Я могу за себя постоять. — Знаю, — кивнула Шепард. — Но ты у Тейна — единственный сын. Это был точный, сильный удар в солнечное сплетение. Кольят втянул воздух носом и спросил, уже не скрывая обиду: — Да вы сговорились, что ли? — С кем? — С капитаном Бейли. Он тоже так говорит. — Мы с Бейли очень нудные, если ты не заметил, — серьезно сказала Шепард. — Пожалуйста, пообещай мне, что впредь ты будешь держаться от фата-морганы подальше и выкинешь эту историю из головы. Поезжай домой, выспись, посмотри что-нибудь — что ты сейчас смотришь, кстати? — «Звездный путь», — кисло ответил Кольят. — Новый сезон? Отлично, расскажешь потом, что там случится в финале. Я бросила после трех серий. — А вы мне расскажете? — Что? — Чем закончится дело про фата-моргану — ну, если можно будет. Что это такое? Откуда она взялась? И этот мужчина, который ее искал… И тут Кольят осекся, увидев: на кухне стоял человек.KAI LENG
— Эээ, — сказал дрелл. — Здравствуйте. У Криоса-старшего были мелкие, кукольные черты, будто у мультяшного принца, которого злая колдунья превратила в лягушку. У Криоса-младшего было длинное лицо и тяжелая челюсть боксера с распухшей нижней губой. Еще он был выше, шире в плечах и будто бы погрубее на вид. Замешкавшись, он мигнул, как мигают рептилии: полупрозрачным веком, похожим на белую слизь.KOLYAT KRIOS
На мгновение Кольят подумал, что пришел в неурочное время: у Шепард новый любовник. Эта мысль обожгла его, хотя какое, казалось бы, ему до этого дело — с момента смерти отца прошло без малого два года, а они с Шепард не состояли в браке по законам пространства Цитадели и не давали друг другу обетов по обычаям дреллов. Но потом Кольят рассмотрел грубые ботинки, потрепанную форму с эмблемой на рукаве, сальные черные волосы, собранные в неряшливый хвост, и усталое, как ему показалось, лицо невыспавшегося человека — и ему стало стыдно. Мужчина был инженером. Должно быть, его прислала управляющая компания, чтобы починить протекающий душ, искрящий холодильник или перегоревшую лампу. — Парковка сломалась на этаже, — неловко сказал Кольят. — Но вы, наверное, в курсе?KAI LENG
Еще одно слово, подумал Ленг, и я сверну ксеносу его глупую шею. Или — хуже — скажу: да, это я фата-моргану искал. Что, арестуешь меня? Хотя — погодите — дверь. Что, если он сейчас просто уйдет? Рискнет ли Шепард остановить его, пока рядом с ней стоит дрелл — единственный сын Тейна Криоса, мнением и жизнью которого, видно, она все-таки дорожит? А если взять дрелла в заложники? Нет, глупо — тут камеры, сканеры, посты СБЦ, патрули, и, если в одиночку их можно обойти шахтами и коридорами, тащить за собой заложника хлопотно и бесполезно. И, если судить по тому, как ксенос держит себя, он не профессиональный боец, но и отнюдь не тюфяк…KOLYAT KRIOS
Рабочий молчал, неприязненно глядя на Кольята, будто бы прикидывал, как выбежать вон из квартиры, попутно свернув ему, Кольяту, шею. Алые пятна краски на оранжевой форме смахивали на кровь. Заработался, подумал Кольят. Везде преступления мерещатся. Шепард права: выспаться не мешало.KAI LENG
А может, погони не будет. Может быть, Шепард решит, что фата-моргана вернет ей Ленга быстрее, а главное — без огласки, в отличие от облав и патрулей СБЦ. Ленг купит билет на ближайший рейс, наугад, наудачу, и опять, и еще — пока не опустеют банковские счета на подставные лица, и, оставшись без денег, Ленг вызовется волонтером обслуживать ветхий маяк или бедную шахту по добыче иридия, где катер с провиантом приходит раз в полгода, и больше никого нет; и Ленг перетерпит там ломку, отмучается, переждет… Ведь выдержала как-то Налани, думая, что он мертв?KOLYAT KRIOS
Выспаться, да. А перед тем — посмотреть пару серий. Или пяток. Сколько там до финала?KAI LENG
Сбежать. Стать смотрителем шахты. Отращивать бороду, вслепую метать ножи, заниматься цигун и прочитать «Искусство войны» на китайском. И больше не видеть Шепард. Никогда, никогда. Целая жизнь, нет — целая вечность без Шепард. Мир перед глазами темнел; холод полз по спине, и на обратной стороне плотно закрытых век вспыхивали и гасли разноцветные звезды. Шшш, шептали они. Ты будешь наш, ты наш, шшш, тише, шепард, дыши… — …Вот, держите! Может быть, вам присесть? Дрелл стоял рядом, так близко, что Ленг мог пересчитать чешуйки на его подбородке и рассмотреть шелушащийся нос. В руке у дрелла — стакан. В стакане — вода. Он что, оттуда пил? — Я… Нет. Ленг слышал собственный голос словно издалека — хриплый, неловкий, чужой. Как будто он уже отсидел свою ссылку на чужом астероиде, где не было собеседников, кроме шахтерских роботов, — выучил наизусть «Искусство войны», добыл весь иридий, отрастил бороду до колен и вернулся обратно. — Не нужно, — сказал он брезгливо, отталкивая руку ксеноса. — У меня все в порядке.KOLYAT KRIOS
По мнению Кольята, у мужчины явно было не все в порядке: он отошел к барной стойке, взял в руки тяжелый мясницкий нож и принялся тыкать им в тарелку с лапшой. Силикоплоть, подметил Кольят про себя. Недорогие протезы. Авария? Несчастный случай? Ранение в бою с хасками или во время атаки «Цербера» на Цитадель? А может быть — стоп! «Со светлой кожей. Черноволосый. Волосы собраны в хвост. И вот такого роста. А вместо рук — протезы. Дешевые, не "Серафтех"». Так вот кто искал фата-моргану в «Полосатой медузе»! Кольят был так поражен, что застыл, открыв рот. Он тайный агент Альянса? Осведомитель Шепард? Наркоторговец, который сдает своих, чтобы не сесть в тюрьму? Или преступник, который проник в квартиру под видом инженера, чтобы дать Шепард фата-моргану — и…KAI LENG
Ленг сжал в руке мясницкий нож, сам не зная зачем. Он уже понял: фата-моргану так просто не одолеть. Он был связан по рукам и ногам и подвешен на крюк, а под ним разгорался огонь; он был распят, как Жнец, а Шепард копалась в его разверстой груди; он был прикован к произведению искусства в виде пивной отрыжки, пока Шепард раскладывала на ковре соль, перец чили, орехоколку и пилу для костей; он был — без рук, без ног, — упакован в дорожный чемодан, чтобы Шепард возила его с собой. Он не мог убить ее. Он не мог сбежать от нее. И тогда Ленг сделал единственное, что мог. В самый последний момент ксенос успел понять — и поднять руки к горлу; но поздно — Ленг был быстрей. Кровь водопадом хлынула на паркет. Залила пол на кухне, собралась морем под барной стойкой и ручейками подкралась к кедам Шепард, остановившейся в холле. — Кай, — укоризненно сказала она. Всего только имя, но — словно нож в печень вонзила. Или в задницу — электрошокер, предназначенный для собак.218X_XX_XX // CRB HQ Cronos Station, Anadius System
— Почему Шепард? — Почему Шепард что? Ленг едва удержался и не закатил глаза. Он работал на «Цербер» — на Призрака — чуть больше, чем восемь лет. Брататься с боссом никогда не хотел, но считал, что заслужил прямой, честный ответ на вопрос, без этого вот политиканства. — Почему именно Шепард во главе этой миссии? Призрак задумчиво посмотрел на огонек дотлевающей сигареты, словно пытался найти в нем ответы на вопросы вселенной, жизни и всего такого, а заодно — на назойливый вопрос Ленга. — Как бы мы ни старались хранить миссию в секрете, рано или поздно она станет публичной, — будто бы неохотно пояснил он, наконец. — Шепард — офицер Альянса, и Спектр, и герой Цитадели. Ей будут доверять и свои, — под своими Призрак, очевидно, имел в виду людей, — и чужие. Ей будут идти навстречу там, где откажут другому. — Призрак затянулся. — Но Шепард мертва и… — В коме, — поправил Призрак, прищурив чуть-чуть левый глаз. Еще не злится, но уже раздражен. — …не проще ли завербовать кого-нибудь живого? — Это кого, например? — Я не кадровик. Спросите Разу. Призрак ткнул в его сторону огрызком сигареты. — Вот именно. Ты не кадровик. Занимайся своей работой и не суй нос в чужую, ясно прозвучало между строк. Ленг сжал зубы. Туше. — Как скажете, сэр. Он думал, что разговор окончен, и терпеливо ждал — по негласному этикету «Цербера» Призрак всегда прерывал звонок первым, — но тот задумался, глядя в пространство сквозь голограмму Ленга. Огонек забытой сигареты подбирался все ближе к его замершим пальцам. — Не обожгитесь, сэр. — Помню, — с досадой ответил Призрак, но все-таки растер окурок о керамическое дно пепельницы, — баснословно дорогой, как и все, что его окружало, — и тут же достал новую сигарету. Чиркнул зажигалкой «Джилли Ворн» в ромбовидных насечках, напоминающих складки на ферромагнитной жидкости. С силой затянулся еще раз. — Ты видел записи с ней? Ленг кивнул. Кто не видел? Носатое, с материнской ямочкой у щеки лицо Шепард было нынче везде: в новостях, в видеоклипах, в мемах и на плакатах Альянса, призывавших молодежь покинуть родные планеты и записаться в космические войска. — Я не про новости, — сказал Призрак. — Я про наш архив. Ах, да: архив записей с видеокамер. Из лифтов, из коридоров, из заброшенных станций, из кораблей и колоний. Возможно, он был не таким большим, как архив загадочного Теневого Посредника или саларианской разведки, но уж точно — Ленг был уверен — третьим по величине в Галактике. — Я не запрашивал, сэр. Думал, что мне откажут. Вся информация в «Цербере» была строго для тех, кто работал над делом. — Возьми у Разы, я тебе разрешаю. Шепард — лидер от бога, такие встречаются редко. В ней есть уверенность, сила, харизма. Еще она — что там за поговорка у русских? Мягко накрывает постель? — Мягко стелет, — неохотно ответил Ленг. — Именно. — И Призрак, взмахнув рукой, будто бы нарисовал в воздухе большой восклицательный знак. — Она притягивает к себе. Люди — и ксеносы — пойдут за ней и будут ей верны. — Будет ли Шепард верна «Церберу»? — Мне не нужна ее верность, — холодно сказал Призрак. Ленг понял: задел за живое. — Мне нужно, чтобы она остановила Жнецов. — А если она пойдет против нас? А если Жнецы уже, — Ленг постучал пальцем по виску, — у нее в голове? — Значит, в ее команде должен быть наш человек. — Кто, например? Ответное молчание было красноречивей слов. — Нет, сэр, — отрезал Ленг. — То есть я одиночка, — быстро поправился он. — Я не гожусь для работы в команде. И для долгой работы под прикрытием тоже. Шепард сразу поймет, что я приставлен к ней в качестве надзирателя. Разве не лучше набрать экипаж из людей, которые смогут втереться к ней в доверие? Раза вот, например… — Шепард не хочет никому доверять, — оборвал его Призрак. — Шепард хочет играть с огнем. Он выдохнул тяжелый клуб дыма и оглядел Ленга с ног до головы. Задержался на скуластом лице; на черном кольчатом змее, вынырнувшем из-за воротника футболки, чтобы поймать свой хвост; на сильных руках; на бедрах; и в этом внимательном взгляде не было любопытства. Лишь трезвый расчет игрока, прикидывающего в уме, стоит ли ставить на быстрого, но своенравного жеребца в ближайшем раунде скачек. — В тебе есть вызов, и Шепард с тобой не соскучится, — подытожил Призрак. — Это даст тебе шанс подобраться к ней ближе, чем Разе, которую ты так хвалишь. А Шепард из тех, кого проще убрать исподтишка, чем на поле боя. — То есть все уже решено? — спросил Ленг. — Нет, — сказал Призрак. — Есть еще Грейсон, и только ты сможешь его найти. Я пока не решил, что важнее. Он сощурил глаза. — Но и ты на досуге подумай.KAI LENG
И Ленг думал. Он не мог убить Шепард. Он не мог сбежать от Шепард. Но значит, было что-то еще: хитрость, уловка, лазейка в его голове. Оставить на краю ванны фен; опустошить перед боем капсулы с медигелем; спрятать яд среди баночек c кофе; если Шепард оступится — не протянуть руки. А на худой конец… Когда одна дверь закроется, где-то — пусть вдалеке — едва слышно скрипнув, приотворится другая. Ленг вспомнил, как Налани, глядя ему в глаза, выдергивала чеку из пузатой гранаты. Выход — он знал — есть всегда. — Ну, как лапша? Я долго искала приличную собу на Цитадели, и вот наконец нашла. — Нормальная, — сказал Ленг. — А кофе твой пережарен. — Да, — пробубнила Шепард с набитым ртом, — кажется, горьковат. Она ела не спеша, но с явным удовольствием, выхватывая из миски то золотистый перец, то размякший на сковородке томат, то лапшичную плеть. Лужа крови у ног не смущала ее. Труп бывшего пасынка не испортил ей аппетит. Пока тарелка полна, размышления о том, что теперь делать с телом, занимали ее не больше, чем финал мирового чемпионата по катанию на роликах или скандальный развод Флавирей, элькорской суперзвезды. Не радуйся, подумал Ленг, глядя исподлобья на Шепард. Это еще не конец борьбы. Это только начало. А лапша и правда была очень вкусной, как в детстве. FIN 2013 — 2023