Школа Юных Мафиози

Лина пришла в сознание после продолжительного сна. Первым делом её рука дёрнулась к шее, чтобы проверить наличие на ней цепочки, за которую она готова была выцарапать глаза той дряни даже с завязанными руками. Убедившись, что украшение на месте, она ощутила долгожданное ленивое спокойствие. Голова сильно кружилась, но всё равно девушка приподнялась на локтях и, прищуриваясь от непривычных глазу солнечных лучей, пробивающихся сквозь окно, оглядела окружающее пространство. Она сразу пришла к выводу, что находится она в одной из комнат общежития этой ненавистной ей школы. Разочаровало, что рядом не было никого, кто ожидал бы с нетерпением её пробуждения, однако девушка улыбнулась, заметив небольшой конверт, лежавший на прикроватном столике. Шурша накрахмаленным постельным бельём, она поднялась с кровати, приложив для этого все свои усилия. Разумеется, стоило ей встать на ноги, как она тут же завалилась обратно. Колени дрожали, да и весь мир резко начал словно давить ей на голову. «Мда, такая диета в подсобке точно не пошла мне на пользу», - хмуро подумала она. «Но не лежать же теперь здесь, пока не придёт кто-нибудь. Нужно взять себя в руки». Совершив ещё несколько попыток, она всё же приняла сидячее положении и дрожащими руками взяла конверт. Там каллиграфическим почерком было выведено «Каролина». Никто другой не пишет так, словно в прописях начальной школы. «Хибари, идиот», - подумала она, закатив глаза, но всё же с улыбкой. Как бы то ни было, в итоге она находилась, вероятнее всего, именно в его комнате, а значит, он пытался о ней позаботиться, и это безусловно было приятно. Она развернула бумагу. «Ты в моей комнате. Позвони, когда проснёшься. Я в комитете. Хибари» - гласила записка. Лина фыркнула. - В своём репертуаре, - пробормотала она. Даже не подумав сделать так, как было сказано, брюнетка продолжила свои попытки подняться, и всё-таки они увенчались успехом. Она подошла к зеркалу на негнущихся ногах и была поражена, насколько большие мешки под глазами, насколько бледная кожа, насколько и без того худощавое тело выглядит маленьким. На ней была рубашка и брюки, причём явно не из её гардероба, и от этой мысли на щеках её появился румянец. Однако это только на секунду, через мгновение она, уже и не думая об этом, направилась на поиски своего мобильного. Лежал он рядом с запиской, пальцы почувствовали приятный холодный экран, и около минуты она так и сидела, наслаждаясь этим достижением высоких технологий. Потом она всё-таки набрала номер своего арендатора. Прозвучал ровно один гудок до того, как он взял трубку. - Ты в порядке? – сразу же буркнул Хибари. - У меня кружится голова, я хочу есть, а ещё это жуткое солнце опять меня бесит, - проныла Лина. – Что с этой? - Тебе знать не обязательно, - отозвался он. - Кёя, эта стерва планировала меня прикончить, а ты даже не хочешь порадовать меня, просто сказав о том, что она знатно отхватила! – удивительно, почему Лина говорила об этом так спокойно. Видимо, годы жизни в атмосфере этой школы, сама её задача и цель приучили её к такому взгляду на жизнь, когда смерть кажется просто одним из возможных исходов событий. Словно она не ребёнок, который ещё даже не закончил школу, а прожженная жизнью мафиози. А впрочем, «школа мафиози» - именно так и величали это учебное заведение в простонародье. Однако мало кто знает, что самые способные ученики становятся и правда главами преступных группировок, а иногда и целых кланов, и семей! Так или иначе, Лина в этой мечте давно разочаровалась, когда поняла, что же это на самом деле – жизнь в мафии. Поэтому единственным её желанием было закончить это на угоду матери, а дальше – будь что будет. - С ней разбирается Мукуро, - по этой то ли презрительной, то ли завистливой интонации Джессо сразу же поняла, что Хибари негодует, что ему не позволили дать по заслугам этой заносчивой девице, которая подумала, что сможет совать нос в чужие дела, причём такие засекреченные дела, да ещё и остаться при этом безнаказанной. Ведь все в округе знали, что со словом «дисциплина» у него были связаны понятия куда возвышеннее и важнее, чем у обычных людей. Преступление правил должно повлечь за собой расплату. И чем жёстче она будет, тем меньше будет вероятность повторения проступка. Лина рассмеялась в трубку. - Пока, - раздражённо сказал юноша. Смех девушки прекратился, и рука её вцепилась в телефон. - Кёя! – выкрикнула она, надеясь, что Хибари ещё не успел завершить разговор. И по едва слышному дыханию она поняла, что он всё-таки этого не сделал. Возможно, он хотел, чтобы она сказала что-то ещё, а возможно, это просто стечение обстоятельств. Но ведь все мы понимаем, что случайностей не бывает, и всё в этом мире является проявлением причинно-следственных связей, верно? Кёя ждал, чего же хочет Лина, ведь её голос был даже в какой-то степени отчаянным. – Спасибо тебе, Кёя, - очень тихо, едва ли не шёпотом, сказала Джессо. – Я ведь и не ожидала, что ты сделаешь нечто подобное… Для меня, - на её губах заиграла наивная улыбка счастья, как у ребёнка, на которого спустя долгое время обратили необходимое ему внимание. – Особенно после всего, что между нами было… - Для тебя? – усмехнулся Хибари, и улыбка погасла. – Я просто навёл порядок в школе, только и всего. Не думай, что весь мир вертится вокруг тебя, заноза в заднице, - короткие гудки не заставили себя ждать. Лина вздохнула и откинулась на подушку, почти не обидевшись, почти не сжавшись в комок под одеялом, почти не задетая его безразличием… Хибари же в это время яростно сжал кулак. Стоило ему представить, как она выглядела, когда говорила это, как младенческий румянец проскользнул по её щекам, как она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что её никто не слышит перед тем, как сказать это, как она поднесла телефон ближе к губам… Его сердце билось в бешеном ритме, и это выводило его из себя. Эта мерзавка опять смеет напоминать о себе. Как же замечательно, что изобрели телефон. Благодаря этому можно всего лишь напустить в свой голос холода, и твой собеседник и не узнает, что на самом деле тебя чуть ли не трясёт от ненавистных эмоций. А что же, что было между ними? Хибари налил в аккуратную фарфоровую чашку немного зелёного чая и, волей-неволей, начал вспоминать.