everyday we fall

27th of November. Крис фурией вылетает из кабинета, убивая взглядом каждого, кто встречается ему на пути. Вмиг прилипшие к стенам солдаты, побоявшиеся попасть под тяжелую руку выведенного из себя командира, лишь несдержанно фыркают. Ни для кого не секрет, что господин Ву за последние недели бывает в плохом настроении от силы по двум причинам. Первая – это гаденыш Чжан Исин, снова выкинувший что-нибудь до чертиков дурацкое. И вторая – это отсутствие того же самого Чжан Исина, которое весьма плохо сказывается на нервной психике Ифаня и всех остальных неудачников, которые просто оказались ни в то время, ни в том месте. – В оружейный кампус завезли три комплекта дробовиков по семь ящиков в каждом, – Крис останавливается лишь для того, чтобы сверить новобранцев испепеляющим взглядом. – Если через два часа там все не будет разобрано, покатитесь к черту из отряда. Ваши мамочки будут счастливы увидеть вас дома. Вот и подтверждение всем предыдущим словам. Ву готов рвать и метать, потому что неприкрытая наглость младшего уже переходит все границы. Пренебрежение приказами и абсолютная неформальность в обращении к старшему по званию – край, который четко разделяет понятия «солдат» и «бывший солдат». Но Крису просто уже не хватает злости на Исина, ведь вылавливать его по всему штабу не входит в обязанности командира. И блондин даже не может представить, какой подвиг шатен совершил в прошлой жизни, раз все еще числится в десанте и ни разу не был на ковре перед министром обороны. Первое Ифань еще может объяснить: он на собственной шкуре убедился, что Исин хоть и безумец, но на поле боя нестандартность мышления – огромный плюс. А вот второй пункт вызывает у командира явную симпатию, и тот даже на секунду представляет эту сладкую картину, как Чжан виновато склоняет голову перед министром и невнятно шепчет идиотские оправдания. Крис резко заворачивает за угол и думает, что его фантазии можно убрать в самый дальний ящик, потому что Исин в любой ситуации найдет, что сказать. И вероятность того, что он еще и умудрится сделать из Ифаня виноватого, слишком велика. Разумней будет даже не пытаться. Чем ближе Крис подходит к распахнутой двери, тем четче становится запах сырости, тянущийся с улицы. Дождь опять окутал всю ближайшую местность, и люди попрятались в кампусы, чтобы: А) Не промокнуть. Б) Переждать, пока очередная перепалка между Крисом и Исином уляжется, а воздух вокруг этих двоих перестанет кипятиться. Ифань буквально вылетает из здания на террасу, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь плотную пелену льющей с неба воды. Он даже кончиками волос чует, что Чжан находится где-то рядом, ведь испариться совсем – это в принципе невозможно, спрятаться от лидера в здании – тем более. Остается только надеяться, что этот идиот не мокнет под проливным дождем в одной футболке, а додумался накинуть на себя хоть какой-нибудь нормальный кусок ткани, а ни это нечто, смутно напоминающее порвавшуюся рыболовную сеть. Крис облокачивается о перила, наплевав, что за шиворот попадают холодные капли и трикотажный джемпер стремительно мокнет. Он устало прикрывает глаза, раздумывая, что сказать что-нибудь наобум не так уж и плохо, тем более, он всегда мечтал поговорить с воздухом: – Ничего умнее не придумал? Презрительное фырканье и скрежет резиновых подошв ответом. Ву не может удержаться от глупой улыбки: все-таки разговоры «ни с кем» откладываются на потом, а сейчас у него, судя по всему, нашелся собеседник. – Это романтика, Крис. И если ты в этом деревянный, как Буратино, то лучше просто не лезь. Ифань даже боится оборачиваться, чтобы узреть представление Чжана о романтике. Почему-то ему кажется, что он совсем этим не восхитится. Блондин издает отчаянный выдох, знаете, по типу таких, которые вырываются из уст женщин-домохозяек, когда они находят своих детей с ног до головы вымазанными в муке. Хотя Ву и вправду чувствует себя матерью-одиночкой, не сумевшей вовремя уследить за нерадивым сыном. – Не хочешь оттуда слезть? – не то чтобы Крис волновался, просто Исин слишком удобно расположился на козырьке крыши в опасной близости от проводов. А то, как его очаровательная ладошка обхватывает стержень промокшей антенны, и вовсе нисколько Ифаня не касается. – А ты достань меня, – Чжан дразняще морщит носик, пробегая кончиком языка по вздувшимся губам. Ву думает, что играют на нервах только истинные садисты, и шатен определенно находится в их числе. – Сегодня я трижды вызывал тебя на тренировку, – блондин предпочитает не замечать, как глаза младшего загораются нездоровым блеском. Как будто ему доставляет неземное удовольствие слушать ругань в свой адрес. – Игнорирование моих приказов рано или поздно приведет тебя к отчислению, Чжан. Даже скорее рано, чем поздно. А теперь слезай. – А ты поймай меня! – Исин в долю секунды вспрыгивает на ноги и бросается к самому краю крыши. Крис даже не успевает ничего сообразить, просто все внутренности сжимаются в тугой узел. Он автоматически срывается с места, чтобы поймать, да вот только его вытянутых рук так и не касается чужое тело. – Совсем из ума выжил? – злобно шипит старший, когда видит, как Чжан балансирует на одной ноге, заливаясь звонким смехом. Этот гаденыш, по всей видимости, даже не собирался прыгать. А панически округлившиеся глаза лидера его неплохо позабавили. – Ты у меня дорвешься, обещаю. – Жду не дождусь, когда вы все-таки решите наказать меня, господин Ву, – Исин произносит это издевательским шепотом, вызывающе опустившись на корточки и запустив пальцы во влажные волосы. – Я такой ужасный солдат. Совсем никудышный. А вы такой сильный… мужественный… такой притягательный. Крис бы и рад взорваться гневной тирадой, но предательское эстетическое наслаждение, которое охватило его при виде так правильно изогнувшегося Исина, ударило в пах. Он уже делает пару шагов назад, чтобы развернуться и уйти, предоставив Чжану сюрприз на следующее утро в виде приказа об отчислении, как вдруг шатен встает. – Так поймаешь или нет? – младший склоняет голову на бок, переключаясь с развратной улыбки на заискивающую. Кажется, Ифань даже не удивляется моментальным сменам настроения, такими уж они привычными стали в последнее время. Он медленно подходит ближе под пытливым взглядом Исина и вновь протягивает руки. – А точно поймаешь? – как будто с опаской шепчет младший. Если бы Ву его не знал, он даже мог подумать, что парень в действительности очень боится всех своих махинаций, просто дурь в голове значительно пересиливает разум. – Давай уже, – нетерпеливо хрипит Крис и приглашающе двигает кончиками пальцев. Чжан еще раз нерешительно закусывает нижнюю губу и делает шаг вперед. И этот момент мог бы быть совершенно неприметным, если бы поза, в которой замерли эти двое, не соответствовала сюжету какого-нибудь сопливого фильма про любовь. Крис крепко обхватывает младшего под бедрами, пока тот обвивает ногами его крепкий торс. Не сказать, чтобы блондин возбудился, просто Исин смотрит сверху вниз как-то уж слишком внимательно, а тонкие струйки воды, стекающие с его мокрых волос, капают на лицо старшего и скользят вниз по груди. Да, на улице проливенный дождь, но Ифань даже с закрытыми глазами может сказать, какие капли попадают на его кожу с неба, а какие – с Исиновых прядей. Потому что они даже пахнут по-другому: немного ванили с привкусом его собственного одеколона. И Крис только сейчас замечает, что на младшем надета его белоснежная рубашка. – Воруешь мои вещи? – он шепчет это в полуоткрытые губы, чтобы жар дыхания опалил чувствительную кожу. Исин довольно мурчит и поглаживает ладошками мускулистые плечи. – Я хочу украсть у тебя все рубашки, до единой, – он пытается прижаться ближе, – чтобы ты ходил по кампусу полуголый. Это будет так сексуально, что я даже готов дрочить на тебя сутками напролет. – И ты совсем-совсем не будешь ревновать? – Крис ехидно улыбается. – Я просто буду оставлять на тебе столько отметин, сколько смогу. Чтобы больше ни одна тварь не покусилась на мое, – он болезненно морщится, словно каждое слово дается ему с неимоверным трудом. И сбившееся дыхание тому подтверждение. – Потому что ты мой! Крис грозно рыкает и резко разворачивается, прижимая младшего к перилам. Он затыкает его жадным поцелуем, ловя губами все неудовлетворенные стоны, вырывающиеся из чужих уст. Потом что Исину все равно мало. Он хочет чувствовать Ву каждой частичкой изнывающего тела, на котором прикосновения грубых ладоней – новая порция к возбуждению, застилающего глаза. Шатен сжимает пальцами мокрую ткань на груди старшего и настойчиво тянет ее вверх, благодаря дождь за скрытый каплями насыщенный румянец. Потому что с Крисом жарко. С Крисом душно, и внутренности сдавливает в один огромный комок желания. Тягучего, сладкого, такого приятного для обоих. – Мы что, сделаем это прямо здесь? – Исин откидывает голову назад, подставляя шею под влажные поцелуи, и несдержанно стонет. Он млеет от сильных пальцев, которые отчаянно сжимают его бедра и не дают оторваться ни на миллиметр. Крис гортанно рыкает и вновь припадает губами к манящей впадинке между ключицами, зализывая собственные следы от укусов. Видимо, это и был его ответ. Ву сажает Чжана на перила и безжалостно дергает рубашку в разные стороны, чтобы пуговицы разлетелись. Он хочет больше! Хочет еще больше молочной кожи с тонкими струйками воды… – Кхе-кхе, – тактичное покашливание со стороны, и Крис дергается, прикрывая младшего своим телом. То ли для защиты, то ли для того, чтобы Исин не сделал какую-нибудь очередную глупость. – Какого черта? – вырывается безвольное ругательство, пропитанное глубокой хрипотцой. Крис находит расфокусированным взглядом фигуру парня в проеме двери и облегченно выдыхает. – И у меня к тебе тот же вопрос, – Лухан задумчиво покручивает пальцами одну из пуговиц, очевидно, отскочившую в его сторону. Во всех его движениях проскальзывает милая нотка неловкости вперемешку с раздражением, все-таки не каждый день увидишь такую картину. – Рядовому Чжану, видимо, слишком скучно принимать участие в тренировке вместе со всеми. Он предпочитает более… приятное занятие. – Лухан! – зло гаркает Крис, начиная потихоньку закипать от колкостей друга, хоть и оправданных, но от этого не менее противных. – У нас ЧП, Фань, камеры зафиксировали побег с территории штаба. Мне, конечно, безумно жаль тебя отрывать, но ты должен идти, – Хань щелчком выкидывает злосчастную пуговицу и разворачивается к двери, скользя беглым взглядом по сжавшейся фигуре Исина. – Обязанности превыше всего. Он приправляет последние слова хитрым взглядом, брошенным на Ву через невзначай упавшую на лоб челку, и скрывается в коридорах здания. – Он меня ненавидит, – шатен опирается на руки, опасно наклоняясь телом назад. Во взгляде мелькает что-то до чертиков странное, то ли грусть, то ли, наоборот, насмешка. Блондин отрицательно качает головой: – Нет. Просто Лухан есть Лухан, не сердись на него. – Я убийца, Крис, – Исин фыркает сквозь короткий смешок, почему-то с презрением закатывая глаза. – И, видимо, он единственный здесь, кто все еще об этом помнит. – Все мы убийцы. – Избавлять мир от нечисти – не преступление, – парень невесело ухмыляется. – А я за всю свою жизнь отправил на тот свет стольких людей, что мне впору самому идти на виселицу. Лухан последний, кто не забывает. – Все можно простить, – Крис касается губами влажной щеки и бережно запахивает края разорванной рубашки, прикрывая замерзшее до мурашек тело. Он разочарованно скользит пальцами вдоль линии скул. – Мне надо идти. Исин коротко кивает, опустив глаза в пол. Он так и не двигается с места, даже когда его одежда окончательно теряет Крисово тепло и терпкие нотки прыснувшего в воздух возбуждения. Исин оцепеневшими пальцами поддевает испачканный в грязи ворот и подносит его к лицу. Один глубокий вдох, два пропущенных удара сердца, и темные глаза вновь вспыхивают безумством.