everyday we fall

23rd of November. Суматоха и терпкий дым под пологом ночного неба. Повсюду слышится брань. Дула оружий то и дело мелькают в нестройных рядах красными всплесками. Шипение тварей, и пыль облаком поднимается до самых плеч; кашель – верный спутник солдата. Стрекот пулеметных огней закладывает уши, когда Крис ныряет за павшую от налета арахнидов стену поистине исполинских размеров. Громадная глыба бетона сейчас единственное убежище среди чистого поля, да еще и в непроглядную темноту. Роскошно! Громкое «бабах!», и небо вновь безбожно исполосовывается красным. Пошла тяжелая артиллерия, от этого никуда не сбежать. Корабль отсекла новая порция арахнидов, прибывшая словно бы по чьей-то команде. Как же не вовремя все это! Теперь остается только расчищать себе дорогу, переступая через павших в неравном бою, а те устлали собой землю на несколько сот метров впереди. Именно оттуда-то и смог выбраться Крис. – Чертовы твари! От них грязи, как от асфальтоукладчика! Рядом с Ифанем падает сплошной ком из земли и глины, разражающийся проклятиями. Лухан. Все его тело покрыто зеленой слизью – главный признак того, как гадко все-таки быть инициатором взрыва. Особенно если другого выхода нет, кроме как прикрываться телом расплющенного арахнида. – Фу-у! Вот же и мерзость! – Хань брезгливо вытирает рукавом лицо, но от этого, кажется, делает только хуже. Природную чистоплотность, присущую парню, не смогла отбить ни одна война. Какой бы кровавой ни была битва, сколько бы отходов ни выливалось на их головы, Лухан продолжал тайно ненавидеть жирные пятна на своей форме, при любом удобном случае отстирывая ее в ближайшей пресной воде. – Мы должны отступать! Отряд Минсока прибудет с правого фланга с минуты на минуту! В городе массовая мобилизация, мы только задаром теряем людей! – Крис пытается перекричать истошное шипение сгорающей плоти за преградой рухнувшей стены. Химическая атака всегда одна из самых страшных. Только люди с железной психикой обладают шансом сохранить «крышу» на голове, наблюдая за горючим разложением тел. Ву не в их числе, он предпочитает многого не видеть. – Прикажешь отзывать отряд? – в голосе Ханя сквозит ощутимая нотка досады. Он никогда не мог понять, на кой им отступление, если погребенный в руинах город все еще кишит нечестью. Но Крис не может быть не благодарен за его упорное молчание. Он совсем не в настроении повторно объяснять, что одно неверное движение с их стороны, и Muncher-city взлетит на воздух из-за колоссальных зарождений ацетилена* в подземных слоях Клендаты. – Найди Чанеля и скажи, чтобы объявил отступление! Нам помогут прорваться к кораблю! Быстрее! Бабах! Мелкая вибрация проходит по земле, и парни недоумевающе переглядываются. Холодный поток ветра врезается в бетонную поверхность стены, принося с собой рокот не прекращающегося сражения. – Что это за хрень? – Крис обеспокоенно прислушивается к новым пульсирующим волнам, исходящим откуда-то из-под земли. Даже его голос стал каким-то пепельным. – Нужно быстрее уносить ноги, пока нас не расплющило к чертовой матери! Лухану достаточно одного повелительного кивка, чтобы ловко выскользнуть из тени, попутно перезаряжая еще теплый автомат. Он бросает невнятное «береги себя», но его слова утопают в повторном взрыве раньше, чем успевают долететь до слуха Криса Ву. Тот же, в свою очередь, выбирается с другой стороны, норовя вот-вот попасть в самое пекло бушующей войны. Но ему плевать. У него есть конкретная цель, и никакие арахниды не смогут его остановить на пути к ее достижению. Ифань скидывает с плеча бесполезный автомат, снаряжаясь только небольшими кислотными капсулами**, самым лучшим достижением всех алхимиков мира, их национальной гордостью и объектом неприкрытого обожания каждого уважающего себя солдата. Он пристально вглядывается в отдельные лица из сплошной массы неразборчивого слияния людей и насекомых, выискивая знакомые черты. Беспокойство все настойчивей засасывает под ложечкой, когда его поиски не венчаются успехом. Лоб покрывается морозящей испариной. «Исин, где же ты?!» Ох, это убийственное напряжение, когда кажется, что тебе царапают спинной мозг острым ножом. – Ну же, Чжан, ты же везучая задница! Где тебя носит, черт подери? – Крис прорывается сквозь дымовую завесу к самой передовой, отгоняя любые мысли о том, что здесь выживает далеко не каждый. «Не каждый» может распространяться и на Исина, но нет… Блондин не хочет в это верить. Впервые за все годы его службы он отказывается открыто смотреть в глаза реальности, как в черные омуты самого страшного кошмара. Впервые отказывается понимать очевидное: Исина нет нигде, как бы хорошо его не искали. Чувство вины пронизывает грудь. «Не надо было его брать», – эта мысль не дает покоя, давит, отдается привкусом горечи на языке. Крис как знал, что не нужно было включать Исина в основной состав их подразделения, специализирующегося на горячих точках. Нужно было продолжать удерживать его в новобранцах… – Эдак тебя потрепало! – хриплый смех откуда-то из-за спины заставляет Криса обернуться. Облегчение задевает тугие струны где-то в глубине души, но оставляет самое горькое – неконтролируемый страх от потери. – Ты не лучше, я посмотрю, – блондин криво ухмыляется, кивая головой в сторону кровоточащего бока Чанеля. Он отправляет пару гранат в приближающуюся группу арахнидов, освобождая вокруг себя пространство еще на несколько секунд. – Лухан ищет тебя. Я отдал приказ об отступлении. – У меня легкие, как губка, – Пак захлебывается в лающем кашле в подтверждение своим словам. Его заметно лихорадит. – Вечно слипаются… – Главное, дотяни до корабля, – Ву ободряюще похлопывает друга по плечу. К сожалению, он больше ничем сейчас помочь не может. – Ты не видел Исина? Брюнет громко фыркает, не способный сдержать во взгляде откровенную насмешку. Ведь правило случая еще никто не отменял: сейчас Чжан может быть жив, а в следующую секунду уже разорван в клочья. – Минут тридцать назад видел его на передовой с лентой взрывчатки наперевес, – Чанель указывает в сторону дымящихся развалин, не тронутых ни одним намеком на то, что там вообще кто-то есть. – Бежал, как лань, ей-богу. Уж не знаю, жив ли… Но выглядел вполне себе сносно. Вдогонку его словам летит кашель вперемешку с кровью, и парень болезненно жмурится, пятясь назад. Он делает неопределенный жест рукой. – Со мной все будет в порядке. Крису хватает сил только на то, чтобы кивнуть. Слова предательски застревают в горле. – Вон твой проблемный! Можешь гордиться, рукопашной ты его научил, – последняя фраза Пака тонет в цокоте паукообразных ног арахнидов, отрезавших парней друг от друга. Ифань моментально кидает взгляд в ту сторону, куда указывал брюнет. На его лицо наползает странная ухмылка, в причине которой он совсем не отдает себе отчета. Исин, со свойственной ему наклонностью к активной мимике, сцепился с немалых габаритов насекомым, покрывая его отборным трехэтажным матом. – Вот же гаденыш, – Крис проглатывает склизкий комок облегчения, застрявший прямо посреди горла. Он перезаряжает подобранный рядом с трупом автомат, одним единственным выстрелом приканчивая не по-нормальному живучую тварь. – Я бы и сам справился! – огрызается Чжан, скидывая со лба слипшиеся каштановые пряди. Он обращает на старшего укоризненный взгляд, в котором отчетливо читается молчаливое «спасибо». Но оно вряд ли когда-нибудь будет произнесено вслух. – Мы отступаем! Нет времени для разборок! – блондин хватает его за руку, оттаскивая прочь от кровавого месива, в которое превратилось поле боя за каких-то жалких полтора часа. Восемьсот метров туда и восемьсот метров обратно – вот и вся местность, но здесь больше никогда не будут жить. Разве что устроят захоронения. – У нас еще полно сил! Тем более сейчас подойдет подкрепление! – лицо шатена зловеще меркнет от всполоха искусственных сигнальных огней. – Чем дольше мы медлим, тем сложнее нам будет прорезать путь до корабля! Арахниды прибывают! Федеральный штаб Минсока с этим разберется! – Крис продолжает упорно тянуть младшего за собой, попутно раскидывая вокруг кислотные капсулы, хоть как-то спасающие от ближнего боя. – Мы сделали все, что смогли. Пришел черед для других показать себя. Исин на мгновение оборачивается назад, различая в тумане шерстистые длинноногие тела, мелькающие всего в паре метров. В их облике за ними гонится сама смерть, и впервые за последние дни парень может взглянуть ей в лицо, увидеть свое отражение и ужаснуться. Раньше он тоже убивал невинных, врываясь в их жизнь и не давая даже мизерных шансов на спасение. Он такая же тварь, и никакие поступки не смогут замолить его грехи. А затем Исин поднимает глаза на широкую спину Криса Ву, властно ограждающую его от всех опасностей, что ждут их впереди. Мощные, покатые плечи, как крылья, широко расправлены; холодный взгляд скрывает за собой немыслимые расчеты, происходящие в блондинистой голове. Исин никогда не сможет быть таким: не сможет отдавать себя полностью ради своей команды, не сможет стоять до конца, несмотря на любые обстоятельства, не сможет быть таким независимым от всех. Ведь он уже до мозга костей зависим. От хриплого голоса своего командира. Исин опускает глаза на их сцепленные руки, на то, как Крис сильно сжимает его тонкие пальцы в своих, словно тем самым держится за саму жизнь. За суть и мораль, которая стала для него величайшим смыслом. У этого чувства не существует названия, только жар в груди, сжимающий сердце в стальные тиски. – Как ты? – Ифань останавливается рядом с присевшим на корточки Луханом, что-то чиркающим на клочке бумаги. Сплошной набор из чисел и знаков. – Жив, и на том спасибо, – старший засовывает записку в нагрудный карман, вновь поднимаясь на ноги. «Он потерял военный жетон», – догадывается Чжан, спокойно перенося убийственный взгляд, брошенный на их переплетенные пальцы. Бабах! Очередной подземный толчок слишком близко, и в ноздри ударяет мерзкий запах вековой гнили. А потом еще раз, и еще. Исин бы уже давно потерял равновесие, если бы сильные руки не удержали его за плечи. – Что это?.. – Крис настороженно прислушивается. Его запредельно напрягает то, что арахниды неожиданно начали отступать, так и не закончив своего дела до конца. – Не похоже на взрыв ацетилена. Лухан утвердительно кивает, держа наготове заряженный автомат. В поле повисает мертвая тишина. Бабах! Земля фонтаном взлетает в воздух, выпуская из своих недр нечто страшное. Громкий вой оглушает, режет слух. Создается впечатление, что это стонет сам многострадальный мир, в этих стонах слышатся все муки живой плоти, жгучая, ужасающая боль. – Матерь божья… – тянет Лухан, отступая на пару шагов назад. Автомат понуро опускается дулом в землю, его бесполезность угнетает. Огромный монстр – ни человек, ни насекомое – выбирается на поверхность, серпантином выпуская из пасти вязкую слизь. Его габариты наталкивают на мысль, что живым отсюда никто не выберется. – Что это за тварь такая?! – Крис ошарашенно отступает на несколько шагов, прикрываясь рукой от смрада, разящего из огромной пасти. Он оценивающе скользит взглядом по ринувшейся в бегство команде. – Мы не успеем забрать раненых! Быстрее отступаем! – Он не даст нам взлететь! – Лухан отчаянным жестом указывает на гигантского арахнида, продолжая пятиться назад. В его глазах отчетливо читается ужас. – Мы не успеем даже добежать до корабля! Он разгромит его раньше, чем мы заведем двигатель! Крис передергивает плечами. – Тогда нам придется остаться здесь, чтобы хотя бы часть экипажа спаслась, – Ифань до побелевших костяшек сжимает пальцами подобранный автомат и оборачивается в сторону виднеющегося в дали корабля. – Мы попытаемся задержать эту мразь хотя бы на пару минут. Этого вполне хватит, чтобы они успели завести двигатель. Лухан понимающе кивает, не задавая больше лишних вопросов. Он звенящим голосом выкрикивает последние команды, рысцой перебегая на более удобную позицию, как только слышит рокот автоматной очереди Криса. Мертвенная усталость черными отпечатками легла на их лица, затмевая собой манящие образы воспоминаний. Сейчас не время. Перед лицом смерти они все становятся друг другу чужими. Ифань забывает про Лухана, стоит тому исчезнуть из зоны видимости. Лухан забывает Чанеля, ведь тот, скорее всего, уже давно на корабле. Крис забывает Исина… Но только до тех пор, пока тот не объявляется на вершине огромной глыбы бетона, прижимая к груди две кислотные капсулы. Он упорно движется в сторону бушующего арахнида, останавливаясь в опасной близости от его головы. Чжан сжимает одной рукой кровоточащий бок, видимо, его неплохо задело. – Какого черта?! – шипит старший и с горечью вскидывает дуло вверх, готовый прикрыть младшего в любую секунду. Ему не нужно опускать взгляд на свой пояс, чтобы понять: на нем не хватает ровно двух кислотных капсул. Ни на одну больше или меньше. – Гребанный Исин, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Ифань падает на спину, когда отстреленная нога арахнида пролетает прямо над его головой, но парень даже не думает заострять на этом внимание. Его сознание автоматически выплевывает картинки, как Исина разрывает в клочья от одного только неверного движения, будь то промах или излишнее промедление. Ведь об опасности оружия в его руках Крис знает не понаслышке: он намеренно держит его подальше от солдат, ведь уже не один человек полег от своих же кривых рук. – Чжан! – тонкий возглас Лухана, как натянутая стрела, прорывает череду глухих выстрелов, и Крис невольно оборачивается в его сторону, с недоумением улавливая на лице друга неподдельную ярость. – Я приказал тебе прикрывать меня сзади! Так какого, мать твою, хуя… Но дальше Ифань уже не слышит, с замиранием сердца следя за тем, как младший крепче прижимает к себе капсулы, одним прыжком преодолевая расстояние между краем стены и арахнидом. Он цепляется за выступ прогнившего панциря и поднимается на ноги, норовя вот-вот упасть. «Ну же, Исин…» – кажется, именно в эту минуту Крис поверил в существование всех богов на свете, сжимая оцепеневшими ладонями бесполезный автомат, что уже давно остался без единого патрона. Вой войны и вопли умирающих друзей ушли на второй план, оставляя лишь одно: понимание, что без Исина этот мир станет пустым. Краски потеряют свою насыщенность, если Крис больше никогда не услышит заразительный смех и томный, волнующий шепот. Парень на секунду закрывает глаза, позволяя себе представить тот день, когда он больше не сможет увидеть глубокую ямочку на щеке, ставшую чем-то больше, чем просто смыслом. – Они завели двигатель! – осипший голос Ханя выводит Криса из секундного помутнения, заставляя вновь вскинуть взгляд вверх: Исин выпускает пули из невесть откуда взявшегося револьвера в спину насекомого. – Всем к кораблю! – Ифань выкрикивает приказ через плечо, тем не менее, не двигаясь с места. – Не смей ждать его! Он без двух минут покойник, Крис! – старший сильно хватает парня на плечо, пытаясь развернуть по направлению к бегущей команде. – Он… Внезапно блондин понимающе распахивает глаза, осознавая весь смысл того, почему Исин встряхивает кислотные капсулы и кидает их в простреленный панцирь, опрометчиво быстро спрыгивая на землю. Он расшатано поднимается на ноги и целенаправленно бежит в их сторону, выдыхая через раз. Ведь времени оборачиваться нет, когда в спину дышит заминированное собственноручно существо, извергающее вечный, ничем не прекращаемый смрад. – Исин! – Крис не успевает сделать даже нескольких шагов вперед, как младший равняется с ним и хватает за руку, одним единственным «Я не хочу сегодня сдохнуть!» заставляя двигаться за собой. Они втроем вваливаются в корабль, когда тот уже парит над полем, вот-вот собираясь запахнуть двери. Крис в долю секунды добирается до руля и вырывает его из рук пилота, выжимая скорость на полную, пренебрегая любыми правилами безопасности. Они поднимаются всего на пару сот метров над землей, как снизу разносится оглушающий взрыв и мир в последний раз слышит вой разорванного на части арахнида. Тяжелая тишина повисает в кабине, прерываемая лишь захлебывающимся дыханием экипажа. Парни без разбору валятся прямо на пол, пытаясь усмирить бешено бьющееся сердце. Кто-то опустошенно сверлит взглядом потолок, не способный поверить, что они смогли выжить. А кто-то молча латает дрожащими пальцами раны, до посинения кусая губы, когда боль становится уж слишком невыносимой. – Ты в порядке? – первым прерывает молчание Крис, осторожно поглаживая младшего по коленке. Он еле заметно улыбается, когда получает в ответ неразборчивое мычание. – Ты большой молодец, Исин. – Не говори со мной, как с маленьким, – шатен прочищает горло от пыли и приподнимается на локтях, позволяя ямочке прорезаться на его щеке. – Я рад, что ты волновался. – Тебя ждет наказание за неподчинение приказам старшего по званию, – Ифань мимолетно хмурится, продолжая удерживать ладонь на чужом бедре. – Но это не значит, что мы все тебе не благодарны. Шатен хитро щурится, непроизвольно сглатывая набежавшую слюну. – А вы лично… – Исин царапает ноготками Крисову кисть, – будете исполнять наказание, сэр? – Я… – Все. Нахуй это, – Лухан тяжело встает с пола, наконец отрывая через чур пристальный взгляд от растрепанного затылка Чжана. – У меня уже яйца ломит от ваших розовых соплей. Он с облегчением расстегивает на себе ненавистную куртку и уходит прочь из отсека, оставляя удовлетворенного Исина смотреть ему вслед.