Лица из зеркал

      Тысячи лиц сливаются в одно, безликая толпа бушует, словно океанический шторм, ее невозможно остановить и унять недовольство ее. Я иду медленно, каждый шаг наполнен достоинством, как и положено королю пусть и без короны. Спина прямая, во взгляде никто не сможет увидеть страха или смятения, пусть этот взгляд и направлен на виселицу.       - Да будет мир праху!       Священник читает поминальную молитву, а я, наконец, обращаю внимание на людей у эшафота. Все они с ненавистью смотрят на меня, а всего пару дней назад на этих же лицах читалось священное благоговение. Им так легко что-либо внушить. Стоит лишь пустить самый глупый и недостоверный слух, опасное слово, и молва вспыхнет неугасимым пожаром, их убеждения станут ровно противоположными лишь от запаха дыма.       - Да будет мир праху!       Барабанная дробь и крики толпы перекрывают священника, вторят биению моего сердца и пульсированию крови в висках, тысячи голосов сливаются в один, что поет мне реквием и так ждет увидеть кровь. Что ни говори, а народу нужны хлеб и зрелища. Вот у самого эшафота я замечаю близкого своего советника. В этот момент он ничем не отличается от стоящих рядом, а его король, что сейчас доживает последние минуты спас ему жизнь и вытащил его дерьма нищеты, облачив в дорогие шелка, сделав королевским советником. И благодарностью его стала петля.       - Да будет мир праху!       Когда-то король был для людей богом на Земле. Легко же они отказываются от своего идола, отдавая прах его шальному ветру. Пусть даже бог этот в пыль под ногами обращает чьи-то надежды, чьи-то тревоги, моему же я останусь верен до конца.       Легко топтал амбиции король, трусливо пряталась за его спиной свита, гордо расправляя грудь на стороне победителя и мгновенно отрекаясь от всего, если идол их проиграет. Править ими нужна железная рука. Такая была лишь у одного, кого загубили грязные дворцовые интриги напыщенных герцогов. Но шавкам не поймать настоящего волка. Петля сдавливает шею, какофония звуков играет под солнцем, оглушая. Из толпы из-под капюшона серого плаща глядят на меня мои пронзительные серые глаза. Никто не увидит моей маленькой лжи, а ты снова растопчешь их, брат. Корона принадлежит одному тебе, лишь тебе.       - Да будет мир праху вашему!