Бал Мора

      Балмора. Грязный, серый город. Особенно этим промозглым дождливым вечером. Тяжелый поток с грохотом и шумом рушился с набухших иссиня-черных небес на мощеные камнем улицы. Словно вены пронизывали распластавшееся тело столицы резиденции Хлаалу сточные канавы, бурля густой мутной жижей. На сплошь заляпанных стенах зданий, иссеченных паутинами трещин, в тусклом свете редких масляных ламп и факелов дрожали бесформенные тени. Глубокие выбоины опустевших мостовых и дорог переполнял ливень. Люди, меры, крысы — все попрятались в свои норы, а те, кто не успели или по какой-то причине были вынуждены находиться не под кровлей, ссутулившись, спрятав головы в капюшоны и закутавшись в плащи, спотыкаясь, спешно пересекали улицы, держась ближе к домам. Вспышка молнии на короткий миг выхватила из плена сумерек бесцветные кварталы. Раскатистый грохот сотряс небеса. Двое угрюмых стражников молча, широким шагом двигались по мостовой, не обращая внимания ни на дождь, ни на грязь, ни на лужи у себя под ногами. Громкое клацанье доспехов эхом отдавалось в темном переулке, пробиваясь сквозь шум падавшей сверху воды. Кучка порядком ускоренных данмеров поспешила убраться с их пути поглубже во тьму переулков, в ином случае не иллюзорно возрастал риск быть избитыми до полусмерти. А валяться без сознания в такой сырости и в холоде, захлебываясь собственной кровью, не самая изящная перспектива. Молния. Гром.       Балмора. Некогда величественный город пал жертвой собственной алчности и продажности. Чванливые выродки, стоявшие у власти, прогнулись под Империю, стоило только показать им золото с изображением Септима. Индорил и Дрес были готовы биться насмерть! Хлаалу, гнусные предатели. Слабаки и мужеложцы. Теперь-то всем ясно, чем это обернулось. Но верхушкам по-прежнему плевать. Плевать на тех, кто под ними. И покуда простым жителям хватает терпения, длинный кожаный хлыст правящей партии так и будет оставлять уродливые шрамы на их сгорбленных спинах. А нынче это называют стабильностью. Ха!       Балмора…       Я брел вдоль стены двухэтажного дома, так же, как и все, завернувшись в толстый серо-зеленый плащ. И если от дождя он еще хоть кое-как спасал, то холод порой пробирался под складки, пронзая тело неприятным ледяным ознобом. Слева от меня, в рукотворном проеме канала, шумела река Одай. На несколько мгновений я замер, наблюдая за мириадами водяных кругов, оставляемых каплями. Эти секунды показались мне вечностью. Я вдруг забыл обо всем — дела, заботы, проблемы, — все перестало быть хоть сколько-нибудь значимым. Ушла привычная тяжесть серого тела, холод, боль… Яркая вспышка молнии отразилась в водной глади. За ней незамедлительно последовал оглушительный раскат грома, безжалостно кинувший меня обратно в реальность. «Это Дэдра смеются над вами, глупцы!» Я отвел взгляд от реки и поспешил дальше. В конце здания свернул за угол. Переулок был очень плохо освещен: горело несколько красных бумажных фонарей. А я не имел с собой ни факела, ни лампы. В сточной канаве гнил труп собаки. Вдалеке, под деревянным навесом обдолбанный в квама данмер трахал какую-то помятую шлюху, судя по всему, тоже до ушей накаченную сладким, прислонив ее к стене. Ничего необычного, пора бы уже привыкнуть. Но меня тошнило. Передергивало от омерзения. Улицы здесь — продолжения сточных канав, забитых дерьмом и отходами. Переполняемые ливнем, стоки изливают всю эту мразь наружу. Сходство поразительно. И рано или поздно, когда уровень нечистот поднимется всем до горла, они поймут. Они все поймут. Но будет уже слишком поздно.       Я шел, аккуратно нащупывая дорогу в темноте, между делом, стараясь обходить глубокие лужи. Да какие, к дреморам, лужи?! Это настоящие водные потоки, вперемешку с грязью и мусором, Забвение их побери! Не промочить ноги было просто невозможно. Мой путь лежал к южным воротам. Рядом с ними располагалось одно непримечательное место, собственно, и являвшееся моей целью. До него оставалась всего пара кварталов. Не так уж и далеко, но учитывая обстоятельства… Я знал, что нужно поторопиться. Время работает против меня. Время всегда против.