Жизнь начинающей художницы

      В наше время почти всех взрослых, которых я знала, пугала ужасная смерть от СПИДа.       Впрочем моя лучшая подруга Рапунцель не боялась подхватить СПИД. В двенадцать лет начав целоваться с мальчиками, она вписывала имя каждого из них в свой дневник в ярко-розовой кожаной обложке.       Я днивников не вела. Мне они были не нужны - целовалась я всего лишь раз, когда после восьмого класса мы всей семьёй отдыхали у дяди. После поцелуя мальчик (из Канады) принялся поучать меня видите ли, я слишком широко открываю рот, а по красоте он даст мне только шесть баллов из десяти."Не вздумай строить планы, - сказал он. - Девочки из Бруклина нагоняют на меня тоску. К тому же через два дня я уезжаю, и мы больше не увидимся".       Кто бы возражал! О поцелуе хотелось скорее забыть: вовсе не об этом я мечтала, когда тренеровалась на тыльной стороне руки, представляя красавчиков из "Сверхъестественного" или " Доктора Кто". Ни один из них не оценил бы меня на шесть баллов и уж тем более не бросил бы " Смотри, куда прёшь", столкнись мы с ним утром в парке. - Ты что это делаешь?-спросила позже мама, заметив что я уже десять минут проподала в ванной, хотя я сказала что пойду чистить зубы. Просто я боялась, что возбудители СПИДа попали мне в рот.       Мы с Рапи учились в разных в разных школах. Я ходила в местную бесплатную в Бруклине, она - в Холлистер, первоклассную частную школу в Ист-Сайде, которая была не по карману моим родителям. В отличие от родителей Рапи. Впрочем, вовсе не по этой причине она перевелась туда всего лишь через три месяца учёбы в моей школе.       Некоторые девочки распускали слухи о Рапи, сочиняли грязные истории о том, якобы обслужила целую команду футболистов, а потом добралась и до тренера. "Рапунцель Рейнол - проститутка!" - написали они чёрным лаком для ногтей на стене в школьном женском туалете и понаклеили скотчем упаковки с презервативами на дверцу её шкафчика.       Рапи расплакалась.       Пока она ревела, я отрывала презервативы и пыталась её успокоить: - Забудь! Они завидуют тебе, ведь ты нравишься всем парням.       Я еле-еле это выговорила, потому что сама завидовала не меньше. Однако Рапи вытерла глаза и улыбнулась - значит я поступила правильно.       Она тоже сделала мне много хорошего. Например, не перестала дружить со мной, когда перевелась в Холлистер и влилась в их обстановку.       Десятый класс был позади. Мы сидели на стульях в саду за домом моей сестры Хельги, в Куинсе. Рапи изящной ножкой катала по траве резиновый мячик. - Впереди целых три месяца каникул! - произнесла она.       Кивнув, я посмотрела на свою неизящную ногу: мозоль но пятке, болячка на щиколотке, ужастно бледная кожа, а ещё мне бы не помешал педикюр, с которым у Рапи всё была в порядке.       Накрашенные ноготки на её ногах блестели на солнце, длинные светлые волосы, имевшие золотой отблеск, обрамляли хорошенькое личико. Зелёноглазая, всегда эффектно одетая, она благоухала новыми духами "My little dress". Ещё со средних классов ухажёры у Рапи не переводились. Последним её завоеванием был второкурсник из Колумбийского университета, с которым она познакомилась в сентебре прошлого года и который код Хеллоуин лишил её девственности. "Ему девятнадцать, так что это противозаконно, - пролепетала она мне на ушко на следующий день. - Никто не должен знать".       Но я-то знала. И завидовола. После перехода в Холлистер всё у неё шло как по маслу. Рапи почти не сидела за учебниками, но всегда числилась в списке отличников. Она не мучалась с математикой, была экспертом в моде и знала всё о футбольной команде "Янкиз". Единственный ребёнок в семье, она жила в шикарном особняке в Парк-Слоуп. Даже имя её было как у кинозвезды: Рапунцель Рейнол.       Меня терзал вопрос: ниужели её родители всё так продумали? И конечно, я жалела, что мои оказались не такими сообразительными. Неужели не ясно, что парням больше нравятся девушки с именем Рапунцель Рейнол, а не Элизабет Розенграффе? Лучше бы мама увлеклась кино, а не историей и летературой. Надо же было назвать меня в честь когда-то существовавшей герцогини.       Мама обожала книги. Она получила диплом магистра английской словесности и преподовала литературу в седьмых классах государственной школы. По её мнению, мою подругу переотценивали. Мама говорила, что Рапи - коротышка, большая любительница покакетничать и к тому же абсолютно не настоящая: крашенные волосы, макияж, накладные ногти. У меня фигура лучше, заявила она, ведь я тоньше её и выше на пять сантиметров. " Платиновые волосы и свето-голубые глаза - редкое сочитание. Поблагодори за это отца".